Причины военных успехов Османской империи

Столетие после падения Константинополя стало временем апогея османских завоеваний по всем азимутам (1453-1571 гг.). Черное море. стало внутренним морем империи, что дало основания Стамбулу выдвинуть тезис о " девственности" Черноморских проливов, дающий право прохода через них иностранным кораблям только с его разрешения. С захватом северо-африканского побережья и установлением военно-морского преобладания в Средиземноморье турки стали угрожать Европе не только с сухопутного балканского, но и с морского направления ее южному подбрюшью. Европейско-восточная торговля была парализована. Стамбул пытался блокировать евроазиатские торговые контакты вокруг Африки: после захвата Месопотамии и установления своего контроля над Персидским заливом турки совершили несколько неудачных морских экспедиций в Индию с целью выдавить оттуда португальцев.

Выдающиеся военные успехи турок базировались на сочетании благоприятных внутренних и внешних факторов: централизованной Османской империи, " разбойничьему государству" и " единственной подлинно военной державе средневековья" (К. Маркс), противостояла раздробленная Европа, раздираемая этнорелигиозными и торгово-политическими противоречиями.

Османская империя была типично восточным феодальным государством с чрезвычайно выраженными военно-феодальными чертами: они проявлялись в структуре землевладения и государственного управления, ориентированными на завоевание все новых территорий. В рамках верховной государственной собственности на землю большая ее часть входила в фонд тимарной системы, основы военного могущества империи. Тимариоты были обязаны проживать в своих условно-наследственных пенах с правом сбора в свою пользу традиционно сложившейся нормы ренты и выставлять за это на войну ополчение пропорционально размеру лена. Мелкие тимариоты, имевшие годовой доход до 20 тысяч акче, выставляли от 2 до 6 воинов в ополчение, крупиые (зеаметы) с доходом до 100 тысяч акче - не менее 15 воинов (средний доход одного городского хозяйства составлял 100-200 акче, на 1 акче можно было купить 7 кг муки). 10-15 тысяч тимариотов стабильно обеспечивали комплектование 80-130 тысячного войска, практически не требовавшего затрат из государственной казны (Европа в то время не имела постоянных армий).

С учетом выполнения военных функций мусульманское население платило только один крупный налог ашар (десятину), а немусульманское - харадж до 1/3 урожая и джизию на неверных как " компенсацию" государству за неучастие в завоеваниях, а также другие " чрезвычайные" поборы (аварис). Кочевые племена на территории империи также вносили свой вклад в ее военно-политические усилия посредством посылки 1 конника от 5 лиц мужского пола в армию в качестве военного налога. Таким образом, основой чисто военной мощи империи были ополчение тимариотов, конница кочевников и янычарский корпус: тюрко-мусульманское население поставляло воинов, а неверные обеспечивали их финансово-экономически. В крупных военных походах 80-130 тысячное войско сопровождалось огромным количеством обслуживающего персонала (так, в походе на Вену 1529 г. участвовали 40 тыс. верблюдов с погонщиками).

Абсолютное преобладание государства над обществом, крайняя степень централизации управления и регламентации всех сфер жизни обеспечивали на этапе подъема империи возможность эффективной концентрации людских и материальных ресурсов на решении военно-политических проблем одновременно на нескольких направлениях. Общественно-политическое устройство империи парадоксальным образом основывалось, по словам К. Маркса, " на демократически-деспотических началах". Под " демократическим" началом следует понимать отсутствие наследственного дворянства, открытый характер правящей верхушки, комплектуемой на основании личных заслуг и способностей по принципу меритократии. В ХVI в. многие мыслители в Европе считали Османское государство образцом социальной справедливости и народолюбия. Так, Кампанелла говорил, что " лучше турки, чем Папа". В России тоже восхищались Турцией - И. Пересветов мечтал: " К нашей бы вере христианской да правду турскую".

На деле все было несколько иначе: человек на государственной службе обладал практически неограниченной властью на вверенном ему участке управления и огромными привилегиями до тех пор, пока дела на этом участке шли хорошо - в случае же неудач тот же самый вельможа обнаруживал всю степень своей личной, как раба (куль) на государственной службе, ответственности за них (военные поражения вели, как правило, к казни главкомов, Великих визирей и ставили под вопрос даже легитимность власти султанов). Империя, рожденная войной и для войны, не прощала поражений и неудач: единственным утешением для высокопоставленных неудачников было соблюдение иерархического порядка выставления отрубленных голов (на серебряном или металлическом блюде, на стене или под стеной), единственной привилегией - предоставление права помолиться перед казнью. Период подъема империи связан с множеством имен блестящих политиков и полководцев - их список открывают личности султанов (Баязет Молния, Мехмет Завоеватель, Сулейман Великолепный Законодатель, Селим Грозный (Жестокий). Разумеется, принцип меритократии эффективно срабатывал лишь в условиях нормального функционирования хозяйственного организма и административно-политической системы.