Высочайший Манифест Государя Императора, изданный 25 декабря 1812 года

Ο изгнании неприятеля из России.

Бог и весь свет тому свидетель, с какими желаниями и силами неприятель вступил в любезное наше отечество. Ничто не могло отвратить злых и упорных его намерений. Твердо надеющийся на свои собственные и собранные им против нас почти со всех европейских держав силы и подвизаемый алчностью завоевания и жаждою крови, спешил он ворваться в самую грудь великой нашей империи, дабы излить на нее все ужасы и бедствия не случайно порожденной, но издавна уготованной им всеопустошительной войны.

Предузнавая по известному из опытов беспредельному честолюбию и наглости предприятий его приуготовляемую от него нам горькую чашу зол и видя уже его с неукротимою яростью вступившего в наши пределы, принуждены мы были с болезненным и сокрушенным сердцем, призвав в помощь Бога, обнажить свой меч и обещать царству нашему, что мы не опустим оный во влагалище, доколе хотя один из неприятелей оставаться будет вооружен на земле нашей. Мы сие обещание положили крепко в сердце своем, надеясь на крепкую доблесть Богом вверенного нам народа, в чем и не обманулись.

Каковой пример храбрости, мужества, благочестия, терпения и твердости показала Россия! Вломившийся в грудь ее враг всеми неслыханными средствами лютостей и неистовств не мог достигнуть до того, чтоб она хотя единожды ο нанесенных ей от него глубоких ранах вздохнула. Казалось, с пролитием крови ее умножался в ней дух мужества, с пожарами градов ее воспалялась любовь к отечеству, с разрушением и поруганием храмов Божиих утверждалась в ней вера и возникало непримиримое мщение. Войско, вельможи, дворянство, купечество, народ, словом, все государственные чины и состояния, не щадя ни имуществ своих, ни жизни, составили единую душу, вместе мужественную и благочестивую, толико же пылающую любовию к отечеству, колико любовию к Богу.

От сего всеобщего согласия и усердия вскоре произошли следствия едва ли имоверные, едва ли когда слыханные. Да представят себе собранные с двадцати царств и народов, под единое знамя соединенные ужасные силы, с какими властолюбивый, надменный победами, свирепый неприятель вошел в нашу землю. Полмиллиона пеших и конных воинов и около полуторы тысячи пушек следовало за ним. С ним только огромным ополчением проницает он в самую середину России, распространяется и начинает разливать огонь и опустошение.

Но едва проходит шесть месяцев от вступления его в наши пределы, и где он? Здесь прилично сказать слова священного песнопевца: “Видех нечестиваго, превозносящагося и высящася, яко кедры ливанские, и мимо идох, и не бе; и взысках его, и не обретеся место его.” Поистине сие высокое изречение совершилось во всей силе смысла своего над гордым и нечестивым нашим неприятелем. Где войска его, подобные туче нагнатых ветрами черных облаков? — Рассыпались как дождь. Великая часть их, напоив кровию землю, лежит, покрывая пространство московских, калужских, белорусских и литовских полей. Другая великая часть в разных и частых битвах взята с многими военачальниками и полководцами в плен; и таким образом, что после многократных и сильных поражений напоследок целые полки их, прибегая к великодушию победителей, оружие свое пред ними преклоняли. Остальная, столь же великая часть в стремительном бегстве своем гонимая победоносными нашими войсками и встречаемая мразом и гладом, устлала путь свой от самой Москвы до пределов России трупами, пушками, обозами, снарядами, так что оставшаяся от всей их многочисленной силы самомалейшая ничтожная часть изнуренных и обезоруженных воинов едва ли полумертвая может прийти в страну свою, дабы к вечному ужасу и трепету единоземцев своих возвестить им, коль страшная казнь постигает дерзающих с бранными намерениями вступать в недро могущественной России!

Ныне с сердечною радостию и горячею к Богу благодарностью объявляем мы любезным нашим верноподданным, что событие превзошло даже и самую надежду нашу и что объявленное нами при открытии войны сей свыше меры исполнилось. Уже нет ни единого врага на лице земли нашей, или лучше сказать, все они здесь остались, но как? — мертвые, раненые и пленные. Сам гордый повелитель и предводитель их едва с главнейшими чиновниками своими отселе ускакать мог, растеряв все свое воинство и все привезенные с собою пушки, которых более тысячи, не считая зарытых и потопленных им, отбиты у него и находятся в руках наших.

Зрелище погибели войск его невероятно! Едва ли можно собственным глазам своим поверить. Кто мог сие сделать? Не отнимая достойной славы ни у Главнокомандующего над войсками нашими знаменитого полководца, принесшего бессмертные отечеству заслуги, ни у других искусных и мужественных вождей и военачальников, ознаменовавших себя рвением и усердием, ни вообще у всего храброго нашего воинства, можем сказать, что содеянное ими есть превыше сил человеческих.

Итак, да познаем в великом деле сем промысл Божий. Повергнемся пред святым Его Престолом и, видя ясно руку Его, покаравшую гордость и злочестие, вместо тщеславия и кичения ο победах наших научимся из сего великого и страшного примера быть кроткими и смиренными законов и воли Его исполнителями, непохожими на сих отпадших от веры осквернителей храмов Божиих, врагов наших, которых тела в несметном количестве валяются пищею псам и вранам.

Велик Господь наш Бог и во гневе Своем! Пойдем благостию дел и чистотою чувств и помышлений наших единственным ведущим к Нему путем, в храм святости Его и тамо, увенчанные от руки Его славою, возблагодарим за излитые на нас щедроты и припадем к Нему с теплыми молитвами, да продлит милость Свою над нами и, прекратя брани и битвы, ниспошлет к нам побед победу, желанный мир и тишину.