К Вечной Природе Феодов, а потому и Возвращение Древнеримского Права с Правом Феодальным

За этими Божественными Временами последовали Времена Героические, когда снова вернулось различение двух до некоторой степени отличных природ - Героической и Человеческой, поэтому до сих пор еще у нас благородные пользуются следующим выражением: они говорят, что nascono bianchi — " родятся белыми" 702. В этом лежит причина того явления, которому удивляется Готман, что Вассалы-земледельцы на феодальном языке назывались homines. От этого слова должны были происходить два феодальных слова - hominium и homagium, значащие одно и то же; honiinium говорится вместо hominis dominium; Элмодий702bis, по словам Куяция, считает это выражение более изящным, чем homagium, вместо hominis agium, - право Барона посылать " человека", или вассала, туда, куда он захочет. Варварское слово homagium Ученые Феодалисты передают со всем латинским изяществом через obsequium, что первоначально обозначало готовность " человека" (homo) следовать (sequi) туда, куда его пошлет Герой, чтобы обрабатывать его земли. Слово obsequium подразумевает в особенности верность, обязательную для Вассала по отношению к Барону, так что obsequium Латинян одинаково означает и " послушание", и " верность", в которых нужно было поклясться при Инвеституре Феодов. У Древних Римлян obsequium было неотделимо от того, что они называли opera militaris703, а наши Феодалисты называют militare servitium704, оно долгое время обязывало Римских Плебеев за собственный счет служить Благородным на войне (как нам это выше удостоверила сама Римская История). Это obsequium, в конце концов, должны были соблюдать делами Вольноотпущенники по отношению к своим Патронам. Оно началось (как мы выше это отметили, опираясь на Римскую Историю) в те времена, когда Ромул основал Рим на Клиентелах, ибо последние являлись покровительством, которое оказывалось крестьянам-поденщикам, принятым в его Убежище. Эти клиентелы, как мы указывали в Аксиомах706, нельзя определить лучше в Древней Истории, как словом " Феоды", и Ученые Феодалисты этим изящным латинским словом Clientela переводят варварское слово Feudum.

Такое Начало вещей нам ясно показывает Происхождение слов Opera и Servitium. Opera в своем первичном значении - это дневной труд крестьянина, который потому и назывался operarius (Итальянцы называют его giornaliere - поденщик); Ахилл жалуется, что Агамемнон, несправедливо отнявший у него Брисеиду, обошелся с ним, как с таким работником или поденщиком, не имеющим никаких прав гражданства. Поэтому у тех же Латинян работников называли " стадом", greges operarum или же greges servorum706, так как первоначально их (как впоследствии рабов) Герои считали почти что скотами, о которых они говорили: pasci gregatim707. И именно сначала должны были существовать пастыри такого рода людей (например, Гомер всегда называет Героев с постоянным эпитетом " пастыри народов"), и уже после - пастыри стад; это подтверждает нам слово убцос:, которое у Греков значит и " Закон", и " Пастбище", как замечено выше. Ведь первым Аграрным Законом разрешено было восставшим Famuli поддерживать свою жизнь на полях, отведенных им Героями; эти поля назывались " пастбище", ибо это слово так же соответствует таким животным, как " пища" соответствует людям. Пас такие первые в мире стада, несомненно, Аполлон, Бог Гражданского Света, т. е. Благородства: в одном из эпизодов Мифической истории он изображается как Пастух из Амфриса. Таким же пастухом был Парис, несомненно принадлежавший к Царскому Дому Трои. Таков же тот Отец семейства (Гомер называет его Царем), который скипетром приказывает разделить жареного быка между жнецами, как это изображено на щите Ахилла, где, как мы видели выше, была зафиксирована вся История Мира и Эпоха Семей. Ведь для наших современных пастухов характерно не пасти, а водить и оберегать стада, так как Скотоводство могло появиться лишь после того, как границы первых городов были до некоторой степени обеспечены от разбоев, процветавших в героические времена. В этом причина того, почему Буколическая или Пасторальная Поэзия появляется только в весьма культурные времена как у Греков с Теокритом, так и у Латинян с Вергилием и у Итальянцев с Саннаццаро.

Слово servitium доказывает, что те же самые вещи снова вернулись во времена последнего варварства (в противоположность этому слову Барон назывался senior, старейший, в смысле Signore, Господин); такими рожденными дома рабами должны были быть Древние Франки, которым удивляется Боден; выше мы нашли в общем виде, что vernae (как называли таких рабов Древние Латиняне) дали название Простонародным Языкам, vernaculae, введенным Простонародьем (выше мы нашли, что его составляли плебеи героических городов), равно как Поэтический язык был введен Героями, т. е. Благородными первых Республик. Когда позже могущество Баронов во время гражданских войн (а в них могущественные становятся зависимыми от народов) рассеялось и потерялось среди народов, когда obsequium отпущенных на волю легко сосредоточилось в особе Монархических Царей, тогда оно перешло в то, что называется obsequium Principis; в последнем, по указанию Тацита, заключается весь долг подданных по отношению к Монархиям.

Под влиянием предполагавшегося различия двух природ, героической и человеческой. Феодальные Синьоры назывались Баронами в том же смысле, в каком, мы видели выше. Греческие Поэты говорили " Герои", а Древние Латиняне - Viri, " мужи"; это же сохранилось у Испанцев, у которых мужчина называется Бароном (varon708), так как вассалов, т. е. " слабых" в героическом смысле, они считали женщинами, как мы показали выше. Кроме того, как мы только что говорили, Бароны назывались Синьорами, а это слово может происходить только от латинского seniores (старшие), так как из них должны были составляться первые публичные Парламенты в новых королевствах Европы; совершенно так же Публичный Совет, который, естественно, должен был составляться из самых старых представителей Благородных, Ромул назвал Senatus; и по тем, кто были и кто назывались Patres, должны были patroni называться те, кто давал рабам свободу; отсюда же итальянское слово Padroni в смысле " Покровители"; это слово сохранило всю латинскую характерность и изящество. Им соответствует, с другой стороны, такое же характерное и изящное латинское слово clientes в смысле " земледельческие вассалы"; при установлении Ценза, как было подробно разъяснено выше, Сервий Туллий разрешил им такие Феоды: этим путем он скорее мог добиться своего, чем на основе Клиентел Ромула. Именно таковы вольноотпущенники - итальянское affranchiti, - впоследствии давшие имя народу Франков, как это было сказано в предыдущей Книге по поводу Бодена.

Таким образом, снова вернулись Феоды, возникая из вечного источника, указанного в Аксиомах709, где мы отмечали благодеяния, на которые можно надеяться по самой природе Гражданской жизни; поэтому Феоды со всей латинской характерностью и изяществом Ученые Феодалисты называют beneficia. Готтман отмечает, никак, однако, не пользуясь этим дальше, что победители удерживали для себя при завоеваниях возделанные поля и отдавали бедным побежденным поля невозделанные, чтобы они могли на них поддерживать свою жизнь: так снова вернулись Феоды первого мира, какими мы их нашли в Книге II. И начались они соответственно своей природе, о чем речь была выше, с персональных земледельческих Феодов, какими первоначально были Клиентелы Ромула; они, как мы отметили в Аксиомах, были рассеяны по всему Древнему Миру народов. Эти героические клиентелы в блистательные времена Римской Народной Свободы сохранились в следующем обычае: плебеи в тогах являлись по утрам к большим синьорам, титуловали их, как Древних Героев, " Ave, Rex" 710, провожали их на Форум и вечером сопровождали их обратно домой; а синьоры, совершенно как Древние Герои, называвшиеся " Пастырями народов", кормили их. Такие персональные вассалы должны были быть у Древних Римлян первыми vades; впоследствии так продолжали называть обвиненных, обязанных лично следовать за своим жалобщиком в суд; такое обязательство называлось vadimonium. Происхождение Латинского Языка показывает нам, что слово " Vades" было производным от именительного падежа Vas, что у Греков называлось Β ά ς, у Варваров Was, откуда получилось позднее Wassus и, наконец, Vassallus. Такого рода вассалами до сих пор изобилуют Королевства самого холодного Севера, все еще сохраняющие слишком много варварского; прежде всего - Польша, где вассалы называются Kmetos и являются видом рабов, которых Паладины проигрывают целыми Семьями, и тогда они должны идти служить новым патронам. Такими должны быть люди, прикованные за уши цепями из поэтического золота, т. е. пшеницы, выходящими изо рта Галльского Геркулеса: он ведет этих людей за собою, куда хочет.

Затем последовали Земледельческие реальные Феоды. Первым Аграрным Законом Наций (у Римлян, как мы нашли, этим законом Сервий Туллий установил первый Ценз) Плебеям была предоставлена бонитарная собственность на поля, отведенные им Благородными, при условии не только персонального, как раньше, но и реального обременения; таковыми были первые mancipes; впоследствии это слово сохранилось для обозначения тех, кто был обязан Эрарию в отношении недвижимого имущества. Ими должны были быть побежденные, которым, как немногим выше сказал Готтман, Победители отдавали невозделанные поля, чтобы они могли поддерживать свою жизнь, обрабатывая их. Так снова вернулись Антеи, привязанные к земле Греческим Геркулесом, и nexi Бога Фидия, т. е. Римского Геркулеса, привязанные, в конце концов, как мы видели выше, Законом Петелия. Такие nexi Закона Петелия, на основании всего сказанного о них выше, совершенно совпадают с вассалами, первоначально называвшимися ligii, связанными (legati) таким узлом; их теперь Феодалисты определяют как обязанных признавать друзьями или врагами всех друзей или врагов своего Синьора; именно в этом заключалась клятва, которую давали Древнегерманские Вассалы своим Государям, обязуясь служить их славе (мы слышали об этом в другом месте от Тацита). Когда впоследствии такие Феоды подняли свое блистательное могущество до Гражданского Суверенитета, тогда в положении vassali ligii оказывались и побежденные Цари, которым Римский Народ в торжественной формуле, рассказанной нам Римской Историей, дарил царства (regna dono dabat, а это то же самое, что beneficia dabat); и они становились Союзниками Римского Народа, причем этот вид союза Латиняне называли foedus inaequale711; они назывались " Царями-Друзьями" Римского Народа в том же смысле, в каком Императоры называли друзьями своих Благородных Придворных. Такой неравный союз был не чем иным, как Инвеститурой Суверенного Феода; она выражалась, однако, в формуле, сохраненной нам Ливием; этот союзный Царь servaret majestatem Populi Romani712 (совершенно так же, как говорит юрист Павел, претор отправляет правосудие servata majestate Populi Romani, т. е. предоставляет право тому, кому его предоставляют Законы, и отказывает в нем тому, кому отказывают Законы). Таким образом, такие Союзные Цари были Синьорами Суверенных Феодов, подчиненных наивысшему Суверенитету. Поэтому во всей Европе вернулся тот общий обычай, что титулом " Величество" обладали лишь большие короли, Синьоры больших Королевств и многочисленных провинций.

Вместе с такими земледельческими Феодами, с которых началось все это, вернулся и Эмфитевсис, сделавший в свое время возможной обработку великого Древнего Леса Земли. Поэтому и laudemium стало в равной мере обозначать то, что вассал платит синьору, и то, что держатель эмфитевсиса платит прямому хозяину. Вернулись Древнеримские Клиентелы, называвшиеся Коммендами, как мы видели немногим выше; поэтому вассалов с латинским изяществом и точностью Ученые Феодалисты называют Clientes, а Феоды - Clientelae. Вернулись Цензы того же вида, как ценз, установленный Сервием Туллием: на основе его римские Плебеи должны были долгое время служить Благородным на войне за свой собственный счет. Таким образом, Вассалы, называемые теперь angarj и perangarj, были древними assidui713 Римлян, которые, как мы нашли выше, suis assibus militabant714; а Благородные до Закона Петелия, освободившего римский плебс от Феодального права Nexum, имели право личной тюрьмы по отношению к плебеям-должникам. Вернулись также Прекарии, которые первоначально были землями, данными синьорами бедным по просьбе последних, чтобы они могли поддерживать свою жизнь, возделывая их; всех этих видов владения никогда не признавали Законы XII Таблиц, как было показано выше.

Так как варварство своими насилиями разрушило доверие в торговых сношениях, так как оно предоставило народам заботиться лишь о жизненно необходимых вещах и так как всякий обмен должен был происходить посредством так называемых естественных плодов, то поэтому в те же времена появились и libelli, обмен недвижимым имуществом: польза libelli, как уже говорилось в другом месте, заключается в том, что у одних поля в изобилии приносят один вид плодов, которых нет на других полях, и наоборот; поэтому владельцы меняются ими друг с другом. Вернулась Mancipatio, при которой вассал вкладывал свои руки в руки Синьора, чтобы обозначить этим верность и подчинение; поэтому вассалы-земледельцы по Цензу Сервия Туллия, как мы сказали немногим выше, должны были быть первыми mancipes Римлян. Вместе с mancipatio вернулось также и разделение res mancipi и nec-mancipi, так как феодальное имущество является nec-mancipi, т. е. не отчужденным для вассала, и в то же время mancipi для Синьора; совершенно так же земельные поместья Римских Провинций были nec-mancipi для Провинциалов и mancipi для Римлян. В акте mancipatio вернулись stipulationes посредством infestucationes или investitures (как мы доказали выше, это - одно и то же). Вместе со Стипуляциями вернулось то, что Древнеримская Юриспруденция, как мы видели выше, называла в собственном смысле cavissae, впоследствии сокращенно caussae, а во времена второго варварства это же, соответственно своему латинскому происхождению, называлось cautelae: придание торжественной формы договорам и контрактам посредством cavissae называлось homologare по тем " людям" (homines), которые, как мы видели выше, дали название hominium и homagium: ведь все торжественные контракты тех времен нужно считать феодальными. Таким образом, вместе с cautelae вернулись договоры, каутелированные в акте манципации (их Римские Юристы называли stipulati, как мы нашли выше, от stipula, соломина); совершенно в том же самом смысле Доктора Варварских Времен называли Инвеституры (или же Инфестукации) pacta vestita (" одетые договоры"), а некаутелированные договоры в том же значении слова и Римляне, и Варварские Юристы называли pacta nuda (" голые договоры").

Вернулись два вида Собственности: " прямая" и " полезная" (dominium directum et utile), совершенно совпадающие с квиритской и бонитарной собственностью Древних Римлян. И зародилось dominium directum, так же, как зародилась у Римлян первоначально квиритская собственность (в самом начале, как мы видели, это была собственность на земли, данные плебеям благородными); таким образом, если благородному собственнику грозило лишение владения этими землями, то он должен был прибегать к reivindicatio по формуле: Ajo hunc fundum meum esse ex jure Quiritium, в том смысле, как мы показали, что эта реивиндикация была не чем иным, как laudatio auctoris715, обращением ко всему сословию Благородных, которые в Римской Аристократии составляли самый Город; от этих Auctores Плебеи получали основание гражданской собственности, почему они и могли приобретать эти земли. Такую собственность Законы XII Таблиц всегда называют Auctoritas по тому Верховному праву собственности, которое принадлежало Правящему Сенату над всеми Римскими землями; над ними впоследствии, с наступлением народной свободы, народ обладал Суверенной Властью, как было сказано выше. Здесь, как и в бесчисленных других местах нашего Произведения, бросая свет на второе варварство при помощи древностей первого (ведь насколько более темными дошли до нас времена второго варварства по сравнению с первым!), мы видим, что от этой Auctoritas нам остались три вполне отчетливых следа в трех следующих феодальных словах. Во-первых, в выражении dominium directum (" прямая собственность"): оно подтверждает, что в случае иска auctoritas принадлежала

самому прямому хозяину. Затем в слове laudemium, которое обозначало пошлину за феод, обязательную в силу упомянутой выше laudatio auctoris. Наконец - в слове lodo, которое первоначально должно было обозначать решение судьи в такого рода делах; потом оно стало обозначать так называемые третейские суды; ведь такие суды как будто заканчивались дружественно по сравнению с теми судами, которые занимались аллодами (Allodii, по мнению Будеуса, они произносились почти как Allaudii, как и у Итальянцев от laude образовалось lodo, приговор третейского суда), где первоначально Синьоры вооруженными являлись на поединок, как было показано выше; этот обычай существовал еще на моей памяти в нашем Неаполитанском королевстве, где Бароны не в гражданских судах, а в поединках искали возмездия за насилия, учиненные другими Баронами на территории их Феодов. Как квиритская собственность Древних Римлян, так и " прямая" собственность Древних Варваров стала обозначать, в конце концов, лишь такую собственность, которая может вызвать actio civilis in rem. Здесь мы встречаемся с особенно блестящим местом, заслуживающим того, чтобы поразмыслить над ним: при Возвращении, совершаемом Нациями, возвращается также и вид Позднейших Римских Юристов в виде Позднейших варварских Докторов Юриспруденции: как первые в свое время потеряли из поля зрения свое Древнеримское Право (мы показали это выше на тысяче доказательств), так и вторые в свои позднейшие времена потеряли из поля зрения Древнее Феодальное Право - ведь Ученые Истолкователи Римского Права решительно отрицают, что последнему были известны два варварских вида собственности: обращая внимание на различные звуки слов, они ничего не понимали в идентичности самих вещей. Вернулось также имущество ex jure optimo, которое Ученые Феодалисты определяют как аллодиальное имущество, свободное от всякого публичного, а не только частного обременения: пусть они сопоставят его с имуществом тех немногих домов ex jure optimo, которые, по наблюдению Цицерона, сохранились еще в его времена в Риме; и как всякие сведения о такого вида имуществах теряются в Позднейших Римских Законах, так и в наши времена мы не смогли бы найти ни одного аллода; и как praedia ex jure optimo у Римлян раньше, так впоследствии и аллоды стали недвижимым имуществом, свободным от всякого частного реального обременения, но обязанным реальным публичным обременением, так как снова вернулся тот путь, на котором Ценз, установленный Сервием Туллием, стал тем Цензом, который лег в основу римского Эрария: путь этот был найден выше. Таким образом, аллоды и феоды, две крайние противоположности в Феодальном Праве, различаются между собою прежде всего тем, что Феодальное имущество влекло за собою laudatio синьора, а аллодиальное - нет. Без знания наших Оснований Ученым Феодалистам будет весьма трудно объяснить, почему те аллоды, которые они вместе с Цицероном переводят на латинский язык как bona ex jure optimo, стали называться beni del fuso (" имуществом веретена"): в своем подлинном значении, как сказано выше, это было имущество, которым владели на основании чрезвычайно сильного права, не ослабленного никаким чужеродным обременением, даже публичным; таково было имущество Отцов в Состоянии Семей, и оно продолжало еще долгое время существовать в состоянии первых Городов (как об этом мы также говорили выше): это имущество Отцы приобретали Геркулесовыми трудами. Однако эта трудность легко разрешается нашими Основаниями при помощи того же Геркулеса: он прял, став слугою Иолы и Омфалы, т. е., иными словами, Герои изнежились и уступили свои героические права Плебеям, которых они считали " женщинами", т. е. слабыми; в противоположность им, сами себя они считали и называли " мужами", viri, как было разъяснено выше; они страдали, подчинив свое имущество Эрарию в результате Ценза; последний был сначала основой Народных Республик, а впоследствии оказался пригодным для того, чтобы на него могли опираться Монархии. Итак, в результате Древнего Феодального Права, в позднейшие времена пропавшего из поля зрения, вернулись fundi ex jure Quiritium: как мы разъяснили выше, это было право Римлян, вооруженных в Публичном Собрании копьями, quires; отсюда происходит формула rei vindicatio: Ajo hunc fundum meum esse ex jure Quiritium, представлявшая собою, как было сказано, laudatio auctoris Героического Римского Города. Совершенно так же во времена второго варварства Феоды, несомненно, назывались beni della lancia (" имуществом копья") и влекли за собою laudatio auctoris Синьора; этим они отличались от позднейших аллодов, называемых " имуществом веретена" (beni del fuso), того самого веретена, при помощи которого Геркулес прял, став слугою женщины.

Выше мы уже отметили героическое происхождение девиза на Королевском Гербе Франции: Lilia non nent716: это значит, что Женщины не наследуют в этом Королевстве, так как вернулось родовое наследование по Законам XII Таблиц; мы нашли, что таково было jus gentium Romanorum; от Бальдуса мы слышали, как он называл Салический Закон jus gentium Gallorum; он, во всяком случае, соблюдался в Германии и также должен был существовать у всех других первых варварских наций Европы; позднее же он удержался лишь во Франции и в Савойе. Вернулись жестокие героические наказания, почему Щит Персея превращал в камень смотрящих на него, как мы разъяснили выше; продолжало существовать название " примерные наказания" для наказаний смертью. Вернулись, наконец, Вооруженные Дворы; как мы нашли выше. Героические Собрания происходили под оружием: Греки называли членов собрания Куретами, а Римляне - Квиритами. И первые Парламенты Европейских королевств состояли из Баронов; во Франции, например, они несомненно состояли из перов; Французская История нам ясно рассказывает, что первоначально сами Цари стояли во главе Парламентов, что они в качестве Комиссаров выбирали Перов Курии (впоследствии называвшихся Герцогами и Перами Франции), обязанных судить разные дела. Совершенно так же первый суд, занимавшийся, по словам Цицерона, разбором дела о жизни римского гражданина, был тем судом, для которого царь Тулл Гостилий избрал Дуумвиров в качестве Комиссаров - говоря формулой, приведенной Титом Ливием, in Horatium perduellionem dicerent717, так как Гораций убил свою сестру и так как при суровости тогдашних героических времен, когда города состояли из одних лишь Героев, как выше это было полностью показано, всякое убийство гражданина рассматривалось как акт, враждебный самой родине, а именно это и есть perduellio; всякое такое убийство называлось parricidium718, т. е. убийством Отца или Благородного, ибо, как мы видели выше, в те времена Рим делился на Отцов и Плебеев. От Ромула до Тулла Гостилия не было ни одного обвинения благородного в убийстве, так как благородные остерегались прибегать к такого рода мести и пользовались для этого поединками, о которых речь шла выше; а так как в деле Горация не было никого, кто поединком мог бы отомстить за убийство Горации частным путем, то Тулл Гостилий в первый раз учредил для этого суд. С другой стороны, убийства плебеев совершались или их собственными хозяевами, - тогда никто не мог их обвинить, - или чужими - тогда убийца своими слугами должен был возместить хозяину убыток; этот обычай до сих пор еще сохраняется в Польше, Литве, Швеции, Дании и Норвегии. - Однако Ученые Истолкователи Римского Права не видели этой трудности, так как они успокаивались на беспочвенном мнении о Невинности Золотого Века; по той же самой причине Политики успокаивались на словах Аристотеля о том, что в Древних Республиках не было Законов, относящихся к частным несправедливостям и обидам; поэтому Тацит, Саллюстий и другие, вообще говоря, очень остроумные писатели, повествуя о Происхождении Государств и Законов, рассказывают о первоначальном состоянии, предшествовавшем Городам, как если бы люди с самого начала вели жизнь Адамов до Грехопадения. Позже, когда в города вошли те homines, которым удивляется Готман и от которых идет Естественное Право Народов, называемых Ульпианом Humanarum, тогда убийство всякого человека стало называться homicidium 719. Итак, в таких Парламентах должны были разбираться феодальные дела или о правах, или о наследовании, или о переходе феодов по причине измены или отсутствия наследников; эти дела, многократно подтвержденные такого рода судебными учреждениями, составили Обычное Феодальное Право, самое древнее во всей Европе; оно доказывает нам, что Естественное Право Народов возникло из таких человеческих феодальных нравов, какими они выше были исчерпывающе показаны. Наконец, на судебный приговор, осудивший Горация, царь Тулл разрешил обвиненному апеллировать к народу, состоявшему тогда из одних Благородных, как было показано выше (так как у преступника не было другого средства против Правящего Сената, как прибегнуть к тому же Сенату); совершенно так же, и не иначе, должны были Благородные времен вернувшегося варварства обращаться к самим королям в их Парламентах, например, к Французским Королям, стоявшим первоначально во главе Парламентов. След таких Героических Парламентов сохранился в Неаполитанском Священном Совете (Sagro Consiglio), Президент которого имеет титул " Священное Королевское Величество", советники которого называются Milites720 и исполняют обязанности комиссаров (так как во времена второго варварства лишь Благородные были Солдатами, а плебеи служили им на войне, как и во времена первого варварства мы видели то же самое у Гомера и в Древней Римской Истории) и на решения которого не существует иной апелляции, кроме обращения к тому же самому трибуналу. Из всего того, что по поводу Феодов мы здесь частично собрали и сопоставили, Куяций может увидеть, что материал Феодальных отношений совсем не так низок, как он говорит, но вполне героичен и достоин быть украшенным самой культурной тайной Ученостью древних как греческой, так и римской. Берясь писать о Феодалах, Куяций должен был бы начать с исследований, так как самые прекрасные выражения наиболее изощренной Римской Юриспруденции, посредством которых он смягчает варварство Феодальной Науки, оказываются столь к нему подходящими, как ничто иное! Но Куяций не может преклониться перед причинами такого соответствия, так как он ничего не знает о Древнеримской Героической Юриспруденции, уже исчезнувшей из поля зрения самих Юристов Новой Римской Юриспруденции. И если бы Куяций открыл такое Происхождение Феодов, то он не только не сказал бы, что это низкая материя, но открыл бы также и происхождение своего великого и великолепного Французского Королевства; это происхождение мы показали посредством нашего учения о Происхождении Феодов, возражая против ложных Оснований Политики Бодена, гордо смеявшегося над Куяцием.

На основании всего перечисленного нами выше мы можем сделать вывод, что повсюду были Королевства Аристократические, мы не скажем - по Устройству, но по образу Правления; такова, например, на холодном Севере и ныне Польша, таковы были полтораста лет тому назад Швеция и Дания; и если бы естественному движению вещей в Польше не помешали экстраординарные причины, то с течением времени, и она стала бы совершеннейшей Монархией. Это настолько правильно, что сам Воден считает возможным признать721 Французское Королевство аристократическим при двух династиях - Меровингах и Каролингах - не только по образу правления, как утверждаем мы, но и по устройству. Итак, здесь мы спрашиваем Бодена: каким образом Французское Королевство стало такой совершенной Монархией, какой оно является теперь? Может быть, посредством какого-нибудь Царского Закона, посредством которого Французские Паладины сбросили с себя свое могущество и передали его Царям из Династии Капетингов? И если он прибегнет к вымышленному Трибонианом Царскому Закону722, посредством которого римский народ стряхнул с себя свою свободную суверенную власть и передал ее Октавиану Августу, то для того, чтобы признать этот закон Басней, достаточно прочесть первые страницы " Анналов" Тацита, где он рассказывает о последних делах Августа, посредством которых тот узаконил в своей особе начало Монархии Римлян, причем все Нации чувствовали, что Монархия началась с Августа. Или, может быть, Франция была завоевана кемнибудь из Капетингов силою оружия? Но от такого несчастья ее избавляют все Истории. Следовательно, и Боден, и все другие Политики и Юристы, писавшие de jure Publico, должны признать тот Вечный и Естественный Царский Закон, согласно которому свободная мощь Государства именно потому, что она свободна, должна актуализироваться; так что чем больше слабеют Оптиматы, тем больше должны усилиться Народы, пока они, в конце концов, станут свободными; и чем больше слабеют свободные народы, тем больше должны усиливаться Цари, пока они, в конце концов, не станут Монархами. Поэтому тем, чем для Философов, т. е. Теологов-Моралистов, является Разумное Право, тем для народов является Естественное право Пользы или Силы: это право соблюдается нациями, как говорят Юристы, usu exigente Humanisque necessitatibus expostulantibus 723. Эту силу, в виде богини One, Поэты принимали, как мы видели выше, за Повелительницу Мира Городов. Если бы этот естественный Царский Закон подметил Гроций, то Гроновиус, чтобы подольститься к Голландской Свободе, не оклеветал бы его, назвав льстецом Французской Монархии.

Такими прекрасными и изящными выражениями Древней Римской Юриспруденции Ученые Феодалисты фактически смягчают и могут смягчить еще больше варварство Феодального учения, - здесь было показано, что по Идеям они совпадают вполне точно. Ольдендорп и другие вместе с ним понимают, действительно ли родилось Феодальное Право от искры того пожара, которому предали Варвары Римское Право; на самом деле Римское Право родилось из искр Феодов, существовавших во времена первого варварства Лациума и породивших из себя все Государства в мире. Все это было доказано выше в специальном Рассуждении (там, где шла речь о Поэтической Политике); в настоящей Книге, как это было обещано в соответствии с идеей Произведения, мы показали, что в глубинах Вечной Природы Феодов следует искать Происхождение Новых Королевств Европы.

Наконец, когда в Итальянских Университетах началось Изучение Римских Законов, заключенных в Книгах Юстиниана и основанных на Естественном Праве Человечных людей, тогда умы, ставшие уже более развитыми и разумными, начали культивировать Юриспруденцию Естественной Справедливости, уравнивавшую неблагородных с благородными в гражданском праве соответственно равенству их человеческой природы. И едва лишь Тиберий Корунканий начал в Риме публично обучать законам, как тайна их начала ускользать из рук Благородных и постепенно стало слабеть их могущество; совершенно то же самое случилось с Европейскими Королевствами: раньше ими правили Аристократические Правительства, потом они стали Свободными Республиками и совершеннейшими Монархиями; обе эти последние формы Государств, поскольку они требуют человечных правлений, взаимно могут сменять одна другую; однако вернуться к Аристократическому Состоянию для них почти что невозможно по самой их гражданской природе. И действительно, Дион Сиракузский, хоть он и происходил из Царственного Рода, хоть он и изгнал страшилище Государей - тирана Сиракузского Дионисия, хоть он и был украшен столькими прекрасными гражданскими доблестями, что удостоился дружбы божественного Платона, все же был варварски убит, так как попытался восстановить аристократический образ правления. А Пифагорейцы, т. е., как мы разъяснили выше, Благородные в Великой Греции, за аналогичное покушение были растерзаны на куски, а тех немногих, которые спаслись в укрепленные места, большинство сожгло живыми: ведь если плебейские люди однажды признали, что по своей природе они равны благородным, то они, естественно, не переносят, чтобы их делали неравными в гражданском праве; такого неравенства не существует ни в Свободных Республиках, ни в Монархиях. Поэтому Аристократические Республики, которых осталось лишь очень немного при существующей ныне культурности Наций, должны при помощи множества хлопотливых забот и хитрых и мудрых мер предосторожности держаться в тесном единении и поддерживать послушание и довольство в большинстве.

ОПИСАНИЕ древнего и современного Мира Наций с точки зрения Плана, данного