КОРОЛЛАРИЙ об Основоположной Истории Римского Права

То, что было здесь сказано по поводу трех видов Понимания, может послужить Основой для Истории Римского Права. Ведь Правления должны соответствовать природе управляемых людей (относительно этого выше была выставлена особая Аксиома599), так как именно из природы управляемых людей и вытекают эти Правления (как это было доказано выше нашими Основаниями). Поэтому и законы должны устанавливаться соответственно Правлению, а по этой причине и истолковывать законы следует в соответствии с формой Правлений. Последнего же, как будто, не делал никто, ни Юристы, ни Истолкователи: они совершали ту же самую ошибку, какую еще до них делали Историки Рима: они рассказывали, что законы были предписаны в разные времена этой Республики, но не замечали тех отношений, которые должны были существовать между законами и состоянием продвигающейся вперед Республики. Поэтому факты оказываются настолько лишенными своих причин, которые естественно должны были их произвести, что Жан Воден, в равной степени ученейший юрист и политик, считает все созданное Древними Римлянами во время Свободы, ошибочно принимаемой Историками за народную, явлениями Аристократической Республики (на фактах ошибка эта была обнаружена в настоящих Книгах). В силу всего этого, если мы спросим таких Декораторов Истории Римского Права, почему древняя Юриспруденция была столь строгим применением Законов XII Таблиц, почему Средняя Юриспруденция посредством Преторских Эдиктов начала применять разумную мягкость, сохраняя все же уважение к этим Законам, почему Новая Юриспруденция, не оглядываясь на эти Законы, начала мужественно провозглашать Естественную Справедливость (aequitas naturalis), - то они, чтобы привести хоть какой-нибудь довод, наносят тяжкое оскорбление римскому прямодушию, говоря, что строгость, торжественность, педантичность, словесная тонкость и, наконец, тайна этих Законов были Обманом со стороны Благородных, так как, имея эти Законы в своих руках, они обладали значительной частью могущества в городах. Однако такое поведение было далеко от всякого обмана; скорее то были нравы, вытекающие из природы людей, которая при помощи таких нравов порождала такие государства, со своей стороны диктовавшие именно такое, и не иное поведение. Ведь во времена наивысшей дикости первого Рода Человеческого, когда Религия была единственным могущественным средством для обуздания его. Провидение (как мы видели выше) установило такой порядок, что люди жили под властью Божественных Правлений и что повсюду царствовали священные законы (иными словами- тайные и запретные для простого народа), которые тем более были естественны в состоянии Семей, что охранялись они немыми языками; эти законы выражались посредством священных торжественных обрядов, сохранившихся впоследствии в acta legitima; тогдашнее грубое сознание считало такие торжественные обряды совершенно необходимыми для того, чтобы один мог удостовериться в доброй воле другого в отношении сообщаемой ему пользы, тогда как нашему современному и разумному сознанию достаточно для этого простых слов, а иногда даже и просто знаков. Затем последовали Человеческие Правления в гражданском состоянии аристократий, и так как естественно продолжали соблюдаться религиозные обычаи, то вместе с этой Религией продолжали охраняться тайные и запретные законы (эта тайна - душа Аристократических Республик); и благодаря религии строго соблюдались законы; в этом - строгость Гражданской Справедливости, aequitas civilis, главнейшей поддержки Аристократий. Позднее, когда возникли народные Республики, по самой своей природе искренние и великодушные, поскольку повелевать в них должно большинство, которое, как мы показали, естественно разумеет Естественную справедливость (aequitas naturalis), тогда нога в ногу с ними появились так называемые простонародные языки и буквы (господином над ними, как мы показали выше, является большинство), и посредством этих букв приказано было записывать законы; тогда естественно была опубликована тайна, jus latens, " тайное право", которого, по словам Помпония, больше не хотел переносить римский плебс, почему последний и желал иметь законы, написанные на таблицах (так как простонародные буквы пришли в Рим от Греков, как мы говорили выше).

Такой порядок человеческих гражданских вещей в конце концов оказался как бы подготовленным для Монархических Государств: в последних Монархи желают издавать законы соответственно естественной справедливости, т. е., следовательно, такими, какими их понимает большинство (а потому они уравнивают в праве могущественных со слабыми), - это делает единственно только Монархия; Гражданская Справедливость, т. е. Государственный Смысл, становится понятной лишь немногим мудрецам в Общественных делах и, соответственно своему вечному свойству, сохраняется втайне внутри Кабинетов.