Московской области от 5 апреля 2016 г.

Судебная коллегия по уголовным делам

Московского областного суда

Адвоката Кабалкина Е.А –

Представителя потерпевшей Белевитиной С.Е.

Московской областной коллегии адвокатов " Химки"

(141400, Московская обл., г.о. Химки, ул. Дружбы, 14-182)

Тел. (903)-961-0837 моб.; (495) 571-3194 служ.

По уголовному делу по обвинению

Воробьева Александра Сергеевича

по п. " а" ч. 3 ст. 131, п. " к" ч. 2 ст. 105 УК РФ,

Осужденного приговором Химкинского городского суда

Московской области от 5 апреля 2016 г.

ВОЗРАЖЕНИЯ НА АПЕЛЛЯЦИОННЫЕ ЖАЛОБЫ ЗАЩИТНИКОВ И ОСУЖДЕННОГО

Указанным приговором Воробьев А.С. признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных п. " а" ч. 3 ст. 131, п. " к" ч. 2 ст. 105 УК РФ, и по совокупности преступлений, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, ему назначено наказание в виде 9 (девяти) лет лишения свободы с отбыванием наказания в ИК общего режима.

Также частично удовлетворен гражданский иск потерпевшей – в её пользу с осужденного взыскано 230.092 рубля в счет возмещения материального ущерба и 1.000.000. рублей в счет возмещения морального вреда.

На приговор осужденным и защитниками Ворониной Н.В., Лепенцовым М.Ю. поданы апелляционные жалобы, в которых ставится вопрос о незаконности и необоснованности приговора и содержится просьба о его отмене.

При этом один из защитников просит в отношении Воробьева А.С. " вынести оправдательный приговор", другой – " уголовное преследование в отношении него прекратить", сам же осужденный просит " оправдать меня Воробьева А.С." в полном объеме предъявленного ему обвинения.

Целесообразно (хотя и достаточно сложно, ввиду сплошного художественного вымысла, помещенного в апелляционную жалобу вместо конкретных доводов) привести некоторые возражения по поводу содержания " дополнения к апелляционной жалобе" лишь защитника Ворониной Н.В., поскольку т.н. " апелляционная жалоба" защитника Лепенцова М.Ю. по сути таковой не является ввиду полного отсутствия какой-либо мотивации и конкретики.

То же самое имеет место и в отношении жалобы осужденного Воробьева А.С.

Защитник Воронина Н.В. утверждает, что предварительным следствием и судом не добыто объективных доказательств виновности Воробьева А.С.; оценка " имеющихся в деле материалов" (видимо, имеются в виду доказательства) " проведена судом субъективно с опорой на уверенность потерпевшей Белевитиной С.Е. и оперативного сотрудника Смолякова в виновности Воробьева"; при оценке доказательств " судом был применен обвинительный уклон".

Кроме того, тот же защитник считает, что суд не дал оценку признательным показаниям Серых А.В. и наличию существенных противоречий между его показаниями, положенными в основу приговора, и установленными в суде обстоятельствами по делу.

* * *

Однако, в действительности, приговор в отношении Воробьева А.С. является законным и обоснованным, в полной мере соответствует требованиям ст.ст. 297-300, 307-309 УПК РФ, а также всем положениям Постановления Пленума Верховного Суда РФ " О судебном приговоре" от 29 апреля 1996 г. № 1 (в ред. Постановлений Пленума Верховного Суда РФ от 6 февраля 2007 г. № 7, от 16 апреля 2013 г. № 11).

Судом в приговоре дана подробная и мотивированная оценка всех относимых доказательств, исследованных в судебном заседании. При этом надлежащим образом и с высокой степенью убедительности оценено как каждое доказательство в отдельности, так и все доказательства, положенные в основу вывода о доказанности вины Воробьева А.С., в их совокупности.

Доводы жалобы о, якобы, отсутствии объективных доказательств виновности Воробьева А.С. полностью несостоятельны, поскольку, в первую очередь, абсолютно объективны и полностью согласованы с другими доказательствами, признательные показания самого осужденного, полученные неоднократно, с соблюдением всех норм уголовно-процессуального закона, в присутствии защитника и матери, т.е. законного представителя, на тот момент, несовершеннолетнего, подозреваемого и обвиняемого.

Признательные, подробные и детализированные показания Воробьева А.С., данные им при допросах в качестве подозреваемого и обвиняемого, были впоследствии полностью подтверждены и закреплены проведенной следователем проверкой показаний Воробьева А.С. на месте, с видео-фиксацией, опять же в присутствии защитника и законного представителя.

Доводы стороны защиты о, якобы, оказании психологического воздействия на Воробьева А.С. неустановленными и не названными ни им, ни защитниками, оперативными сотрудниками с целью получения признательных показаний, полностью опровергнуты рядом согласующихся между собой доказательств по делу и иными обстоятельствами.

Чтобы убедиться в сугубо добровольном характере дачи Воробьевым А.С. признательных показаний и их абсолютной убедительности, целесообразно и возможно ограничиться простым просмотром в судебном заседании суда апелляционной инстанции видеозаписи, зафиксировавшей конкретные обстоятельства проверки его показаний на месте, в том числе, совершенно спокойное состояние Воробьева А.С., постоянное присутствие в ходе следственного действия его матери и защитника, двух понятых, полное отсутствие не только какого-то давления на него, но даже намеков на таковое.

При этом признательные показания Воробьева А.С. в комплексе (с учетом проверки его показаний на месте происшествия) полностью, именно в деталях, совпали с данными, полученными при осмотрах места происшествия и с выводами судебно-медицинской экспертизы трупа потерпевшей.

Показания Воробьева А.С. не только полностью совпали с содержанием указанных доказательств, но, что ещё более существенно, между признанием и этими доказательствами вообще отсутствуют какие бы то ни было несовпадения либо противоречия.

В частности, только человек, который в действительности, спустя несколько часов после совершения им убийства, вернулся ночью на место происшествия и переместил труп в другое место (в болото), естественно изменив положение трупа, мог об этом в подробностях дать показания следствию, что и было сделано Воробьевым А.С. на первоначальном этапе расследования.

На тот момент еще не были получены дополнительные выводы судмедэксперта и его показания (допрос) о том, с какими промежутками времени, с учетом локализации и характера трупных пятен, изменялось положение трупа.

Самым существенным является то обстоятельство, что выводы и показания судмедэксперта о первоначальном положении трупа, о последующем (измененном) положении трупа, и приблизительном времени, когда произошло изменение положения трупа, полностью совпали с ранее данными об этих же обстоятельствах показаниями подозреваемого и обвиняемого Воробьева А.С. и его показаниями при проверке на месте.

Этих обстоятельств, кроме самого Воробьева А.С., на момент дачи им показаний не мог знать никто – ни следователь, производивший допросы Воробьева А.С., ни оперативные сотрудники, которые, якобы, навязали Воробьеву А.С. такие показания, ни другие лица.

Допрошенные в судебном заседании понятые Бабкин А.А. и Гуськов А.В., а также сотрудник ИВС Коробанов В.В., осуществлявший конвоирование, категорически подтвердили добровольность дачи показаний Воробьевым А.С. в их присутствии при проверке его показаний на месте, а также постоянное присутствие в ходе следственного действия его матери и адвоката, и отсутствие оказания какого-либо давления на него.

Следует обратить внимание на то обстоятельство, что в течение многих месяцев после дачи им развернутых признательных показаний, ни сам Воробьев А.С., ни его законный представитель, ни защитник, никуда не обращались с жалобами на незаконность действий следователя, оперативных сотрудников, на оказание, якобы, на обвиняемого какого-либо воздействия и т.п.

Даже после замены защитника, лишь спустя длительное время, начались неконкретные и немотивированные инсинуации о том, что, якобы, признательные показания Воробьеву А.С. были навязаны оперативными сотрудниками посредством оказания на несовершеннолетнего психологического воздействия.

Однако не только в период предварительного расследования, но и в судебном заседании, Воробьев А.С. так и не смог вразумительно объяснить, в чем именно заключалось якобы оказываемое на него психологическое воздействие и, главное, кто именно из оперативных сотрудников такое воздействие оказывал.

При этом единственный реальный и установленный по делу и допрошенный в судебном заседании оперативный сотрудник – это начальник отделения ОУР УМВД РФ по г.о. Химки майор полиции Смоляков С.Б., который, будучи допрошенным в качестве свидетеля, не отрицал, что именно он " работал" по раскрытию убийства и изнасилования потерпевшей, но при этом категорически отрицал оказание на Воробьева А.С. какого бы то ни было воздействия, и столь же категорически утверждал о полной добровольности сделанных им признаний, которые, явились неожиданностью даже для этого свидетеля.

В отношении данного свидетеля подсудимый Воробьев А.С. прямо показал, что именно Смоляков С.Б. вообще никакого воздействия на него не оказывал.

На первоначальном этапе расследования признательные показания Воробьева А.С. о совершении им убийства и изнасилования были конкретно подтверждены исследованными в судебном заседании показаниями его отца Воробьева С.Н. и его сожительницы Кириенковой А.Ю., которым Воробьев А.С. прямо признавался в совершении убийства и изнасилования.

Косвенно его виновность подтвердила, как на следствии, так и в суде, и его мать – Воробьева Н.Е., которой Воробьев А.С., будучи отпущенным, после первоначально сделанных им признаний, из полиции домой (вместе с матерью) ни одним словом не пожаловался ни на оказанное кем-либо на него давление, ни на то, что его, якобы, заставили признаться в несовершенных им преступлениях, и не опроверг (матери, будучи дома, ещё до его задержания) сделанного им в полиции признания.

Воробьев С.Н. и Кириенкова А.Ю. в судебном заседании немотивированно, по вполне понятным причинам, пытались изменить показания в пользу Воробьева А.С., и пытались достаточно неуклюже дезавуировать свои же, уличающие его, показания на предварительном следствии.

Так, в материалах уголовного дела имеется протокол осмотра сюжета телепрограммы " ЧП" (канал НТВ), вышедшей в эфир 29 ноября 2012 г., в котором полностью отсутствовала какая-либо информация о том, что потерпевшая была именно убита.

В телевизионном сюжете отсутствовала информация не только об убийстве, как таковом, но и об изнасиловании. Напротив, было сказано, что какие-либо телесные повреждения на теле потерпевшей не обнаружены, причина смерти не установлена (т. 2 л.д. 154-156).

На предварительном следствии свидетель Кириенкова А.Ю. прямо уличала Воробьева А.С., в совершении убийства и изнасилования, показав, что ещё до его задержания они вместе увидели по телевидению данный сюжет.

Несмотря на то, что в просмотренном ими телевизионном сюжете сообщалось только и именно о пропаже и обнаружении тела потерпевшей, и ни одним словом не сообщалось о её убийстве и изнасиловании, Воробьев А.С. ясно и недвусмысленно сообщил ей (Кириенковой), что это он её убил после вступления в половую связь.

Отрицая правдивость и достоверность этих своих показаний, в судебном заседании Кириенкова А.Ю. заявила, что следователь допрашивал её всю ночь, а допросу предшествовали многочасовые издевательства и угрозы в отношении неё со стороны оперативных сотрудников, которые затем также участвовали и в допросе.

В судебном заседании, при исследовании протокола допроса Кириенковой А.Ю., а также посредством допроса следователя Лезнова А.А. выяснилось, что она была вызвана к следователю к 15 часам, именно в это же время и был начат её непродолжительный допрос; до начала допроса Кириенкова А.Ю. ни с кем не общалась; оперативные сотрудники при допросе не присутствовали; протокол допроса был Кириенковой А.Ю. прочитан, никаких замечаний по его содержанию от неё не поступило; никаких жалоб впоследствии о незаконных действиях сотрудников полиции или следователя также не поступало.

Посредством ряда уточняющих вопросов в судебном заседании, указанные свидетели были уличены во лжи. В связи с этим суд первой инстанции обоснованно и мотивированно исследовал и положил в основу приговора показания Воробьева С.Н. и Кириенковой А.Ю., данные этими свидетелями на предварительном следствии.

После замены защитника кардинально сменилась и тактика защиты Воробьева А.С. Помимо вымышленного " психологического воздействия", якобы оказанного на него со стороны вымышленных (так и не названных) оперативных сотрудников, появились заведомо ложные показания братьев Кириенковых Александра и Юрия, посредством которых была сделана попытка создать Воробьеву А.С. ложное алиби.

Эти показания братьев Кириенковых ещё на следствии были полностью опровергнуты, и была установлена их ложность.

Затем, видимо в знак благодарности за неудавшееся алиби, посредством появившегося при странных обстоятельствах " чистосердечного признания" Воробьева А.С., уже он попытался ложно оговорить в совершении изнасилования и убийства потерпевшей обоих братьев Кириенковых.

Такой способ защиты Воробьева А.С. вновь оказался неудачным – братья Александр и Юрий Кириенковы оказались к этим преступлениям непричастными.

Вообще динамика изменения показаний Воробьевым А.С. отличается разнообразием и изобилием: вначале изнасиловал и убил он один; затем - изнасиловал, но не убивал; затем во всем виноваты братья Кириенковы; затем он, Воробьев, только помог под принуждением Серых перенести тело; наконец, вообще, ни в чем не виноват.

При столь многообразных версиях обвиняемого, которые, как грибы, стали появляться после замены его защитника, единственно верным решением суда первой инстанции было остановиться лишь на той версии, которая объективно подтверждена совокупностью других доказательств по делу.

Именно такая версия и была обоснованно и мотивированно положена судом первой инстанции в основу приговора.

Признательные показания Воробьева А.С. нашли свое подтверждение и другими доказательствами, в частности, заключением экспертизы, которая установила идентичность микрочастиц (волокон) с футболки потерпевшей и таких же микрочастиц, в большом количестве, обнаруженных на верхней одежде Воробьева А.С.

Совершенно очевидно, что в случае его непричастности к изнасилованию и убийству, если бы он (Воробьев) по принуждению со стороны Серых А.В. только перемещал тело (которое при обнаружении было полностью одето, и футболка была полностью закрыта верхней одеждой) то волокна с футболки потерпевшей (в большом количестве) ни при каких обстоятельствах не могли оказаться на его, Воробьева, верхней одежде.

Для более полной иллюстрации вышеприведенных утверждений целесообразно обратить внимание и на другие доказательства.

В частности, косвенно, Воробьев А.С. уличается в совершении изнасилования и убийства потерпевшей всем комплексом доказательств, связанных с его психофизиологическими исследованиями – соответствующими заключением специалиста, заключением эксперта, допросом эксперта.

При этом педагог Балашова, присутствовавшая при психофизиологическом исследовании несовершеннолетнего обвиняемого, показала, что права Воробьева А.С. не нарушались, никакого давления на него не оказывалось, он был непринужден, уравновешен, спокоен.

Характерно и то, что при проведении. Воробьеву А.С. амбулаторной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, он очень подробно рассказал экспертам, т.е. врачам-психиатрам и врачам-психологам, как совершал изнасилование и убийство, и при этом подтвердил, что во всем этом он полностью признает себя виновным.

Экспертиза проводилась 13 декабря 2012 г., т.е. спустя месяц после совершений преступлений; никакого " психологического давления" со стороны оперативных сотрудников на Воробьева А.С. уже не оказывалось, поскольку в этом не было никакой необходимости – он уже в подробностях во всем признался.

Ни оперативные сотрудники, ни следователь при производстве этой психолого-психиатрической экспертизы, естественно, не присутствовали, то есть ничто не препятствовало Воробьеву А.С. рассказать врачам о своей невиновности либо хотя бы пожаловаться на " плохих" сотрудников полиции, принудивших его признаться в несовершенных преступлениях.

Однако, как следует из текста экспертного заключения, ничего подобного не произошло. Даже в отсутствие какого-либо " психологического воздействия", Воробьев А.С. упорно продолжал признаваться в совершении изнасилования и убийства Белевитиной М.В.

Полагаю, что никому не придет в голову обвинять комиссию экспертов (психиатров и психологов) в том, что не только оперативные сотрудники полиции, но и они, врачи, принудили Воробьева А.С. к ложным признаниям, либо поместили в своё заключение вымышленные объяснения испытуемого, скрыв при этом сказанное им в действительности.

* * *

Что касается непосредственного содержания рассматриваемой апелляционной жалобы защитника, то, в первую очередь, следует отметить, что приводимые доводы носят не доказательственно-правовой, а сугубо эмоциональный и декларативный характер.

В основном эти доводы сведены к бездоказательному декларированию оказания на Воробьева А.С. какого-то мнимого давления, которое, якобы, привело к его подробным и детализированным признательным показаниям в начальном периоде предварительного расследования.

Никаких конкретных доказательств и обоснований выдвинутого лозунга автор апелляционной жалобы не приводит. Аргументация по этому вопросу приведена выше.

Аналогичную " ценность" имеет и утверждение апелляционной жалобы о том, что вывод суда первой инстанции о виновности Воробьева А.С. является " субъективным, с опорой на уверенность потерпевшей Белевитиной С.Е. и оперативного сотрудника Смолякова в виновности Воробьева".

Поскольку, ввиду очевидной неразумности (абсурдности) подобного утверждения, приведенное невозможно именовать " доводом" апелляционной жалобы, позволю себе оставить его без какой-либо оценки, исключительно на совести автора.

При этом следует лишь отметить, что ни потерпевшая Белевитина С.Е., ни оперативный сотрудник Смоляков С.Б., ни по каким объективным либо субъективным причинам не могут являться настолько авторитетными для суда источниками доказательств, чтобы одни лишь их " уверенности" явились достаточными основаниями для вынесения в отношении Воробьева А.С. обжалованного обвинительного приговора.

Не соответствует объективной истине утверждение апелляционной жалобы о том, что, якобы, " обвинение Воробьева А.С. строится на его личных первоначальных признательных показаниях, не соответствующих установленным обстоятельствам по делу и на последних показаниях второго обвиняемого Серых А.В.".

Приведенное утверждение является заведомо недобросовестным, поскольку обвинение Воробьева А.С. в действительности строится на всей совокупности доказательств, исследованных в судебном заседании, и лишь в том числе и на его признательных показаниях, в которых отсутствуют существенные противоречия с иными объективными доказательствами и " установленными обстоятельствами по делу". Об этом подробно изложено выше.

Ссылка в апелляционной жалобе на неточность приговора, заключающуюся в том, что Белевитина М.В. " ранее обучалась в одном классе с сожительницей Воробьева А.С.- несовершеннолетней Кириенковой А.Ю." представляет собой так называемую " ловлю блох", поскольку в действительности они обучались не в одном классе, а в одной школе.

Однако, данное обстоятельство ни в какой степени не влияет на доказанность обвинения Воробьева А.С., представляет собой лишь незначительную ошибку, которая практически ни в какой степени не изменяет сути установленных судом обстоятельств, не искажает этих обстоятельств и не может рассматриваться, как существенный изъян приговора.

Вся апелляционная жалоба (как и до этого всё судебное разбирательство) буквально пропитана восклицаниями о " молодом человеке, которому на момент инкриминируемых ему деяний было всего шестнадцать лет", о том, что на скамье подсудимых, якобы, ребенок, и сожалениями о том, что данное уголовное дело не рассматривалось судом присяжных, который, по предположению автора апелляционной жалобы неминуемо оправдал бы Воробьева А.С., а также о " доброте нашего законодателя".

Однако всё это является лишь намеренным, ввиду полного отсутствия объективных и убедительных доводов, созданием соответствующего " фона" и, попытками вызвать у судей различных инстанций немотивированную жалость в отношении Воробьева А.С.

В действительности совершенные им в отношении потерпевшей преступления отличаются небывалой жестокостью и цинизмом. Общеизвестно, что именно несовершеннолетние преступники нередко вполне способны именно на такие жестокие преступления.

В остальном приведенный в апелляционной жалобе, так называемый, " анализ" показаний Воробьева А.С. полностью лишен правовой аргументации, тогда как надуманные, якобы, противоречия между этими показаниями и другими доказательствами, фактически просто вымышлены.

Ничего нового здесь не приведено – опять многократно, в различных интерпретациях, говорится о ничем не подтвержденном по делу " многочасовом психологическом воздействии со стороны оперативных сотрудников, которые, якобы, показывали Воробьеву А.С. карту местности, с пометками места обнаружения трупа и требовали от него подробных пояснений его (Воробьева) передвижений, в соответствии с имеющимся у них билингом его телефона".

Между прочим, на тот момент никакого биллинга (пишется с двумя " л") у оперативных сотрудников не было и объективно быть не могло – такие сведения операторы мобильной связи предоставляют оперативным службам не ранее, чем через один месяц после получения запроса, а на момент дачи Воробьевым А.С. признательных показаний не было даже судебной санкции на получение этих сведений по номеру его телефона.

Автор апелляционной жалобы задает кому-то (наверное, суду апелляционной инстанции) вопрос о том, " почему Мария Белевитина, которая до того страшного дня не имевшая половых контактов, будучи, по характеристикам близких и знакомых, довольно скромной, домашней девочкой, среди белого дня, в непосредственной близости от проезжей части и пешеходной дорожки, не закричала, не попыталась сопротивляться? ".

Такой вопрос явно неуместен, носит сугубо риторический характер и остается заведомо без ответа, поскольку из троих участников исследуемых событий в живых остался только один Воробьев А.С., который, однако, в контексте разработанной защитой позиции, правду уже не скажет, и явно сожалеет, что он это сделал в начальном периоде следствия.

Рассуждения о превосходстве в физическом развитии и в физической силе погибшей потерпевшей по отношению к Воробьеву А.С. (они ровесники) носят неубедительный и, более того, не вполне приличный характер, поскольку, исходя из совокупности имеющихся в уголовном деле сведений о личном (человеческом) статусе Белевитиной М.В., представляется, что она в драках с юношами своего возраста ранее не участвовала, в этой сфере не совершенствовалась и не тренировалась, и этому её никто не обучал.

Не несет никакой доказательственной нагрузки и тезис о том, что " у Воробьева на момент задержания никаких телесных повреждений не обнаружено", поскольку то, что происходило в действительности, повторим, знает только Воробьев А.С., который, однако, в своих признательных показаниях, обоснованно положенных в основу приговора, о каком-либо сопротивлении со стороны потерпевшей никогда не упоминал.

Автор апелляционной жалобы утверждает, что об особенностях одежды потерпевшей и о содержимом её сумочки Воробьев А.С., якобы, рассказал " наугад".

Однако всё, так называемое, " наугад", довольно странно совпало с тем, что было на самом деле – показания Воробьева А.С. по всем основным позициям полностью соответствуют объективной действительности, вплоть до описания цвета нижнего белья потерпевшей.

Защитник полагает, что эти сведения были добыты Воробьевым А.С. " из поисковой информации, листовок и т.п.", а также он, оказывается, " предположил, что женское белье в основном светлого цвета".

Полагаю, что в приведенном " доводе" имеет место очередная недобросовестность, поскольку, в противоречии с собственными восклицаниями о 16-летнем ребенке (т.е. Воробьева А.С.), автор жалобы, видимо, полагает, что этот " ребенок" являлся на момент совершения преступлений большим специалистом в особенностях женского нижнего белья и имел в этой сфере знаний соответствующий опыт.

Автора апелляционной жалобы " это наводит на грустные мысли о том, что сотрудники полиции поспешили, применили к несовершеннолетнему стандартную форму беседы с элементами запугивания и, в итоге сами себя загнали в угол, выбраться из которого они могут только в том случае, если Воробьев будет признан виновным в изнасиловании и убийстве и осужден ".

Возможно, что сотрудники полиции в чем-то и где-то " поспешили", но только не по настоящему уголовному делу, поскольку, как на следствии, так и в судебном заседании, по делу допрошен лишь один оперативный сотрудник полиции – Смоляков С.Б., который, ни про " элементы запугивания", ни про то, что он, якобы, " сам себя загнал в угол", никому не сообщал.

Более того, даже подсудимый Воробьев А.С. в отношении именно Смолякова С.Б. также ничего негативного не показывал, не обвинял его в оказании какого-либо давления, воздействия и т.п.

Никаких других сотрудников полиции в уголовном деле не фигурирует, ни осужденный, ни защитник, ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном разбирательстве, ни в апелляционной жалобе таковых не называют, что свидетельствует о полной голословности приводимых " доводов".

В той же степени не несут доказательственной нагрузки содержащиеся в апелляционной жалобе размышления о сравнении Воробьева А.С. со страусом, который хочет спрятать голову в песок, об использовании неустановленными сотрудниками полиции его чувств к матери и своей девушке, о возможном разоблачении притона для несовершеннолетних в квартире Кириенковых и т.п., в различных и многообразных вариантах и интерпретациях.

В той же области находятся и рассуждения апелляционной жалобы по поводу вида телефона потерпевшей, о том, каким он все-таки был – кнопочным или сенсорным.

Несмотря на то, что модель телефонного аппарата в судебном заведении так и не была достоверно установлена (родители погибшей Белевитиной М.В. не смогли вспомнить точное название этой модели, утверждая лишь о том, что телефон был именно кнопочным), защита в жалобе ссылается на собственные изыскания в сети " Интернет", представляет суду распечатку фотографий из Интернета и сама, естественно в своих интересах, произвольно утверждает о конкретной модели телефона, именуя его " кнопочным слайдером".

Не требует комментариев и несостоятельность ссылки жалобы на отрицательное воздействие на неустановленных сотрудников полиции результатов проведенного Воробьеву А.С. исследования на полиграфе (напомним, что в действительности данное, хотя и косвенное, доказательство, фактически подтвердило участие Воробьева А.С. в изнасиловании и убийстве потерпевшей).

Защитник придает необоснованно важное значение пребыванию Воробьева А.С. в ИВС ОМВД по г. Лобне Московской области, что также абсолютно несостоятельно, поскольку по результатам пребывания там осужденного, никаких новых признательных показаний от него не появилось.

Напротив, после пребывания Воробьева А.С. в указанном ИВС, не только не появилось вообще ничего, заслуживающего внимания и обсуждения, но возник, в качестве одной из выдвигаемых многочисленных версий его невиновности, совершенно абсурдный оговор в совершении преступлений, с его стороны, в отношении братьев Кириенковых.

При этом такой оговор никак не мог явиться результатом и целью воздействия на Воробьева А.С. со стороны сотрудников полиции, да еще с непонятной необходимостью его вывоза из СИЗО в ИВС г. Лобни, поскольку, как видно из материалов уголовного дела, данная версия, вследствие её полного абсурда, фактически даже не отрабатывалась и не проверялась, а была обоснованно отвергнута органами предварительного следствия.

Основная часть рассматриваемой апелляционной жалобы посвящена личности Серых А.В., покончившего жизнь самоубийством в ходе судебного разбирательства, критике приговора в этой части и навязыванию суду апелляционной инстанции необоснованного мнения о том, что изнасилование и убийство потерпевшей совершил лишь один Серых А.В., тогда как Воробьев А.С. ни в чем не виноват, он – белый и пушистый.

Такова " генеральная линия" стороны защиты, поскольку Серых А.В. умер и ясно, что он уже больше никогда ничего не скажет. Самое удобное – это " повесить" всё на повесившегося в СИЗО человека.

Всем многочисленным, непоследовательным и противоречивым показаниям умершего в ходе судебного разбирательства Серых А.В., исследованным в судебном заседании, судом первой инстанции в приговора дана надлежащая, мотивированная и объективная оценка.

В связи с этим нецелесообразно опровергать, подвергать обсуждению и осмыслению все явно неубедительные доводы апелляционной жалобы относительно роли Серых А.В. и сугубо предвзятой оценки его показаний со стороны защиты Воробьева А.С.

Вместе с тем, на некоторых аспектах целесообразно остановиться.

Оглашенные и тщательно исследованные в судебном заседании многочисленные показания Серых А.В., хотя и отличаются явной непоследовательностью, но, в основном, преимущественно, в своём большинстве сводятся к тому, что убийство потерпевшей совершил не он (Серых), а именно Воробьев А.С.

При этом его первоначальные признательные показания в совершении убийства (данные им в Курской области) свидетельствуют, при надлежащем и объективном их анализе, о многочисленных несовпадениях с объективно установленными по делу фактами и обстоятельствами (это связано не только с неправильным описанием телефона потерпевшей, но и с содержанием осмотра места происшествия в целом, относительно изменения положения тела, характера трупных пятен, с заключением и показаниями судмедэксперта, способом и местом перемещения тела, его сокрытием и многим другим).

При всем этом, завершающий (перед его смертью) вариант показаний Серых А.В. – это уверенные и четкие показания о том, что убийство совершил не он, а именно Воробьев А.С.

Эти его показания полностью подтверждаются и его предсмертной запиской аналогичного содержания.

В связи с этим представляется, что пытаться доказывать невиновность Воробьева А.С. посредством использования крайне непоследовательных, крайне противоречивых и не согласующихся в деталях с другими доказательствами по делу, показаний явного дегенерата с явно " подвинутой" психикой, по меньшей мере, странно и нелогично.

Следует учитывать, что судебно-психиатрическая экспертиза установила у Серых А.В. признаки умственной отсталости легкой степени и выявила у него ряд психических и психологических отклонений от нормы.

Если все это перевести с медицинского языка на простой, то Серых А.В. – это очевидный дегенерат, и именно с этой точки зрения следует оценивать его многочисленные и постоянно меняющиеся показания.

Что же касается выявленных данной экспертизой у Серых А.В. отклонений сексуального характера, то все они установлены экспертом-сексологом исключительно в результате изучения материалов только настоящего дела в контексте инкриминируемых Серых А.В. преступлений, что не отрицается самим экспертом.

В связи с этим утверждать о каком-то специфическом " почерке" в криминальной деятельности Серых А.В., или об идентичном способе совершения им преступлений, по меньшей мере, недобросовестно и несерьезно.

О том, что Серых А.В. именно дегенерат, свидетельствует, в частности, и сообщение специалиста о невозможности проведения его исследования на полиграфе, а также допрос по этому поводу эксперта-полиграфолога Котовой.

Сторона защиты придает чрезмерно существенное значение криминальной биографии Серых А.В. и пространно рассуждает в рассматриваемой апелляционной жалобе об идентичности способа совершения им всех других преступлений, что именуется так называемым " почерком".

Однако, все разговоры о, якобы, особом " почерке" в действиях Серых А.В., не несут ни доказательственной, ни логической нагрузки. У большинства насильников способ совершения преступлений один и тот же, и в основном жертву держат именно за шею.

При этом в криминальной биографии Серых А.В. имеется всё что угодно, но только ни одного убийства.

Поскольку защита считает так называемый, вымышленный ею " почерк" Серых А.В. одним из своих основных аргументов, и задает при этом в апелляционной жалобе множество риторических (т.е. заведомо безответных) вопросов, то логически созрел ещё один, завершающий, также риторический вопрос: а как именно, каким образом, ссылкой на " почерк" Серых А.В. либо или на способ совершения им других преступлений, возможно обосновать в приговоре виновность в убийстве Серых А.В. и невиновность в этом же преступлении Воробьева А.С.?

Кроме того, из апелляционной жалобы защитника следует, что, вопреки логике и требованиям закона, не принимаются во внимание положения ст. 252 УПК РФ, а именно то обстоятельство, что, в связи со смертью Серых А.В., настоящее уголовное дело рассматривалось только в отношении Воробьева А.С., и ни при каких обстоятельствах не в отношении Серых А.В., в отношении которого по настоящему уголовному делу принято окончательное процессуальное решение в виде постановления о прекращении уголовного преследования Серых А.В. в связи с его смертью.

Необходимо обратить внимание и на то обстоятельство, что указанным постановлением уголовное преследование в связи со смертью Серых А.В. прекращено применительно лишь к тому объему обвинения, с которым уголовное дело поступило в суд первой инстанции.

Но в совершении убийства, т.е. по ст. 105 УК РФ Серых А.В. не обвинялся.

Данное судебное решение никем, в том числе Воробьевым А.С. и его защитниками обжаловано не было и, соответственно, вступило в законную силу.

Не обжаловано оно никем и сейчас, в апелляционном порядке, т.е. одновременно с обжалованием приговора в отношении Воробьева А.С.

В связи с этим, в соответствии со ст. 90 УПК РФ, постановление о прекращении уголовного преследования Серых А.В. в связи с его смертью, имеет преюдициальный характер и обсуждению не подлежит.

В связи с этим, в настоящее время в процессуальном смысле невозможно не только рассуждать о возможной виновности Серых А.В. в совершении убийства потерпевшей, которое ему органами предварительного следствия не вменялось, но и вообще, устанавливать что-либо новое в его действиях. Поезд, как говорится, уже ушёл.

Поэтому, вопреки многочисленным, но противоречащим уголовно-процессуальному закону, доводам апелляционной жалобы, с учетом требований ст. 252 УПК РФ, при доказывании по настоящему делу, не могут быть никаким образом использованы доказательства (в частности показания потерпевших, свидетелей), которые не относятся к предмету доказывания по настоящему уголовному делу, т.е. доказательства по эпизодам, ранее вменявшимся только одному Серых А.В. и не имеющим отношения к обвинению Воробьева А.С.

По этой же причине не могут использоваться для доказывания, чего бы то ни было, и прежние приговоры в отношении Серых А.В., которые, кстати, вообще не могут рассматриваться и расцениваться в качестве доказательств.

В противном случае могут появиться основания для вывода о том, что суд вышел за пределы судебного разбирательства, т.е. нарушил конкретные положения ст. 252 УПК РФ.

По поводу декларируемой в апелляционной жалобе так называемой " фальсификации доказательств", связанной с совпадением даты на явке с повинной от имени Серых А.В. в г. Зеленограде и в протоколе его допроса в Курской области, следует указать, что сторона защиты, как и в остальной своей аргументации, " делает из мухи слона".

Поскольку сам Серых А.В., в его показаниях на предварительном следствии и в первом судебном разбирательстве (завершившемся отменой итогового решения), не отрицал ни факта составления протокола явки с повинной, ни его допроса следователем Лезновым А.А. в Курской области, при этом подтверждая правильность содержания этих документов, совпадение дат логически объясняется исключительно технической ошибкой в одном из двух документов.

Любое иное объяснение заведомо лишено логического смысла, поскольку, якобы, злонамеренный умысел следствия на " фальсификацию доказательств" полностью утрачивает какое-либо смысловое значение.

В апелляционной жалобе намеренно искажено истинное содержание показаний свидетелей Сырбу Л.В., Сырбу B.C., Сычевой Е.В., Марку С.И., Махмудова И.Т., Белой Т.А., которые, в совокупности, подтвердили, что в силу особенностей проживания в данном частном доме, Серых А.В. не мог ночью незаметно покинуть дом и незаметно уйти куда-либо.

Туалетом, находящимся на улице, в ночное время они не пользовались, используя в этих целях иные подручные емкости, а входная дверь в дом на ночь всегда запиралась, и ключи от неё находились у Сырбу Л.В.

В связи с этим следствием, а затем и судом первой инстанции, вопреки надуманным и недобросовестно искажающим объективную реальность доводам апелляционной жалобы, был абсолютно обоснованно сделан вывод о том, что Серых А.В. объективно не мог совершить убийство и спрятать труп, т.к. ночью никуда не выходил.

Поэтому утверждение защитника о том, что " ни какого алиби у Серых на период примерно с 01 часа до 03 часов 14 ноября 2012 года нет" (слово " никакого" пишется слитно), не соответствует действительности и искажает содержание исследованных в судебном разбирательстве доказательств.

Ссылка в апелляционной жалобе на сугубо отрицательный статус личности Серых А.В. (прежние судимости, асоциальный образ жизни, негативно его характеризующие показания других лиц, сексуальная распущенность и т.п.) несостоятельна, поскольку все эти обстоятельства лишь отрицательно его характеризуют, а их использование в доказывании его виновности в совершении убийства потерпевшей, означало бы запрещенное уголовным законом объективное вменение (ч. 2 ст. 5 УК РФ).

По настоящему уголовному делу судом первой инстанции обоснованно и преюдициально установлена (в постановлении о прекращении уголовного преследования в связи со смертью) вина Серых А.В. в совершении им именно и конкретно тех действий, которые доказаны совокупностью исследованных органами следствия и судом доказательств.

Дальнейшие рассуждения в апелляционной жалобе об обычной практике некачественного расследования по уголовным делам в настоящее время, за которое " никому не хочется нести ответственность", " поспешном аресте", как о причине якобы необоснованного обвинения Воробьева А.С., о том, что " что суды, нравится им качество предварительного следствия или нет, вынуждены «вытягивать» обвинительные приговоры, чтобы не отписываться за оправдательные, которые не особо приняты в нашей судебной практике", не могут быть признаны доводами и аргументами в подтверждение чего бы то ни было, а больше подходят для дискуссий при обсуждении заведомо " непроходных" законопроектов в Государственной Думе.

Что касается размера назначенного Воробьеву А.С. наказания, то, по мнению потерпевшей Белевитиной С.Е., с учетом ограничений, установленных уголовным законом для лиц, совершивших преступления в несовершеннолетнем возрасте, назначенное наказание является формально справедливым и обоснованным.

* * *

Вышеизложенное дает достаточные основания для вывода о том, что поданные на приговор в отношении Воробьева А.С. апелляционные жалобы не содержат значимых, убедительных и заслуживающих внимания, основанных на положениях уголовно-процессуального закона, доводов и аргументов, которые могли бы поставить под сомнение законность, обоснованность и справедливость приговора в отношении Воробьева А.С.

В связи с изложенным, на основании ст. 389⁷ УПК РФ, прошу приговор Химкинского городского суда Московской области от 5 апреля 2016 г. в отношении Воробьева А.С. оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного и его защитников – без удовлетворения.

В связи с наличием соглашения на представление интересов потерпевшей Белевитиной С.Е. в суде апелляционной инстанции, прошу о времени рассмотрения настоящего уголовного дела в Московском областном суда меня известить.

30 июня 2016 г.

Представитель потерпевшей Белевитиной С.Е. -