История солдата, часть вторая

Примечание Пеппер Льюис. Это следующий разговор молодого солдата с Гайей. Я не ожидала, что вновь встречусь с ним, и, откровенно говоря, не была уверена, что он будет долго жить — за пятнадцать лет общения с Гайей я очень хорошо научилась определять жизненную силу как показатель нашей жизнеспособности. Недавно я опять получила от него известие и вновь с радостью пообщалась с ним, что позволило мне лучше узнать его.

Он опять разрешил мне передать вам его разговор с Гайей на тех же условиях, что и в прошлый раз: я опустила очень личные вопросы и любые намеки, позволяющие установить его личность и местонахождение.

Для нас обоих наше общение было занятным и вдохновляющим. Впоследствии я пришла к выводу, что, несмотря на свою простоту, его вопросы и замечания свидетельствуют о глубоком поиске. В отличие от большинства из нас, на этот раз он имел весьма ограниченные источники информации. Но Гайя сочла это плюсом! Надеюсь, его вопросы покажутся вам такими же располагающими и занятными, как и мне.

Спасибо Тебе за то, что Ты вновь говоришь со мной.

нас были и другие разговоры, но ты не помнишь их так, как я, однако можешь вспомнить, если захочешь. Невербальное общение между царствами и измерениями и обычно, и экономично, особенно если травма или сенсорная депривация не позволяет общаться иначе.

Я надеялся поговорить о травме. Я уже не чувствую себя тем же человеком, который говорил с Тобой в прошлый раз, но я не уверен, в чем именно заключается эта разница.

Разница всегда есть там, где происходит расширение ума и сердца. Ум и сердце могут казаться противоборствующими силами на «нейтральной полосе», если есть сопротивление. Ты оказался и на физическом поле битвы, и на духовном, и этот опыт, несомненно, может быть травмирующим.

Да, правда, но последнее, что я думал найти здесь, — это Бог или религия, а тем более такое множество их версий. Я хочу быть с Богом и на побеждающей стороне. Есть ли в этом какой-нибудь смысл?

Ты думаешь, что у Бога есть какая-то программа, которая включает победу. Это — незрелая посылка. Бог не принадлежит никакой стороне, никакой стране и никакой религии. Что, если бы Бог принадлежал Древнему Риму и всему, что он отстаивал?

Когда Рим пал, пал бы с ним и Бог?

Или Он просто перешел бы в другую цивилизацию и объявил бы о Своей Божественной власти над ней?

Это путь малых богов, царей и тиранов, но не путь Всего Сущего.

Тогда почему у Бога столько имен?

Не потому ли, что разным людям Бог отвечает по-разному?

Имена Бога подобны обозначениям различных граней при взгляде на них через призму; это узкие истины, частично передающие более значительные истины.

Какое же имя Бога самое правильное?

Никакое. Английское слово God («Бог») — это лишь неправильное произношение слов Yod и Vod, которые представляют собой аспекты другого слова, обногим древним, как и вам сегодня, хотелось чего-то еще. Простое казалось слишком простымразовавшегося, когда испускания Света стали Звуком. Эти слова пришли из языка, на котором не говорят; символического языка световых слов.

Но, если мы не можем назвать Бога и даже произнести Его имя, откуда нам тогда знать, что Он наш Бог?

Дело в том, что есть только один Бог, одна истина и одно вечное мгновение, от которого все происходит. Нет больше ничего и никого.

Не похоже, что это — все. Должно быть что-то еще.

Вот поэтому-то человек и создал религии и богов, которые судят его. М, и они предпочитали более сложное. Сегодня у вас есть разнообразие, но при этом ведется постоянная борьба за победу одной религии и поглощение следующей.

Все религии лишь в той или иной степени приближаются к Великой Истине

Но неужели ни одна религия не передает хотя бы больше истин, чем другие?

Неужели ни одна из них не передает исходные истины точнее других?

Все религии представляют собой приблизительное соответствие. Все они отражают какую-то истину. Все они возражают друг другу и тем самым способствуют разделению и религиозной сегрегации человечества.

А как насчет того, что моя сестра называет Новой Эрой (Нью Эйдж)?

Больше ли в ней правды по сравнению с более старыми и традиционными религиями?

Нет. Нью Эйдж ничем не отличается от других религий. Она так же учит, проповедует и молится, как и все остальные религии. Она называет себя другими обозначениями и считает свою деятельность особенной и уникальной. Она понимает свои задачи как более сложные по сравнению с другими и свои награды соответственно считает более значительными. Это лишь еще одно разделяющее толкование, далеко не полное в своих предпосылках.

Моя сестра говорит, что хотя канал, через который Ты говоришь, пишет для разных изданий, их все равно отнесут к Нью Эйдж. Так ли это?

Это Твоя идея или идея Твоего канала?

И моя, и ее, и наша общая. Это партнерство, преследующее двойную цель, ибо при двойственном выражении всегда происходит движение к центру.

Но если Ты не согласна с Нью Эйдж и с другими религиями, то почему Ты пишешь для них?

Я пишу не для них. Я пишу для вас. Я пишу для сознания человечества. Я пишу, чтобы пробудить его от бессознательности. Я пишу для царства человека и для других царств. Я пишу, говорю и шепчу, но я не кричу.

Но если это так важно, то почему бы Тебе не кричать?

Потому что человек будет изо всех сил стараться услышать шепот мудрости, тогда как крик воспринимается как предупреждение об опасности. Ум быстро забывает то, о чем кричат. Вот почему споры оканчиваются ничем, когда люди выкрикивают друг другу слова. Ум быстро гневается, а сердце быстро обижается, и оба очень быстро и очень сильно ожесточаются. Изменить мнение труднее, чем принять его.

Ты хочешь сказать, что я не найду Бога?

Нет, отнюдь. Я говорю, что сначала ты должен найти истину и что, найдя истину, ты найдешь и Бога.

Откуда же Ты предлагаешь мне начать?

Именно оттуда, где ты находишься.

Извини меня, но я нахожусь в аду. Если Ты действительно Мать Земля, то я живу у тебя в клоаке. Каждый день я спрашиваю себя, не станет ли он моим последним днем, и иногда — должен сказать Тебе — это не такая уж плохая мысль.

Тогда, как говорится, нельзя терять ни минуты! Клоака, в которой ты живешь, приносила когда-то вдохновение всем, кто видел ее. Душистые сады произносили имена тех, кто посещал их, и многие называли ее драгоценностью в короне. Сейчас это не так, но когда-нибудь это может вновь стать реальностью. Ты живешь не в аду, а находишься там, где живут скорби, несчастья, страдания, нужда, горечь и страх. Все эти человеческие беды поселились здесь. Страна ждет очищения, и те, кто оказался там — временно или надолго, — должны принять в нем участие.

Найти истину в древнем мифе

Даже если я захочу начать здесь поиск истины и Бога, что мне делать?

Начни с истории страны и ее народа. Вернись как можно дальше в прошлое — до того, как изменились названия и даже порядок чисел. Задавай вопросы, и, когда получишь ответы, начни следующую серию вопросов. Слушай сказания и мифы. В древних мифах скрыто больше правды, чем в современной науке. Будь готов к тому, что ничего не знаешь и что узнаешь все. Начни с нуля. Пусть история перепишется для тебя. Отбрось все, во что веришь. Исследуй таинственное. И не спеши с выводами.

Большинство из нас не так проводит свое время здесь. Что подумают другие?

Они подумают, что ты неудовлетворен своей нынешней действительностью.

А они довольны своей?

Нет, но не по тем же причинам, что и ты. Не все задаются вопросами о происхождении Бога. Некоторые вполне довольствуются вопросом о том, кто станет победителем в следующем бейсбольном матче. Только не думай, пожалуйста, что твои вопросы более или менее важны, чем у других. Людские вопросы не оцениваются по своему достоинству; вопрос — это открытая мысль. Лучше иметь открытую мысль в виде вопроса, чем закрытую мысль, утвердившуюся как мнение.

Могу ли я пока придержать все это для себя или должен поделиться этим с кем-нибудь еще?

Ты можешь поступать как хочешь. Ты вступаешь в период исследований, которые будут переносить тебя в будущее и в прошлое через целые века. И в этом странствии ты будешь становиться множеством разных людей. Некоторые из них будут жить в тебе и через тебя, если ты им позволишь.

А это не опасно?

Я знаю, что такой вопрос должен звучать глупо, тем более что я и так каждый день подвергаюсь опасности. Но для меня это ново, и я неуверен, что с этим делать.

Нет никакой опасности в том, чтобы показывать уму различные истины. Ум может время от времени чувствовать угрозу, особенно та его часть, которой нравятся ее системы убеждений. Ум думает, что много знает, и ему неприятно, когда его знания оказываются неверными. Именно поэтому важно сохранять объективность и непредубежденность. Тогда будет меньше трудностей. Зачем с огромными усилиями взламывать одну дверь, когда внутрь ведет много других?

Путаница как возможность роста

Если я приму эту Твою идею, то как я узнаю, на верном ли я пути?

А что, если я еще больше запутаюсь?

Нет ничего плохого в том, чтобы запутаться. Путаница в уме дает сознанию возможность развиваться. Путаница ведет к ясности. Исследования приводят к открытиям. Ты можешь не понять всего, но ты не можешь пойти в неверном направлении. Твой ум будет страдать, потому что он сталкивается с противоречием и может взбунтоваться. Внимательно относись к происходящему с тобой, и ты будешь выходить из подобных затруднений.

Мы можем поговорить о других вещах?

Я хотел кое-что обсудить с Тобой. Мне надо узнать правду о том, что случилось здесь. И я не знаю, кого мне еще спросить.

Похоже, что поиск правды, или истины, включает все. Интересно, что поиск правды в одной области жизни стимулирует поиск во всех прочих. Жизнь всеобъемлюща. Создать жизнь на Земле — значит вообразить ее в другом месте, а чтобы вообразить ее в другом месте, нужно полностью жить здесь. Потребность найти правду в той проблеме, что способствовала нашему общению, опередила тебя на много недель.

Так Ты уже знала, что я хотел спросить?

Ты что, знаешь все мои вопросы еще до того, как я их задаю?

Боль и страдание можно облегчать с поверхности, но я прекрасно умею видеть под поверхностью. Трудно оставаться бесстрастным, когда теряешь что-то (или кого-то) очень ценное. Я знаю твои заботы и твой личный путь, с которыми связаны многие из твоих вопросов. Еще до того, как ты просишь совета, Вселенная перестраивается, чтобы помочь тебе. И я (Гайя) участвую в этом процессе. Все, что расширяет твой жизненный путь, существует в твоем энергетическом поле, которое можно сравнить с кругом влияния, понимаешь?

А все, что существует в сфере вероятностей, существует прямо за границами первого поля, — достаточно близко, чтобы ты мог почувствовать это и перенести в свое непосредственное поле. Прямо за границами этого поля находится сфера возможностей, которая расположена в пределах (не за пределами) твоей достижимости, позволяя тебе перенести в свое осознание желанный предмет или опыт.

Лунатизм между измерениями

Хорошо. Я вроде бы понял. Значит, Ты уже знаешь, что я потерял лучшего друга, какой был здесь у меня?

А можешь ли Ты сказать мне, где он теперь и хорошо ли ему?

Он недалеко от тебя и пока еще находится в пределах земного влияния. Окружающие его завесы еще очень толсты. Те, кто лишь недавно пересек границы между соседними измерениями, ограничены в способности выражать себя. Органы чувств должны приспособиться к более легкой среде, и хотя бы частично должна рассеяться плотность третьего измерения, прежде чем они смогут общаться. Больше всего нынешнему состоянию его сознания соответствует сомнамбулизм, или лунатизм.

Что с ним будет дальше?

Куда он пойдет?

И почему он ушел?

Прежде, чем он сможет пойти куда-нибудь или сделать что-нибудь, он должен осознать себя. Он должен узнать о своем последнем странствии. Ему не придется делать это в одиночестве, как и никому другому, если только он сам того не захочет. Его ждет много вариантов, но сначала он должен восстановить свое самосознание. Но пока он парит в земном свете, что означает, что его личность еще ассоциирует себя с его последней жизнью на Земле. Постепенно она ослабнет, и он сможет видеть яснее. Это всегда происходит одинаково, тем не менее у каждого человека — по-своему. Чем более развита душа, тем быстрее она восстанавливает свое самосознание и совершает переход. Он ушел, потому что для него это было целесообразно. Около пятидесяти процентов тех, кто оказывается на поле битвы, решают оставить там свое тело. И он входил в эти пятьдесят процентов.

А я отношусь к ним?

Я не могу ответить на этот вопрос за тебя, по крайней мере пока. Лучше помнить, что выбор остается за вами.

Почему Ты не можешь ответить на этот вопрос?

Я думал, что мы можем говорить с Тобой обо всем.

Да, мы можем говорить обо многом, но предмет должен пониматься в контексте, иначе сам ответ принесет тебе мало пользы. Ответ на этот вопрос уже существует в тебе и хранится в защищенном месте. Но он не столько составляет тайну, сколько нечто священное. Ответ открывается, когда за ним обращаются в духе святости и когда его знание целесообразно.

Мне кажется, что для меня было бы целесообразно узнать его прямо сейчас. Если бы мои шансы остаться в живых составляли только пятьдесят процентов, я жил бы иначе, если бы знал результат.

Вот именно. Ты жил бы иначе, если бы знал будущее, но, не зная его, ты живешь так, как живешь. Если ты будешь жить целесообразно и по выбору, то будешь жить в прошлом, настоящем и будущем, — ты не будешь жить иначе, но не будешь и таким же. Священен же лишь опыт нахождения полностью в настоящем.

Знал ли мой друг, что ему суждено погибнуть?

Нет, не знал. Он думал, что выживет после ранения, и не сознавал, что это ранение смертельное. Он задерживался в бессознательном состоянии слишком долго, наслаждаясь его покоем и думая, что это реакция на обезболивающее. Это удивило и продолжает удивлять его, хотя потрясения больше нет.

Есть ли у него сожаления?

Сожаления есть почти у всех существ, и он не исключение. Интересно, что большинство сожалений связано не с непережитыми моментами, а с невысказанной правдой. Старость и молодость редко становятся предметом сожалений, и, главным образом, потому, что время не имеет значения.

Ты можешь помочь мне поговорить с ним?

Нет. Во-первых, он еще неспособен общаться и, скорее всего, не разовьет чувствительность для этого, а во-вторых, мое соглашение и партнерство с ченне- лером не распространяется на ту сферу или форму общения.

Почему?

Почему бы ей не помочь нам в таком общении?

Разве это не ее задача, не ее путь или дар?

Она идет по пути служения, которое включает служение человечеству. Но каждый сам выбирает творческое выражение этого пути. Она хочет сосредоточиться на пробуждении человечества, зная, что есть другие, кто лучше подходит для таких задач. Наличие дара не обязывает использовать его.

А если Ты попросишь ее или велишь ей сделать это, она послушает Тебя?

Ведь Твои слова или указания важнее, значит, они должны иметь приоритет, правильно?

Нет. Мои слова и дела, так же как и ваши, определяются моментом. Законы природы не так произвольны, как людские законы. Все, что целесообразно, основано на сотрудничестве. Даже отношения между деревом, его корнями и почвой, которая поддерживает его, основаны на сотрудничестве. Хотя эти законы можно, конечно, нарушить или истолковать иначе, результат неизменно будет хуже того, на который можно было бы надеяться.

Я не хочу, чтобы наше общение закончилось, но я знаю, что оно должно закончиться. Можешь ли Ты посоветовать, к чему мне стремиться?

Стремись познать, кто ты и что ты. Если ты представишь себе свое происхождение иначе, то поймешь, что можешь пересоздать себя в ином образе. И к этому, безусловно, стоит стремиться. Смотри на мир вокруг себя древними, а не нынешними очами. Поле брани у тебя новое, но сражение на нем ведется древнее. Нет такого оружия, которое уже не существовало бы в воображении. Возможно, что неподвластная времени война, которую невозможно выиграть, имеет совершенно иную суть.