Кастинг для невестки

Все девушки Дениса проходили у его матери тщательный отбор. Наметанным рентгеновским взглядом Нинель Иосифовна сканировала новую претендентку на звание невесты ее сына с ног до головы. Задавала пару-тройку вопросов. Приговор выносился сразу и обжалованию не подлежал. «Сыночек, я лучше знаю жизнь. Сам потом благодарить меня будешь», – отсекала она робкое сопротивление сына. Асе повезло больше других: кастинг на роль невесты она прошла. «От этой невесты сын откажется сам: ни рожи, ни кожи», – резюмировала мать. Это был ее стратегический ход. Не могла же она выбраковывать всех. Но она просчиталась. Хрупкая, маленького роста девочка-веточка расцвела от любви, как яблоневый цвет. Со свадьбой мать уговаривала сына не спешить, из-за нее бракосочетание отменяли трижды. Первый раз она «забыла», уехала в Турцию отдыхать, во второй раз у нее поднялось давление до критического, на третий – она подвернула ногу… Когда в очередной раз она заболела ангиной, дети решили расписаться без нее. Она пришла в ресторан и сидела с замотанным горлом с видом страдалицы и немым упреком в глазах.

И после свадьбы она постоянно внедрялась в жизнь молодоженов, раздавая советы, наставления и руководства к действию. Она звонила в самый неподходящий момент, в том числе и ночью. То ей надо выгулять собаку Линду или отвезти ее к ветеринару, то сделать замеры окна для покупки штор, передвинуть мебель, прочистить канализацию, сходить в ЖЭК. Денис срывался по первому зову родительницы, словно был ее продолжением, выполнял все ее прихоти. Ася вначале была не против такой тесной связи мужа со своей матерью, пока не узнала, что та при встрече интересуется у Дениса подробностями их интимной жизни. Иногда ей казалось, что свекровь подглядывает за ними во время любовных ласк, потому что ее телефонный звонок всегда раздавался в самый неподходящий момент. Ей было мерзко и противно, но Ася оказалась крепким орешком.

Молодая супруга терпела, выжидала, злость ее сжималась в тугую спираль, но в один прекрасный день пружина раскрутилась и ударила. Когда в очередной раз свекровь безапелляционно заявила: «Мы с Денисом едем в бассейн. А ты, Ася, сиди дома, у тебя же началась менструация», невестка резко прервала эту тираду: «Это не ваше дело, мама. У нас с Денисом другие планы. А в бассейн вы пойдете со своим мужем. Иван Ильич уже ждет вас». Да, Нинель Иосифовна была замужем, но все полномочия главы семейства она по странной семейной традиции делегировала сыну.

Свекровь на время оставила их в покое, но возобновила посягательства на независимость молодой семьи, когда они после рождения Катюшки переехали летом на дачу. Она совала нос в их личную жизнь, без стука входила в их комнату по любому поводу и без повода, критиковала стряпню Аси, воспитание малышки и, как главнокомандующий, раздавала приказы, в основном сыну: «Денис, сбегай в аптеку», «Сынуля, помассажируй маме спину», «Принеси воды, выкоси траву, почитай вслух газету».

Однажды воскресным утром она тихонько протиснулась в их комнату, когда они занимались любовью. Села на край кровати, хлопнула сына по голой заднице, вкрадчиво пропела: «Сыночка, а мама тебе блинчики поджарила». Молодые, как ошпаренные, отскочили в изголовье постели, тяжело дыша и натягивая на себя простынь. Увидев масляную улыбку свекрови, Ася взбеленилась. Она, голая, вскочила на ноги, начала надвигаться на свекровь, ледяным голосом выговаривая, будто чеканя, каждое слово: «Почтеннейшая Нинель Иосифовна, я высоко чту и уважаю вашу бесценную заботу о сыне. А теперь слушайте сюда, – сменила она тон на угрожающий, – быстро вышли вон и без стука сюда больше ни ногой! Это мой муж, я сама о нем позабочусь». Свекровь испугано попятилась к двери, не вписалась, и тарелка ударилась о косяк, блины шмякнулись о пол.

На расстановки Нинель Иосифовну привела знакомая, которой она пожаловалась, что невестка выгнала ее из дома. Запрос был сумбурным, мотивировался заботой «о бедном мальчике», который попал в руки «хищницы».

«Бедный мальчик» и «хищница», которых клиентка расставила вначале, взявшись за руки, с любовью излучали симпатию и нежность друг другу. До тех пор пока клиентка не ввела заместительницу себя. Парень, не видя мать, двигался спиной, будто притянутый веревкой и стал справа от нее. Он явно замещал какого-то партнера из ее жизни. Ввод ее мужа Ивана Ильича ничего не изменил, тот стоял отстраненно, «на задворках истории». Вопрос о семье происхождения клиентки ясности не внес: родители отметили золотую свадьбу и до сих пор живут в мире и согласии.

Когда я спросила Нинель Иосифовну, были ли у нее партнеры до мужа, она вдруг покраснела до слез и после продолжительного молчания сдавленным шепотом ответила: «Да, я была замужем. Мой муж… Мой муж ушел к моей лучшей подруге». Вырвавшийся из ее груди вздох страдания сделал ее лицо человечным. После ввода в расстановку первого мужчины матери стало ясно, что сын Денис идентифицирован с ним. Он занимал его место, они одинаково почесывали за ухом, и мать к обоим испытывала похожие чувства. Она любила и была привязана к ним.

Встав напротив первого мужа, заместительница клиентки горячо излила на него весь водопад чувств – от гнева, боли, страдания и обиды до чувства вины, принятия, понимания, любви и… благодарности. Партнер ответил ей с нежностью: «Как жаль, я вижу, какую боль я тебе причинил. Это счастье, что ты была в моей жизни».

Заместитель Дениса никак не соглашался сказать им фразу: «То, что было между вами, меня не касается. Я всего лишь ребенок. Для меня имеет значение только отец». Ему почему-то хотелось обнять этого человека и преклониться перед ним. Мать впервые посмотрела на сына как на сына, а не как на своего первого партнера. Она смогла благословить его на счастливый семейный союз и отпустить к жене. Когда сын отошел к Асе, Иван Ильич занял свое, освободившееся место рядом с женой. Нинель Иосифовна, которую нельзя было узнать, сама захотела встать в расстановку. Она расцвела и помолодела! Она как-то загадочно посмотрела мужу в глаза, и они улыбнулись друг другу.

Несмотря на то, что все были довольны и чувствовали себя хорошо, внутри себя я ощущала сквознячок сомнения. Когда клиентка подошла ко мне, чтобы проститься, я решила озвучить то, что не давало мне покоя:

– Нинель Иосифовна, вы вправе не отвечать мне, но этот вопрос возник у меня в ходе расстановки: кто отец вашего сына?

Женщина взяла меня за талию и отвела в сторонку:

– Надежда, я не знаю. Я была уничтожена изменой мужа. У нас с ним была такая любовь! Это было двойное предательство, ведь с Ларой мы дружили с первого класса. Иван – ее бывший муж. Мы встретились с ним, чтобы поддержать друг друга в горе, пожаловаться, поплакать. Мы стали жить вместе от безысходности или из мести. Денис родился через девять месяцев. Я до сих пор не знаю, чей он сын. А может быть, не хочу знать.

Уходя, женщина улыбнулась. Свою тайну она уносила с собой.