Декабря, воскресенье

В воскресенье я проснулась довольно рано. Открыв глаза, я увидела освещенные солнцем потолок и бледно-зеленые стены, что привело меня в смятение. Дело в том, что в нашей с Клаудией комнате стены были персиковыми.
Я резко села на кровати, о чем тут же пожалела. На мгновение мне показалось, что кто-то оглушил меня мощным проклятьем – в глазах заплясали цветные пятна, уши заложило, а голова закружилась. Упав обратно на подушки, я принялась рассматривать комнату, попутно вспоминая, что произошло накануне. Сцены прошедшего вечера яркими вспышками появлялись у меня в голове, тут же сменяясь новыми, и, наконец, все сложилось в единую картину. И сомнений в моем месторасположении уже быть не могло – я была в доме профессора Вейнса. Обстановка комнаты – по-мужски скупая на украшения и по-спартански скромная – говорила в пользу этой догадки.
Когда головокружение от резкого подъема прошло, я медленно села на кровати, затем перевела взгляд вниз, чтобы удостовериться, что платье все еще было на мне. Я была бы готова сгореть от стыда, если бы выяснилось, что профессор Вейнс, прежде чем уложить меня в свою постель, сменил мою одежду на более подходящую. К счастью, он этого не сделал.
Опустив босые ноги на пол, я потянулась и затем принялась поправлять платье, прическу и макияж. Зеркал в комнате не наблюдалось, поэтому мне пришлось действовать интуитивно.
Когда мне, наконец, показалось, что я готова встретиться с профессором Вейнсом, я встала, подошла к двери и дернула ручку. Но дверь к моему удивлению оказалась заперта. Я постучала, но ответа не последовало. Поскольку палочки моей я нигде не видела, мною овладела легкая паника. Просто так люди девушек в комнатах не запирают. Но в следующую минуту я услышала за дверью какой-то стук, словно на пол упал стул или что-то в этом роде, затем я различила шаги, и поняла, что кто-то поднимается по лестнице. Наконец, я услышала отпирающее заклинание.
Наверное, это были самые нервные доли секунды в моей жизни – если не считать… нет, пожалуй не самые, но одни из. Если составлять рейтинг нервных секунд, то эти бы вышли в десятку… а Клаудия бы уже притворилась спящей, если бы я начала такие размышления вслух.
Итак, дверь, наконец, открылась, и я готова была рассмеяться в голос от того, что предстало моему взору. В коридоре стоял сонный профессор Вейнс в, кажется, наспех надетых брюках и кое-как заправленной в них белой ночной сорочкой.
- Шесть утра, - произнес он хриплым голосом, - вчера вы не могли стоять на ногах, а сегодня встали в шесть утра.
Я не смогла сдержать улыбки. Профессор вошел в комнату и внимательно на меня посмотрел.
- Судя по вашему виду, чувствуете вы себя удовлетворительно, - констатировал он.
- Да, вполне. Спасибо.
- Наверное, вы хотели бы позавтракать?
Я усмехнулась.
- Вы вовсе не обязаны меня кормить. Спасибо хотя бы за то, что не бросили на улице у ресторана.
Вейнс, кажется, рассердился.
- Мог бы и бросить, после вашего инфантильного поведения.
- Инфантильного? – переспросила я, уперев руки в боки.
- Именно так, - ответил Вейнс, сложив руки на груди.
- А вы вообще ведете себя, - я запнулась, подбирая подходящее слово, - непонятно!
- Если кто-то не понимает принципа действия круговорота воды в природе, это не вина принципа.
- Ах так! Ну, я по крайней мере не сплю в женской ночнушке! – Выпалила я, а затем, немного растерянно добавила, - хотя для меня это было бы вполне нормально…
- Это, - Вейнс схватил себя за грудки, - мужская сорочка.
- С воланами на рукавах, - сардонически добавила я.
- У вас типичные магловские взгляды на моду. Удивительно, что вы не смеетесь над каждым проходящим мимо вас магом в мантии. Впрочем, - вдруг произнес профессор, словно его озарила блестящая мысль, - если моя сорочка так вас смущает, я легко могу её снять.
С этими словами он одним движением, ухватившись за рубашку сзади, стянул её с себя. Я открыла рот от возмущения. Затем закрыла его, сообразив, что выгляжу довольно глупо. Профессор вызывающе смотрел на меня, сложив руки на груди.
- Ну знаете, это уж слишком, - сказала, наконец, я и поспешила выйти из комнаты.
Пролетая мимо профессора, я не смогла не отметить, как хорошо он был сложен, но я не собиралась показывать ему свой восторг.
Спускаясь по лестнице, я слышала, что он спускается следом, но даже не думала оглядываться. Оказавшись у входной двери я не задержалась ни на секунду, бросив на ходу «до свидания». Однако только я открыла дверь, чтобы выйти на улицу, как поняла, что соседняя дверь – дверь профессора Питч, также открылась.
- Доброе утро, Персеус, - вот всё, что я успела услышать, прежде чем влетела обратно в дом и захлопнула дверь.
К счастью, декан не успела заметить, что из дома её коллеги – Мерлин, в шесть часов утра! – выходил не сам Вейнс, а самая прилежная студентка на потоке.
К несчастью, профессор оказался слишком близко, поэтому мое поспешное отступление привело к неизбежному столкновению. Он схватил меня за талию, предотвращая более плачевные последствия, такие как падение или более мощный удар. Не успели мы оба высказать всё, что думаем о грациозности друг друга, как в дверь постучали. Вариантов того, кто это мог быть, было не много. Не успев как следует подумать, я встала сбоку от двери, так, чтобы профессор Питч не смогла заметить меня, останься она стоять на пороге. Вейнс сделал страшные глаза, а затем подошел к двери и открыл её. Наверняка, профессор Питч намеревалась войти в дом – и тогда она бы разоблачила меня – но Вейнс демонстративно остался стоять в дверях, не предлагая нарушительнице спокойствия войти внутрь.
- Персеус, хорошо, что ты уже встал, - услышала я голос декана, а затем, после паузы, - ты не простудишься?
Я едва не рассмеялась: Вейнс открыл дверь, так и не одевшись, чем, наверное, немало удивил чопорную коллегу.
- Если только вы не станете держать меня здесь чересчур долго, мэм, - ответил Вейнс без тени эмоций.
- Я просто хотела сказать, что сегодня на конференции ты будешь старшим в секции номер семь.
- Мне никто об этом не сказал, - ответил Вейнс раздраженно.
- Как? А я разве только что тебе не сказала?
С этими словами Питч ушла, оставив теперь уже разъяренного профессора на пороге. Через несколько секунд он захлопнул дверь, продолжая, однако, прожигать её взглядом.
- Представляю, что бы она подумала, если бы мы встретились с ней на пороге, - пробормотала я.
Профессор перевел взгляд на меня. Затем кончики его губ дрогнули.
- Что ж, мне пора идти, - сказала я, на что Вейнс согласно кивнул.
Я осторожно открыла дверь и высунула голову наружу. На улице никого не было, и я поспешно вышла из дома. Конечно, это было несправедливо, что мне приходилось красться, как будто я сделала что-то плохое. Ведь я не виновата, что упала в обморок! Но если бы кто-то увидел меня, выходящей из дома Вейнса, сто процентов по университету пошли бы слухи. И ладно бы, слухи были обоснованными, но когда ты на самом-то деле ничего не сделал, а все говорят, что сделал – это совершенно нечестно.
В нашей с Клаудией комнате меня поджидал очередной сюрприз. На этот раз, там обнаружились беспорядочно разбросанные по всей комнате люди: на полу у входа в обнимку с, судя по всему, Винным источником, спал Юлий, староста; на моей кровати, также в обнимку, тихо посапывали Клаудия и Джейсон; на кровати Клаудии, свернувшись калачиком у изголовья, спал Эмиль, с другой стороны кровати располагались ноги Дика – я узнала его любимые ботинки из кожи молодого барашка. Перешагнув через Юлия, я прошла чуть правее, чтобы увидеть, что Дик лежал на полу на спине, раскинув руки в стороны. Мне представлялась очень неудобной поза для сна, когда ты лежишь на полу, закинув ноги на кровать, но такие вопросы каждый решает для себя сам. Судя по Дику, ему было вполне комфортно. Зайдя – для инспекции – в ванную, я увидела вполне ожидаемую картину: в ванне спала Джина, а на коврике у унитаза – Терри. Судя по пятнам на полу и на унитазе, Терри хорошенько очистил желудок прошедшей ночью. Я скривилась и вышла обратно в комнату. Складывалось впечатление, что эти люди засыпали прямо на ходу, падая на пол как подстреленные. Я подумала над тем, есть ли у меня шанс найти местечко, где можно было бы расположиться с книгой, но затем более блестящая мысль пришла мне в голову. Рассудив, что раз Джина спала в нашей комнате, значит в её должна была быть свободная кровать, я решила переодеться и отправиться к соседям.
Подойдя к шкафу с одеждой, я открыла его, намереваясь достать джинсы и свитер, и едва не закричала от ужаса, потому что там стояла, как мне сперва показалось, Юдита. Глаза её были закрыты, а рот наоборот – чуть приоткрыт. При более внимательном осмотре я поняла, что Юдита висела на вешалке – кто-то подвесил её за её собственный свитер, и теперь она мирно спала. Судя по тому, что и вешалка, и палка для вешалок выдерживали вес девушки, без магии тут не обошлось. Успокоив сердцебиение и дыхание, я, не без труда, достала из шкафа свою одежду, и, поняв, что переодеться мне также негде, решила взять вещи с собой.
Уже перед выходом, я подумала, что будет просто глупо уйти просто так, никак не воспользовавшись тем, что в моей комнате после очевидно удавшейся вечеринки спят восемь человек. Ехидно улыбнувшись, я сделала каждому из них по маленькому подарочку, и счастливая, вышла в коридор.
Подойдя к соседней двери, я попыталась открыть её, но было заперто. Я обреченно вздохнула. Будить того, кто был в комнате – если кто-то был – не хотелось, а куда еще можно было пойти в пол седьмого утра, я не знала. Однако, мне повезло, потому что через несколько секунд дверь открылась. На пороге стояла Мари – соседка Джины.
- Гермиона? – удивленно спросила она немного сонным голосом.
- О, привет! Извини я не… о, ты уже, кажется, не спала?
- Да, я сегодня еду домой к родителям. Ближайший камин, подключенный к сети, находится в ста милях от них. Надо выйти пораньше, чтобы быть дома к ленчу.
Я кивнула в знак понимания.
- Просто я только что пришла, и увидела в своей комнате пол этажа. Подумала, раз Джина спит в моей ванной, значит, у меня есть шанс занять её кровать.
Мари улыбнулась.
- Да, конечно, проходи! Я уже скоро ухожу, и никто не будет тебе мешать.
Я поблагодарила Мари, приняла душ в их ванной и переоделась, а затем улеглась на кровать Джины с книжкой в руках. И сама не заметила, как заснула. Проснулась я от какого-то шума. Оглядевшись, и сперва не поняв, что стало с нашей комнатой, я быстро пришла в себя и встала. «Второй раз за утро просыпаться в чужой кровати – это слишком. Это может плохо повлиять на психику», - подумала я.
Прислушавшись к шуму, я самодовольно улыбнулась. Судя по всему, в соседней комнате все проснулись и увидели мои подарочки. Я вышла в коридор как раз в тот момент, когда из нашей с Клаудией комнаты вышла Джина. На её лбу было написано «ЧИСТЮЛЯ». Я прыснула в кулак, за что получила осуждающий взгляд. Потом я подумала, что не стоит позволять им сразу понять, кто одарил их, и поэтому кротко спросила:
- Что это, Джина?
- Какой-то придурок… - прошипела она.
- Но почему «чистюля»? – задала я вопрос все тем же невинным тоном.
- Я спала в ванной, - буркнула Джина, и поспешила скрыться в своей комнате.
Из нашей с Клаудией послышались крики. Я вошла внутрь. Клаудия и Джейсон пытались слезть с кровати, что у них не очень-то получалось, поскольку их мантии были сшиты между собой. Я прижала ладошку ко рту, стараясь скрыть смех. Затем я перевела взгляд на кровать Клаудии. Дик, сидя на полу, пытался отвязать ноги от спинки кровати. Я-то знала, что руками развязать завязанные на магические узлы шнурки ботинок у него не получится, но ничего говорить не стала – слишком умилительно-серьезное лицо у него было.
Эмиль всё еще спал. Я только успела подумать о том, что нужно его разбудить, ведь скоро нужно было идти в корпус Мерлина, работать над конференцией, как раздался дикий крик, который и разбудил Эмиля. Разбудил, чтобы заставить закричать и его, поскольку на его лице и руках была склизкая гадость. Первый же крик раздался из шкафа. С Юдитой я ничего не сделала, решив, что проснуться в шкафу на вешалке – и так довольно весело. И теперь я получила достойное подтверждение своим мыслям.
Затем я поискала глазами Юлия. Он сидел в углу, с ужасом глядя на то, с чем в обнимку он проснулся – на большущего плюшевого медвежонка.
- Thomas, - бормотал он, - Thomas, ich traue meinen Augen kaum! (прим.автора: нем. «Томас, Томас, я не верю своим глазам!»)
Немного поразмыслив, я направила палочку на медведя и шепотом произнесла:
- Фините Инкантатем.
Прямо на глазах изумленного старосты игрушка превратилась в Винный источник. Юлий протер глаза, затем облегченно вздохнул.
В следующий момент все как-то разом заметили меня.
- Герми, расцепи нас пожалуйста! – умоляющим голосом попросила Клаудия.
- О, Гермиона, слава Мерлину! – в это же время воскликнул Дик.
Эмиль, с ужасом взиравший на свои руки, поднял на меня взгляд, в котором читалась мольба.
- Хорошо погуляли вчера, я вижу? – усмехнулась я, попутно снимая заклинания с Клаудии с Джейсоном, а затем и со шнурков Дика.
После я подошла к Эмилю и, взяв для пробы слизи с его рук – как бы для инспекции – произнесла:
- Не волнуйся, это всего лишь гель для лица, принадлежащий Клаудии. Обладает чудесной способностью плохо впитываться.
Одним взмахом палочки я избавила Эмиля от этой гадости на его лице и повернулась к шкафу, из которого доносилось какое-то пыхтение.
В тот момент, когда я вызволяла из шкафа Юдиту, в комнату из ванной вошел Терри. В его руках была швабра.
- Кто это сделал? – спросил он требовательно.
- Мы что, напачкали в ванной? – спросил Дик удивленно. – Только не ругай нас за это. Мы больше так не будем.
- Нет, напачкал я, - ответил Терри раздраженно, - я спрашиваю, кто приклеил швабру к моей руке?
На мгновение в комнате воцарилась тишина, затем все рассмеялись.
- По-вашему, это забавно? – воскликнул Терри. – Она не отклеивается!
- Спрашиваю из любопытства, - издевательски произнес Дик, - ты пробовал воспользоваться палочкой?
- Пробовал, я же не идиот, - откликнулся Терри и скрылся в ванной.
Через несколько секунд он вернулся.
- Все равно не отклеивается, - сообщил он.
Раздались смешки. Дик, уже отвязавшийся, задумчиво посмотрел на Терри.
- Ты понял, что я имел ввиду колдовство, а не пытаться отковырять швабру палочкой…?
- Да понял я! Что мне делать?
- Я не знаю, - ответил Дик, хотя было очевидно, что ему знакомо использованное заклинание, - я специалист по Трансфигурации, а не по Чарам.
- Толль знает что! – воскликнул Терри и снова скрылся в ванной.
Я оглядела комнату и спросила:
- А почему вы все спали здесь?
- Когда вечеринка во дворике начала подходить к концу, - начала объяснения Клаудия, попутно пытаясь навести хоть какой-то порядок в комнате, - мы с Джейсоном, и… - она огляделась, - Диком, и… Эмилем, и-и-и… а, Юлием, - решили продолжить у нас. Джина и Юдита сначала поднимались в свои комнаты, но потом тоже как-то оказались здесь. А потом еще и Терри увязался за Джиной. Мы еще потусили, а потом я не помню, потому что мы с Джейсоном уснули, а проснулись привязанные друг к другу. Кстати, кто нас привязал?
Никто не ответил. После долгой паузы, Дик произнес:
- Я не мог, я был привязан к кровати.
- А я вообще была в шкафу – какой идиот меня туда повесил? – сердито спросила Юдита, разминая спину.
Юлий заржал, но когда несколько пар глаз с подозрением взглянули на него, торопливо заговорил:
- Но с остальными я ничего не делал! Я и проснулся-то позже всех с… с… с Винным источником в обнимку.
Все перевели взгляды на Эмиля. Тот испуганно посмотрел на всех в ответ и затем взглянул на меня.
- Нет, как раз Эмиль проснулся последним, - вынуждена была признать я.
- Значит, Макферсон! – воскликнула Клаудия.
- Со шваброй в руках?
Все приняли задумчивые выражения лиц. Затем, почти одновременно посмотрели на меня.
- Что? Меня тут вообще не было. Я пришла когда вы уже проснулись.
В этот момент в комнату вошла Джина.
- Кто спал сегодня на моей кровати и оставил там книжку? – спросила она.
Я промолчала.
- Что за книжка? – требовательно спросила Клаудия, глядя при этом на меня.
Джина повернула томик к себе обложкой и прочитала:
- Кафка «Замок».
- Гермиона! – выкрикнула Клаудия. – Гермиона её читает! Ты! – она подошла ко мне ближе, обличительно указывая пальцем. – Ты пришла раньше, напакостила и ушла спать в комнату Джины.
Все смотрели на меня с осуждением.
- А вы знаете, что через пятнадцать минут вам всем нужно быть в корпусе Мерлина чтобы готовить конференцию? – спросила я, и все тут же забыли о моих проделках.
Клаудия вскрикнула и начала выгонять всех из комнаты, поскольку ей надо было одеваться – она должна была помогать организаторам в одной из секций. Эмиль со схожим криком выбежал из комнаты, поскольку на нем были еще более важные обязанности. Следом за ним выбежала Джина, сунув мне в руки Кафку. Вместе с ней в коридор бросились Юлий и Юдита. Дик и Джейсон неторопливо собрались и тоже покинули комнату.
Я начала наводить порядок, пока Клаудия собиралась. Через несколько секунд после того, как она удалилась в ванную, оттуда послышались крики, а затем выскочил испуганный Терри, все еще со шваброй в руке. Я, сжалившись, пробормотала отклеивающее заклинание, чего Терри, правда не заметил, и, наконец, последний гость покинул нашу скромную обитель. Наконец, я смогла вздохнуть спокойно. Чуть прибравшись, я отправилась в Шоколадушку, чтобы выпить чашечку кофе и съесть чего-нибудь вкусненького – завтрак начинался только через час, поскольку было воскресенье, а я очень хотела есть.
Затем я направилась в корпус Мерлина. Мои обязанности как организатора ограничивались проверкой того, все ли идет как надо. Так уж вышло в связи с моим участием, что главные трудности выпали на долю Эмиля и его помощниц.
Я прошла по секциям, убедилась, что никаких действительно серьезных проблем нет, и, выбрав интересную мне секцию, заняла в аудитории самое удобное местечко, ожидая, когда придут гости и выступающие, и начнется чтение докладов.

Вечером того же дня Клаудия вынудила меня рассказать ей, как прошел ужин в ресторане и почему я не ночевала в общежитии. Я рассказала ей почти всю правду, избежав рассказа о небольшом стрип-шоу, поскольку знала, сколько ненужных вопросов и восторженных слов это вызовет.
- Ну, теперь-то ты убедилась, что я была права? – спросила Клаудия, когда я закончила рассказ.
- Права? – воскликнула я. – Клаудия, ты что, меня не слушала? Я же сказала, он пытался… пытался заставить меня думать, что я ему нравлюсь.
- Зачем?
- Ну… мы не успели это обсудить, - ответила я растерянно.
- Ты просто не знаешь ответа!
Здесь было трудно поспорить.
- Ты его не знаешь, потому что его и быть не может, - заявила моя подруга.
- Если я чего-то не знаю, это не значит, что этого нет.
- Да что ты говоришь! Тогда скажи мне, чего есть такого, о чем ты не знаешь?
Этот вопрос поставил меня в тупик.
- Клаудия, как я могу сказать, если я об этом не знаю?
- Потому что этого нет!
Я обессилено вздохнула.
- С твоей логикой я спорить не могу, - сказала я.
Клаудия довольно улыбнулась, но затем вспомнила тему разговора и лицо ее стало серьезнее.
- Есть еще и второй момент. Вейнс позволил тебе подумать, что он намеренно пытался заставить тебя думать, что ты ему нравишься. То есть, он как бы дал тебе повод так думать. Намеренно. Чем это объясняется?
Я устало пожала плечами.
- Тем, что он испугался, что выглядит слишком навязчиво, и что всем очевидно, что ты ему нравишься. В том числе и тебе. И он решил сделать вид, что намеренно создает такое впечатление, руководствуясь одному ему известными планами.
- Господи, да зачем ему это делать? – воскликнула я, желая только, чтобы Клаудия угомонилась.
- Ну… видимо, ты дала ему повод думать, что он тебе безразличен, и он решил замести следы, так сказать. Ну, то есть, он не хотел, чтобы все выглядело так, будто бы ты его бросила, понимаешь?
- Нет, не понимаю. Мы с ним не встречались, чтобы могли бросить друг друга. Всё, Клаудия, довольно. Я устала.
С этими словами я легла в свою кровать, надеясь поскорее заснуть. Только воспоминания прошлого вечера и утра в доме профессора, а также слова Клаудии не давали мне покоя. Уже ближе к утру я решила, что поступлю по тому принципу, по которому всегда поступала, управляя личной жизнью – пущу все на самотек.