Открытие Э. Дженнером метода вакцинации.

Эдвард Энтони Дженнер английский врач, разработал первую вакцину — против оспы. Дженнер придумал вводить в организм человека как бы неопасный вирус коровьей оспы. Первый руководитель ложи оспопрививания в Лондоне с 1803 года (ныне Дженнеровский институт).

Получил медицинское образование в Лондоне. Дженнер работал сельским врачом в Глостершире. Дженнеру приходилось наблюдать смерть от оспы многих пациентов, но против этой страшной болезни он был совершенно беспомощен, как и многие другие врачи. Однако его внимание привлекло популярное среди населения мнение о том, что люди, переболевшие оспой коров, не заболевают натуральной оспой.

В течение многих лет предпринимались попытки найти приемлемые способы предотвращения оспы. Дженнер постепенно пришел к мысли, что можно искусственно заражать человека именно коровьей оспой и тем самым предохранять его от заболевания натуральной. За двадцать шесть лет наблюдений и сопоставлений фактов опыт накапливался, отрабатывалась методика эксперимента. Дженнер привил коровью оспу восьмилетнему мальчику Джеймсу Фипсу, взяв для этого жидкость из пустулы на руке доярки, болевшей коровьей оспой.

Как ни велико было открытие, но для Дженнера и его метода начало оспопрививания оказалось началом тернистого пути. Много пришлось пережить ученому, вынести травлю лжеученых. Не поняли метод Дженнера и многие ученые-современники. Так, Лондонское королевское общество возвратило ему написанный им труд «Исследование причин и действие коровьей оспы» с предостережением «не компрометировать своей научной репутации подобными статьями». Прививки коровьей оспы с негодованием встретило духовенство. Но необходимость борьбы с болезнью заставляла людей все шире применять опыт Дженнера. Герцог Йоркский объявил оспопрививание по методу Дженнера обязательным для армии, а герцог Кларенс— для флота. Дженнер свободно предложил свою технику вакцинации всему миру и не предпринял ни одной попытки извлечь из нее личную выгоду.

В 1803 в Лондоне были основаны Королевское Дженнеровское общество (Royal Jennerian Society) и Институт оспопрививания (Дженнеровский институт). Дженнер стал его первым и пожизненным руководителем. Подвиг английского ученого снискал признание всего человечества, его приняли в почётные члены многие научные общества Европы. Эдвард Дженнер стал почетным гражданином Лондона, ему был поставлен бронзовый памятник в Кенсингтонском сквере, а Лондонским медицинским обществом вручена большая золотая медаль. Во Франции, в Булони, есть прекрасный мраморный памятник работы Монтеверди — рассказ о том, как прививают оспу ребенку. Скульптор передает величайшее напряжение мысли Дженнера, его сосредоточенность на операции, которая стала делом всей его жизни. Это рассказ о радости победы ума и сердца. Если Дженнер — автор открытия, то маленький Джеймс — соавтор, хотя он даже не знал, чему он помог и чем рисковал.

5.7. Проблемы лечения: полипрагмазия, учение И. Радемахера об эмпирическом лечении.

При полном хаосе в вопросах лечения в 17—18 вв., когда применение в роли панацеи нарывного пластыря как стимулирующего средства или кровопусканий, слабительных и т.д. уживалось с полипрагмазией, все же произошло обогащение арсенала лекарственных средств: к старой галеновой фармакопее были добавлены кора хинного дерева, вывезенная из Южной Америки и использованная для лечения малярии (наряду с применением в 16 в. ртути для лечения сифилиса это было истоком эмпирической химиотерапии); ипекакуана, или рвотный корень, также заимствованный у индейской медицины Нового Света; чай (китайский напиток) и аравийский кофе, которые применялись не только как тонизирующие средства, но даже для лечения чахотки. В 17 в. были осуществлены первые попытки внутривенных вливаний лекарственных средств и переливания крови (в Италии, Франции и других странах). Не имея научной основы, они, как правило, не приводили к успеху и нередко кончались гибелью больного, что послужило причиной осуждения этих методов и наложенного на них религиозными и гражданскими законами запрета. В 18 в. в качестве лечебного средства стали использовать белладонну, были открыты новые лечебные свойства наперстянки, которую ранее назначали как рвотное средство. После выхода классического труда английского ботаника и врача У. Уитеринга (1741—1799) «Сообщение о наперстянке, о некоторых терапевтических сторонах ее действия» (1785) наперстянку стали применять как эффективное средство при отеках. В 19 в. было установлено, что действие наперстянки в основном не мочегонное, а сердечное, и она была признана, по словам С.П. Боткина, «одним из самых драгоценных средств, какими обладает терапия».

Терапия тем не менее еще никак не укладывалась в рамки естественно-научного развития медицины: полипрагмазия, бесконечные кровопускания, которые применяли энтузиасты активной терапии, или, наоборот, терапевтический нигилизм ортодоксальных сторонников строго научной медицины — вот характерные черты, определявшие тогда ее лицо. Полипрагмазия – означает назначение множества лекарственных средств одновременно и нередко неоправданно.

Иоганн Готтфрид Радемахер (1772—1850) создал учение об опыте, об эмперическом лечении. Радемахер производил исследования на своих больных, о состоянии и лечении которых он вел книги. Плодом его размышлений и исследований было сочинение, которому он дал вполне средневековое название: «Оправдание забытого учеными людьми вполне оправдываемого разумом учения об опыте, принадлежащего старым врачам, и правильное изложение данных испытания этого учения у постели больного на протяжении двадцати пяти лет».

Необходимо оценить лечебное средство, а по действию лекарства возможно сделать вывод и насчет болезни. Это был метод, который с того времени, несмотря на все успехи диагностики, в сущности никогда не исчезал в медицине — диагноз ех... juyantibus— на основании того, что помогает. Таким образом, по учению Радемахера, все дело было в том, чтобы искать и находить лечебные средства.

Искусство врачевания, говорил он, пришло в состояние такого упадка потому, что врачи не перестают доискиваться причин болезней с целью понять эти последние и забывают о лечении; Гален еще владел этим искусством, но современные врачи разучились лечить. Радемахер, очевидно, чувствовал, что жил в переходное время. Поэтому он высказал положение: прежде всего лечить, если лечение помогает, то диагноз поставлен. Несмотря на это Радемахер, помимо средств для лечения органов, искал также и универсальных лечебных средств, опять-таки следуя примеру Парацельса; эти универсальные лечебные средства должны были действовать в человеческом теле на то неизвестное, которое он называл организмом в целом. Таким образом, на основании его опыта существует два вида заболеваний: заболевания отдельных органов и заболевания всего организма. Врач, находясь у постели больного, должен решить, с каким видом заболевания он имеет дело, например — на какой почве возникла лихорадка.

По его данным, имеется три универсальных лечебных средства: селитра, медь и железо; в соответствии с этим существуют и три основных страдания всего организма, и если мы их не знаем, их все-таки надо лечить этими тремя веществами. Но так как всякое общее страдание обыкновенно поражает также и орган, то надо лечить также и орган как таковой, а если мы установили, какое средство помогло, то мы узнали и название болезни.