Природа и основные факторы конфликта – теоретические подходы

Психодинамическая теория.

Фрустрация и ощущение неуверенности, сопровождающее подобную ситуацию, генерируют два мощных импульса: агрессивный импульс и тревогу, страх.

Агрессивный импульс может быть направлен на предполагаемый источник фрустрации: как на окружающих, так и на самого себя. Вместе с тем, аутоагрессия (направленная на себя) носит крайне деструктивный характер, в то время как агрессия в отношении некоторых других людей может быть ограничена как моральными соображениями, так и опасением возможных негативных последствий. В результате, субъект вырабатывает стратегию перенаправления своей агрессии.

Подавление агрессивного импульса, либо разрядка за счет иной (не конфликтной) формы активности представляют собой варианты такой стратегии. Психодинамическая теория приветствует вариант сублимации агрессивной энергии, поскольку это снижает уровень тревоги, страдания и чувства вины и предотвращает проявление деструктивных конфликтных намерений. Вместе с тем, если подавленное стремление не найдет адекватного субститута, негативная энергия может накапливаться и в последствии получить еще более агрессивный и деструктивный выход.

Другой вариант освобождения от агрессивности предполагает перенаправление ее на более уязвимые и приемлемые – в сравнении с реальными источниками фрустрации -например, социально осуждаемые целевые объекты. Козер в работе Функции социального конфликта указывает на поиск «козла отпущения» как на способ перенаправления агрессии. Когда некоторая социальная группа оказывается в кризисной ситуации, ее члены не склонны возлагать вину на всю группу, опасаясь социального отчуждения; вместо этого, они возлагают вину на слабейшего члена группы, либо на аутсайдера (внешнего по отношению к группе). Данная ситуация может оказаться крайне деструктивной по отношению к «козлу отпущения», однако она позволяет сохранить целостность группы и снять агрессивную напряженность.

Помимо агрессивных импульсов, конфликтные ситуации могут сопровождаться тревожностью. Тревожность определяется как внутреннее состояние напряженности, возникающее вследствие восприятия угрозы, препятствующей достижению своих целей и интересов; в конфликтной ситуации люди ощущают такого рода угрозу со стороны других участников, и потому тревожность будет присутствовать до тех пор, пока не укрепится надежда на то, что все стороны стремятся к достижению согласия, удовлетворяющего интересы каждой стороны. Если такая уверенность отсутствует, либо одна из сторон подозревает, что другие не воспринимают ее позиции как легитимные, тогда тревожность не позволит конфликту выйти на конструктивную траекторию.

Психодинамическая теория предполагает также, что источником тревожности может быть страх перед собственными действиями и их возможными последствиями. Так, одна из сторон в конфликте может предпринимать все более и более рискованные деструктивные действия, как бы проверяя себя и своих противников на твердость, нащупывая таким путем пределы допустимого.

Так или иначе, тревожность играет значимую роль в конфликтном взаимодействии сторон, побуждая их занимать исключительно жесткие и негибкие позиции. Модели поведения, контрпродуктивные по своему содержанию, способны воспроизводиться и закрепляться в силу того, что с их помощью группа пытается преодолеть собственную тревожность и страх.

Психодинамическая теория дала немало значимых идей и находок в изучении конфликтного поведения. Представления о роли импульсов, движущих конфликтным поведением, о механизмах их накопления и перенаправления на другие виды активности, замещения и поиска козла отпущения – все это находит признание и применение во многих теориях конфликта.

Вместе с тем, ограниченность психодинамического подхода связана с методологическими трудностями, возникающими при переходе от объяснения внутриличностных психологических процессов к объяснению межличностного социального поведения, погруженного в комплексный интерактивный контекст. Социальное пространство, в котором развивается конфликт, формируется предшествующими действиями и взаимодействиями людей, воплощенными в социальных традициях и нормах. Психодинамические теории как таковые дают, таким образом, лишь частичную картину конфликтного поведения.

Социально-структурный подход

Одним из основных направлений явился структурный подход к изучению коллективного насилия. В духе теории К. Маркса эти исследователи искали причины восстаний и революций в дисбалансах базовой социо-экономической структуры общества. Они утверждали, что изменения, обусловленные, как правило, внешними факторами, побуждают людей, прежде вполне удовлетворенных традиционной системой, требовать от общества, государства или экономики больше, чем те могут дать. Рассогласование или неуравновешенность между спросом и предложением социо-политических и экономических благ порождает политическое насилие.

Начало систематического исследования структурных факторов политического насилия связывают с именем Нейла Смелсера, опубликовавшего в 1963 г. труд “ Теория Коллективного Поведения” (Smelser, 1963). В противоположность парсоновской теории общества как верховного элиминатора конфликта, Смелсер утверждал, что антисистемные социально-политические движения произрастают из фундаментального неравновесия макро-социальных структур.

В основу теории коллективного насилия Смелсера положена классификация шести факторов, присутствие каждого из которых с высокой степнью интенсивности обеспечивает достаточную причину для социально-политического протеста.

1. Фактор структурного способствования связан со степенью терпимости господствующих социальных институтов по отношению к социально-политическому протесту. Развитые, структурно дифференцированные демократические общества достаточно терпимы по отношению к проявлениям различных форм протеста. В таких обществах, различные институты - политические, религиозные, экономические, правовые - не отождествляются с государством. Поэтому возможен протест против действий отдельного конкретного института, не ставящий под сомнение легитимность самой государственности и политической системы. Напротив, в менее дифференцированных сообществах, где социальные и политические институты отождествлены с легитимностью системы в целом, всякий протест, воспринимаясь как угроза системе и государственности, вызывает соответствующую реакцию.

2. Фактор структурной напряженности связан с экономическими проблемами безработицы, бедности, политическими проблемами перераспределения доходов, статуса или власти между группами, внешними угрозами, войной и пр.

3. Фактор убежденности связан с распространением и развитием систематизированных идей и представлений о причинах социальных проблем и возможных их решений. К подобным системам идей и убеждений относятся основные идеологии (коммунизм, капитализм, демократия), религия, любые иные формы идеологий (национализм, антисемитизм и пр.)

4. Ускоряющие факторы имеют отношение к специфическим инцидентам и событиям, ускоряющим процесс кристаллизации социального протеста. Подобные события, приобретающие значительное символическое содержание, могут быть как случайными, так и тщательно спланированными.

5. Фактор мобилизации участия связан с организационными возможностями и ролью оппозиционных элит и лидеров.

6. Наконец, фактор неэффективности социального контроля связан со способностью социальной и политической системы контролировать и подавлять антисистемные движения протеста, генерируемые предыдущими пятью факторами.

Таким образом, структурный подход выявил существенные взаимозависимости и причинно-следственные отношения в области коллективного насилия. Серьезный вклад в прояснение взаимосвязей между причинами и следствиями внесли социальные психологи.

Теории обмена и экспериментальные игровые модели

Теории социального обмена[10] и игровые экспериментальные исследования[11] являются самостоятельными, но достаточно взаимосвязанными подходами в исследовании конфликта, опирающимися во многом на схожие допущения и ведущие к взаимодополняющим выводам.

Оба подхода опираются на признание двух значимых обстоятельств: 1) участники конфликтов обладают той или иной степенью взаимозависимости; 2) конфликтное поведение предполагает вознаграждения и издержки для участников. Поведение людей в конфликте (а по сути, всякое человеческое поведение) объясняется с точки зрения индивидуальных калькуляций ожидаемых вознаграждений и издержек, ассоциируемых с различными вариантами поведения. Оба подхода исходят из предположения, что люди предпочитают варианты поведения, сулящие вознаграждение, и избегают вариантов поведения, чреватых издержками. Взаимозависимость участников играет при этом ключевую роль, поскольку каждая сторона должна иметь возможность оказывать влияние на вознаграждения и издержки другой.

Теория социального обмена строится на следующих основных допущениях. Во-первых, движущим началом поведения человека признается эгоистический интерес. Это означает, что люди в процессе интеракции стремятся к таким вариантам отношений, которые максимизируют их функцию полезности. Индивидуальная полезность определяется как разница между вознаграждениями и издержками. Индивиды могут искать различные пути достижения максимальной полезности, например, они могут максимизировать свои выгоды любой ценой, невзирая на издержки другой стороны. Однако, при условии взаимозависимости, такие отношения редко бывают стабильными, и чаще результатом интеракции оказываются распределения, более или менее справедливые в отношении участвующих сторон. Принцип дистрибутивной справедливости (equity) предполагает, что вознаграждения должны быть пропорциональны издержкам или вкладу каждой из сторон данного отношения. Теория при этом предполагает, что вознаграждения и издержки не всегда могут быть определены в абсолютных или объективных значениях: скорее, речь идет о восприятиях сторон по поводу ожидаемых выгод и издержек.

Второе основополагающее допущение говорит о том, что вознаграждения и издержки проистекают из обмена ресурсами между участниками в процессе интеракции. Социальный обмен определяется как «добровольная передача некоторых объектов или видов деятельности от одного субъекта другому в обмен на иные объекты и виды деятельности». В числе таких социальных ресурсов, подлежащих обмену, могут быть статус, информация, помощь, одобрение, уважение, симпатия, любовь, власть и др.

Следствием этих двух допущений является представление о том, что стороны осуществляют обмен ресурсами с тем, чтобы оказать влияние друг на друга, побуждая к определенному поведению, обладающему приемлемой полезностью.

Этот анализ предполагает, что конфликт имеет место там, где одна из сторон а) считает, что его полезность не достаточно высока и в) ощущает либо ожидает сопротивление другой стороны в ответ на попытки повысить эту полезность (Ролофф). Полезность может быть на низком уровне потому, что данная сторона не получает ожидаемое вознаграждение, либо получает неожиданные издержки, либо ощущает несправедливость в распределении своих и чужих выгод и издержек. Конфликтная ситуация приобретает открытый характер тогда, когда данная сторона приходит к убеждению, что противная сторона несет ответственность за положение вещей, либо она является препятствием на пути к лучшему положению.

Поскольку теория социального обмена опирается в той или иной степени на экономическую метафору, она оказывается совместима с экспериментальными игровыми моделями, уходящими корнями в экономическую теорию (Фон Ньюманн и Моргенштерн, 1947). Игровой подход опирается на следующие допущения:

1) Игра в структурном отношении состоит из вариантов выбора (опций), доступных игрокам, и вознаграждений или издержек (выплат), получаемых ими в зависимости от выбранного варианта.

2) Варианты выбора, доступные игрокам, имеют ограниченное количество, при этом игроки осознают спектр таких вариантов.

3) Выплаты, соответствующие каждому данному ходу, зависят не только от выбора игрока, но также от выбора, сделанного другим игроком.

4) Игроки осознают спектр выплат, соответствующих каждой комбинации ходов, и эти выплаты имеют для них значимый и осмысленный характер.

5) Выбор игрока определяется калькуляцией выплат (вознаграждений и издержек). Рациональное игровое поведение предполагает выбор таких вариантов, которые сулят благоприятные результаты, либо в форме максимизации выгоды, либо в форме утверждения справедливой нормы распределения.

Основываясь на этих допущениях, мотивационная структура любого конфликта может быть представлена в виде матрицы выплат, подобной той, что иллюстрирует известную дилемму заключенного.

В данной модели участники имеют смешанную мотивацию, побуждающую их к выбору между вариантами кооперации или конфронтации. Поскольку практически всякая конфликтная ситуация предполагает аналогичный выбор между коопераций и конфронтацией, данная модель нашла широкое применение в изучении конфликтов.

Существуют различные способы и стратегии разрешения такой дилеммы. Если бы участникам предоставлялась возможность сделать только по одному ходу, тогда каждый из них строил бы свой выбор на основании предвидения того, каков наиболее вероятный ход противной стороны. В более реалистичных игровых ситуациях, когда участники могут делать ряд поочередных шагов, появляются дополнительные возможности для построения стратегии поведения исходя из анализа предыдущих ходов противника. Возможно также использование собственные шаги в целях демонстрации противнику своих намерений, с тем чтобы побудить его к изменению выбранной им стратегии поведения (например, конфронтационную на кооперативную). В случае, если стороны имеют возможность осуществлять коммуникацию, они могут также использовать стратегии убеждения. Все это свидетельствует о том, что в игровых экспериментальных ситуациях можно моделировать и симулировать характерные конфликтные стратегии и процессы: предвидение, убеждение, обмен ходами, торг и др.

Прилагая игровые модели к реальным конфликтным ситуациям, следует учитывать, что допущение по поводу известности всех вариантов решений и их последствий для участникам не всегда имеет место. Некоторые разновидности конфликтного поведения можно интерпретировать именно как «исследование платежной матрицы». Участники консультируются с третьими сторонами по поводу различных альтернатив, наблюдают за поведением противной стороны, и тем самым пытаются уяснить вероятные последствия тех или иных своих действий. Кроме того, в реальной ситуации участники, как правило, имеют возможности расширять («А почему бы не…?») или сужать («Либо одно, либо другое!») спектр возможных вариантов.

Можно выделить три типа экспериментальных игровых моделей: 1) матричные игры (в их основе – фиксированная таблица выигрышей/проигрышей); переговорные игры, которые симулируют формальный торг по определенному вопросу (выигрышные очки начисляются в зависимости от окончательной договоренности сторон); 3) коалиционные игры, в которых образовавшиеся группы награждаются некоторой суммой выигрышных очков, и затем участники группы делят эти очки между собой. Хотя каждая из этих игр имеет различный формат, все они организованы по общим принципам: выигрыши и проигрыши сторон имеют количественное выражение, набор доступных вариантов для участников ограничен, и участникам предоставляется несколько попыток.

Общность экспериментальных игровых моделей и теории социального обмена достаточно очевидны: игровые матрицы можно рассматривать как явные, количественно выраженные формулы принципа обмена. Достоинством игрового метода является то, что количественно определенные схемы дают высокую степень контроля над экспериментальными ситуациями. Это обстоятельство в значительной степени обусловило популярность данного метода среди исследователей конфликтного поведения.

Многочисленные исследования, опирающиеся на экспериментальные игровые методы и теории социального обмена, внесли значительный вклад в понимание природы и динамики конфликта, содержание которого можно разделить на три основных направления: 1) исследования тактики сторон в конфликтах; 2) изучение стратегий сторон; и 3) исследование формирования коалиций.