Глава 15. - Сосуд стихий - мой голос эхом разнесся в облицованном мрамором лифте

- Сосуд стихий... - мой голос эхом разнесся в облицованном мрамором лифте. Даже после всего, что я уже видела и слышала, мне показалось это чересчур пространным.

- Это старомодное выражение, - согласилась со мной Евангелина. - Но пророчество, так называемое пророчество магического потока, это древний документ, древнейший от начала нашего летописания.

- И в нем говорится, что Верити - это сосуд?

- Не просто «сосуд». «Сосуд стихий».

- Ну, да. Это всё объясняет. Что именно говорится в этом пророчестве?

- Разве Люк не рассказал тебе? Он дал понять, что вы заключили партнерскую сделку. И, исходя из этого, я подумала, что он уже объяснил тебе... - она жеманно прервалась, как если бы не хотела создавать для него проблемы.

- Он не особо вдавался в подробности.

- Да, он не особо любит раскрывать карты, не правда ли? - Она бросила на меня слегка сочувствующий взгляд, затем вздохнув, начала говорить тем же неторопливым тоном, которым люди декламируют псалмы:

- > Сосуд трех стихий соединится с последним огнем отмеченного дома. И в их единении должны будут сотвориться Линии заново, в час, когда магический поток вырвется, иначе он устремиться сквозь миры и превратит в прах каждого, кто не будет к этому готов.<

Я всё еще смотрела на нее с открытым ртом и пыталась понять всё сказанное, когда двери лифта открылись и Евангелина подтолкнула меня через коридор к одному торговому залу с мягким ковром на полу. - Всё довольно плохо, как ты видишь. Без сосуда стихий нет никакой надежды, сдержать магический поток, - проговорила она, когда какой-то мужчина из отдела поспешил к ней, чтобы поздороваться.

Она болтали пару минут на французском, затем Евангелина повернулась ко мне. - Я должна взглянуть на пару вещиц, но это не долго. Почему бы тебе немного не осмотреться тут? Никому не повредит, развить взгляды на качественный товар.

Всё в этом магазине выглядело очень старым и дорогим. После того, как я осторожно побродила по всему помещению, я решила, что будет лучше, тихонько посидеть в уголке, пока Евангелина не закончит. Я нашла стул, который не производил впечатления, что развалится в щепки от старости, и присела.

Евангелина сделала круг по помещению настолько сконцентрировано, что я пришла к выводу: она забыла про меня. Хозяин магазина, Фабиан, следовал за ней и упорно стремился, поделиться с ней крохами информации. Евангелина кивала тогда и сейчас, но при этом ни разу не посмотрела в его сторону. Наконец, они остановились. Фабиан затараторил на беглом французском, сложил ладони и качался чуть ли не на самых носочках. Евангелина повернулась ко мне.

- Что думаешь? - спросила она и указала на высокий секретер с невероятно красивой резьбой, которая была от и до украшена поблекшими цветами.

- Вроде неплохо, насколько я могу судить. - Это было невежливо, но заплесневелая старая мебель не помогла бы мне найти убийц Верити. Тем не менее годы воспитания напомнили о себе. - Цветы просто прелесть, - покорно проговорила я.

Фабиан издал преувеличенно неодобрительный звук и с сомнением взглянул на Евангелину. Он был маленького роста и довольно толстый, с острым маленьким мышиным лицом и жадными искрами в сощуренных глазках.

- Это парижский секретер 18го века. Настоящая редкость.

- И не только это, - ответила Евангелина. - Эта вещица таит в себе величайшие прелести. - Она легонько надавила на один из позолоченных цветков на задней стенке секретера. С тихим щелчком панельки скользнули влево и вправо от розетки и открыли два отделения, оба полные пачек бумаг, перевязанных лентами.

- Письма, - воскликнул Фабиан, - переписка супруги одного французского офицера с ее любовником, английским шпионом. Афера, которая принесла Англии драгоценную информацию, которая привела к перелому во время наполеоновских войн.

- Как ты видишь, - произнесла Евангелина, взглянув на меня своими зелено-голубыми глазами, - даже то, что на первый взгляд кажется чем-то излишним, может обнаружить в себе тайные глубины. Сокровища, если ты так хочешь. Я всегда считала это чем-то захватывающим. - Она вновь отвернулась. - Фабиан, доставьте его прямо в магазин, вместе с лиможской и дамастной тканью.

Фабиан восторженно кивнул и так же, дрожа от восторга, прошмыгнул в заднюю часть магазина.

- То есть кольцо Верити что-то вроде этого секретера? У него есть скрытые силы?

- Я говорила о тебе.

- Обо мне? - я прикоснулась ладонью к блестящей черной столешнице рядом со мной. - У меня нет никаких сил. Вообще никаких. Совсем.

- И при этом ты можешь носить кольцо, что указывает на то, что... в тебе есть что-то... уникальное. - Она замолчала, когда Фабиан вернулся с какими-то бумагами. Она достала из сумочки тяжелую авторучку с золотым пером и, даже не взглянув, всё подписала.

- А Вы разве не прочтете?

- Ох, Фабиан не так глуп, чтобы решиться обмануть меня.

Он выпрямился во все свои метр шестьдесят пять. - Мы гордимся нашей честностью.

- Точно, - подтвердила Евангелина. Она отдала Фабиану еще пару указаний на французском, позволила поцеловать ее в обе щеки и поспешила на выход.

Я поспешила за ней. - И всё таки, я уже говорила Люку, что у меня нет никакой магии.

- Это было очевидно уже когда я окутывала тебя защитными чарами. Будь у тебя хоть какие-то особые силы, ты оттолкнули мои усилия или усилила бы чары. Тем не менее кольцо реагирует на тебя. Как и на мою племянницу. А из этого можно сделать определенные выводы.

- Ясно. Бугимены будут каждый раз пытаться схватить меня, если я надену его на палец.

Она проигнорировала мои слова. - Почему оно реагирует, это меня просто сбивает с толку. Никакой магии, никаких талантов, в тебе нет ничего необычного. Ты не родом из какой-то значимой линии крови. Ты вообще не такая как Верити.

Ее слова задели меня даже сильнее, чем я ожидала. Я уже давно приняла тот факт, что Верити была звездой. И я самовольно хотя и восторженно держалась на заднем плане. Но я не никчемная. - А я никогда и не утверждала, что была как она, - возразила я.

Евангелина посмотрела на меня, нахмурившись, и было ясно, что я не выдержу этот взгляд. - Линии крови, - пробормотала она задумчиво. - Позволь взглянуть на твою руку.

Я молча протянула руку. Порез, который вылечил Люк, представлял собой темно-фиолетовую черту, с каждым днем всё менее ужасную, но всё еще причиняющую боль, если дотронуться до нее.

- Ты этой рукой касалась ее?

- Я пыталась остановить кровотечение.

- Лишь немногое может быть так же крепко связано с магией как кровь. В такой жертве заложена великая сила. Когда бугимены напали на вас, Верити с легкостью могла бы переместиться между мирами, но она решила остаться и защитить тебя. - Я тяжело сглотнула, когда она продолжила:

- Я думаю, вполне возможно, что какая-то доля сущности Верити перешла в тебя, как только ваша кровь достаточно смешалась, чтобы вынудить кольцо реагировать на тебя.

- Только вот, я не владею ее магией. - Мне хотелось бы, чтобы у меня была магия, но этому не суждено было быть. Желания никогда не сбываются.

- И это досадно. И всё же кольцо признает тебя, а значит всё еще есть надежда. - Но прозвучало это не особо обнадеживающе.

- Надежда на что именно? Вы всё время говорите, что Верити должна была спасти мир, но как?

- Вся магия течет по линиям направлений, - ответила Евангелина. - Но она истощается, и с каждым днем всё быстрее. Мы надеялись, что Верити сможет всё исправить и остановить нарастающий магический поток.

- Почему линии перестают работать?

- К сожалению, энтропия существует не только в этом мире. Магия, как и всё другое, стремится к хаосу, если за ней не следят надлежащим образом.

- И Верити должна была исправить эти линии?

- Больше, чем просто исправить. Согласно пророчеству, когда магический поток войдет в последнюю стадию разрушения и чистая магия вырвется в мир, тогда сосуд стихий полностью преобразует линии. Это должно было стать захватывающей демонстрацией силы. Она буквально должна была изменить мир.

- Но Верити больше не может исполнить пророчество. Что же тогда случится с магией?

- Она становится всё более нестабильной. Вскоре она начнет прорываться в мир в слабых местах. Есть некоторые магические вещи, которые могут эти прорывы сдержать, но это будет лишь временным явлением. Когда же чистая магия прорвется по-настоящему, она уничтожит слабых Арканов или тех, кто еще не раскрыл свои силы. Констанца, например, еще не в том возрасте, когда проявляются способности, конечно, если они у нее есть. Если магический поток прорвется, она вероятнее всего не выживет. Также, конечно, погибнут и все примитивные, которые окажутся в момент разрыва вблизи от линии.

Она сказала это так равнодушно, а я почувствовала, как будто получила удар под дых.

- Как много? - спросила я.

- Что, прости?

- Как много примитивных в опасности?

- Я как-то не думала об этом. Возможно... один процент всего населения? В городских районах существует тенденция обустраиваться поблизости от могущественных линий, так что здесь потери человеческих жизней будут значительно выше, чем в сельских районах.

Один процент. А в школе Святой Бриджит было 14 девочек. Девочек, которых я знала уже несколько лет. А также Кона? Неужели семья Верити недостаточно настрадалась? Конечно, магия может быть не настолько ужасна, но и не то чтобы она до сих пор проявляла хоть какие-то признаки милосердия. - Зачем кому-то желать подобного?

- Что?

- Зачем кому-то хотеть, чтобы чистая магия разнеслась по миру, если она настолько опасна?

Евангелина надула губы. - Тому есть целый ряд причин; большая часть из которых политические. Существуют группировки - альянсы, если хочешь - которые регулируют различные аспекты нашей общественной жизни. Некоторые из них, вероятно, считают, что после прорыва магического потока они станут сильнее других альянсов.

- И поэтому эти люди хотят позволить умереть невинным?

- Власть одурманивает. Редко кто-то не желает иметь больше того, что у него есть.

- Да, но большинство людей не станут разрушать целое общество только ради того, чтобы в доме мог поселиться новый хозяин. - Даже если это, вероятно, зависит только от размера дома.

- Большинство даже не рискнуло бы вмешаться в пророчество такой важности. Судьба это не то, с чем можно обращаться так легкомысленно. Материя Вселенной искажается в некоторых случаях, чтобы сохранять образ, и последствия этого непредсказуемы. Что опять объясняет, почему кольцо Верити реагирует на тебя.

- Я не верю в судьбу.

- Нет? А как насчет Божьей Воли?

- Все постоянно твердят, что смерть Верити была Божьей Волей, - возразила я. - И так всегда мне говорят, когда происходит что-то плохое. Как будто поэтому всё должно быть в порядке или типа того. Но это не так. И это не доказывает наличие Бога, или судьбы, или еще чего подобного. Это доказывает лишь то, что жизнь полное дерьмо.

Мы сели в машину и поехали. Всю дорогу Евангелина молчала, а я смотрела в окно, через которое я словно впервые видела высотные дома района Луп, затем элегантные лофты и дома из песчаника, и, наконец, мой квартал. Это был преимущественно рабочий район, немного жалкий, но газоны всегда аккуратно подстрижены и нет ни одного пустующего магазинчика. Люди гуляют по тротуарам, вместо того чтобы спешить куда-то с опущенной головой, и пытаться достичь более хорошего места. Это не шикарный, а спокойный жилой район, в котором люди стараются как-то жить. Для меня это было место, в котором все знают о позоре моей семьи. Мой отец сидит в тюрьме, пока моя мама преданно ждет его возвращения, и мой дядя был таким человеком, которому льстили и которого боялись. А я была той, глядя на которую все качают сочувственно головой, той, которую все жалеют, так как все вокруг верят, что мое происхождение определяет, кем я являюсь.

Она так не делала.

- Я была бы рада, если бы ты кое о чем поразмыслила, - сказала Евангелина, когда мы подъехали к моему дому.

- О чем?

- Ты ясно дала понять, что заинтересована в том, чтобы отомстить за смерть Верити. - Я уставилась на порожки дома, на раскрошившийся край ступеньки и ржавое пятно на чугунных перилах, в то время как она продолжила:

- И всё же у Люсьена и у меня гораздо больше перспективы раскрыть правду и мы больше подходим для того, чтобы отомстить.

- Я обещала ей.

- Мы это тоже ценим. Обещание в нашем мире имеет огромное значение, Мо. Люди, которые убили Верити, помешали ей исполнить ее предназначение. На данный момент их просто распирает от преувеличенного самомнения и они верят, что дело сделано. Если ты возьмешь на себя предназначение Верити и исполнишь задание, которое было перед ней поставлено, то ты сможешь доказать, что они неправы. И жертва Верити не напрасна. Это действительно стало бы всеобъемлющей местью.

- Погодите-ка. Вы хотите, чтобы я стала сосудом стихий? И остановила прорыв магического потока?

- Подумай об этом, - сказала Евангелина, когда нас прервал подъехавший грузовик Колина. - Мы друг дружку услышали.