Вспоминай его фамилию!..

Да и самый гамбургский счет находится не на балансе одноименного банка Единой Европы, тем более не в государстве Германии, но - в конвенционально организованном виртуалитете писательского сообщества! Поле или пространство искусства неделимо по национальной, тем паче - территориальной прописке, хотя оно и неоднородно, ибо и самые авторы разнятся по дарованию своему и его реализации, известности (добавлю скрипя сердцем), что уже несет отпечаток информированности, суетности, «просто случая и просто произвола»... Да, когда речь заходит об источниках финансирования, то без денег, как известно, не обойтись и они справно выполняют, свою роль, порою - грязную, по определению. Но к собственно литературе, как процессу творчества, это имеет куда меньшее отношение, чем к вещам (произведениям), в которых опредмечиваются сущностные силы человека, художника, творца. А с такой высоты смотреть сквозь на эмигрантскую возню лучше сквозь пальцы: «опись, протокол, сдал, принял», предваряющие их забеги и разборки, пересчет рейтингов, раздачу призовых мест... Все как-то не к лицу и не по эполетам. Литературе, имею я в виду! Разберемся.

Условно сталкивая промеж собою бумажную часть эмигрантской литературы и идеальный массив литературных текстов, замечу, что последним материальная фиксация через нотацию необходима не более, чем шахматная доска и комплект фигур квалифицированному игроку. Он и в уме произведет пересчет вариантов, выберет оптимальный, сделает ход. Одноглазый васюкинский любитель, равно блондин-брюнет в третьем ряду - дело другое и им туповатое оружие нужно не меньше, чем дубина питекантропу. Вот эти игрочишки из третьего ряда и разряда достойно репрезентируют собою эмигрантских писателей, и никакие лекции и статьи не изменят соотношения сил, пока они не станут «просто» литераторами, не претендуя на титул «эмигрантских», «быть притчей на устах у всех». Небо и подземелье! Так недолго возвыситься и до пресловутых званий «чемпион» улицы, «рекордсмен» квартала или «президент» литературного кружка, разыгрывая мировое первенство промеж своих. А что же просто литература? Единая и неделимая? Пролетает мимо...

Зато цеховые страсти не дремлют. Их объединяет опасение перед шпигулинским призраком «человека с улицы» - срывающего «благотворительный бал в пользу гувернанток и литературную кадриль»: а что, если он, о ужас - графоман (себя-то почитают они за профессионалов)! Или - того пуще, окажется конкуретоспособен? Держать и не пущать! Хотя даже знаменитому шукшинскому правдоискателю Н.Н.Князеву было бы ясно, что именно ему принадлежит и помещение, где они выступают, и воздух, которым они дышат!

Бывает иные горе-руководители устраивают творческие вечера под надуманными предлогами. Спасибо, конечно, за поэзию, вернее, ее организацию, без которой почти не обойтись! Но разве поэзия нуждается в подобных предлогах вообще? а самые поэты? Они чем провинились перед организаторами, что комплектуют по «профессиональному признаку»? Кавычу потому как это деется едва ли не в святой простоте, что сродни известно чему! Вот и являются неизбалованной публике новоявленные клоны обитателей острова доктора Моро: «поэты-библиотекари», -медработники», -педагоги», -компьютерщики»(!) - Кто больше? Going, Going, Gone! «Если что решили - выпьют обязательно!» Помилуйте! стихи (и необязательно хорошие) пишут поэты (необязательно хорошие). Надо ли принижать звание поэта, хотя бы и невысокого пошиба, присобачивая к ним профессию, в которой они, возможно, звезд тоже не хватают? а хоть бы и хватали, что это меняет? Есть такой писатель - Куприн. Который «Поединок» написал. «А это у нас такая закуска. Под стук телеги. Ну, теперь подо что выпьем? Хочешь, под свет луны?» Непонятно? Тогда не буду объяснять!

Они назойливо демонстрируют причастность, нет, не надо преувеличений, пусть будет приверженность, к Бродскому и Довлатову, едва ли не включая их в свой круг. Их не смущает, что ни Бродский, ни Довлатов, будучи эмигрантами поневоле, вовсе не суживали свое творчество эмигрантской тематикой, и уж, во всяком случае, не создавали исключительно для эмигрантов!

Организаторов эмигрантской литературы отличает благожелательно-снисходительное отношение к так называемым бардам. Барды! Слово-то какое! Впрочем, доморощенные. Диск-джигиты наоборот! Хорошо не менестрели! Говоря об одном из них, не написавшем, впрочем, ни единой собственной строки, замечу: