Глава двадцать первая. И с нами будет Джетт, так что не похоже, что я начну приставать к Индии и испорчу все к чертям собачьим.

ЛАДНО… БУДЬ СПОКОЕН. Это просто ужин.

И с нами будет Джетт, так что не похоже, что я начну приставать к Индии и испорчу все к чертям собачьим.

Не нужно торопить события с Индией. Нужно время.

Я знаю, она все еще хочет меня. Я вижу это по ее глазам. По естественной реакции ее тела на меня. Рядом со мной она сдержана, но ее тело стремится ко мне.

Но она чертовски стеснительна. Мне нужно показать ей, что наши взаимоотношения – это правильно.

И я добьюсь этого мелкими последовательными шагами.

Лифт на моем этаже, так что я захожу в него и нажимаю кнопку, отправляясь в вестибюль.

Рукой провожу по рубашке. Я нервничаю до ужаса. Потею, как свинья.

Лифт останавливается на следующем этаже. Двери разъезжаются, а там стоит Индия.

Тело отзывается единственным способом, которым может, когда рядом, в туфлях на «трахни меня сейчас же» каблуках и с красной помадой на губах, стоит красивейшая женщина в мире. На ней черное платье длиной на несколько дюймов выше колена, демонстрирующее ее длинные загорелые ноги. Волосы распущены и рассыпаны по ее плечам именно так, как я себе представляю их расстелившимися по моей подушке.

Иисусе. Я почти уверен, что она подобно пламени пытается убить меня этими огненными каблуками и алыми губами.

Она выглядит охренительно роскошно.

У меня перехватило дыхание, и к тому же я таращился на нее неприлично долго.

Отличное начало.

— Леандро… привет. — Она сжимает пухлые губки, и мой член тут же дергается в брюках.

— Привет, — говорю я, как настоящий неудачник, пытаясь отвлечься от возникающего стояка.

Но она тоже кажется нервничающей. До сих пор переминается с ноги на ногу, так и оставаясь стоять перед лифтом.

Успокойся, Сильва. Ты справишься.

— Вызывала лифт? — спрашиваю я хриплым голосом.

Она бросает взгляд прямо по коридору, будто бы решая найти выход.

— Вызывала, но, в общем, Джетт опаздывает. Он все еще в душе, а мне не хотелось, чтобы ты сидел там один и ждал нас, потому решила прийти первой, а Джетт бы спустился вниз позже, но раз ты здесь, наверное… не знаю. — Она легко посмеивается и рукой проводит по волосам.

Она определенно нервничает из-за возможности остаться со мной наедине. От этого я оживаю.

— Почему бы нам не спуститься в бар и не подождать Джетта там?

Она снова бросает взгляд на коридор, затем смотрит на меня.

— Ладно.

Она улыбается мне, и я себя чувствую так… словно эта улыбка явлена только для меня. И если до этого мгновения я мог быть не уверен, что влюблен в нее, то точно понял это в этот самый момент.

Я рукой придерживаю двери лифта, чтобы не дать им закрыться, и Индия проскальзывает мимо меня.

Запах ее духов, пьянящая смесь цитрусовых и цветочных ароматов, окутывает мой разум. Он служит напоминанием того, как я был в ней. Да это чистейшая гребаная пытка. Видеть ее рядом и понимать, что в то же время она далеко.

Двери закрываются, и лифт начинает движение вниз.

— Индия…

— Итак…

Наши взгляды встречаются, и мы оба разражаемся смехом.

— Сначала ты, — говорю я.

— Нет, ты. — Улыбка касается ее губ.

Говоря с ней, я не разрываю зрительный контакт.

— Я просто собирался сказать, что ты выглядишь отлично.

— Спасибо. — Ее щеки краснеют.

Я, черт подери, ничего не могу с собой поделать. Я тянусь и касаюсь ее лица кончиками пальцев.

Мои чувства к ней… не похожи ни на что, бывшее со мной в прошлом. Они всепоглощающие — это неослабевающее желание быть с ней, делать ее своей, стремление запечатлеть себя на ее коже, потому что она, черт возьми, уже врезалась в мою.

Ее дыхание застревает в горле. Она громко глотает.

Я вижу, как дрожит ее тело. Ее глаза сосредоточены на моих губах.

И тогда я не думаю. Просто действую.

Я целую ее.

Целую за каждый день нашей разлуки. За каждый момент, когда нуждался в ее поцелуе, но не мог его получить. Забираю у нее все, что только могу, потому что не знаю, как долго продлится все это. Как долго она позволит обладать ею. Мне нужно дать ей знать, как сильно я хочу ее. Как сильно скучал по ней.

Невероятно сильно скучал по времени, проведенном с нею. Я же, ко всему прочему, никогда не отличался умением ждать.

Терпение в течение этих семи месяцев и его отсутствие в эти самые минуты свидетельствуют о том, насколько я хочу ее.

Прижимая ее к стенке и наслаждаясь ощущением ее пальцев, хватающихся за мою рубашку, я вслепую исследую кнопки лифта. Быстро отрывая взгляд от Индии, нахожу экстренную кнопку «стоп» и нажимаю на нее.

— Я скучал по тебе, — говорю я низким голосом в ее губы.

— Я тоже по тебе скучала, — шепчет она.

Услышав эти слова, слетающие с ее губ… я теряю последние остатки сдержанности.

Я завладеваю ее ртом так, словно Индия является живительной силой, в которой я нуждаюсь, чтобы выжить. И начинаю задаваться вопросом, может так оно и есть?

Руками она скользит по моей груди вверх, ногтями легко царапает мою шею и затем зарывается пальцами в мои волосы на затылке. Я углубляю поцелуй, делая его еще более влажным и страстным, наслаждаясь гортанными звуками удовлетворения, зарождающимися в ее горле. Прижимаясь к ней сильнее, коленом скольжу между ее ног. Она прижимается ко мне в ответ, извиваясь от желания.

Я ослеплен жаждой. Ослеплен невыразимой жаждой ее настолько, что мне все равно, где мы. Я только знаю, что мне нужно быть в ней.

Так что вы можете себе представить мое разочарование, когда, дотянувшись рукой до ее бедра и бегло проскользнув по нему пальцами вверх, я почувствовал ее останавливающую меня ладонь.

— Нет ничего, чего бы я хотела сейчас больше, чем продолжения, — задыхается она, говоря у моего рта, — но скоро вниз спустится Джетт, и если не обнаружит нас, будет беспокоиться.

Я закрываю глаза, лбом прижимаясь к ее лбу.

Она права.

— Ладно. — Я тяжело дышу, все еще отчаянно нуждаясь в ней. — Дай мне минуточку прийти в себя.

Улыбающимися губами она прижимается к моим.

— Не помогаешь, — ворчу я.

Она хихикает, и я, блядь, обожаю этот звук.

С силой Супермена я кое-как справляюсь с тем, чтобы оторваться от нее. Спиной прижимаюсь к стенке напротив. Видя размазанную вокруг ее рта помаду и зная, что я тому виной, я испытываю глубочайшее удовлетворение.

— Тебе может захотеться поправить помаду, — усмехаюсь я.

Доставая компактное зеркальце из сумочки, она открывает его и, гримасничая из-за увиденного в отражении, начинает поправлять макияж. Убирая зеркало прочь, она направляется ко мне. Я же не могу оторвать от нее глаз.

— На тебе моя помада. — Дотянувшись, она платком стирает размазавшиеся следы.

От ее прикосновения мое сердце устремляется в бег.

— Готов? — Она отступает на шаг и бросает взгляд на мою каменную эрекцию.

Я приподнимаю бровь:

— Типа того.

Она посмеивается и нажимает на кнопку лифта, давая ему ехать дальше.

— Индия… — со скрипом срывается ее имя с моего языка. — Просто чтобы ты знала, это не конец, ни разу. — Рукой я машу между нами. — Я намерен завершить этот поцелуй.

Она прикусывает уголок нижней свеженакрашенной губы.

— Уже жду.