Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Часть шестая Секс-Док(а)* или Дела давно минувших дней. 5 страница






Или, до всё той же крови, зацеловать?

Выводила из себя небрежная манера одеваться как попало, но при этом получалось так сексуально, что блондину явно пытались в этом подражать, вот только получалось не очень.
Темнело в мозгу от издевательского, откровенно-пренебрежительного прямого взгляда сверкающих зелёных глаз, дурной силы, неизвестно откуда берущейся, и раздувающихся тонких ноздрей при их стычках. Поцелуй и последовавший за ним всего через неделю секс только усугубил ситуацию.
Когда-то решивший сломать любым способом эту выбешивающую его «белобрысую суЧность», вдруг однажды понял – его самого ломают.

Нагло. Бесцеремонно.

И что казалось самым мерзким и неприятным, до глупой, почти детской обиды – ведь ломают-то, даже не сильно-то напрягаясь!
Вот именно это совершенно и вывело из привычного равновесия.
Так что Дин даже не подозревал, что всё, относящееся к пусть и небрежно объявленной, но всё же чувственности по отношению к нему в записях Свята, нужно умножать, по крайней мере, на десять.
И возможно, это приблизительно то, что на самом деле переживал Свят и что пытался «давить».
Он не хотел верить всему, что переживал. Не хотел сам себе поддаваться.
Любовь к брату для него казалась в миллион раз нормальнее, чем к почти незнакомому парню из параллельного класса новой школы. Потому очень надеялся, что эти ненужные переживания просто очень сильная жажда секса.
Страсть, которую он погасит сексом за пару раз. И никак не больше.
Но надежда на это стала рушиться, как карточный домик, уже тогда, когда он самоуверенно, по-хамски, уселся на колени блонда, оказавшись с ним наедине в пустой квартире.
Уселся, пытаясь быть развязным и спокойным, пил пиво, говорил пошлости, целовал напряжённого Ангела в холодные от напитка губы, при этом начиная безвозвратно, со всеми потрохами тонуть в нём, его запахе, в зелени его ошеломительных, едва заметно раскосых глаз с расширенными зрачками, дурея от жаркой, пугающей, невыносимо нужной ему близости.
Почти животная страсть, как и жажда его удовлетворения, нарастала как снежный ком. Но если бы только это! Никогда раньше, кроме прикосновений к Яну, Свят не ощущал такого явного головокружения и не чувствовал сумасшедшего жара в груди и такого желания целовать!
Всего целовать.
Едва сдерживая дрожь, Свят даже подумал, что грохот его ополоумевшего сердца услышит не только он.
И когда понял, что блонд ни под каким соусом не собирается «дать», уже знал, что первым «даст» сам. Наплевав на гордость, на самолюбие, эгоизм и на всё то, что пытался доказать самому себе столько времени.
Тогда почти всерьёз он опасался только одного – если здесь и сейчас, любой ценой не затащит Ангела в постель, просто напросто сойдёт с ума.
И всё то, что творил с ним в постели позже, вовсе и не от его безбашенности и безрассудства, в чём ни на грамм не сомневался тогда Дин. И не оттого, что тормозов не оказалось у старшего из близнецов.
Они были у Зверя всегда. Но отказали только потому, что чувства оказались настолько накалены и обостренны, что не сомневался – взорвётся мозг от кипящей крови.
Его вынесло из реальности, напрочь отключив в сознании знаки «предупреждения», сорвав всё мыслимые и немыслимые запреты. Раскрепостив в постели настолько, что сносило башню не только от горячего тела Дина, его стонов, но и от самого себя. Такого.
И не знал вымотанный физически и морально Ангел, уходя от криво ухмыляющегося, похабно довольного Зверя, убеждённого в продолжении их отношений, что тот через пару минут залезет под холодный душ и, упёршись лбом в холодную стенку кабины, потеряв счёт времени, будет пытаться прийти в себя и хоть немного вернуть утраченное равновесие и спокойствие.
С ужасом, оглушающим всё его существо, понимая – влюбился…
Всё же влюбился.
По уши…
И стало уже глупо сомневаться и продолжать отрицать это для самого себя.

***

– Придурок… О тебе я говорил. Ясно?

Слегка ошарашенный этим признанием, Дин знал, что больше никогда не спросит Свята, почему тот промолчал о сексе.

***

Прижимая к себе спиной тёплого Яна, опёршись о подоконник, Дин стоял на кухне близнецов, пытаясь ещё и аккуратно курить, посматривая на расслабленно-вытянувшегося старшего близнеца, откинувшегося на диване, двумя руками державшего кружку с кофе.
Пальцы нащупали рёбра под футболкой, и Дин потёрся носом о черноволосый затылок:
– Ты хоть что-нибудь жрёшь, а? По-моему, ещё худее стал…
– Да нифига он не жрёт! Лисапед гоночный, – фыркнул Свят, отпивая глоток и морщась.
– Сам ты… лисапед, – спокойно парировал Ян. – Ем я, как и ел. Не меньше ни фига! Просто, может быть, больше нервов на учёбу уходит, чем в школе.

Поёрзав, сильнее вжался спиной в Дина, уютно устраиваясь, и тот обнял его ещё крепче.

– Не достают, Ян? Честно? – осторожно спросил Дин, тут же увидев вскинутый на брата пристальный взгляд Зверя.
– Нет, всё нормально… Я сам не думал, что с этим будет так спокойно.
– А этот из универа… как его… Пристаёт который?! – кривая ухмылка Зверя заставила напрячься.

У Дина от удивления поползли вверх брови.

– Из универа?! Кто пристаёт? Не понял… Я что-то пропустил?
– Да ничего ты не пропустил, нашёл, кого слушать! Пф… Просто хочется парню со мной дружить и всё! Не больше! – Мозаик пристально смотрел на брата, словно внушая ему сказанное.
– Ага – «пф»! – Свят, криво усмехаясь, качал головой. – Родной, когда хотят дружить, не трахают глазами, как он тебя!
– Вот дурак же! Ну что ты несёшь? Никто меня там ничем не трахает!
– Ага… Не хватало! – пробубнил Свят, и Дин, не удержавшись, хмыкнул. – М-м-м? Смешно? Вот уведут мелкого, тогда вместе поржем, да?
– Чего? Хрень не неси, ладно? Всё! Прекрати, Свят! Не хватало, чтобы ты мне ещё и Дина накрутил фигнёй всякой, – Мозаик, развернувшись, обнял Дина обеими руками, покряхтывая от удовольствия, устроил голову на его плече. – Не верь ему, Ангел. Не будешь верить? Нет?
– Ага… «Не верь, Ангел»! – буркнул Свят, передразнивая. – Если бы не видел – не говорил! Ясно?
– Твою мать, Свят! Ну, даже если я ему и нравлюсь, ну что тут такого? Мне-то насрать на это, – мурлыкал младший близнец с удовольствием, всем своим существом вжимаясь в Дина, осторожно потушившего сигарету и так же в ответ обнявшего Яна двумя руками. – Скажи ему, Дин… Я же повода не даю… Виноват я, что ли, если нравлюсь кому-то?

Поглаживая спину Мозаика всей ладонью, Дин посмотрел на Свята, и тот потёр нос, пряча кривую, циничную улыбку.

– На тебя самого-то, родной ты мой, сколько народу запало, а? Может, скажешь?
– Да ну… счита-а-аю я их, что ли, – вальяжно раскинул по спинке дивана руки невыносимый Свят.
– Во! Видел? Скромность наша! – Ян с возмущением поднял голову, глядя в лицо Дину, тут же чмокнувшего его в нос.
– Ну а кто сомневается-то? Было бы странно, если б на нашего «скромного» никто не положил глаз, – очень спокойно произнёс Ангел, убирая со щеки Яна прядь волос за ухо, хитро поглядывая на Зверя, и тот, рисуясь, театрально откинул чёлку, сделав губки бантиком, и мальчишки, не выдержав, рассмеялись.
– Кстати… А как тот кретин из группы Яна, с которым ты дрался? Угомонился? – близнецы красноречиво переглянулись, и Дина это насторожило:
– Что ещё?! …
– Так я о нём и говорил! – пожал плечами Свят, – это он теперь к Мозаику клинья подбивает, прикинь?
– Опа! Вы серьёзно? – Дин отклонил от себя голову Яну, заглядывая ему в глаза, и тот, усмехнувшись, пожал плечами, типа: «Ну, как-то вот так оно».
– Нифигасе! Хотя… может, правда, просто подружиться хочет? – предположил Дин.
– Дин! Наивный ты наш! Да у него реально на мелкого глаз горит, поверь! Он, сволочь такая, почти облизывается, когда на него пялится! Я ему ещё и за это морду набью!
– Да ладно тебе! Набьёт он. Было бы за что! – возмутился Ян.
– Вот только не говори мне, что ты и правда думаешь, что в друзьях ему нужен! – Свят сел прямо, подтянув к себе колено, сцепленными пальцами обеих рук, глядя на брата.
Ян шумно выдохнул в плечо Дину, положившему на его затылок ладонь.
– Хватит вам, а? Нашли тему для разговора, ей-богу… Не хочу больше про это! – фыркнул младший.
– А про что хочешь? – прошептал Ангел и, склонившись, тихонько провёл языком по мочке уха Яна, заставляя зажмуриться, улыбаясь.
– Про что? – переспросил Дин хрипло и кинул на вдруг притихшего Свята красноречивый взгляд. – А! Знаешь, а ведь мне чудовище уже несколько дней мозг компостирует…
– Чем?

Свят, почесав висок и почти виновато улыбаясь, начал поглаживать плед рядом со своим бедром, увлечённо следя за своими пальцами.
Мозаик хмыкнул, всё так же глядя на брата.

– Лучше спроси: после чего? И поймёшь.
– Окей, – кивнул послушно Дин, – после чего?
– Может, сам скажешь, Монстр? – Мозаик обратился к брату, тот отрицательно покачал головой, так и не поднимая взгляда.
– Ну, окей… Как хочешь. После того, как снова насмотрелся наших с тобой фоток… Тех фоток. С телефона.

Дин глупо улыбнулся, не веря в то, чем именно Свят мог компостировать мозг своему близнецу.

«Те» фотки, сделанные Мозаиком во время первого раза, когда Дин оказался в постели с ним в качестве пассива. И после этого, уже почти полгода Свят очень хотел увидеть их при этом раскладе ролей, но парни ему возможности так ни разу и не предоставили.
По большому счёту, не из вредности или принципа.
Ангел и сам для себя не мог чётко объяснить, почему не спешит предстать перед Святом в подобном виде, но было и ещё одно, что останавливало – Ян НИКОГДА при старшем брате не делал попыток взять на себя роль актива по отношению к Дину.
Но самое интересное, так это то, что Свят только Дина просил устроить для него «показательные выступления». А Ангел всегда переводил стрелки на Яна: «Говори с мелким, если он захочет, вот тогда и…»
А вот со своим «мелким» Свят на эту тему и не говорил. До вчерашнего дня.

– Да ладно! Неужели, всё-таки не выдержал? Да? Я прав? – Ангел, улыбаясь, смотрел на Зверя, теперь терзающего свою чёлку, занавесившись ею от парней.
– Ну да, да, да! Не выдержал! Можете поржать, ага! Оба! Два! – психующий Свят подскочил к подоконнику, вернее, к пачке сигарет, лежащей на нём, нервно вытащил одну, тут же подхватив её губами, швырнул пачку назад, прикурил, приоткрыл раму окна – и всё это под саркастические улыбки брата и Дина. – Суко, прямо вот военная тайна какая-то! Партизаны хреновы! Почти полгода уже, да? И ни разу! НИ-РА-ЗУ! При мне!
– Эй! Зверь, угомонись, а? Ну, перестань, – Дин прикоснулся к локтю Свята, и тот, психуя, его отдёрнул.
– Я вам что, сосед? Нет? Тогда почему? – Свят неопределённо взмахнул рукой. – Почему мне просить приходится?

Ян, глянув на Дина, тяжко выдохнул и, оторвавшись от его тела, отошел к дивану, усевшись на него, поджав под себя ноги, сложив руки на груди, словно покорно отдавая развитие ситуации в руки Ангелу.
А Дин сбоку рассматривал своего Зверя, гладко выбритую щеку и висок, вздрагивающие губы, резко выделяющуюся скулу, когда тот стискивал зубы.

– Ну, что случилось? Накрутил себя ни с того, ни с сего, – Дин говорил тихо, спокойно, ему очень хотелось, чтобы Свят расслабился. Началось-то, вроде, шутя, а вылилось в реальное признание Зверя, что его это задевает.
– Вы мне что, не доверяете? – Свят упрямо смотрел перед собой. – Или то, что для тебя это будто ты мне с мелким изменяешь и поэтому не хочешь, чтобы я видел… Или не хочешь, чтобы я видел тебя под Яном?

Дин даже рот открыл на несколько секунд от такого заявления. Да и Ян недоумённо улыбался, но не стал вмешиваться в разговор.
Проморгавшись, Дин почесал висок:
– Ни хрена ж ты завернул! – пробубнил и, глянув на растерянного Мозаика, переводящего взгляд с брата на него и обратно, покачал головой:
– Я фигею, честно.
– Да я сам в шоке! – пожал плечами сдерживающий улыбку Ян, прошептав это.

Свят с негодованием выдохнул, зыркнув на своего мелкого, и Дин, пытаясь предотвратить дальнейшие разборки, прижался к нему бедром, при этом развернув к себе его лицо, лаская большим пальцем скулу, глядя прямо в беспокойные ярко-голубые глаза.

– Всё! Хватит заморачиваться… Мы же не прятались. Ты так говоришь, как будто Ян меня через день трахал, а ты этого не увидел. Трахались-то всего несколько раз…
– Четыре, ага, – подсказал Мозаик, и Дина это почему-то рассмешило:
– Счетовод-любитель, блин! – фыркнул он, с удовольствием видя, как расслабляется лицо Зверя, и исчезает складка между сведённых бровей.
– Ну? Видишь? Всего-то ничего.
– Но без меня же! – не сдавался упрямый Свят.
– Да, но… Зверь, ну хочешь, мы это как-то… исправим? Загладим, что ли? Я и сам не знаю, почему так получалось, может, это не я стеснялся, а Ян… При тебе… Или… Ну, я не знаю. Правда.
– Исправите, говоришь? Когда? – вроде бы и серьёзным голосом, но Дин уже видел хитринку в глазах любимого Зверя. Улыбнулся, не выдержав, и перевёл взгляд на заёрзавшего Мозаика.
– М-м? Это мне вопрос? – невинно моргнул он, и Дин кивнул:
– Твой брат требует сатисфакции. Удовлетворим?

Свят хмыкнул.

– Ох, да ладно, какие мы слова знаем, а? – пихнулся боком в бедро Дина.
– Да-а-а, я ещё и не такое знаю, – не стал скромничать Ангел. – Ну, так когда? Я хоть сейчас!

Он поиграл бровями и перевёл взгляд на Яна, и тот, коснувшись кончиками своей ширинки, погладив её с таким выражением, словно удивлён тому, что нащупал, произнёс:
– Я тоже.

Свят несколько секунд внимательно разглядывал своего брата, потом пришпилил взглядом уставившегося на него Дина и, туша окурок, спросил:
– Ну, так чего стоим? Кого ждём?

Ян вскинул голову, кусая губу, не спеша встал с дивана, пара шагов к не сводящим с него взгляда парням. Коснувшись своими коленей замершего Дина, привалился к нему всем телом, без лишних церемоний взял голову в ладони и по-хозяйски прижался к губам, вымогая ответить.

***

Свят без малейшей улыбки смотрел на эту картину, начиная очень чётко представлять, как себя должен ощущать Ангел в такие моменты, когда совершенно осознано и полностью отдавался в руки их тонкому во всех смыслах, но такому неугомонному в постели Мозаику. И понимал, что его душевная дрожь, всё сильнее дававшая о себе знать, являлась отражением состояния тех двоих, за которыми он сейчас следил. То, что они начинали творить на его глазах (хоть и по его прихоти), но всё равно это будет по настоящему – их желания, их эмоции, их обоюдная страсть, секс…
Это не игра. Совсем не игра.
От этого появилась ненормальная слабость в ногах.
И всматривался в их лица, выражения глаз, постепенно выпадая из реальности.

– Пойдём в спальню? – отпустив пылающие огнём губы Дина, Ян прошептал в них так, что у Свята резко взмокла спина.

Появилось необычное ощущение, что на его глазах любимый младший братик преображался в потрясающе харизматичного самца, и не столько внешне, сколько внутренне. И не удивлялся Зверь тому, что Дин в эти секунды воспринимался им как послушный, готовый на всё партнёр. На ВСЁ.

– Водки хочу, – неожиданно выдал Свят, даже сам не ожидая, что произнесёт это вслух.

И тут Ян, повернув голову, «накрыл» неожиданно тяжёло-томным, пронизывающим насквозь взглядом, полным возбуждения и уверенности в себе, в своих силах, в своей сексуальной притягательности.
Свят сглотнул после вопроса своего близнеца, заданного таким тоном, что подвело низ живота:
– Нервничаешь, родной? – и очень провокационная улыбка. Типа «не бойся, я тебя не трону».

«Я в шоке… Братик, мать его!»

Появилась необходимость удерживать обеими руками сошедшее с ума сердце. И всё это лишь только от одного понимания, что твой младший рядом с человеком, который любит и отдаётся ему без остатка, стал не менее сильным во всех смыслах, чем ты сам. А может, ещё сильнее.
Свят только усмехнулся этой мысли, стараясь сделать это как можно спокойнее и естественнее, попытавшись не выдать своего настоящего душевного состояния.
Но разве возможно это скрыть от собственного близнеца? Да и понимал, что многое, если не всё, возможно Мозаику прочитать по выражению его лица.
А Ян вскинул бровку: «Ну-ну, братик» и снова повернулся к Дину, ласкающему тёплыми пальцами открытую поясницу над резинкой его спортивных брюк и с сарказмом наблюдающему всю эту сцену между братьями.

Ангелу ли было не понять, почему его Зверя почти откинуло от взгляда такого Мозаика?
Ведь то, каким становился Истомин-младший в качестве актива, для самого Дина так и оставалось довольно сильной эмоцией, его практически уносило в тот самый «сабспейс», и после этого накрывало дикой жаждой отдаться без остатка.
Как при этом можно сказать: «Нет»? КАК?

– Пообещай, что просто наблюдать будешь… Если хоть рыпнешься к нам… я тебя наручниками к батарее пристегну, понял? А может, лучше сразу, а?

Это говорил Ангел, тихо, без улыбки, почти шёпотом и сквозь зубы, ласкаясь щекой о висок Мозаика, сразу после этих слов оттолкнувшегося от тела Дина и молча потянувшего за руку в сторону спальни.

Свят, пытаясь адекватно воспринимать то, что происходит, как можно тщательнее затушил бычок, который уже стал жечь ему пальцы, сделал шаг к столу.
Глоток остывшего совсем кофе, недопитого Дином – и только после этого вышел из кухни.
Невольно сцепив зубы, зайдя в комнату, где на постели ласкали друг друга два притягательных тела, но пока недоступных – опёрся спиной о стену напротив и уселся на пол, зачем-то подхватив с ручки кресла футболку Дина, стянутую с него Мозаиком ещё до того, как упали в койку. Свят довольно удачно выбрал себе место: огромное зеркало в шкафу с другой стороны давало возможность следить за великолепным действом с двух сторон.
Очень кстати дополняла атмосферу негромкая музыка на включённом парнями компьютере ещё до ухода их всех на кухню. Но обратил Свят на неё внимание уже тогда, когда увидел шевелящиеся губы Мозаика возле самых губ Дина и ничего почему-то не услышал. Дин в ответ кивнул и улыбнулся. А потом они снова стали целоваться…
Святу очень нравилось, что парни на него сейчас совершенно не обращают внимания. Конечно же, он знал, что помнить-то они помнят о его существовании, но может, просто не хотят отвлекаться или смущать.
Не важно.
В те минуты, Святу казалось важно чувствовать себя комфортно.… Хотя, всё-таки «комфортно» тут не очень правильно, если понять, что у него тогда творилось внутри.
То, как на его глазах парни «общались» друг с другом, достаточно отличалось от пребывания с ним рядом в постели, чтобы по-тихому крошить ему мозг.
Появилось вдруг режуще-чёткое понимание, что они между собой поменялись не ролями, для него привычными, а сущностями, характерами или телами, настолько всё выглядело органично.
Дин не раз при нём брал Яна. Нежно? Да. Но и достаточно напористо, уверенно…
И именно так, собственнически стал вести себя сейчас с Дином Ян.
У Свята подвело живот, когда его нежный братик стал резко и настойчиво расстёгивать ремень на поясе Дина.

«Охренеть!»

А Дин при этом держал обеими ладонями лицо его мелкого и как одержимый вылизывал ему рот, постанывая и дыша, как паровоз.

«Прёт… Как же прёт тебя, Ангелок, от братишки! И меня не стесняешься, сволочь!»

Свят не ошибался.
Ангелу было сейчас далеко параллельно, что за ними наблюдают. Хотя на грани сознания это оказалось каким-то странно притягательным и невероятно возбуждающим извращением – дать кому-то со стороны посмотреть на себя в постели?
Анализировать что и как, ни к чему, да и некогда. Ни Святу, ни тем более Дину.
Главное в том, что кому-то нравилось то, что он сам делал, другому – что видел.
А Свят видел многое. И эмоций испытывал не меньше. Парни наслаждались друг другом. Упивались тем, что позволяли себе совсем нечасто.
Ян в активе, сексуально-разнузданный с любимыми людьми, всё позволяющий себе в постели и в обычной, пассивной, роли, в подобные минуты для Дина оказывался просто до головокружения восхитительно разнузданно-бесстыжим.
Сопротивляться Яну он бы не смог, даже если бы захотел. Какой-то исходящей от него необыкновенно пленяющий первобытный животный магнетизм, вожделение, появлялись в без того завораживающих глазах Мозаика, да ещё и в сочетании с всепоглощающей сексуальной страстью.
Содрав с Ангела и джинсы, и бельё, бесцеремонно разложив под собой, наглым образом облизал пальцы и тут же забрался рукой под ягодицы, в это же время проведя языком по вздрагивающему животу, снизу доверху, по «блядской дорожке».

И не сомневался Свят, что именно делал его близнец с задницей Дина, когда того выгнуло с хриплым выдохом.
Старший из блзнецов матерился про себя, кусал пальцы и губы. Дурел от зашкаливающего пульса, переизбытка тестостерона в крови и зверского стояка. Но держался, помня условия этого «шоу». И очень старался прикинуться ветошью и не «отсвечивать», но с каждой минутой это становилось всё проблематичнее.
Даже не замечая – измял всю футболку Ангела, иногда даже вгрызаясь в неё зубами.
Ни разу ему не приходилось сдерживать себя в постели рядом с любимыми парнями, а тут…
Происходящее всё больше походило на издевательство над его нервной системой.
Он попытался представить что просто смотрит порно на видео, не более того… Но разве ЭТО можно сравнить с постановочным сексом? С нарочитыми стонами и закатыванием глаз от поддельного неземного экстаза? А бешеная энергетика от происходящего? А нежность вперемешку с неудержимой страстью? А шёпот, разве в порно ТАК вставляет?

Свят понимал, что Ян не пытался быть ведущим, он им был во всех смыслах. И настолько уверенно, как будто по-другому просто невозможно! Свя это не только дико возбуждало, но – в чём он отдавал себе отчёт – элементарно нервировало. Это было странно, почему-то очень хотелось оторвать брата от Ангела и взять Яна самому, грубо и сильно, может быть просто для того, чтобы поставить кое-кого на «своё» место?

Или в этом сказывалось просто эгоистичная нужда и дальше ощущать себя сильнее младшего брата?

Как бы там ни было, но раздрай в душе имелся, и не меньший, чем охота присоединиться к неистовствующей на его глазах парочке.

За секунду развязан Дином шнурок в поясе спортивных штанов Яна, тут же стянутых и полетевших в сторону Зверя. За две – вытащен из-под подушки и использован по назначению гель. За три – поставлен на колени и загнут буквой «зю» Ангел…

Дальнейшее, так же никак не сочеталось с поведением младшего брата. Явная «самцовость» его поведения била по нервам Свята, хотелось протереть глаза и увидеть что-то другое.

«Сука, а? Что ж ты творишь, сволочь разноглазая?!»

Не оставалось ни малейшего сомнения, что его мелкий получает такой кайф от своего поведения, что это уже почти пугало Зверя. Только вот давать верное определение этому он бы ни за что не стал, даже самому себе!

И не выдержал, когда Ян вцепился в волосы отдающегося ему Ангела, насаживая его на себя по самое не могу…
– Не вздумай кончить, сволочь, понял? – прошептал Свят на ухо брату, вскочив на секунду и притянув его к себе за шею.

Снова выматерился, встретившись с насмешливо-убийственным взглядом Яна, так и продолжавшим вбиваться в постанывающего, всего мокрого, Дина.

И когда обессиленный и опустошенный Ангел откатился в сторону, Зверю не нужно было приглашение, чтобы оказаться в постели третьим.

Возбуждённый, нервный, злой, почти рычащий, он даже не стал раздеваться, лишь расстегнул ширинку и всё же воспользовался смазкой, очень предусмотрительно протянутой ему немного ошарашенным Мозаиком.

Зверь понимал, что никогда так грубо не брал своего брата. Спасало то, что Ян был расслаблен и возбуждён, и ничего неприятного святовское поведение не принесло.

Хватило двух минут для довольно шумной разрядки обоим.

Конечно же, Дин всё видел. И не сомневался, что правильно понимал то, что происходит со Святом.

Именно поэтому, когда Зверь свалился рядом, хватая ртом воздух, лишь прошептал, хитро улыбаясь:
– Ох, ну ни хера ж тебе крышу-то снесло!

 

***

– Ну что, котёнок? Ты вроде, поговорить хотел на счёт дневника, нет? – Свят, прищурившись, затягивался сигаретой.

Дин вскинул затуманенный алкоголем взгляд, при этом ещё отметив, что Ян, сидевший на полу спиной к дивану, с интересом перевёл взгляд с брата на него.

– Значит… помнишь?
– Я ничего не забываю. Тем более, связанного с тобой.

Дин хмыкнул, стушевавшись.

– Ммм… я, наверное, пойду что-нибудь посмотреть поставлю, – растягивая слова, медленно вставая и потягиваясь, Мозаик поднял руки, прогибаясь в пояснице, невольно оголяя живот, чем и воспользовался Зверь, притянув брата за пояс и чмокнув тёплую нежную кожу.

Смех, подзатыльник, «прилетевший» скорее с нежностью, чем от негодования.

– Млин! Щекотно же! Ладно… Если что – я рядом! – Ян подмигнул Ангелу, пошатнувшись, взял его лицо в ладони и, склонившись, прямо в губы прошептал: – Обожаю…

После того, как Мозаик вышел, прикрыв за собой дверь, Свят закурил.

– Давай, родной… Колись, – и едва слышный выдох вверх. – Мне самому как-то жмёт, что ты там себе можешь нафантазировать чего-нибудь не того…

Ангел как-то слишком интимно начал поглаживать высокий стакан с остатками пива в нём. Святу пришлось сделать усилие, чтобы перестать смотреть на это.

– Жмёт? – улыбнулся Дин. – Ну, я тебя понимаю. Мне бы тоже не очень понравилось, чтобы моё, очень личное, воспринимали неправильно. Если уж доверяешь, чтобы такое показать… То не должно парить, что придётся быть искренним до конца, да?
– Блядь… Какой же ты красноречивый, когда бухой! – покачал головой Зверь, с нежностью разглядывая Ангела.
– И не такой уж я бухой, а ты всё же животное, Зверь! – Дин сморщил нос, улыбаясь, отвечая прямым взглядом.

«Животное», нагло улыбаясь, выдало:
– А другой я тебе и на хер не нужен!

Дин пожал плечами, потом всё же кивнул, давая понять, что тут ничего не поделать – что есть, то есть.

– Ну, вот… ладно, хорош философствовать. Я тебя слушаю.

Кончик языка, коснувшийся верхней губы любимого Зверя.

После новой неспешной затяжки – долгий выдох.

Элегантным щелчком небрежно сброшенный пепел в пустую пачку из-под сигарет.

И во время всего этого не сходящая с губ лёгкая, блуждающая улыбка.

– Знаешь, я тебе вопрос по поводу странного молчания сам знаешь о чём – передумал задавать.
– Да? Уверен? И почему это? Причину мне…
– Причина, – вскинутые брови, едва склонённая голова напротив, – твоя запись о… блядских бабочках в животе, появившаяся из-за меня.

Повисла пауза.

Парни словно исподтишка рассматривали друг друга, стараясь не наткнуться на ответный взгляд. А когда это всё-таки произошло, Свят хмыкнул, подперев щёку рукой.

– И… как понимать? В этом ты нашёл для себя ответ? Может, мыслями всё же поделишься? Я заинтригован.

Дин осторожно, но настойчиво, забрал из пальцев Зверя дымящуюся сигарету, затянулся с видимым наслаждением, жмурясь, игнорируя вопросительно-возмущённый взгляд и притянув к себе всё ту же использованную не по назначению пачку, затушил о её внутренность окурок.

– Мыслями? Да запросто!

Дин бравировал. «Запросто» уж точно не было.

– Я думаю, что тебе оказалось очень тяжело про это вспоминать.
– Хм… – Свят вцепился в зажигалку, вертя её в пальцах, видимо, пытаясь хоть чем-то занять беспокойные пальцы. – В том плане, что «дал» тебе первому?

Дин усмотрел в развязном тоне Зверя защитную реакцию.

– Не совсем, – Ангел, стараясь быть совершенно хладнокровным, откинулся на спинку стула, с хрустом сминая в ладони пачку с пеплом.
– Ну, просвети меня, что ли, родной!
– Тебе трудно говорить, почему ты это сделал, – бесформенный комок тонкого картона метнули в Зверя, и тот его с лёгкостью поймал, гикнул, с преувеличенным интересом разглядывая.
– Даже самому себе?
– Самому себе – тем более, – Дин склонился в сторону собеседника, сложив руки перед собой на стол, и почти шёпотом, но жарко и эмоционально продолжил. – Я до сих пор понять не могу, как ты, ТЫ, Зверь! Смог, пусть так заковыристо, по-дебильному, но сказать про свои чувства… И не абы к кому! Ко мне! И вообще… Ну, когда ты успел втюрится-то так, а?! Ты же ненавидел меня! Я же бесил тебя до такой степени, что избить хотелось… А? Но не поверю, что записи про это – враньё…

Зверь отрицательно покачал головой.

– Да я и не собираюсь говорить, что это враньё, расслабься… Да, бесил, и всё такое! Ты же сам это видел! Было…

Он выпил остатки пива, поставил бокал, облизал верхнюю губу (всё это под пристальным наблюдением), и только потом закончил:
– Недолго только. Знаешь, сволочь белобрысая, к моему удивлению, ты оказался из тех, кого очень хочется послать нахуй, но в то же время отпустить просто нереально… Я думал, что не бывает так. Ошибался…

Дин, не зная, то ли плакать, то ли смеяться, борясь с необходимостью взять руку сидящего напротив и прижать её к своей пылающей щеке ладонью, на секунду свёл брови, разглядывая, как пальцы Зверя так и продолжает издеваться над зажигалкой.

– Но когда ты понял, что я с Яном переспал… тот скандал… Он из-за чего всё-таки произошёл? – очень осторожно, тщательно «фильтруя базар», спросил Дин и затаился.
– А вот тут, котёнок, можешь не поверить, я даже и не удивлюсь, но… Тогда я тебя хотел убить вовсе не из-за ревности. Я реально боялся, что ты мелкого поимеешь и бросишь, – Свят замолчал, глядя куда-то в грудь Дина.
– Перестань, – тихо сказал Ангел, ни на грамм не сомневаясь в правдивости сказанного. – Мне ли не знать твоё отношение к мелкому? Я верю.
– Правильно делаешь… И знаешь, тебе крупно повезло, что я тогда даже такой бешеный смог некоторые детальки сопоставить и кое-что очень правильное для себя понять… Вовремя понять.






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.