Часть 14

***

ДРАКО

— Однажды, давным-давно…

— Серьезно?

— Что? — Я порывисто сел и прижал ладонь к резко застучавшему сердцу — ее визг напугал меня до смерти. Гермиона отодвинула рукой несколько ячменных колосьев, которые росли между нами, и, мягко пригнув их к земле, поймала мой взгляд.

— Вы правда начинаете истории со слов «Однажды, давным-давно»?

Я устремил на нее непонятливый взгляд.

— Да…?

В течение минуты она не отрывала глаз от моего лица, потом улыбнулась и снова легла на спину. Я подозрительно сузил глаза.

— Что?

— Ничего. — На ее губах играла невесомая улыбка, устремленная в небо. — Просто магглы начинают рассказывать свои истории точно так же.

— Гхм. Приятно слышать. — Проворчал я, снова поворачивая голову, чтобы взглянуть на воздушные облака, и стараясь привести свое сердцебиение в норму. Вокруг нас ласково шелестел ветер, и нас с Гермионой, лежавших на спине посреди поля, разделяли лишь несколько травинок. Я прочистил горло.

— Так вот… Однажды, давным-давно, в далекой земле, жил один очень богатый старый колдун, у которого было много друзей и который постоянно закатывал вечеринки. Он был вполне доволен своей жизнью, пока все его друзья не повлюблялись и не стали совершенно невозможными…

— Что это значит, невозможными? — Перебила Гермиона.

— Невозможными. Невыносимыми. Несносными. — Ответил я.

— Оу. — Протянула она. — Лишь слова, начинающиеся на «Н».

— Именно. Так вот, — я снова вернулся к рассказу. — Он вдруг понял, что все его знакомые, которые влюбились, стали вести себя как полнейшие придурки и выставляли себя на посмешище. Тогда колдун решил перехитрить любовь, и для этого он воспользовался черной магией.

— Оу, эмм… — пробормотала Гермиона. — Ничем хорошим это не кончится…

— Да, как бы там ни было, — хватит угадывать. — Сурово одернул ее я. — Ты опережаешь мою историю.

— Значит, это действительно плохо закончится.

— Я же рассказываю!

— Ладно.

— Итак, — нетерпеливо выдохнул я. — Все его друзья женились, завели кучу детишек, которые постоянно путались под ногами, а богатый колдун лишь усмехался про себя, потому что он был абсолютно уверен, что умнее их всех. Но потом, несколько лет спустя, он подслушал, как некоторые его слуги говорят о нем — и они сказали не то, что он ожидал услышать. Один из них сочувствовал колдуну, другой насмехался над ним, удивляясь, почему такой здоровый мужчина как он не может найти себе жену. И в ту же секунду колдун решил, что женится на самой богатой, самой красивой женщине в мире. К счастью, именно такая леди пожаловала к нему с визитом из соседнего королевства уже не следующий день.

— Очень удобно. — Заметила Гермиона. Я взглянул на нее, в то время как она смотрела в небо, и на ее лице было циничное выражение. Я кривовато улыбнулся.

— Колдун начал ухаживать за ней, и все ужасно удивились, когда в конце концов он в нее влюбился. Но он не испытывал к ней чувств, — никаких, — из-за тех заклинаний, которые сам на себя наложил. Он лишь притворялся. Наконец, однажды за ужином в своем замке он сделал леди предложение. Она сказала, что выйдет за него, если будет уверена, что у него есть сердце — ведь, как ты сама видишь, он мог одурачить любого кроме нее. И тогда колдун сказал, что хочет ей кое-что показать, и отвел ее в тайную комнату в подземельях своего замка. И там, в клетке, что стояла в центре комнаты, находилось его сердце.

— Его сердце? — Гермиона изумленно на меня уставилась. — Это… Это невозможно!

— Ну и что? — Я вскинул руки вверх. — Это же история!

— Оу. Ну хорошо.

— Так вот…

— Да, продолжай.

— Спасибо. Так вот, там находилось его сердце, — и оно вдруг оказалось одичалым и заросшим, потому что находилось не в груди, где ему и положено было быть, а вдали от людей и эмоций. И тогда леди взмолилась, чтобы он вернул сердце на место. Осознав, что ему необходимо это сделать, чтобы завоевать ее руку и сердце, колдун достал волшебную палочку, распахнул свою грудь и сунул сердце обратно.

— Мдааааааа.

— Я заранее предупреждал тебя, что эта история…

— Да, да, я знаю. — Гермиона поморщилась. — Продолжай.

— Уверена? Лучше она не станет…

— Теперь я заинтригована! Ты должен дорассказать!

— Хорошо… — Я вздохнул. — Значит, он сунул сердце обратно, но оно огрубело, и когда леди обняла колдуна, сердце свело его с ума и наполнило его душу кровожадными и порочными мыслями…

— Ох, подожди, стоп. — Рука Гермионы резко взметнулась вверх, а потом вцепилась в мою. Я застыл. Мой взгляд метнулся к ее лицу. Ее глаза были закрыты. Горячие пальцы обвивали мое запястье.

— Он убьет ее, да? — В уголках ее глаз пролегли напряженные морщинки. Я сглотнул, пытаясь придумать в ответ нечто вразумительное, в то время как по моей руке, где-то под кожей, поползло электричество.

— Эмм…да. — Пробормотал я. Ее кисть расслабилась и опустилась рядом с моей, но она не убрала ее.

— Не бери в голову. — Произнесла она. — Мне необязательно знать конец.

— Ну, он… Он плохо кончит, если тебе от этого станет легче. — Ответил я, почти возвращая себе невозмутимость.

— Не стало.

— Прости.

— Это не твоя вина. — Проговорила она. — Я сама попросила.

— Да, ты сама.

Она улыбнулась, но ее печальный взгляд был по-прежнему устремлен в небо. Я взглянул на наши руки, которые в этот момент находились так близко друг от друга. Закусил щеку с внутренней стороны, проклиная сам себя. Я снова это сделал. И вдруг испытал острое желание, — оно появилось так же неожиданно, как росток, пробивающий трещину в бетоне, — исправить то, что натворил. Я сделал резкий, отрывистый вдох. И мои пальцы скользнули вниз, сжимая ее собственные.

Она повернула голову и устремила на меня взгляд. Но я не стал медлить. Резко поднялся на ноги и потянул ее вверх за собой. Несколько секунд она стояла, совершенно сбитая с толку. Я отпустил ее руку и кивнул в сторону ивы.

— Пошли посмотрим, что сегодня для нас приготовила эта дверь?

Гермиона открыла рот, но ничего не ответила. Я усмехнулся и сделал шаг вперед, обходя ее и прекрасно зная, что она пойдет следом. И она пошла. И вдруг обогнала меня. Я перешел на бег. Она сделала то же самое. И когда мы неслись, — так быстро, как только могли, — ветер ласково трепал нашу одежду и ерошил волосы. Я рассмеялся. И до моих ушей вдруг донесся звук, напоминающий звон колоколов в церкви, когда она засмеялась в ответ.

***

ГЕРМИОНА

— Держи его прямо. Нет, основание, а не рукоять. Ага, вот так. Погоди, нет. Черт возьми, Грейнджер, ты что, никогда волшебную палочку в руках не держала?

— Это не палочка — это меч! — Возразила я, чувствуя, как очередной порыв ветра подхватывает мои волосы, бросая их прямо мне в лицо. Солнце, висевшее на склоне, заливало поле и Драко насыщенным, ярким светом, который каким-то образом делал его голубые глаза еще более сияющими.

— Скорее, палка, слава Мерлину, — иначе моя жизнь была бы в опасности. — Произнес Драко, который в этот момент двигался в мою сторону сквозь высокорастущий ячмень, перебрасывая свою саблю из правой руки в левую и не отрывая взгляда от моего деревянного клинка. Я понятия не имела, о чем только думала Комната, когда создавала для нас два деревянных меча — возможно, настала моя очередь сломать себе кость или упасть прямо на лицо…

— Прямо, вот так. — Драко приподнял мой клинок. — Теперь разверни плечи так, чтобы… Нет, вот так. — Он обошел меня, сжал мои плечи и резко повернул их. Я густо покраснела — это было глупо, но я ничего не могла с собой поделать. Он не отпускал меня, поглощенно давая мне дальнейшие указания.

— Теперь укрепи позицию, иначе я запросто смогу тебя побороть. Сильнее выдвинь вперед эту ногу. — Он легонько пнул мою правую пятку. Я сделала так, как он сказал. Он снова оказался передо мной и поднял свой клинок. И решимость, вспыхнувшая в его взгляде, напугала меня.

— Эмм… — Я попятилась назад, болезненно морщась. — Ты же не собираешься меня поранить, ведь так?

— Конечно, нет. — Ответил Драко. — Если ты будешь как следует держать свой меч.

Я мгновенно подняла свой клинок, потому что секунду назад ослабила хватку и опустила его.

— Теперь, существует семь защитных поз. — Сказал он. — Первая — внешний коленный блок. Вторая — внутренний коленный блок. Третья — внешний блок плечей. Четвертая — внутренний блок плечей. Пятая — внешний блок над головой. Шестая — внутренний блок над головой. Седьмая — блок за спиной. Я нанесу по одному удару на каждую позу. Готова?

— Эмм…

— Расслабься, Гермиона — я буду медленно. — Его глаза угрожающе сверкнули. — Для начала.

Я моргнула и устремила на него взгляд. Он только что назвал меня по имени?

— Ладно, первая. — Проговорил он, резко направляя свой клинок в область моих колен еще до того, как я успела об этом подумать. Я мгновенно выбросила свой меч, чтобы блокировать удар. Клац.

— Хорошо. Теперь вторая … — Он повторил то же движение с другое стороны. Деревянный предмет вздрогнул в моей руке, когда я столь же успешно справилась и со вторым выпадом. Мне удались третий, четвертвый, пятый и шестой, но вот седьмой доставил мне немного хлопот — мне пришлось неуклюже извернуться, когда он почти задел мою спину.

— Мне показалось, или ты сказал, что мы будем делать это медленно? — Запротестовала я. Он рассмеялся.

— Если бы мы делали это медленнее, мы бы заснули. — Ответил он, запуская пальцы в свои искрящиеся золотом волосы. — Попробуем еще раз.

Я стиснула зубы и подняла клинок. Он снова направился ко мне, поворачиваясь и занося свой меч в тех же местах, что и раньше. Я закусила губу, в то время как мне удавалось направлять свой меч в любую точку ровно за секунду до того, как это делал он.

— На этот раз было быстрее, чем раньше. — Произнес он, одаривая меня сияющим взглядом. — Видишь? Ты быстро учишься. Давай еще раз — и если у тебя получится, я могу научить тебя всему тому, что делаю сейчас, а сам буду держать блок.

Не сумев сдержать восхищенный смех, я покачала головой.

— Откуда ты все это знаешь, Драко? Кто тебя научил?

— О, не будь дурочкой. — Усмехнулся Драко. — Все богатые и заносчивые снобы, живущие в поместьях, обучены бесполезной и изысканной бредятине вроде этого.

Я рассмеялась, но моментально попыталась сгладить выражение своего лица, стоило ему снова приготовить свой меч.

— Начнем? — Подтолкнул он, поднимая брови и не отрывая взгляда от моего лица. Я закусила губу, сдерживая смешок, и кивнула.

— Хорошо. — Он замахнулся. — Первая, вторая, третья, четвертая, пятая, шестая, седьмая. Превосходно, Гермиона. Еще раз!

***

ГЕРМИОНА

— Ох. Черт.

— Не ной. — Я подняла палец с нравоучительным видом. — Ты сам загнал себя в угол, не забывай.

— Нет, я просто передвинул королеву на эту клетку.

— Точно. — Я усмехнулась и приподняла подбородок. Он несколько секунд прожигал шахматную доску напряженным взглядом, после чего взглянул на меня.

— Ладно. Но ты не съешь моего короля. Я этого не допущу.

— Поняла. — Ответила я. — И что ты собираешься со всем этим делать?

Драко, лежавший на боку, задумчиво почесал подбородок, внимательно изучая заметно поредевшие ряды черных фигур — одна или две из них все еще сохраняли ключевые позиции. Но я не беспокоилась. Я смотрела на то, как приглушенный голубоватый свет расползается по его лицу, и на мгновение остановила взгляд на заостренных чертах его лица, бледном лбу и длинных ресницах. Я поправила его слизеринскую подушку, поудобнее подкладывая ее под грудь, — она заметно смягчала землю, пока я лежала на животе.

Наконец, Драко медленно протянул свою узкую руку и сделал ход последней оставшейся пешкой. Он ее упустил. Я мгновенно схватила королеву и передвинула ее, ставя перед его королем.

— Шах и мат.

— Да ну тебя к черту! — Воскликнул Драко, резким движением смахивая своего короля с шахматной доски. Я засмеялась.

— Обещаю, что завтра позволю тебе выиграть.

— Не смей этого делать. — Он предупреждающе поднял руку и сел, подбирая одеяло, лежавшее возле его ног. — Опекательница. — Проворчал он.

— Я тебя не опекаю. — Настаивала я.

— Нет, опекаешь. — Отрезал он, снова плюхаясь на траву. — И лишь потому, что обыгрывала меня последние двенадцать раз…

Я уткнулась подбородком в его подушку, вперив взгляд в оставшиеся шахматные фигуры. И вздохнула, размышляя. Я все еще чувствовала запах его одеколона, исходивший от подушки…

— Должно быть, это цвет приносит тебе невезенье. — Проговорила я. — Нам нужно поменяться.

— Невезенье? Вот еще. — Голубые глаза Драко застыли на моем лице, когда он подложил себе под голову белую подушку. — Это ведь старинная родовая фамилия. Я не могу просто так отвернуться от этого.

— Блэк? — Я нахмурилась. — Правда?

Он продолжал изучать мое лицо, а затем кивнул.

— Блэк — девичья фамилия моей матери.

Я была поражена.

— Значит… Сириус…? — Я запнулась, пытаясь сформулировать связное предложение. Драко, чье выражение лица оставалось непроницаемым, приподнялся и оперся на локти. Он изогнул брови, схватил своего черного короля и покрутил его в руке.

— Да, его мать и мой дедушка приходились друг другу братом и сестрой.

— Выходит… Он что-то вроде двоюродного брата… Вернее, был им… — справилась с собой я, вдруг чувствуя, как горло сдавливает подступившая боль. Драко какое-то время оставался неподвижен, а затем кивнул.

— Да. Двоюродный брат моей матери.

— Я… Мне никогда и в голову не приходило… — Произнесла я, чувствуя, как внутри все застывает от внезапного холода. Мои мышцы напряглись и стали твердыми, как камень; я медленно наклонила голову и снова на него взглянула. — Тебе…было тяжело, когда он…?

— Я никогда не знал его. — Драко отбросил фигуру на шахматную доску. Она с громким стуком ударилась о деревянную поверхность. Драко упал на спину и устремил взгляд на верхушку дерева. Он сделал глубокий вдох и сглотнул.

— Возможно, я и поменяюсь с тобой.

В глазах защипало от подступавших слез. Я сделала глубокий вдох, силясь заговорить, но в грудной клетке что-то ощутимо затрепетало. Я взяла себя в руки и попыталась вернуть голосу твердость.

— Черный цвет не так уж и плох. — Прошептала я. Он перевел на меня взгляд и изогнул губы в невесомой полуулыбке, но ничего не ответил. Затем снова принялся рассматривать высокие ветви. Но я все равно знала, что теперь он не мог заснуть, потому что думал над тем, что я сказала. Я подобрала его черного коня и покрутила в пальцах, а потом снова набрала в легкие воздуха.

«Roses whisper goodnight
Neath silvery light

When the dawn peepeth through
God will wake them and you…»

Я наблюдала за тем, как невесомые золотистые огоньки, на этот раз еще даже более медленные и бережные, чем обычно, взмывают в воздух и опускаются на его грудь. Он даже не взглянул на них, хотя я и ожидала, что он как-то отреагирует. Его веки затрепетали, а напряжение, сковывавшее челюсти, постепенно отпустило. Я понизила голос, продолжая петь.

«Slumber sweetly my dear
for the angels are near

And to bear you above
To the dream land of love…»

Он заснул. Это случилось в одну секунду. Я следила взглядом за огоньками, проникавщими внутрь него, когда он вздохнул и стих. И тут же зажала рот ладонью, отчаянно борясь с необъяснимыми слезами.

Сириус Блэк был членом семьи Драко. В этом великом, благородном человеке, который умер за всех нас, текла та же кровь, что и в Драко Малфое. А он даже не знал его. Он был лишен общества того, кто обладал самой светлой душой из тех, что я когда-либо знала. И теперь частица этого света каким-то образом пробилась через весь его род.

Три дня назад я посмеялась бы над этой мыслью. Но сейчас, находясь здесь и смотря на Драко, лежавшего прямо передо мной, я в это поверила. Драко изменился. Я не представляла, что произошло с ним в ту грозу, но мне было достаточно заглянуть ему в глаза, чтобы понять, что я не смогу задать ему этот вопрос. Опыт оставляет след на человеческом лице — это я знала достаточно хорошо для того, чтобы распознавать шрамы; шрамы, оставленные психологическими ранами, не физическими. Последняя боль, последнее страдание оставляют особую метку. Я видела ее на лице Гарри, на лице Люпина — даже на лице профессора Снейпа, если уж быть с собой до конца честной. И в то утро после грозы, когда я сидела, заливаемая солнечным светом, и смотрела на Драко Малфоя, я разглядела это и в его лице — это читалось прямо в его потрясающих голубых глазах. И я не посмела спросить его, почему.

Не сейчас.

Но скоро.

Я легла на бок параллельно ему, в то время как между нами находилась шахматная доска, и опустила голову на его подушку. Повернувшись к нему лицом, свернулась в клубочек и взяла его черного коня.

«The angels are near…»- Шептала я, крепче сжимая шахматную фигуру в пальцах. — «To watch over you, the silent night through…»*