Часть 12

ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ

ГЕРМИОНА

Несмотря на свой первоначальный оптимизм, теперь я стремительно приближалась к состоянию отчаяния. Дверь в земле на протяжении целых пяти дней не предлагала нам ничего нового. Ветер дул непрерывно, что сначала было только хорошо для запуска воздушного змея, — ровно до того момента, как я его сломала. Ну, хорошо, — я его не ломала. Он сломался сам, пока я пыталась его запустить. И поэтому Драко обвинил в этом меня. Сразу же после этого ветер стал жестким, как наждачная бумага, грубым и утомительным. То же самое можно было сказать и о нашем общении.

С нарастанием тревоги и неуверенности постепенно менялись и наши с Драко отношения. А, точнее, обострялись, возвращаясь к изначальному их варианту. Когда его нога окончательно выздоровела, а комната стала привычной, — учитывая тот факт, что теперь нас даже не беспокоили новые кошмары или другие отвлекающие происшествия, — Драко вернулся ко всем тем вещам, которые приводили меня в бешенство, но были для него вполне естественны. Он начал замыкаться в себе, по кирпичикам возводя, выстраивая новые стены. Снова обретал внутреннее равновесие. Не имело никакого значения то, через что нам вместе довелось пройти, потому что для него это была слишком зыбкая почва, — неловкая и неудобная, — и он тщательно избегал каких-либо упоминаний о пережитых кошмарах, опасаясь их, словно эпидемии чумы. И вот так, шаг за шагом, как обычно взбираются на крутую гору, он постепенно возвращался к своему нормальному состоянию.

И я начала узнавать прежнего его. Словно кто-то вытер капельки воды со стекла, сквозь которое я на него смотрела. И в один момент он стал тем самым жестоким, высокомерным Драко Малфоем, не имеющим ни малейшего намека на чуткость, которого я знала еще с первого курса. На самом деле, он стал даже невыносимее, а его присутствие ощущалось все сильнее.

Он все еще разговаривал со мной, но либо просто размышлял вслух о том, каким обыденным выглядит это поле, либо бесцеремонно задирал меня. Теперь находиться с ним было кофмортно, даже привычно, но вместо того, чтобы открыться мне, как я надеялась, он лишь ограничился тем, что теперь оскорблял меня более будничным, беззлобным тоном — таким, каким обычно говорят о погоде. Словно я находилась в компании волка.

И мне так сильно не хватало Гарри и Рона. От этого я испытывала практически физическую боль. По ночам я лежала без сна в абсолютной тишине (потому что Драко отказывался петь мне, когда я его об этом просила), и чувствовала, как сердце вместо крови качает боль, перенося ее от кончиков пальцев к пяткам. С каждым часом я все больше тосковала по дружескому слову, счастливой улыбке, тому чувству, когда знаешь, что ты нужен и любим, которое я всегда воспринимала как должное. И мне становилось только хуже, стоило Драко открыть рот.

Каждый раз, когда он заговаривал со мной, я мужественно и упорно боролась с собой, пытаясь сохранять самоконтроль; проглатывала каждое возражение, каждое едкое замечание, которым могла бы ему ответить. Я постоянно напоминала себе, какова была моя цель — я хотела его разговорить; хотела, чтобы он почувствовал себя комфортно. Тем не менее, мне казалось, что чем безобидней и непринужденней я стараюсь себя вести, тем больше он унижает и опускает меня. Как будто я была домашним эльфом или слугой. Мне казалось, что он делал это неосознанно, но я знала совершенно точно, что больше не смогу это выносить. Особенно теперь, когда в мою грудную клетку начала просачиваться безысходность — словно яд, который я не могла оттуда извлечь.

И каким-то образом мой момент, — к тому времени я намучилась достаточно, чтобы и дальше все это терпеть, — был безвозвратно упущен. Он неумолимо ускользал за пределы моей досягаемости, и я не могла сделать ровным счетом ничего, чтобы хоть как-то это остановить.

***

ГЕРМИОНА

В середине десятого дня я вышла из комнаты под ивой. Драко, который в этот момент рассеянно что-то читал, — или «Гордость и предубеждение», или «Шерлока Холмса», — как обычно, вышел следом, с чрезмерной силой отодвигая ветви в сторону.

— А. Отлично. Теперь ветер дует с северо- востока — ну, так, для разнообразия. — Раздраженно проворчал он. При звуках его голоса я мгновенно подобралась, но не обернулась. Ветер, который он только что упомянул, стремительно пронесся сквозь мои волосы.

— Думаю, мы уже несколько тысяч раз обошли это гребаное поле. — Заявил Драко. — И оно все равно выглядит так же, как и вчера. Наверняка это ты подумала о таком месте, Грейнджер, — потому что я почему-то не сомневаюсь, что этим ячменным полем мы обязаны тебе. Не представляю, как бесконечный отрезок сухой травы может казаться идеальным местом для того, чтобы туда попасть и никогда больше оттуда не выбраться.

Я ничего на это не ответила. Как и последние несколько дней подряд, я направлялась прямо к той двери в земле.

И каждый раз, когда мне удавалось ее найти, на меня накатывало еще большее отчаяние, чем до этого. Я знала, что Драко вот-вот бросит попытки придерживаться своего обычного стиля поведения, — которое делало его даже более нахальным и бесчувственным, чем когда он был на пятом курсе, — и с новой решимостью начнет искать способ отсюда выбраться.
Мне нужно было что-то еще, что могло бы его отвлечь, нужно было время, чтобы подумать…

— Снова идешь к той двери? — Крикнул он. — И в чем смысл? Там ничего не появлялось с тех пор, как…

Я потянула за ручку и распахнула дверь, — и моргнула.

Прямо внутри, на самом дне, лежала картонная коробка, на верхней стороне которой был изображен разрушенный шотландский замок и напечатаны слова: «ПАЗЗЛ из 500 элементов». Схватив коробку обеими руками, я немедленно достала ее. Внутри что-то шумно загремело.

— Там… Там что-нибудь есть? — Голос Драко прозвучал растерянно.

— Ха! — Торжествующе воскликнула я. Драко направился в мою сторону и, приблизившись, заглянул через мое плечо.

— Паззлы. — Понял он. — Мне это не нравится.

Я крепче сжала коробку, стискивая зубы…

— Паззлы лучше всего собирать, когда идет дождь.

Я подняла голову, устремляя на него взгляд. Он задумчиво рассматривал коробку, по-прежнему не вынимая рук из карманов своих брюк и кривовато улыбаясь. Прямо в этот момент из-за облака снова выглянуло солнце, и косой луч лизнул его макушку, подсвечивая ее. Он перевел на меня взгляд голубых глаз и красноречиво наклонил голову, будто дождливые дни и паззлы так же идеально друг другу подходили, как чай с пирожными.

На какое-то мгновение, которое показалось мне бесконечным, во мне вдруг вспыхнула надежда — в душе словно зажегся огонек. У меня появилась ниточка — ниточка, за которую можно было зацепиться.

И вдруг раздался раскат грома.

Я поднялась на ноги и резко развернулась. И почувствовала, как Драко моментально сжал мой локоть, предостерегая от того, чтобы я на него не упала. Я задрала голову и посмотрела на небо.

Его затягивали темные, лениво скользившие тучи, которые пронзали вспышки молний. И вдруг пошел дождь.

Теплый ливень накрыл наши головы. Я вскрикнула от неожиданности и резко захлопнула дверь; сорвалась с места и понеслась в сторону ивы так быстро, как только могла. Драко побежал за мной.

— Что это? — Закричал он, стараясь заглушить грохот ливня.

— Ты просил о дожде! — Напомнила ему я.

— С каких это пор она исполняет мои просьбы?!

Я попыталась ответить, но вдруг поскользнулась о влажную траву и чуть не упала лицом вниз. Рука Драко схватила мой локоть, и он рывком потянул меня вверх — сильнее, чем было необходимо, но, по крайней мере, я не наглоталась грязи, — и мы стремительно ворвались в комнату.

В убежище под ивой не проникла ни одна дождевая капля. Тяжело дыша, я откинула со лба влажные волосы и обернулась, заглядывая сквозь щели между ветвями. Дождь и ветер с яростной силой хлестали по ячменным колосьям, заливая поле, и все это сопровождалось звуками гремевшего, ревущего грома.

Драко прошлепал мимо меня, запуская руки в промокшие насквозь волосы и расчесывая пряди. Он подобрал с травы одеяло и накинул себе на плечи, даже не потрудившись при этом узнать, не замерзла ли я. Я наблюдала за ним, продолжая стоять на том же самом месте. Жар, охвативший сердце, постепенно остывал.

Драко плюхнулся на траву, скрестил ноги и небрежно отпихнул шахматную доску, — уничтожая игру, в которой до победы мне оставалось ровно два хода.

— Неси сюда этот паззл. — Приказным тоном произнес он, переводя нахмуренный взгляд на шахматную доску. — А это мы используем в качестве ровной поверхности.

Я закусила губу. Сильно. Но все же подошла, чувствуя, как с меня стекают капельки воды, и стараясь не дрожать от холода. Я села на колени, перевернула шахматную доску и сбросила с нее фигуры.

Драко немедленно принялся переворачивать кусочки паззла изображением вверх, и его лицо выражало максимальную сосредоточенность. Я вздохнула и начала делать то же самое. Хорошо, ладно — теперь у меня было больше времени. И я смогу пережить один дождливый день, собирая паззл вместе с Малфоем, терпя его постоянные насмешки и находясь от него в непосредственной близости. Этого времени нам вполне хватит, чтобы собрать паззл из 500 кусочков.

Вот только одним днем дело не ограничилось.

Дождь не переставал. Он лил всю ночь. И весь следующий день. И еще один…

И неважно, как сильно я сосредотачивалась, мысленно умоляя и даже пытаясь угрожать, потому что он. Не. Прекращался.

***

ДЕНЬ ТРИНАДЦАТЫЙ