Легенда о сотворении мира

Год строят церковь – не строится. Выстроят – рушится; хорошо строят они – дело ни на шаг вперёд не идёт. Призадумались строители, собрали сходку и говорят: Церковь наша, старики, не строится. Это чего-нибудь да не так. Подумали, потолковали старики между собой и пришли к заключению: чтобы церковь прочно стояла, молитвы молящих были приняты богом и дело пошло успешнее, под церковь нужно что-нибудь положить. Если хлебный сноп, толкуют они, положить под неё, то хлеб перестанет родиться; если какой-нибудь скот положить, то скот перестанет множиться, да не так приятно будет и богам-то. Видно уж человека нужно положить. Нужно будет девицу чистую, непорочную душу положить.

На том и порешили старики. Да только вот беда: кто согласится заживо свою дочь под церковь посадить. Судили-рядили и кинули жребий, и пал жребий на двух братьев – Солодю и Сульдю, один из которых должен был свою дочь под церковь положить. Кому своего дитя не жалко?

Порешили Солодя и Сульдя из другого села девицу похитить. Заложили они пару лихих и отправились в степь за Самару. Там остановились они в лугах недалеко от мордовского селения Тумолово (Поддубное). Сколько времени пришлось дожидаться им – неизвестно; но вот видят они целая толпа тумоловских девушек отправились в степь по ягоды. Оставили пару свою в овраге, сами залегли за ближайшим к девушкам холмом; подпустили их на близкое расстояние, выбрали что ни на есть лучшую, кинулись на неё, скрутили ей руки-ноги и увезли.

Подруги этой бедной девушки кинулись домой и рассказали о случившемся. Всё селение всполошилосьи и кинулось в погоню, да ни с чем вскоре разошлись: не знали даже, куда и в какую сторону умчали их Снальтё (так звали похищенную девушку).

Солодя и Сульдя благополучно прибыли домой и объявили всем, что вместо своих дочерей достали они чужую. Повели Снальтё в баню, вымали её там хорошенько, расчесали и заплели белокурую косу.

Одели её в полный мордовский девичий костюм. Девушка она красивая: лицо белое, полное, щёчки румяные, ротик маленький, губы пухленькие, розовенькие, носик правильный, глазки голубые, белокурая коса до самых пят опускается, телосложения плотного, как обыкновенно у мордовок, стройная, росту среднего – заглядение девушка. На неё глядя, жалость так и берёт, только Солодя и Сульдя непреклонны.

Снальтё чуя не доброе, начали умолять своих похитителей, чтобы они открыли ей, зачем её похители – те упорно молчали. Тогда она начала их заклинать: «Если вы хотите замуж взять за кого – либо из членов вашей семьи, то благославит вас господь бог и наградит всем. Но если похитили, желая погубить, то пусть накажет вас господь бог и вся…»

Вот привели Снальте к строящейся церкви, положили её вверх лицом на поясницу поперёк бревна, сверху положили два бревна, надавили на оба бревна за концы, сломили ей спинной хребет в пояснице. Потом посадили её, бесчувственную, в загодя вырытую яму, возле которой был врыт столб. К нему её привязали. И тогда пошла – закипела работа.

А несчастная Снальте трое суток, пока была жива, кляла бесовцев, сначала громко, а потом всё тише и тише и под конец чуть слышно…

Она, между прочим, следующее заклятие сделала: «Дай господь, чтобы у вас, бесовцев, во веки веков не было добрых коней за то, что они подо мною не пали, если бы они пали, то быть может, моих похитителей догнали, настигли мои родители и отбили бы от них… За то, что вы меня лишаете жизни и моим детям не дали возможности не только жить, но и родиться на свет, пусть мстит вам господь до двух и трёх поколений кряду».

Потом она же предрекла по непонятнойц причине, что до известного срока пожаров в Старой Бесовке не будет. Ведь это всё так, сынок. Увидишь ли ты у кого-нибудь из бесовцев добрых коней? Нет. У нас, как в других селениях, из поколения в поколение счастливо живущих семейств тоже нет. И о пожарах, ею предречённых, сказание тоже исполнилось.

Старики (самые старые) не помнят, когда в Бесовке пожар был, да вот и я стара стала, а пожаров не видала… А по происшествию ею предречённых лет, вероятно, и пошли пожары: в году несколько пожаров было. Да ладно одна знахарка надоумила наших бесовцев обедни и панихиды по ней служить и поминать блинами, лепёшками, яйцами и сыченым мёдом.

Ну, с тех пор как последовали совету доброй знахарки, пожаров вроде бы и не стало.

Ах да, сынок, я и позабыла было всю эту печальную историю досказать.

Вот через три дня, как привезли сюда Снальтё, прибыли по следам родители: отец и мать. Последняя долго вопила возле безвременно похороненной дочери своей Снальтё, которая в это время была жива ещё: время от времени билась и издавала какие-то непонятные звуки. Потом отец Снальтё сказал матери: «Что сделоно – не исправить нам, а плакать перестань».

Старая Бесовка, как, вероятно, большая часть селений, разделена на четыре квартала. В воскресенье перед Вознесением после обедни из каждого квартала по две старушки идут сварить яйца, на вырученные таким образом деньги служат обедню, покупают свечки; на остальные деньги покупают мёд доля пива. В Воскресенье после обедни идут старушки к левому клиросу с внешней стороны до конца. Тут же съедают все блины, лепёшки, яйца, выпивают всё сыченое пиво. А потом расходятся по домам.

Солодя и Сульдя вскоре, вероятно, после построики церкви переселились в Новую Бесовку, находившуюся в дводцати пяти верстах. Потомки Солоди до сего времени здравствуют, а они точно также уверяют, что приведённое предание совершенно сходно с их семейным преданием.

Легенда «Морок – князь мордовский».

В то время, когда во всем Поволжье «русского духу» и в помине не было, когда в место теперешних полей с золотистой рожью простирались леса дремучие, да непроходимые – тогда Волга была шире и глубже. Реки приволжские кишели всевозможной рыбой, да бобровыми гонами.

Леса тогдашние были переполнены всевозможным пушным зверьем.

Все было хорошо – да люду оседлого за сотни верст не сыщешь. Не каждый решался поселится в богатом Поволжье.

Дико, пустынно было тогда. Одна лишь вольница волжская наслаждалась всеми благами Волги, нападая на проходившие изредка купеческие суда.

Далеко в округе знали про волжские богатства, многих манила к себе Волга. Находились смельчаки.

Первым засел Морок – «князь» мордовский со своими мордвинами.

Обзавелся, остроился, частоколом огородился. Вглубь на сто верст от Волги ушел, Чтоб безопаснее было, чтоб не донимали волжские разбойники.

И жил Морок со своими мордвинами много лет. Свыклись с Волгой они, а она их дарила всеми благами природы.

Так бы и дальше жил Морок, но дело случилось иначе.

Жил на Дону атаман Сокол с шайкой разбойников в сто человек.

Надоело там – на Волгу перебросились.

Пять лет рыскал Сокол по Волге – тоже надоело.

Собрал вокруг себя молодцов:

-Слушай, братва, вглубь хочу двинуться!

Ну, как вы!

-Воля твоя атаман!

-Хоть к черту в пекло!

-Хоть к самому дьяволу!

Так и порешили на этом. Попрощались с Волгой, да и пошли как раз ту сторону, где Морок засел.

Несколько дней пробирались непроходимым лесом – живого человека – ни души.

На пятый – живьем запахло. Кочевья мордовские попадаться стали.

Испугалась мордва. До Морока добежали, рассказали о появлении «неприятеля».

Вооружилась мордва, войну затеяла. Повоевали, повоевали, да и бросили. Перемирие заключили.

Сокол так и остановился поблизости Морокова городка. Больно уж местность ему по душе пришлась.

Год прошел, подружилась мордва с «разбойниками», а Сокол с самим Мороком. Друг к дружке стали ходить- как будто век вместе жили.

И полюбил тут Сокол Варвару -дочь Морокову.

-Варвара! Пойдем ко мне жить, - говорил он ей не раз.

А она мотнет головой и как дикая козочка скроется в лесной чаще.

Но Сокол настоял на своем: в одну из темных ночей украл Варвару,

обесчестил ее.

А она, не вынося позора, повесилась на осине перед Соколовым шатром в ту же ночь.

Долго плакал Морок, узнав о потере своей любимой дочери, и горевать пришел к Соколу.

-Жаль мне, Сокол, Варвару!

-Да и мне жаль! Сама она ко мне пришла. Как это случилось – я и сам не знаю – хитрил Сокол.

Но хорошо знал Морок, что Сокол -виновник смерти Варвары.

И он затеял бескровную месть.

Наварил Морок сорок бочек пива медового и пригласил на Варварины поминки Сокола со всеми его молодцами.

Здорово поминали Варвару. Но поплатился на этих поминках Сокол со всей своей вольницей.

Не знали «разбойники», что пиво было отравлено, и остался в живых только сам Сокол, который не пил, да десять человек охраны из «разбойничьего» лагеря.

-Ах, ты этак, так и мы будем делать так! – Сокол.

С оставшимися молодцами поймал Сокол Морока, а расчет с ним был короток: живым был закопан в землю.

И остался с тех пор Сокол жить с мордвинами.

Много, много лет прошло с того времени, но память о Мороке жива и по сие время.

Детский фольклор

Колыбельные песни

Спи, спи, засни, засни,

Мой мальчик, ты засни,

Мой ребеночек, усни,

И кукушечка заснула,

И воробушек спит.

И ты, сыночек, закрой глазки,

Утю-балю тебе спою.

***

Ложись-ка, доченька,

Ложись-ка, лапонька!

Под головку положу высокую подушку,

Постелю тебе мягкую постельку.

* * *

Ой, ты, киса, кисонька,

Серые колючие усы.

Где ходила-бродила,

Где мышей ловила?

—Ходила в старый амбар

Железный капкан ставить.

Чтобы мыши знали,

На уме держали,

Что хозяйкою здесь я

И мышкам не сестра.

Потешки

** *

— Сорока, сорока,

Сорока-белобока.

О чем стрекочешь?

Что потеряла,

Что уронила?

— Орешки уронила,

Совсем их потеряла.

— Орешки мы нашли.

Домой принесли,

Из мешочка взяли,

Ребяткам раздали:

Машеньке — орешек,

Дашеньке — орешек,

Катенька мала,

Ей я три дала.

— А Петеньке, который нашел,

Дадим пять (орешков).

Прибаутки

***

— Сорока-белобока, почему у тебя хвост гладкий?

— Дедушка дал мне ложку меду, Бабушка дала ложку масла. Потому и хвост у меня гладкий, Потому и головушка блестит.

* * *

— Ай, кошечка, кошечка, Где ты

— устроила дом себе?

— Под печкою, За лавкою.

— Ай, кошечка, кошечка, Куда ходила ты вчера?

— К бабушке (ходила).

— Чем она тебя угощала?

— Сметанку показала.

— Чем она тебя побила?

— Лучинкою с лавки.

— Как же ты выбралась?

— В дымовое окошечко.

***

— Зайчик, дружочек, В белую шапку одетый, Почему ты такой пучеглазый?

— Звездочки на небе считать.

— Почему у тебя торчком торчат ушки?

— Собак на деревне слушать.

— Почему у тебя такой гладкий лоб?

— Сквозь кучи мусора проходить.

— Почему у тебя такие длинные ноги?

— По глубокому снегу бродить.

— Почему у тебя такие острые зубы?

— Прутики глодать.

— Почему у тебя такая мягкая шерстка?

— В морозы греться.