Глава 6. Зачем молиться.

Молитвы похожи на камешки, которые мы бросаем в небесное окно, чтобы обратить внимание на Себя, Любимого.

Рональд Стюарт Томас

Есть ли Богу дело до наших житейских проблем — будь то продажа дома или поиски пропавшей кошки? И если мы ответим «да», то почему Он не предотвратил ураган, который снес с лица земли целый город, или цунами, погубившее четверть миллиона человек? Почему вмешательство Бога в хаос событий, происходящих на планете, выглядит как каприз?

Наши молитвенные просьбы чаще всего относятся к одной из двух категорий: «бедствие» или «житейские дела». Стоит приключиться беде, как мы сразу же взываем к Богу. Растерянные родители у постели больного ребенка, испуганные пассажиры самолета, моряк в страшную бурю — в минуту опасности все мы молимся, даже если способны произнести лишь: «О, Боже!»

В такие минуты никто не вспоминает о богословских теориях. Мне просто нужна помощь от Того, Кто сильнее меня.

Как любят повторять армейские капелланы, «в окопах атеистов не бывает».

Часто мы просим о пустяках. Лев Толстой в романе «Война и мир» описал, как во время охоты Николай Ростов отчаянно молится, страстно желая затравить матерого волка. «Несколько раз он обращался к Богу с мольбой о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, — говорил он Богу, — сделать это для меня! Знаю, что Ты велик и что грех Тебя просить об этом; но, ради Бога, сделай, чтобы на меня вылез матерый и чтобы Карай, на глазах дядюшки, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло».

Мой друг ездил в Южную Америку — отчасти ради того, чтобы прийти в себя после развода. Там он побывал в национальном парке. Он усердно (и, судя по его словам, с верными побуждениями) молился о том, чтобы увидеть некоторые редкие виды зверей и змей. Ради этого он не спал ночь и провел двадцать часов на помосте на верхушке дерева, где комары чуть не обглодали его до костей. И что? Другие участники тура то и дело натыкались на экзотических животных, а мой друг так никого из них и не увидел. Вернувшись, он задал себе вопрос: «А вмешивается ли Бог вообще в нашу жизнь?» Он не получил ответа ни на свои настоятельные мольбы о предотвращении развода, ни на невинную просьбу о том, чтобы увидеть чудеса природы.

Но если бы Бог ответил на его молитву — например, мой друг узрел бы со своего помоста целый ковчег экзотических тварей, — то возникла бы новая, более серьезная проблема. Вот как сформулировал ее некий профессор философии: «Допустим, что Бог способен влиять на ход событий. Но Бог, исцеляющий от простуды или приберегающий для нас свободное место на парковке и не желающий предотвратить Освенцим и Хиросиму, не может не вызвать нравственного отвращения! Хиросима и Освенцим были. Это факт. Отсюда мы вынуждены сделать вывод: Бог не способен влиять на ход событий в мире или взял за правило никогда этого не делать».

Даже те, кто не согласны с радикальными выводами профессора, вынуждены задуматься над вопросом, который поставил сей ученый муж.