Папа римский и сторож синагоги

Много-много лет назад, еще в средние века, советники Папы Римского вынудили его принять решение об изгнании из Рима всех евреев. Церковники заявили о своих сомнениях в том, что евреям удается оставаться праведными иудеями в самом сердце католицизма. Был издан указ о выселении, ввергший евреев в отчаяние: они прекрасно знали, что в любом другом месте им уготована еще более печальная судьба, чем в Риме. Поэтому они обратились к Папе с мольбой пересмотреть его указ. Папа решил поступить справедливо — он предложил им состязание: пусть евреи назначат кого-нибудь из своих, кто будет соперничать с ним в искусстве жеста и пантомимы. В случае победы оппонента он позволит евреям остаться в городе.

Евреи собрались в синагоге, чтобы обсудить ситуацию. Если они откажутся состязаться, то им будет грозить немедленное изгнание из города. Если же они согласятся, то не смогут избежать поражения, потому что Папа был одновременно и участником спора, и его судьей. Однако иного выбора, как принять предложение, у них не оставалось. Единственная проблема заключалась в том, что они не могли найти добровольца, который изъявил бы желание состязаться с Папой. Такую огромную ответственность, от которой зависела вся дальнейшая судьба народа, не мог на себя взять никто.

Услышав о состязании, сторож синагоги пришел к главному раввину и сказал, что готов сразиться с Папой.

— Сторож? — удивились другие раввины, услышав об этом, — но ведь это невозможно!

— А что нам делать? — спросил их главный раввин. —- Из нас идти никто не хочет. У нас нет иного выбора: либо сторож, либо встреча не состоится.

Итак, из-за отсутствия других добровольцев они были вынуждены выставить против Папы сторожа.

В назначенный день Папа восседал на троне на площади Святого Петра, окруженный многочисленными кардиналами, толпами епископов, священников и простых верующих. Вскоре на площади появилась маленькая еврейская делегация, состоящая из нескольких бородатых мужчин в черных одеяниях; среди них был и сторож.

Папа повернулся к сторожу, и состязание началось. Папа торжественно поднял один палец и указал им на небо. Сторож тут же указал пальцем на землю. Папу немного смутил этот жест. Папа вновь поднял палец и близко поднес его к лицу сторожа. Сторож в свою очередь поднял три пальца и так же близко поднес их к лицу Папы. Папа казался слегка обескураженным. Затем Папа

сунул руку в свои одежды и вытащил оттуда яблоко. После чего сторож полез в свою бумажную сумку и достал оттуда плоскую мацу. В этот момент Папа громко заявил:

— Победу одержал еврейский представитель. Я отменяю свой указ об изгнании евреев из Рима!

Еврейские лидеры тут же окружили сторожа и увели его прочь. Вокруг Папы собрались сбитые с толку кардиналы:

— Что произошло, Ваше Святейшество? — спросили они. — Мы не могли уследить за быстрыми движениями во время состязания.

Папа вытер пот со лба и ответил:

— Этот человек оказался великим богословом, мастером дебатов. Я начал с того, что, поведя рукой в сторону неба, сказал, что Вселенная принадлежит Богу. Он указал пальцем на землю, чтобы напомнить мне о том, что существует еще и ад, где всем правит дьявол. Тогда я поднял один палец, подчеркивая, что Бог один. Представьте мой шок, когда он поднял три пальца, чтобы показать, что Бог триедин, вторя тем самым нашей собственной доктрине о святой Троице! Осознавая, что мне не справиться с его теологическим гением, я в конце концов перевел дебаты в другое русло. Я вытащил яблоко, намекая, что, согласно некоторым последним теориям, Земля является круглой. Он тут же вытащил кусок своего твердого плоского хлеба, напоминая мне, что, согласно Библии, Земля является плоской. Мне ничего не оставалось, как отдать победу ему.

Тем временем евреи пришли в синагогу.

— Что произошло? — спросили его ничего не понимающие товарищи. Сторож был явно недоволен.

— Какой это был дурацкий спор, — воскликнул он. — Вначале Папа повел рукой так, будто хотел сказать, чтобы евреи убирались из города. Я указал на землю, отвечая, что мы и пальцем не пошевельнем. Тогда он угрожающе показал мне палец, говоря, чтобы я не дерзил ему. Тогда я показал ему три пальца, давая ему понять, что он дерзил нам в три раза больше, решив, что нас можно насильно изгнать из Рима. Потом я увидел, что он вытащил свой обед. Тогда я вытащил свой.