Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Наука и культура Лезгистана






В условиях господства натурального хозяйства большую роль в экономической жизни Лезгистана играло ремесло. В городах и селениях находилось множество ремесленных мастерских, которые изготовляли орудия труда, оружие, ткани, кожевенные изделия, предметы домашнего обихода.

Одним из распространенных видов ремесла в Ширванском ханстве было производство медной утвари и оружия. Центром этой отрасли ремесла в числе других являлось селение Логич. Оружейники Логича изготовляли кинжалы, шашки и кремневые ружья [1].

В городах Лезгистана отмечалось засилье владельцев мастерских, которые сосредоточивали в своих руках значительное количество торговых заведений. Часть жителей Шуши, Нухи, Кубы и других городов не была свободна от денежных и натуральных повинностей в пользу беков.

Наибольшее развитие в Лезгистане в XVIII в. получила художественная обработка шерсти, камня, дерева, кости, глины и всевозможных металлов.

Резьба по камню и дереву была распространена почти повсеместно. Тем не менее выделялся ряд центров камнерезного искусства: Баку, Гянжа, Дербент [25].

В селениях Испик, Мюгюч и др. изготовлялись оригинальные по своим художественным особенностям тарелки, кувшины и другие предметы поливной подглазурной керамики, украшенные ангобной росписью и лепными узорами. Полива в изделиях конца XVIII в. отличалась насыщенностью и разнообразием по цвету.

Почти во всех районах Лезгистана было распространено богатое по орнаменту и многообразное по цветовому решению узорное вязание.

В XVIII веке в Лезгистане значительное развития достигло златошвейное искусство. Золотое шитье применялось чаще всего для украшения различных сумочек, подушек, игольниц, женских головных уборов, женской одежды особых видов, джураб и других изделий. Предметами, расшитыми золоте пользовалось в основном состоятельное с словие.

Оригинальностью форм, расцветок и высокими художественными достоинствами отличались ковры, сумахи, паласы, а также переметные сумы, вьючные мешки и др.

В XVIII в. в связи с дальнейшим упрочением ислама в Лезгистане по сравнению с предыдущим периодом намного увеличивается число мусульманских школ-мектебов и медресе. Уже в это время не было ни одно селения без примечетской школы. В резиденциях феодальных владетелей и центрах союзов сельских общин существовало даже по несколько мусульманских школ. Примечетские школы, для открытия которых не требовалось никаких разрешений, содержались в основном за счет средств родителей учащихся или из пожертвований верующих — закята. В этих школах обучали арабской грамоте, заучивали тексты Корана. Лишь незначительная часть учеников путем упорных трудов и лишений, переходя от одного учителя к другому, изучала восточные языки (арабский, турецкий, персидский), богословие, мусульманское право, философию, историю, географию, астрономию и другие науки. Эти люди — алимы — пользовались большим уважением.

В XVIII в. в Лезгистане была окончательно завершена основанная на арабской графике аджамская система письма для лезгинского языка.

Из исторических трудов XVIII века до нас дошла " Хроника войн Джара в XVIII столетии" [21]. Рукопись кратко излагает события, прошедшие в горной части Джар Лезгистана в период войны с Надир-шахом.


Рис. 7.1. Женские пояса: серебро, чернь, филифань, позолота, цветное стекло.

 


Рис. 7.3. Некоторые образцы орнаментов на керамических блюдцах.

XVIII век характерен для Лезгистана появлением плеяды выдающихся деятелей науки и культуры: это Исмаил Шиназский (один из крупных астрономов Восточного Кавказа), Али ибн Садык Дагестани (шема-хинец, преподавал в Дамаске, умер в 1784 году), Али ибн Ибрагим Дагестани (из Лезгистана переехал в Медину и там умер; его сочинения: " Мухиммат ал-маариф", " Далил аз-Заирин ва Анис ал-манасик", " Акс ал-ма-талиб", " Машари ал-Бирр ва ал-ихсан фи манакиб Али Усман"), Али Акбар ибн Мус-тафа (шемахинец, автор сочинения " Ал-мавруд фи ал-Масаил ал-Мантикийа маа ал-адживибат ал-шафийа"), Халис Мехмед Эфенди Ширвани (совершенствовал знания в Стамбуле, жил в Дар-уш Шафаке; его сочинения: " Талхису-нахв", " Мизан ал-Изхан фи ал-Мантик", " Илм Калм", " Усул Ака-ид"), Ибрагим Эфенди (в 1748 году переехал в Турцию, преподавал в медресе Фатих, занимал должности кадия в Алеппо, Сирии и Мекке), Рахман Кули-Ага из Ахтов, Мухаммед Эмин из Ерси, Сайд Хачмасский, Омар из Худата (был главой шариатского суда в Турции, главой меджлиса), Али Магомед из Дербента (преподаватель астрономии), Режеб из Ихрека, Эмин Ялцугский, Лезги Ахмед, Сайд Кочхюрский, Ахцех Абдулхаликъ (Закир), Ахцех Магарам, Ашук Шаида, Ахцех Мирзе Али, Бакри Эфенди из Мишлеша, Молла Курбан из Кюры и др.

Творчество каждого из названных ученых и поэтов заслуживает специального изучения и пропаганды, однако моя задача другая, да и работа такая — задача специалистов. Поэтому отмечаю лишь отдельны; моменты творчества некоторых из них.

Одним из известных поэтов XVIII века был Режеб из Ихрека. В народе бытует множество преданий о нем. Режеб представлен как заступник обездоленных, не боявшийся говорить правду о деспотах, о жестоких феодальных отношениях. Родной аул поэта Ихрек входил в Елисуйское ханство. Отношения неравенства и эксплуатации доводили народ до вооруженны-выступлений [26].

Сохранившиеся стихотворения Режеба разнообразны по тематике. В стихах-раздумьях поэт разоблачает тогдашнюю действительность, в которой одним принадлежит все, другие же бедствуют:

Есть люди без гроша на руках,
Естъ люди, утопающие в деньгах [27].

К стихам-раздумьям примыкают эпиграммы, в которых поэт создает сатирические образы ханов и беков, стихи-поучения, отражающие многовековую народную мораль. В стихотворении " Не служи" Режеб говорит: " Если ты верен отчизне, врагу не служи, будь близок к народу. Ради собственного желудка ты и хану не служи" [27].

Многие стихи Режеба посвящены любви, в них воспевается возвышенная и неразделенная любовь. С добрыми чувствами поэт творит о бесправной и униженной шариатом женщине. Причину бесправия горянки Режеб видит в феодальной действительности. Особенно остро выражается это в таких стихax, как " Севдигюм", " Не обменяю", " Мне", " Богатство бедняка" и др. А стихотворение " Две родинки" — образец философского проникновения в жизнь [27].

Современник Режеба — поэт Эмин, сын полулкерима (1698-1777). Родился он в селе Ялцуг бывшего Самурского округа. Эмин был образованным человеком, познавшим премудрости восточных наук. Об этом он говорит в одном из своих стихотворений: " Кто стремится к знаниям, тот подстигает науку; природа каждого наделяет чем-нибудь, и я немного пристрастился учению, мне ведомы фонетика и вюрфология" [27].

Эмин в своих стихотворениях, как и его современник Режеб, выражал недовольство: существующими порядками, когда " одни живут за счет других". Мотивами гениального неустройства пронизано стихотворение " Скорбное сердце", в котором поэт говорит:

Одних нужда гнетет, других — изобилия груз,
Одни немощны, другие обрюзгли от жира.
Одни процветают, другие разоряются.
Печальное сердце мое не знало радости, как быть?

В стихотворениях " Юноша", " Телли", " Будть подальше" Эмин воспевает чистую, возвышенную любовь, отвергающую житейский расчет, клеймит тех, кто препятствует влюбленным. Яркими поэтическими образами, внутренней рифмой, придающей произведению певучесть и особую выразительтность, выделяется стихотворение " Дилбер" [27]:

Из мыслей соткал я образ твой,
Видя лик твой, Эмин сам не свой,
Тоскуя по тебе, иссох я душой,
И опять молюсь на тебя я, Дилбер.

К XVIII в. относится творчество и Лезги Ахмеда. Из его богатого творческого наследия до нас дошло несколько стихотворений — это в основном поэтическое состязание с известным поэтом XVIII в. Хесте Касумом [28]. В творчестве Лезги Ахмеда, как и в поэзии Режеба и Эмина, ведущими являются темы любви и социального неравенства. В стихотворении " Поссорились" поэт недвусмысленно заявляет, что причиной его разрыва с возлюбленной стала бедность: " Мне кажется, появился богатый жених. А мой карман пуст, в руках нет ничего" [29]. Лезги Ахмед в своих произведениях выражает мысли тех, кто гнет спину на богачей. " В стихотворении " Дружище", обращаясь к другу, поэт гневно предупреждает: властители будут в ответе перед народом:

Ханская власть — не вечное вознаграждение,
Пусть не думают, что обойдутся без смуты…
Возмездие будет гостем, дружище.

Поэт призывает своих соотечественников быть подальше от ханов, которым и " правдивое слово кажется наветом".

Наиболее яркой поэтической фигурой конца XVIII — начала XIX века является поэт Сайд из Кочхюра (1767-1812 гг.). Он жил в эпоху, когда в Кюринской долине господствовал казикумухский хан Сурхай II, в годы правления которого усиливается феодальный гнет и народ подвергается жестокой эксплуатации [12].

Дорогой ценой оплачены былые иллюзии. Гнев, тоска, возмущение, отчаяние и горе, многократно усиленные тем, что хан надругался над молодостью его и талантом, звучат в его песнях. Боль поруганной души выливается у Сайда в песню о бедах и ранах родины.

ЗЛОДЕЙ

О камень огненный, тебе
Что надо от людей? Злодей!
Твой почерк — не в одной судьбе –
Как черный знак скорбей, злодей.

В крови твоей тонет вилаят,
Тебя клянет и стар и млад.
Ты в мире никаких услад
Не знал среди бичей, злодей.

От дюжины, Сурхай, ты жен
Да будешь смертью разделен.
Пусть бросит по миру сквозь стон
Судьба твоих детей, злодей.

И пусть огонь небесный в прах
Сотрет твой терем на кострах.
Услышь меня, о мой Аллах!
Проклятье! Сгинь скорей, злодей!

Вокруг исчезли соловьи,
Вороны каркают твои.
В твоей предательской крови
Нет совести лучей, злодей.

Ты, наподобие осла,
Не отличишь добро от зла.
Просить, чтоб жалость снизошла,
Не буду, хоть убей, злодей!
Перевод А.Кардаша.

Ашуг обрушивает проклятия на экономическую основу всевластия пустоголового ублюдка-палача " Лакская папаха святым колом торчит на черном пути". Кочхю: родина ашуга, подпала под власть лакскогг хана Сурхая. И Сайд удручен разорени, обнищанием родного края.

Н.Гребнев, переводя его стихотворен; подменяет понятие " страны" понятием " сад".

Давно не слышно в саду (стране) соловья,
Давно в саду (стране) черно от воронья.
Песен не слышно за шумом их вранья,
Поругано все то, что было свято.

Пусть грянет гром, пусть превратится в прах
Все, что в твоих домах и закромах.
Да будет страх в твоих пустых глазах
И все твое добро огнем объято.

И пусть тебе все десять жен твоих
Родят детей увечных и больных,
И пусть на всей земле среди живых
Не будет друга у тебя и брата [30, 31].

Творчество Сайда проникнуто ненавистью к ханам и бекам, любовью к простым людям. Это определило любовь к нему народа.

О ЛЮДИ!

Добро творите — жизни суть
Сокрыта в этом, знайте люди!
Стезя добра — вернейший путь,
Лишь по нему ступайте, люди.

Невежество откиньте вы,
И взором мир окиньте вы.
В врага копье да киньте вы,
Дух силой окрыляйте, люди!

Цените разума вы глас.
Поймите стих мой — он для вас.
Для родины свободы час
Всем миром приближайте, люди!

Сайда сердце, как очаг,
Горит, чтоб дух ваш не зачах.
Вам лозы в моих стихах
Дарую — принимайте, люди!

Перевод А. Кардаша.

Смелые по своему социальному звучанию, реалистические стихи поэта приводили в бешенство ханов. Навязанный народу завоевателями правитель Сурхай-хан решит расправиться с сочинителем " дерзких песен". Он пригласил его на вечеринку в " семейном кругу", попросил Сайда " усладить" его и приближенных " сладостными песнями". Хан, отметив, что Сайд — мастер петь, нo дерзко смотрит на всех, а здесь присутствуют и ханские жены" (в народе говорят, что одна из них благосклонно относилась к Саиду, и они тайком обменялись благодарными взглядами, что стало известно Сурхай-хану), приказал своим нукерам-извергам выколоть глаза Саиду…

В это же время ищет убежища от ханской " милости" в родном Ихреке и слепой Режеб. " О причинах этих злодеяний, — пишет Ф.Вагабова, — много версий в преданиях. Не станем задумываться, которая из них ближе к истине. А истина сама по себе ясна: кавказские феодалы оказались не более изобретательны, чем другие деспоты средневековья, когда вставал вопрос, как избавиться от силы, противостоящей их благоденствию. Ашуги разделяли участь лучших представителей человечества, жертв мрачной тиражи" [30].

Лезги Ахмед откликается на злодеяние против Сайда Кочхюрского:

Ах, злосчастный, как нес ты эту весть,
Кровь бросилась в голову, язык покрылся волдырями;
О жестокий хан, хвастаешь силой своей:
Какую беду, какую обиду ашуг тебе причинил?

Что сердце отца истает, знаю я,
Что грудь свою истерзает мать, знаю я,
Что косы растерзает любимая, знаю я,
Бога забыл ты, злодей.

Услышав, горные индейки онемели,
На алван-цветке родинка зачернела,
Зеленая трава бурьяном засохла.
К Ахмеду жестокая зима пришла среди лета [30].

(Подстрочный перевод Ф.Вагабовой).

" Отклик Лезги Ахмеда оценивает ослепление Сайда не только как семейное, личное горе. Нет. Злая весть потрясла горы — онемели птицы, почернели безупречно яркие цветы, засохла трава. А это уже аллегория общенародной скорби. История лезгин стишком обильно насыщена кровью, чтобы одним лишь преступлением можно было потрясти горы" [29].

Расправа хана облекла Сайда венцом народного страдальца, сделала его особо популярным не только в среде своего народа. На основе этой трагедии тюркские ашуги СЛОЖИЛИ дастан " Саиди вэ Саадат" [29 ].

Учиненную над поэтом расправу народ и его певцы, а раньше всех сам Сайд, верно оценили как акт социального насилия, произвол хана-чужака, предавшего лезгинскую землю огню и мечу.

" Территорию расселения лезгинской группы народностей, — пишет Ф.Вагабова, — составляли владения табасаранских майсума и кадия, кубинских, дербентских, казикумухских ханов, елисуйских султанов, а также союзов сельских обществ. В ряде случаев владетельными хозяевами лезгинских земель оказывались инонациональные феодалы, покровители и захватчики, угрожавшие национальной независимости… Идея антифеодального протеста сливалась в сознании горцев с антиколониальными устремлениями" [30].

М.Гаджиев отмечает [32], что лезгинские тексты песен Сайда несут в себе имя и другого не знавшего предела своим злодействам деспота — пришедшего позже к власти и управлявшего Аварией Нуцал-хана Кюра-Казикумухского (1836 г.). Народная лезгинская традиция знает его как Мурсал-хана [30, 32]. Последователь отличался небольшим великодушием, чем Сурхай-хан. " Одинаково ненавистные эти две исторические личности, — пишет Ф.Вагабова, — слились в представлении лезгин в одну грозную фигуру бесчестного и разнузданного феодала. Замена имени, произведенная народом уже после смерти и автора песни, и его кровного врага, лишь переадресовала песню и заставила служить ее многим поколениям лезгин. Образ врага народа, созданный методом фольклора, — отталкивающе безобразный, писанный только черными красками — стал обобщающим образом тирана" [30].

Крупнейшим ученым и поэтом своего времени был Мирза Али ал-Ахты (1771-1858 гг.). Получив образование сначала в Ахтах, а затем в Аракане, он быстро добился признания в ученом мире. Из возглавляемого им учебного заведения вышло много талантливых ученых и поэтов, одним из которых был Гасан Алкадари, который отмечал, что Мирза Али " был истинным ученым и искусным поэтом, у которого много стихотворений на арабском, персидском и тюркском языках" [33].

На смерть Мирзы Али Гасан Алкадари сложил элегию, в которой говорится о горечи утраты:

А сердце мое болит от рыданий о нем,
Скончался чтимый ахтынский мой шейх,
Мой духовный отец, человек прекрасных качеств.
О горе! Как жаль бесподобного воспитателя.

Перевод А.Гасанова.

Мирза Али имел богатую библиотеку, которая, к сожалению, не сохранилась. Под руководством коммунистов Дагестана местные власти уничтожили ее: часть книг сожгли, часть, собрав в мешки, выбросили в реку [34]. Из сохранившегося в частных библиотеках встречаются касыды, элегии, стихотворения, отражающие реальную действительность. Об этом свидетельствуют его стихи " Как быть", " Выходит из дворца", " Ничтожество" и другие [27]. В первом из названных произведений Мирза Али говорит о том, что людей надо ценить по уму и поступкам, призывает к заботе о благе народа [27].

Когда человек может людям приносить noльзу,
Но не делает этого, как тут быть?
Хоть с виду напоминает он луну,
Но не излучает свет, как тут быть?

Как обычно, завистливые и посредственные поэты не могли простить Мирзе Али активную и плодотворную деятельность в науке и на поэтической стезе. Так, один из ортодоксальнных мусульманских поэтов Рухун Али, обращаясь к Мирзе Али, с издевкой писал [27]:

Эй, муж науки, послушай-ка, слушай,
Тебе на пользу слова мои:
Ты ушел с пути истины,
как же будет работать кровь твоя?!
Мирза Али ему ответил:
Эй, ленивый раб, дающий советы,
Лживы мысли твои.
Познай науки, твои мозги покрыты пеленой мрака
Ведь не видел ты ни одного ученого человека!

 

 







© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.