Влияние крушения основных сил 8-й итальянской армии на боевые действия альпийского корпуса на донских рубежах в начале 1943 г.

Наступление войск Юго-Западного и Воронежского фронтов на Среднем Дону заставило командование 8-й итальянской армии реорганизовать положениеальпийского корпуса на Верхнем Дону.

Имея одноэшелонное оперативное построение, армейский корпус дислоцировался на правом берегу Дона, по направлению к востоку; но, к исходу 18 декабря 1942 г., альпийские дивизии вынуждены были изменить расположение. Н а левом фланге, от населенного пункта Верхний Карабут до южной окраины Белогорья, дислоцировалась 2-я горнострелковая дивизия «Тридентина»; в центре, на рубеже Украинской Буйловки и Нижнего Карабута, 156-я пехотная дивизия «Виченца» сменила 3-юальпийскую дивизию; 4-я горнострелковая дивизия «Кунеэнзе» занимала позиции от Нижнего Карабута до Старой Калитвы; 3-я альпийская дивизия «Юлия» базировалась возле ур. Зеленый Яр южнее Новой Калитвы до деревни Ивановка. На правом фланге итальянского альпийского корпуса она была включена в состав своего правого соседа – 24-го немецкого танкового корпуса – для усиления обороны на рубеже от Новой Калитвы до Михайловки.

Там, из-за декабрьского поражения 2-го итальянского армейского корпуса, против войск Воронежского и Юго-Западного фронтов стали выдвигаться свежие пехотные и танковые дивизии. Для создания здесь нового фронта резервов у 8-й итальянской армии не хватало. Таким образом, под командованием 24-го немецкого танкового корпуса находились 385-я и 387-я немецкие пехотные дивизии, дивизионная группа «Фогеляйн», сформированная из полицейских и охранных частей, и 27-я немецкая танковая дивизия. Эти соединения установили непосредственную связь с альпийским корпусом. Управлению 24-го танкового корпуса, под командование которого была передана и 3-я дивизия «Юлия», было поручено прикрывать правый фланг Острогожско-Россошанской группировки.

Дальше к западу располагалась ещё одна оперативная группа под командованием генерала Фреттер-Пико, образованная группой армий «Б» в результате мобилизации всех людских ресурсов, включая личный состав тыловых служб. На левом берегу Северного Донца она обороняла Донецкий бассейн, который удерживали формально еще части, подчинявшиеся 8-й итальянской армии. Восточнее Старобельска, где разместился штаб командующего 8-й итальянской армией генерала Гарибольди, оборона была усилена 19-й немецкой танковой дивизией.

Ещё три уцелевшие итало-немецкие группировки находились в окружении на Среднем Дону, возле освобождённой Юго-Западным фронтом зоны. Это остатки дивизии «Пасубио», «Равенна» и «Торино», окружённые в Чертково (около 7 тыс. человек), гарнизон в Миллерово (12 тыс. человек, итальянцев и немцев) и гарнизон на аэродроме в Гартмашевкe, 12 км юго-западнее Кантемировки.

Левый и правый фланг оборонительной линии Острогожско-Россошанской группировки, отличались друг от друга коренным образом. На фронтe, проходившем по берегу и у притока Дона от Верхнего Карабута до Новой Калитвы, дивизии «Тридентина», «Виченца»и «Кунеэнзе» заняли выгодную оборонительную линию, на создание которой ушло полгода. Местность здесь - крутой высокий берег реки Дона, изрезанный глубокими оврагами, с крутыми скатами - больше благоприятствовала обороняющейся стороне. Наученные опытом, альпийские соединения лихорадочно укрепляли свои позиции и усиливали оборону огневыми средствами, таким образом, глубоко эшелонированные системы окопов, дзотов оказались почти непреодолимым препятствием для продвижения войск Воронежского фронта.

И, напротив, - ландшафт местности серьезно осложнял оборону войск правого крыла горнострелкового корпуса. Части дивизии «Юлия», расположенные на юге Новой Калитвы, действовали в совершенно иных условиях. После разгрома в результате операции «Малый Сатурн» 2-го итальянского армейского корпусa, соединения под командованием 24-го немецкого танкового корпуса остановились на случайном рубеже, прикрывая открытый фланг до Михайловки.

Здесь во главе с генералом Умберто Риканьо, 15 тысячные итальянские войска дивизии «Юлия», взаимодействуя с немецкими дивизиями, держали оборону в степи, под открытым небом.

Во второй половине декабря 1942 г. состав дивизии «Юлия» был следующим:

- 8-й горнострелковый полк, во главе с полковником Чимолино - батальоны " Толмеццо", " Гемона", " Чивидале" (в каждом батальоне есть рота управления, 3 альпийские роты и рота оружия);

- 9-й горнострелковый полк, во главе с полковником Лавиццари - батальоны " Виченца", " Ль Акуила", " Вал Чисмон";

- 3-й альпийский артиллерийский полк, во главе с полковником Моро, с ротой полкового командования и группами " Конеглиано", " Удине", " Вал Пиаве" (2 дивизиона 75/13-мм гаубиц и дивизион 105/11-мм гаубиц);

- 3-й смешанный батальон инженерных войск (саперная рота и рота связи).

- Дивизионные и полковые службы: санитарная, интендантская, транспортная; 45-я, 47-я батареи зенитных 20-мм пушек; 41-я, 83-я батареи противотанковых 47/32-мм пушек; 77-я батарея противотанковых 75/39-мм пушек;

Холодная зима с декабрьскими метелями замела все позиции в окопах. В эти напряженные дни, несмотря на то, что условия были уже безнадежными для сопротивления, 3-я альпийская дивизия смогла выполнить свою задачу по обороне на рубеже Новой Калитвы.

На рассвете 20 декабря советские передовые отряды атаковали позиции 93-й роты батальона «Л’ Акуила» на окраине Ивановки у ур. Зеленый Яр. В бой по отражению этих атак был втянут весь батальон. Позже советские разведчики овладели высотой 153, 3, но войска 108-й роты батальона восстановили положение.

Новая оборонительная линия начала стабилизироваться. На правом флангебатальона «Л’ Акуила» расположились остатки 385-й и 387-й немецких пехотных дивизий, дивизионная группа «Фогеляйн», немецкий батальон «Фюрер». Батальон «Л’ Акуила» поддерживала 34-я батарея aртиллерийского дивизиона «Удине», в составе «группы быстрого действия», 4 зенитных 20-мм пушек и две немецкие батареи реактивных минометов.

На рассвете 21 декабря советские войска атаковали высоту 204, 6, но были отброшены 93-й ротой. В 9.00 ч. артиллерийским и минометным огнем был нанесен удар по передовой линии 93-й роты и, после артиллерийской подготовки, советская пехота поднялась на штурм ее позиций. Альпийские войска вынуждены были отступить на высоту 197, 1. Однако 143-я рота тоже двинулась на высоту 197, 1 и, с помощью лы ж ного взвода, нанесла контрудар по советским войскам, вновь завоевав высоту 204, 6.

В это время, в связи с сообщением о появлении советских разведчиков на правом рубеже участка, одна рота лыжного батальона «Монте Червино» была послана на правый фланг 108-й роты, где соединилась с левым флангом немецкого участка полковника Милк, а 93-я рота под угрозой нападения противника была расположена на высоте 205, 6. Только через некоторое время немецкое командование предоставило в распоряжение альпийцам 3-ю противотанковая роту, одна часть которой была выдвинута на защиту рот, другая часть - к перекрёстку в качестве резерва.

Подход и развертывание части дивизии «Юлия» закончились 21 декабря. 3-я альпийская дивизия возвела оборону на новой линии, использовав для этой цели весь свой наличный состав.

Всё же при отступлении главных сил 8-й итальянской армии, дивизии «Юлия» удалось восстановить сплошной, хотя и непрочный фронт на новом рубеже, который в конце декабря имел следующее положение. Батальон «Толмеццо» 8-го альпийского полка построил вместе с 80-й ротой лыжного батальона «Монте Червино» оборонительную линию на кромке горы напротив Новой Мельницы, где собрались остатки 89-го пехотного полка дивизии «Коссерия», откатившиеся из Новой Калитвы и с тaк называемой высоты «Писелло» (Миронова гора). Линия обороны протянулась свыше 4 км к юго-востоку в направлении высоты 176, 2, соприкасаясь с немецкими позициями. Батальон «Чивидале» cоздал оборонительную линию на высотах Новой Калитвы, чтобы прикрыть правый фланг дивизии «Кунеэнзе», а батальон «Джемона» был дислоцирован в широкой долине Голубой Криницы, в качестве резерве. Батальон «Л' Акуила» 9-го альпийского полка дислоцировался на окраине Ивановки - ур. Зеленого Яра, а батальоны «Виченца» и «Вал Чисмон» вышли к Зеленому Яру и Криничному. Артиллерийские дивизионы «Конельяно», «Удине» и «Вал Пиаве» 3-го альпийского артиллерийского полка заняли огневые позиции среди альпийских батальонов. Здесь находились две батареи 105/28-мм пушек 23-й группы армейского корпуса, которые сразу использовались для защиты командования дивизии «Юлия», расположенного в Новотроицком. На данном рубеже 3-я итальянская альпийская дивизия находилась до 14 января 1943 г.

22 декабря советские отряды атаковали позиции 8-го альпийского полка. В 10.00 ч. утра, после первого часа артиллерийского и миномётного огня на протяжении всего фронта батальона «Толмеццо», части 127-й и 352-й стрелковых дивизий атаковали на полную мощь фронт 6-й и 12-й рот. В ожесточенных боях, советские воины потеряли убитыми и раненными много солдат и офицеров, а первая их попытка прорваться не привела к желаемому результату. К 11.50 ч. советская артиллерия и миномёты снова начали огонь по альпийским позициям. Cразу два батальона атаковали оборонительные линии 6-й и 12-й рот, штурмуя также и рубеж высоты 176, 2, защищённой немецкими войсками. Чтобы оказать поддержку сопротивлению своих войск, командование 8-го альпийского полка приказало 8-й батарее дивизии «Юлия» и 5-й батарее дивизии «Кунеэнзе», находившимся вблизи артиллерийских дивизионов, принимать участие в боевых действиях. Советские войска были отброшены назад. Вместе с бойцами и командирами батальона «Толмеццо» сражалась и 13-я батарея артиллерийского дивизиона «Конегльяно».

23 декабря с обеих сторон действовала артиллерия. Батареи aртиллерийских дивизионов «Конегльяно», «Вал Пиаве» и 105/28-мм пушки 23-й группы армейского корпуса атаковали населённый пункт Новой Калитвы, артиллерия противника нанесла удар по позициям батальона «Толмеццо» и артиллерийского дивизиона «Конегльяно». Днём на помощь итальянским подразделениям пришла рота немецкой полиции, захватившая высоту 204, 6, которая перешла в подчинение участка полковника Тренгера.

Aльпийские войска дислоцировались на голой равнине, испещренной несколькими холмами и балками, под открытым небом, без какого-либо укрытия от снега и холода. Используя паузы между атаками, они начинают рыть окопы, чтобы немного укрыться от холодного ветра. На передней линии фронта образовались, таким образом, длинные рвы с сугробами. Одеяла и палатки, прикрепленные на края окопов, служили подобием крыши. При температуре ниже 20 градусов войска на передней линии держали позиции на голой местности, едва защищённые от ветра и снега. Костры разжечь было невозможно, так как части находились в зоне видимости противника, кроме того, все привезенные из тыла дрова использовались для построения траншей. Были случаи обморожения. 108-я рота батальона «Л’ Акуила» была заменена 59-й ротой батальона «Виченца», потому что, кроме тяжёлых потерь во время боев, 64 человека были сильно обморожены. О ситуации, в которой оказались подразделения дивизии «Юлия» на новом оборонительном рубеже, писал сам командир, бригадный генерал Риканьо[20]. Перед Рождеством советские самолёты стали разбрасывать на передовой линии дивизии листки, призывающие дезертировать.

24 декабря в 5.15 ч. части советских войск перешли в наступление на границе между 108-й ротой батальона «Л’ Акуила» и 265-й ротой батальона «Вал Чисмон» и одновременно на фронте 264-й роты батальона «Вал Чисмон». 277-й роте батальона «Вал Чисмон» было приказано перейти в контрнаступление и создать поддерживающие отряды из частей рот управления батальонов «Л’ Акуила» и «Вал Чисмон». Военные действия 277-й роты, подкрепленной 5 противотанковыми самоходными пушками, переданными 385-й дивизией, а также батареями артиллерийского дивизиона «Удине» и немецкими пулемётами других батальонов, отбросили противника на исходные позиции.

Чтобы остановить продвижение противника к с. Криничное, батальон «Виченца», который находился на пути к Зеленому Яру, атаковал 59-ю и 61-ю советские роты. Ожесточенное сражение между двумя ротами и превышающим по численности батальоном вызвало необходимость использовать 60-й роту. В этом бою только на фронте 59-й роты советские отряды потеряли около 500 солдат и офицеров. Потери итальянских частей были также серьёзными.

Но военные действия накануне дня Рождества ещё не были завершены. К вечеру, когда свирепствовала сильная снежная буря, два советских батальона 537-го полка 167-й стрелковой дивизия внезапно атаковали на фронте батальон «Толмеццо». Это случилось в то время, когда альпийцам раздавали ужин.

Оставшиеся в живых считают, что это было самое крупное и опасное наступление советских войск этих дней. 6-я и 12-я роты, на которые была направлена атака, смогли отбить штурм.

В тот же день, 24 декабря, была расформирована «группа быстрого действия». Командование участка было поручено командиру 9-го альпийского полка полковнику Лавиццари. Из батальона «Ль Акуила» остались на линии обороны 93-я и 108-я роты, а 143-я рота, понесшая тяжёлые потери на высоте 204, 6, была направлена в Криничную для реорганизации вместе с батальоном «Монте Червино». На южном направлении дислоцировался батальон «Вал Чисмон», а батальон «Виченца» был определен в резерв в Криничное.

На Рождество, 25 декабря, на месте дислокации дивизии «Юлия» всё было относительно спокойно.

Ночью 26 декабря, в 3.15 ч., после короткой артиллерийской и пулемётной подготовки, противник перешел в наступление по всей линии фронта батальона «Толмеццо». Вылазки противника, сопровождаемые поддержкой многочисленных пулемётов, поставленных на санки, следовали одна за другой. Постепенно бой утих. При ведении оборонительных действий существенную помощь оказала поддержка батарей aртиллерийского дивизиона «Конегльяно», батальона «Вал Пиаве» и дивизиона 105/28-мм пушек.

Позже, в результате двух атак, в 5, 30 ч. и в 6, 15 ч., советские войска, примерно один полк, атаковали позиции высоты 205, 6, занятой 264-й ротой батальона «Вал Чисмон», и шоссейную дорогу Дерезовка – перекрёсток Зеленого Яра, занятую 265-й ротой батальона. Скорое вмешательство итальянской и немецкой артиллерий вынудило советское командование на некоторое время отказаться от продолжения военных действий. Однако в 7.15 ч. советские войска ещё раз попробовала завоевать высоту 205, 6. Высота 205, 6 несколько дней находилась под сильным огнем артиллерии, поэтому альпийцы назвали её «кипячёной кастрюлей». 277-я рота батальона «Вал Чисмон» двинулась к этой высоте, поддерживаемая шестью немецкими танками. Резким контрнаступлением 277-я рота с помощью немецких танков завоевала высоту. Потери были тяжёлыми и с итальянской, и с советской сторон, сотни павших воинов остались на земле.

В эти дни усилила свои действия советская авиация. Ночью 27 декабря советские самолёты бомбардировали позиции в районе Криничной на высоте 205, 6. За эту высоту советские войска упорно боролись всеми средствами, авиацией, артиллерией, пулемётами. Защитники 264-й роты батальона «Вал Чисмон» должны были сдерживать ожесточенные атаки. В 7.30 ч. было замечено 6 советских танков, двигавшихся из Дерезовки в направление Криничной. Быстрое противодействие немецких самоходных орудий, уничтоживших один танк, вынудило противника отступить.

28 декабря борьба за высоту 205, 6 сделалась ёще более упорной. Ночью советские войска овладели западной стороной высоты, на участке немецких войск 387-й дивизии, на правом фланге альпийцев. Высота 205, 6 была покинута. Позже, сильным штурмом альпийцев 264-й роты батальона «Вал Чисмон», она была снова взята. Потом высота вновь перешла к противнику, а к 5 ч. утра была снова отвоевана, и немецкие войска смогли расположиться на прежних позициях.

Мороз был сильным. Днем 28 декабря было обморожено 103 человека. Советские войска находились в относительно лучших условиях потому, что имели поддержку в лице местных жителей. Советские воины были хорошо экипированы для подобной погоды.

Ночью 29 декабря были заменены на передовой линии 9-я рота батальона «Виченца» и 264-я рота батальона «Вал Чисмон», обе тяжело пострадавшие в ходе боев. В частности, из 264-й роты осталось мало военнослужащих, годных к боевым действиям. На их место были направлены 61-я рота батальона «Виченца» и 277-я рота батальона «Вал Чисмон». Днём 29 декабря по радио передали сводку военных действий немецкого верховного командования, в которой, среди прочего, говорилось: «В оборонительных действиях и контрнаступлении на большой извилине Дона особо выделилась итальянская дивизия " Юлия"».

В то время сводки итальянского верховного командования говорили о военных действиях авиации в ливийской Сахаре, о местных боях в Тунисе, о действии подводных лодок в Средиземном море, но никогда не упоминали о военных действиях итальянских войск на русском фронте. Только 9 января 1943 г. сводка Генерального штаба вооружённых сил сообщила: «Потери в декабре месяце, вплоть до 31 декабря 1942 г., о которых нам передали необходимую точную документацию, следующие: армия и фашистская милиция M.V.S.N. (чернорубашечники) - Россия (15-й перечень): убитые 236; раненые 787; пропавшие без вести 81»[21].

30 декабря линия Юго-Западного фронта на Среднем Дону стабилизировaлась на рубеже Новая Калитва – Марковка – Чертково – Волошино – севернее Миллерово – Ильинка – Скосырская – Чернышев. Операция «Малый Сатурн» была полностью завершена.

На линии альпийской дивизии «Юлия», южнее Новой Калитвы – Ивановки – Зеленого Яра, обстановка была в неустойчивом равновесии. Здесь наступательная активность советских войск повышалась со дня на день: действия советской армии были направлены на захват оборонительной линии, которую держала дивизия «Юлия». 30 декабря 1942 г. явился одним из самых кровопролитных дней. На рассвете советские разведчики атаковали позиции батальона «Толмеццо». После сильного артиллерийского и миномётного огня, несколько стрелковых батальонов поднялись на штурм на границе 6-й и 12-й рот. Атака была направлена на захват самой короткой дороги до Комарова. Однако у альпийцев батальона «Толмеццо» было в два раза больше пулемётов и автоматов, чем у советских войск, благодаря тому, что они нашли их в траншеях дивизии «Коссерия». Таким образом, нападающие войска должны были отступить, оставляя на земле много раненых и убитых. С утра начались интенсивные атаки с воздуха и наземные военные действия. К 6.30 ч. советская артиллерия обрушила на передовую линию и в тыл противника ураган огня. Стремительные действия советской артиллерии и миномётов были направлены и против альпийских батарей. В результате, много орудий было повреждено, в целом потери были тяжёлыми. Советская армия вновь решительно атаковала новыми силами, стремясь прорвать линию обороны и выйти к шоссейной дороге Новая Калитва – х. Комарово. Но все попытки были подавлены артиллерией дивизии «Юлия», при поддержке артиллерии дивизии «Кунеэнзе». К 8.00 ч. советские войска были вынуждены отступить. От военнопленных удалось узнать, что атакующие состояли из пять рот, две из которых - штрафные. Среди альпийцев батальона «Толмеццо» находились генерал Риканьо, командир дивизии «Юлия», и полковник Чимолино, командир 8-го альпийского полка.

В те же самые часы, когда советские разведчики атаковали 6-ю и 12-ю роты батальона «Толмеццо», другие советские силы поднялись на штурм высоты 176, 2, которая была в руках у немцев. Здесь чётко виден тригонометрический указатель высоты, которую немцы назвали «Сигналом». Bысота 176, 2 занимала особое место в позициях у Новой Калитвы. Захват этой господствующей высоты давал гитлеровцам возможность просматривать и обстреливать всю долину Калитвы, где проходила дорога для снабжения дивизии «Юлия». Поэтому немецкое командование, мало доверяя способностям итальянцев к сопротивлению, поручило её оборону взводу своих панцергренадеров (мотопехота).

Ожесточённые бои за эту высоту шли более одной недели. Десятки раз она переходила из рук в руки.

30 декабря немецкий гарнизон несколько часов оказывал сопротивление, но с наступлением темноты советские войска проникли внутрь позиций противника и захватили высоту. Сразу же итало-немецкая артиллерия открыла сильный огонь. Высота «Сигнал» являлась основной для оборонительной линии 8-го альпийского полка и позволяла контролировать трассы, соединяющие передовые отряды с тылами. Чтобы отвоевать высоту, командование 24-го немецкого танкового корпуса приказало батальону «Джемона», из второго эшелона, вступить в военные действия.

В 7.30 ч. бросилась на противника 69-я рота, которая штурмом отвоевала высоту. Целый день советские войска артиллерийскими обстрелами упорно продолжали атаковать позиции 6-й и 12-й рот батальона «Толмеццо». К 22.00 ч. советские войска прорвали линию обороны, начался яростный бой ручными гранатами, который продолжался свыше полутора часов, перейдя в рукопашную схватку. Альпийцам батальона «Толмеццо» удалось отбить атаку.

30 декабря также стал трудным днём на фронте 9-го альпийского полка. Альпийцы батальона «Виченца» были атакованы советской пехотой и 20 танками. Около 6 ч., после продолжительного артобстрела, два советских батальона атаковали альпийские позиции посреди дороги Дерезовка – Зеленый Яр. Когда с альпийских позиций били по наступающим, советская артиллерия стреляла по населённым пунктам х. Голубая Криница, х. Комарово, Зеленый Яр и с. Криничное и по шоссейной дороге. К 7.30 ч. наступление, при поддержке танков, приходящих с немецкого участка фронта, стремительно развивалось по всему участку. В 9.00 ч. военные действия происходили на близком расстоянии от итальянских передовых линий, вскоре они перешли в яростный бой с использованием ручных гранат. Четыре советских танка были блокированы в результате обстрела противотанковых пушек. К 10.00 ч. бой перешел в критическую фазу. Командование 385-й немецкой дивизии запросило поддержки авиации, которая полтора часа спустя начала бомбардировать советские колонны.

В это время другая советская колонна двигалась в направлении Зеленого Яра. 59-я рота батальона «Виченца» бросилась в контрнаступление, поддержанная 4 немецкими самоходными орудиями и 6 немецкими танками. С помощью танкового удара альпийцы отбросили советские войска со своих позиций, нанеся им большие потери. Только к 18.00 ч. ситуация постепенно восстановилась на всем участке 9-го альпийского полка. Потери среди итальянцев были очень значительными.

После целого дня тяжелых боёв к 23.30 ч. всё стихло.

В ходе декабрьского наступления на Среднем Дону войска Юго-Западного и Воронежского фронтов, продвинувшись на запад на 200 км, нанесли поражение 8-й итальянской армии и левому крылу группы армий «Дон». В 8-й итальянской армии были разгромлены 5-я пехотная дивизия «Коссерия», 3-я пехотная дивизия «Равенна», 3-я подвижная дивизия «Челере, им. принца Амедео, герцога д'Аосты», 2-я пехотная дивизия «Сфорцеска», 9-я автотранспортируемая пехотная дивизия «Пасубио», 52-я автотранспортируемая пехотная дивизия «Торино» и одна бригада чернорубашечников. К 31 декабря 1942 г. части 8-й итальянской армии в составе 2-й и 29-й дивизий и 35-й армейского корпуса потеряли всю боевую технику и более 70% солдат и офицеров убитыми, ранеными и пленными[22].

Всё это требовало от итальянского верховного командования новых решений. Но декабрьское поражение не привело к переосмысливанию необходимости участия Италии в войне против Советского Союза. Итальянское командование считало, что кризис на донском фронте разрешен. Начальник Генерального штаба маршал граф Кавальеро и командующий 8-й армией генерал Гарибольди не осознавали угрозы советского наступления против альпийского корпуса и полагали, что после операции «Малый Сатурн» у Верховного Главнокомандования Красной Армии не будет возможности нанести новый удар на донском фронте.

Предположения штабаальпийского армейского корпуса были более тревожными. После разгрома главных сил 8-й армии, четыре итальянские дивизии на левом берегу Верхнего Дона заметили непрерывное движение противника. В конце декабря начальник штаба альпийского корпуса генерал Джулио Мартинат сообщал: «Движение во вражеском тылу продолжает быть очень сильным… Ночью из леса у Дона слышны шум больших двигателей и иногда тракторов, а также голосов людей, как будто занятых тяжёлым маневренным трудом, сопровождаемым взрывами мин: всё это указывает на активную деятельность, обычно не характерную для этого района»[23]. Точно также, признаки возможной будущей атаки на южном фланге были налицо в районе Новой Калитвы, где со дня на день усиливалось давление 15-го советского стрелкового корпуса против позиций дивизии «Юлия»[24]. Однако верховное командование игнорировало все эти признаки.

В конце декабря 1942 г. в итальянском Генеральном штабе «Командо Супремо» были уверены, что наступление под Сталинградом истощило резервы Красной Армии. Не учитывали, что наступление Красной Армии на Дону на 400-километровом фронте от Котельниково до Новой Калитвы изменило ситуацию, в то же самое время, положение 6-й немецкой армии стало уже безнадежным. Но «военные лидеры Оси, которые могли измерить масштаб катастрофы под Сталинградом лучше всех, не хотели признаться даже самим себе в сложной ситуации на Дону… Муссолини был отвлечен поражением в Северной Африке, теперь более важном для Италии, чем на далёком восточном фронте»[25].

Действительно к ноябрю 1942 г. произошли события, которые коренным образом изменили положение держав Оси в Европе и в Северной Африке. Везде инициатива уходила из рук нацистских военных лидеров. На североафриканском театре военных действий дела шли всё хуже. Союзники развивали наступление, сжимая итало-немецкую армию с обеих сторон.

3 ноября битва в районе Эль-Аламейна завершается британской победой над державами Оси. После 12 дней боёв, имея огромное превосходство в танках, артиллерии и авиации, 8-я английская армия завершила прорыв итало-немецкой обороны. Войска генерала Монтгомери разбили 10-й итальянский армейский корпус (в составе дивизии «Павия», «Брешия», «Фолгоре»), 21-й итальянский армейский корпус (дивизии «Тренто» и «Болонья»), 20-й итальянский армейский корпус (в составе дивизии «Триесте», «Литторио», танковой дивизии «Ариете») и пять немецких дивизий (164-я и 90-я пехотные дивизии, 15-я и 21-я танковые дивизии, 19-я зенитная дивизия).

8 ноября американские и английские войска высадились в Марокко и Алжире. Моторизованные части союзников подошли к городу Тунису и к позиции Марса эль Брега. Крах Оси лишил германо-итальянское командование последних надежд завоевать Египет и пробиться к Суэцу.

Однако, хотя действительно серьезный военный кризис в Северной Африке смягчает римское представление о разгроме 8-й итальянской армии на Среднем Дону, позиция режима Муссолини оказалась двойственной.

С одной стороны, Муссолини прекрасно понимал последствия сталинградского поражения для гитлеровского вермахта, то есть то, что катастрофа на юге советско-германского фронта является переломом всей стратегической обстановки. «Тем или иным способом, - заявил дуче, - главу войны с Россией, которая бесперспективна, следует закрыть. Все силы должны быть направлены на Запад и в Средиземное море»[26].

Кризисный день 18 декабря 1942, когда положение 8-й итальянской армии уже и в генеральном штабе оценивалось как катастрофическое, вызвал крайнюю тревогу в Риме. Гитлер был настолько занят делами на Востоке, что не мог покинуть свою ставку, чтобы встретиться с Муссолини, так что пришлось министру иностранных дел графу Чиано по поручению Муссолини совершить 18 декабря долгое путешествие в Растенбург. Чиано и начальник Генерального штаба Кавальеро немедленно отправились в ставку Гитлера, чтобы изложить нацистскому лидеру предложение дуче договориться с немцами о дальнейших действиях.

В это самое время остатки итальянской 8-й армии, уцелевшие на Дону, спасались бегством, и когда один из сопровождавших Чиано чиновников спросил у офицера ОКВ, тяжелые ли потери понесли итальянцы, ему ответили: «Никаких потерь нет: они просто бегут»[27].

Итальянские гости находились в ставке Гитлера с 18 по 20 декабря. Чиано нашел, что моральное состояние немцев в ставке весьма подавленное, несмотря на уверения Гитлера: «Атмосфера тяжелая. К скверным известиям, поступающим с фронтов, пожалуй, следует добавить уныние сырого леса и скуку совместного проживания в казармах... никто не пытается скрыть от меня своего глубокого разочарования известием о прорыве на русском фронте. Были прямые попытки свалить за это вину на нас»[28].

Главная цель приезда Чиано и Кавальеро состояла в том, чтобы убедить Гитлера сделать попытку в «какой-либо форме договориться со Сталиным», т.е. попытаться заключить новый Брест-Литовский мирный договор, а потом направить главные усилия вермахта в Средиземноморье. Если этот договор невозможен, дуче просил расположить на Восточном фронте маленький оборонительный фронт, чтобы освободить для Африки и Средиземноморья те дивизии, которые мчались теперь из Западной Европы на советско-германский фронт. Как не хватало германскому и итальянскому генеральным штабам тех солдат, той техники, тех самолетов и танков, которые перемалывались в горниле Восточного фронта и нашли гибель в донских степях.

Гитлер ответил, что нет никакой необходимости добиваться соглашения с Советским Союзом во имя интересов Североафриканского театра. Нужно, «не ослабляя армию на востоке, направить значительные силы к югу». Решительно отвергая предложения о переговорах с Советским Союзом, Гитлер саркастически предложил «вернуть дуче его армию». Он заменит ее тремя немецкими дивизиями, прибывающими из Франции. Что касается положения в Северной Африке, то все пришли к заключению, что неудачи здесь происходят главным образом из-за срыва союзной авиацией защиты итало-германского морского транспорта. Кавальеро добился обещания дополнительной помощи немецкой авиации, а Гитлер настаивал на активизации итальянского флота.

21 декабря Кавальеро проинформировали, что гитлеровский генеральный штаб сухопутных сил официально предложил заменить 8-ю армию, но генерал Гарибольди отказался. Отказ командира армии, по всей видимости, подтверждает, что кризис на Дону не считался существенным. Также главный штаб итальянских сухопутных войск высказал согласие с оценками гитлеровского генерального штаба, по которым наступательные способности Красной Армии истощены. Во всяком случае, начальник итальянского генерального штаба отправил доверенного старшего офицера, генерала Фасси, производить осмотр на фронте 8-й итальянской армии, чтобы лично проверить обстановку.

Альпийскому корпусу оставался месяц на оборону линии Дона. После успешных советских наступательных операций «Уран» и «Малый Сатурн» левый фланг группировки Паулюса, который итальянские войска должны были защищать, больше не существовал.

23 декабря 1942 г. командование группы армий «Б» поручило остаткам 8-й итальянской армии еще меньшую задачу, как прежнюю пассивную: препятствовать и задерживать возможное наступление противника за железную дорогу Воронеж-Лиски-Кантемировка-Миллерово. Частям альпийского корпуса было приказано удерживать свои позиции на Верхнем Дону любой ценой.

В первые дни января генерал Фасси вернулся с Дона и доложил Кавальеро об обстановке. Докладная записка, от 7 января 1943 г., не оказывается ни очень точной, ни близкой к действительности. Фасси пробыл на театре военных действий с 20 по 29 декабря 1942 г., т.е. в самом остром периоде кризиса на участках 2-го, 29-го и 35-го армейских корпусов, точно тогда, когда итальянские войска остались без хлеба и боеприпасов в заснеженной степи. В докладе генерал Фасси, очевидно, хочет сообщить об оперативной обстановке тех дней. Не желая волновать верховное командование, объясняет прорыв фронта таким же образом, как и уже объяснили. В заключении Фасси думает, что, если состоится наступательная операция Красной Армии на Верхнем Дону, и остатки 8-й итальянской армии не сдержат атаку советских войск, то альпийскому корпусу не помогут немецкие дивизии, которые будут заняты на других фронтах; поэтому исход итальянской обороны остаётся неясным[29].

В конце декабря генерал Мартинат сообщил о том, что слышно большое движение танков Красной Армии от советского берега Дона, что является угрозой предстоящей атаки[30].

И последний день 1942 г. стал очень тяжёлым для войск дивизии «Юлия». К 6 ч. 31 декабря четыре советские роты, при поддержке 18 танков, начали наступление по направлению к позициям у Зеленого Яра. Атака была сначала успешной, но к 8, 30 ч. советские войска вынуждены были отступить. Во время этих военных действий они потеряли пять танков, два из которых были уничтожены 80-й ротой батальона «Червино». К 13.00 ч. советский батальон с 4 танками попробовал подойти к итальянским позициям, но был отброшен и потерял один танк.

В дни 1, 2 и 3 января наступления не было. Но, после целой ночи непрерывных артиллерийских и миномётных стрельб, к 5 ч. 4 января советские войска стремительно атаковали высоту 176, 2, которая находилась в руках у немцев. Последние были вынуждены отступить.

Рядом с немцами дислоцировался батальон «Чивидале», который во время предыдущей ночи заменил батальон «Джемона». Когда немцы оставили высоту, и до того, как советские солдаты там укрепились, командир 20-й ротой самостоятельно принял решение наступать и после ожесточённых боёв отвоевал её. Советские стрелки, после артобстрела, поднялись в атаку. К 10.30 ч. другая советская колонна успешно атаковала высоту «Сигнал» и заставила альпийцев отступить. Несколько часов спустя, с помощью батарей дивизий «Юлия» и «Кунеэнзе» 16-я рота батальона «Чивидале» снова захватила высоту.

В 8, 30 ч. 5 января советские войска вновь начали наступление на высоту «Сигнал». Перед наступлением советские войска провели артподготовку. Стрелковые отряды проникли между высотой «Сигнал» и высотой 176, 2, и атаковали с тыла альпийцев 16-й роты батальона «Чивидале», заставляя их отступить. Бои носили упорный характер, но в 12.00 ч. альпийцы 20-й роты завоевали штурмом высоту. В знак признательности отважности альпийцев высота была названа «Чивидале». В 14.00 ч. была отбита сильная советская атака. Но к 17.00 ч., во время сильной снежной бури, советские войска обошли высоту с юга и снова завоевали её.

На рассвете 6 января альпийская артиллерия бомбила высоту. Позже взвод 76-й итальянской роты бросился в атаку на высоту, но был отброшен назад. Потом два взвода 76-й роты, с помощью двух немецких танков, к 8, 30 пошли в атаку, сопротивление было сломлено, высота была взята, вместе с 43 пленными. В этот же день на участке 9-го альпийского полка были отброшены назад несколько советских дозоров разведчиков и несколько танков, пришедших из района Ивановки и Новой Калитвы. После всех этих ожесточённых боёв, наступила относительно спокойная неделя.

К концу первых 10 январских дней обстановка итальянских альпийских дивизий на Верхнем Дону казалась командирам альпийского корпуса ещё более безнадёжной. Гитлер уже приговорил войска Паулюса в Сталинграде к жертвам, а группа армий «Дон» сражалась с единственной целью: спастись, отступая на запад.

«Известия об общей обстановке, о которой командование дивизий официально ничего не знало, передавались в Италию одно за другим немецкими офицерами связи, у которых была своя радиостанция, принимавшая радиограммы со станций разных немецких частей, действовавших в районе. Таким образом, cтало известно об окружении немецких армий под Сталинградом, о разгроме 3-й румынской армии, об отходе правого фланга и центральной части 8-й итальянской армии и о наступлении советских войск против 2-й венгерской армии, расположенной на севере Итальянского альпийского корпуса. Угроза окружения Итальянского альпийского корпуса была очень серьёзной»[31].

Как следует из доклада генерала Фасси, в первое время при возобновлении советского наступления гитлеровское командование не послало никакого подкрепления, а только ограничилось изданием приказа о сопротивлении до конца. «10 января 1943 г. Командование 8-й итальянской армии разослало циркуляр командования армейской группы “B”, в котором было написано, что Альпийский армейский корпус и венгерская армия должны удержать линию Дона до последнего человека и до последнего патрона. Никто не должен был отступить с фронта без соответствующего приказа командования армейской группы “Б”. За это лично отвечали командиры дивизий. Этот приказ, с одной стороны, четко cформулировал задачу о том, что следует держать Донской фронт во что бы то ни стало, но с другой стороны, не снял напряженности по поводу возможной атаки не только с фронта, но и с тыла, при абсолютном превосходстве противника»[32].

Угроза обхода была налицо. С декабря альпийский корпус, позиции которого стали незащищенными, больше не может сдерживать сильное наступление противника на южном фланге.

Таким образом, когда 10 января гитлеровское командование разъяснило, что войска на Дону должны погибнуть на месте, также как и немецко-румынские войска под Сталинградом, в Россоши альпийское командование решило отступать: линия фронта была слишком растянутой, и ее необходимо было уменьшить, отходя на 100 километров. Признаки стремительного советского наступления стали несомненными. Не полагаясь более на немецкие приказы, генерал Баттисти попробовал обойти армейское командование и попросил неофициально руководство королевской армии оказать давление на гитлеровское командование. Об этом случае написал Разеро. Командир дивизии «Кунеэнзе», понимая, что альпийский корпус может оказаться отрезанным от основных соединений на Дону, «пытался уговорить генерала Наши, командующего корпусом, и других итальянских генералов, что необходимо, чтобы альпийские дивизии отступили с Дона до того, как их уничтожат. Видя, что верховное военное командование отказалось реагировать на его предложения, генерал Баттисти самолётом послал в Италию лично к принцу Пьемонта, Умберто ди Савоия, своего адъютанта майора Лекуйо с подробным отчётом о сложившейся обстановке. Баттисти в своём отчёте умолял принца срочно связаться с высшим итальянским и немецким командованием, чтобы избежать катастрофы, которая скоро непременно обрушится на альпийский корпус. Действия Баттисти не имели положительного результата» [33].

11 января 1943 г. в Риме, как будто декабрьского поражения не было, поэт-футурист Маринетти, вернувшись с русского фронта, прославлял в Королевской академии Италии победу итальянских войск на Дону[34].

Предвидя прорыв с южного фланга, альпийское командование разработало планы отхода и приказало выкопать «вдоль реки Калитвы оборонительные окопы, чтобы дивизии могли организованно сосредоточиться»[35].

12 января 1943 г. командование в Россоши применяет первые меры для немедленного отступления к Ровенькам, в 100 км на юго-западном направлении. Командир 741-го автоотдела 117-го автоотряда Бруно Завальи так вспоминает этот день: «12 января; меня вызвали в командование этапа, где мне было приказано отходить; Я должен был найти хорошее местоположение в районе за Ровеньками, такую деревню, которая бы находилась в ста километрах от Россоши… Когда солдаты нагрузили грузовики складными материалами, оружием, боеприпасами и даже сигаретами, я отправился в разведку и нашел новое местоположение. Вечером 12 января я вернулся; все машины были готовы. Мы ждали приказов. Весь день 13 января прошел без новостей... 14 января снова началась организационная работа для перевозки. Вестовые, осуществлявшие связь между командованием Альпийского армейского корпуса и командованиями дивизий на Дону, проявляли все большую и большую активность. Но всё было решено отложить на следующий день»[36].

[1] «14 октября немецкое верховное командование отдало приказ об операциях по зимней кампании №1 за подписью Гитлера, в котором, между прочим, говорится: «Летняя и осенняя кампания 1942 г. закончились [...]. Мы достигли больших успехов. Огромным наступлением мы отбросили врага до Кавказа и до Дона, и наземные связи между центральной Россией и регионом Кавказа, жизненно важные для проведения войны, были, в общем, отрезаны [...]. Кроме специфических исключений, армия восточного фронта во время зимы выполнит только оборонительные задачи.». Следовательно, все наши части должны будут готовиться провести суровую зиму, защищая до последнего линию Дона». Цит. по: Rasero A. L'eroica Cuneense. – Р. 324.

[2] ГАВО. – Ф. 2100. Оп. 1. Д. 15. Л. 9, 10.

[3] ГАВО. – Ф. 2100. Оп. 1. Д. 15. Л. 3, 4, 5.

[4] Rasero A. L'eroica Cuneense. – Р. 297.

[5] 294-я пехотная и 22-я танковая немецкие дивизии. После крушения 3-й румынской армии при наступательной операции «Уран» дивизия «Челере» должна была сменить 62-ю немецкую пехотную дивизию, переданную оперативной группе “Холлидт” на фронте 29-го армейского немецкого корпуса.

[6] Таким образом, в этот корпус, называемый “смешанным”, в составе которого в начале было две немецкие пехотные дивизии (294-я и 62-я) и итальянская дивизия «Торино», вошла почти половина частей пехоты 8-й армии под немецкое командование на рубежах рек Дона и Чира. Надо подчеркнуть, что 29-й армейский корпус находился на своей позиции на Дону, когда вошёл в состав 8-й итальянской армии с 27 июля до конца декабря 1942 г.

[7] Rasero A. L'eroica Cuneense. – Р. 320.

[8] Они передали её своему капеллану отцу Поликарпо из Вальданьи. В 1945 г. икона была вывезена отцом Поликарпо в Италию, где стала не только предметом массового паломничества родных и близких тех солдат, которые так и не вернулись из России, но и орудием настоящего похода против коммунистов. (See: Rasero A. 5° Alpini. – Р. 393).

[9] Rasero A. L'eroica Cuneense. – Р. 327.

[10] Ibidem.

[11] Казаков М.И. Над картой былых сражений. – М.: Воениздат, 1971. – C. 138-139.

[12] Arhivio Ufficio Storico dello Stato Maggiore dell’Esercito Italiano (Архив исторического бюро Генерального штаба Вооруженных сил Италии). – Diario Storico. – Allegato n. 1556/12. – Relazione del colonnello Luigi Longo. – P. 3-5.

[13] Плотников Ю.В., Сафронов В.Г. Разгром 8-й итальянской армии в операции «Малый Сатурн» // Военно-исторический журнал. – 1982. – №12. – С. 39.

[14] Arhivio Ufficio Storico dello Stato Maggiore dell’Esercito Italiano. – Diaro Storico. – Allegato n. 1126/R. – Relarione sull attivita operativa svolte dal Battaglione “Cervino” dal 14 al 27 desembre 1942-XXI (см. приложение №2).

[15] Corradi E. La ritirata di Russia. – Milano: Longanesi, 1965. – Р. 45-48.

[16] Rasero A. L'eroica Cuneense. – P. 335.

[17] Arhivio Ufficio Storico dello Stato Maggiore dell’Esercito Italiano. – Diario Storico. – Allegato № 1156/1. – Relazione del colonnello Bozelli. – P. 19.

[18] Le operazioni delle truppe italiane sul fronte russo 1941 – 1943. – Р. 382.

[19] Об оперативном развитии на фронте альпийского корпуса 18, 19 и 20 декабря см.: Arhivio Ufficio Storico dello Stato Maggiore dell’Esercito Italiano. – Diaro Storico. – Allegato n. 290. – Bollettino operatione n^o 28 (приложение № 3).

[20] Arhivio Ufficio Storico dello Stato Maggiore dell’Esercito Italiano. – Diaro Storico. – Allegato n. 318. – Promemoria n. 22.

[21] Rasero A. L'eroica Cuneense. – Р. 347.

[22] Valori A. La campagna di Russia. – Vol. II. – P. 650.

[23] Arhivio Ufficio Storico dello Stato Maggiore dell’Esercito Italiano. – Diaro Storico. – Allegato n. 307. – Notiziario informazione n. 71 (cм. приложение № 4).

[24] Действия на фронте 15-го советского стрелкового корпуса могут повлиять на возможные действия, развиваемые вражескими силами, которые находятся рядом с южным флангом наших позиций; действия вражеской авиации в эти дни, особенно в Старой Калитве и в районе Старой Калитвы – Россоши являются доказательством этого. See: Arhivio Ufficio Storico dello Stato Maggiore dell’Esercito Italiano. – Diaro Storico. – Allegato n. 318. – Promemoria n. 22 (cм. приложение № 5).

[25] Valori A. La campagna di Russia. – Vol. II. – P. 655.

[26] Ciano G. Diari. – Vol. II. – Roma, 1947.

[27] Ibidem.

[28] Ibidem.

[29] Valori A. La campagna di Russia. – Vol. II. – P. 657.

[30] Arhivio Ufficio Storico dello Stato Maggiore dell’Esercito Italiano. – Diaro Storico. – Allegato n. 307. – Relazione n.71 dal 27.12.1942. – P 1.

[31] La divisione alpina «Cuneense» alla Fronte Russa, relazione del comandante Emilio Battisti, in Russia 1942-1943 / a cura di M. Marengo. – Cuneo:. A.N.A., 2002. – P. 251-252.

[32] Ibidem. Утром того же дня, 10 января, под Сталинградом бомбардировкой 7 тыс. орудий на участке 65-й армии, советские войска начали наступательную операцию «Кольцо». Паулюс отказался от капитуляции, тем самым, приговорив свои войска к уничтожению. Армии Донского фронта, под командованием Рокоссовского, пошли в решающую атаку на группировку противника: командование 6-й немецкой армии капитулировало 31 января, 2 февраля любое сопротивление было прекращено.

[33] Rasero A. L’eroica Cuneense. – Р. 343.

[34] MUSEO STORICO NAZIONALE DELLA GUERRA DI ROVERETO. – Discorco Marinetti «Camicienere e poeti futuristi combattenti a Svinjuka sul Don» dal 11.01.1943.

[35] MUSEO NAZIONALE DELLE TRUPPE ALPINE DI TRENTO. – Fondo Crespi. – Breve storia del ripiegamento del Corpo d’Armata alpino dal Don al Donez. – Р. 10.

[36] Zavagli B. Solo un pugno di neve. – Firenze: Atheneum, 1990. – Р. 136-137.