Глава 4. Гром поднял Клиновопль над собой так, чтобы солнечный свет заиграл на лезвии

- Песнь Войны, в атаку!

Гром поднял Клиновопль над собой так, чтобы солнечный свет заиграл на лезвии. Он прыгнул вперед, описывая топором дуги. Клинок прорезал воздух с невыносимым свистом. Воины позади него потрясали, крутили и размахивали своим оружием, издавая оглушительные крики, возгласы и свист, из-за которых клан и получил свое название. Многие стали орать песнь, в которой было больше ритма, чем слов, выбивая такт, который разжигал их кровь и заставлял врагов содрогаться.

Но в этот раз их враги не испугались – возможно, из-за того, были не в себе и ничего не воспринимали.

Первый противник, очутившийся под рукой, ревел что-то невнятное. Клиновопль вонзился ему прямо в шею, разрезав плоть, кость и сухожилия. Голова отлетела, но рот все еще был раскрыт в вопле, а пена на губах окрасилась кровью. Зеленое тело рухнуло наземь, но противник хотя бы попытался замахнуться молотом прежде, чем упасть. Кровь разбрызгало по лицу Грома, как теплый летний дождь. Он улыбнулся и языком слизал ее с губ. Еще одним Костеглодом меньше.

Все воины Песни Войны вокруг него врезались в ряды Костеглодов. Обычно одних безумных повадок Костеглодов было достаточно, чтобы загнать страх в сердца врагов, но Гром подготовил своих парней. - Они сродни диким животным, - предупредил он. - Они – дикие и сильные, не знающие страха и боли. Но у них нет здравого смысла, никакого, они не согласованы, они вообще не думают. В бою ими движут инстинкты. Вы сражаетесь лучше их. Сосредоточьтесь, прикрывайте фланги, сражайтесь бок о бок с братьями – и мы пронесемся сквозь них как ветер по траве, подминая их под себя. Его орки поняли, и, казалось, даже сейчас помнили его слова. Но Гром задавался вопросом, как долго они смогут продержаться, прежде чем их собственная кровожадность затмит их умы, заставив забыть об инструкциях, стратегии и здравом смысле, уподобившись их сородичам Костеглодам.

Он и сам ощущал то сладкое горячее чувство, которое заставляло сердце биться быстрее и придавало сил каждый раз, когда Клиновопль ухлестывался в плоть Костеглода; чувствовал радость и гнев, клокочущие внутри, заставляющие ум притупиться, а эмоции обостриться, угрожая утопить его в потоке торжества крови. Он хотел сдаться, проникнутся песней войны, затеряться в пиршестве смерти, хаоса и победы.

Но не мог. Он – Гром Адский Крик, вождь Песни Войны. У него был долг. И ему требовался ясный ум, чтобы исполнить его.

Вспышка активности привлекла его внимание. Огромный орк поднял одного из своих воинов и швырнул прямо в скопление орков Песни Войны, затем схватил одного из упавших и оторвал ему руку, чтобы использовать как истекающую кровью дубину. Это был именно тот орк, которого искал Гром. В мгновение ока он кинулся к нему, по пути рубя по телам Костеглодов и отталкивая с дороги своих воинов. Наконец, он предстал перед полоумным орком на расстоянии вытянутой руки.

- Хуркан! - проревел он, размахивая Клиновоплем, чтобы очистить место и заглушить звуки боя свистом клинка. - Хуркан Череполом!

- Гром! - прокричал в ответ Костеглод, подняв над собою конечность, которая еще немного шевелилась, - У меня есть ваш орк! Ну, хотя бы кусочек орка! - он громко засмеялся, брызжа слюной.

- Отзови войска, Хуркан! - потребовал Гром. - Отзови, либо мы убьем всех до единого!

В ответ, Хуркан поднял оторванную руку, и многие воины застыли, ожидая, чего он скажет.

- Ты думаешь, мы боимся смерти? - спросил он на удивление спокойно.

- Я знаю, что нет, - ответил Гром. - Но почему вы отдаете жизни здесь, на войне с собратьями, если могли бы убивать людей в Азероте?

Эти слова заставили вождя Костеглодов наклониться.

- Говоришь, Азерот? Портал разрушен, Адский Крик – или ты не помнишь? - он отвратительно осклабился, показав свою щербатую челюсть. - Не похоже, чтобы вашему клану когда-то разрешали пройти в тот мир.

Пред глазами Грома появилась кровавая дымка. Как он хотел стереть ухмылку с лица вождя, лучше всего Клиновоплем! Но он знал, что Хуркан намеренно пытается раздразнить его, и усмирял свою ярость как мог.

- Вас там тоже не было, - парировал Гром, - но теперь у нас есть шанс. Нер’Зул может снова открыть портал. Орда вернется в тот мир, и покорит его!

Хуркан захохотал, этот звук, вначале тихий и низкий, повысился до пронзительного кудахтанья.

- Нер’Зул! Тот старый иссохший шаман! Который кидает нас в хаос, а затем убегает и прячется. И он хочет, чтобы мы плясали под его дудку – вновь и вновь? И какая нам от этого польза?!

- Это – возможность убить многих людей, - ответил Гром. - Возможность получить славу и почет. Шанс покорить земли еще более богатые и плодородные. - Он указал вокруг. Награнд все еще оставался пышным и зеленым, в отличие от остального Дренора, возможно потому, что клан безумных воителей Костеглодов не сильно увлекался колдовскими чарами. Но даже в таком случае, как знал Гром, Костеглоды столь же отчаянно нуждались в достойном противнике, как и другие орки.

- Что мы должны сделать? - спросил Хуркан. Он все еще держал оторванную руку одного из воинов Грома. Гром прищурился. Возможно, это была вспышка благоразумия в яростной буре, бушевавшей внутри вождя Костеглодов. Сегодня он потерял много хороших воинов, и если ему удастся образумить Хуркана, он будет несказанно рад. Была бы его воля, ни один из его воинов больше не был бы разорван на части.

- Две вещи, - ответил Гром. - Во-первых, поклянитесь в верности Нер’Зулу, и сражайтесь бок о бок с другими кланами, а не против них.

Хуркан проворчал:

- Дайте нам еще кого-нибудь, и мы оставим вас в покое.

- У вас будет более чем достаточно врагов для веселой жизни, - уверил его Гром. Он навалился на топор. Вряд ли следующее требование выполнится так же охотно. - Есть еще одно. Нер’Зул хочет эту вещицу.

Хуркан озадаченно посмотрел вниз и нахмурился, когда понял, что Гром указал на череп, что был привязан у него на шее, - орочий череп, выбеленный с годами. На кости были видны глубокие выемки.

Вождь Костеглодов нахмурился.

- Нет. Это не может принадлежать ему, - одной рукой он прикрыл украшение. - Это не какой-то там череп! Это Череп Гул’Дана!.

- Ты уверен? - переспросил Гром, надеясь заронить семена сомненья. - Я слышал, что он умер в Азероте.

- Верно, - сказал Хуркан, - убит демонами, как говорят, на острове, который он сам поднял со дна океана. Пал жертвой собственной гордости и силы, - захохотал он. - Но, по крайней мере, один из колдунов выжил. Он сбежал из храма, который они нашли там. По пути он нашел останки Гул’Дана – по его словам, он был разорван на куски, - вождь Костеглодов пожал плечами. - Тому колдуну показалось, что даже мертвый Гул’Дан обладал великой силой. Особенно голова. Он и забрал ее с собой, - Он засмеялся. - Вот так, Гул’Дан все-таки вернулся в Дренор.

- Но откуда он у тебя? - спросил Гром.

Хуркан снова пожал плечами.

- Воин убил колдуна, который взял голову. Я убил того воина, и забрал её себе. Может быть, между ними есть кто-то еще. Впрочем, неважно. Главное то, что я изучил его, узнал, чей это череп, и понял, что он должен принадлежать мне. Вот он и у меня, - он снова ухмыльнулся, - и я не отдам его. Ни Нер’Зулу, ни кому-либо еще.

Гром кивнул.

- Понимаю.

Он напал быстро и резко. Клиновопль со свистом рассек воздух, поскольку Гром уже прыгнул вперед. Но Хуркан был старый вояка, на сей раз его разум был чист, и он успел увернуться от клинка, чуть было не пронзившего его плечо, да еще и повернулся в сторону, ударив Грома кулаком по щеке. Удар вышел весьма болезненным, но Гром проигнорировал боль. Хуркан поднял дубину убитого им воина и замахнулся на противника. Гром отскочил в сторону, едва не получив в грудь, и накинулся вновь. Клиновопль достал правую руку Хуркана, отрезав кусок плоти.

Гром неясно чувствовал, что все вокруг наблюдают за поединком вождей, ожидая, кто победит. Он знал, что на кону стоит нечто больше, чем его собственная жизнь, и при таких условиях не мог дать этой мимолетной мысли большее значение, чем просто мимолетной мысли.

Хуркан оказался достойным противником. Размером с Молот Рока и почти такой же быстрый. Гром и не ожидал, что тот – не просто старый дурак, а коварный и опытный воин, способный прочесть противника и предугадать его действия. Он доказал это, нагнувшись в другую сторону и оттолкнув Грома в грудь обеими руками, откинув его назад на пару шагов и заставив пошатнуться.

Но момент прояснения его разума прошел. Гром заметил, что глаза противника вновь стали безумными и капельки пены появились у него на губах. Дыхание Хуркана стало тяжелее, удары более сильными, но неконтролируемыми. Гром с легкостью отражал или блокировал выпады, хотя его руки изрядно напрягались. Гром оскалил зубы в дикой гримасе, жажда крови глодала его изнутри, она хотела завладеть им, как завладела его противником. Но Гром не позволил этому случиться. Он был хозяином, не наоборот. Пора было покончить со всем этим. Он проскользнул под выпадом Хуркана и, набрав воздуху в легкие, оказался лицом к лицу с ним.

Его челюсть, покрытая черными татуировками, растянулась до невозможности, и зверский душераздирающий крик вырвался наружу. Хуркан тоже вскрикнул басом, но от боли. Он прикрыл ладонями уши и в муках упал на колени. Кровь полилась ручьем из его носа и глаз, закапала из открытого рта. Легендарный боевой вопль Грома превратился в триумфальный хохот, когда он, взмахнув Клиновоплем, снес голову Хуркана с огромных плеч.

Безголовое тело продолжало двигаться, дико молотя руками по воздуху. Но после секундной паузы, в течение которой оно будто прислушивалось к каким-то скрытым чувствам, тело упало на землю. Оно лежало, немного подергиваясь.

Гром с усмешкой смотрел на это, а потом ногой повернул труп. К счастью, трофей, за которым он пришел, остался невредим. Он пристально посмотрел на череп, вспоминая Гул’Дана, вспоминая Нер’Зула. Вспоминая все, что случилось с ним за последние несколько лет. Затем он достал из-за пояса грубую тканевую сумку и, набросив её на череп, аккуратно поднял его. Терон Кровожад говорил с ним перед походом и настойчиво советовал не прикасаться непосредственно к черепу. Не то чтобы Гром доверял рыцарю смерти, но к мнению однажды умершего существа, чьим телом служил гнилой труп человека, о магически ценной части мертвого тела стоило прислушаться. Гул’Дан был могуществен при жизни, и мог остаться таковым и после смерти.

Встав в полный рост с Клиновоплем в одной руке и сумкой в другой, Гром окинул взглядом собравшихся вокруг орков.

- Кто теперь говорит за клан Костеглодов? - громко спросил он.

Вперед вышел молодой, крепко сложенный орк. Его пояс был сделан из хребтов орков и фрагментов хребта огра. Он шел с тяжелой шипованной дубиной наперевес.

- Я – Тагар Спинолом! - гордо объявил орк, с трудом переводя взгляд с тела Хуркана на Грома, - теперь я возглавляю Костоглодов.

Гром махнул сумкой.

- Череп у меня. Теперь я спрашиваю тебя, Тагар Спинолом. К нам или к Хуркану вы присоединитесь?

Новый вождь Костоглодов замешкался.

- Сначала я хочу спросить тебя, Гром Адский Крик. Ты просишь нас следовать за Нер’Зулом. Но зачем? Ведь когда-то ты говорил, что он – причина всех наших бед!

Скот был умнее, чем выглядел. Гром решил, что должен ответить.

- Он и вправду причинил нам много бед, - ответил Гром. – тем, что отдал власть предателю! - Он потряс сумкой. - И разрешил Гул’Дану действовать беспрепятственно. Но до этого он был мудрым шаманом и советовал кланам только хорошее. Он объединил нас в Орду, и это – великая заслуга. Я иду за ним только потому, что Нер’Зул пообещал открыть Темный Портал. Я должен был быть там и в первых рядах убивать людей, но Гул’Дан помешал мне. Теперь у меня будет новая возможность! - он засмеялся. - Нер’Зул поведал мне, что череп Гул’Дана – необходимый инструмент для восстановления портала. Ирония в том, что Гул’Дан, запретивший мне сражаться прежде, станет ключом для моего нового шанса. Потому, Костеглоды, я и иду за Нер’Зулом. Теперь – ваш выбор. Присоединяйтесь к Орде, либо… - он поднял Клиновопль над головой, просвистев ним, напоминая о звуках смерти и хаоса, - мы убьем вас всех, до последнего молокососа. Прямо сейчас. - Он наклонил голову и издал громогласный крик, и позади него воины начинали петь, топать ногами и свистеть оружием, чтобы поддержать его, задать ритм и заставить врагов дрожать.

Гром облизал губы и поднял топор, а затем взглянул в расширившиеся глаза Тагара.

- Так как?! - прорычал он. - Клиновопль вскоре вновь врежется в человеческую плоть… или плоть Костоглодов?!.