Б сматывается к чертовой матери

— Тебе не кажется, что оно слишком легкомысленное? — спросила миссис Уолдорф свою дочь и покружилась у зеркала. Это было очередное свадебное платье-полуфабрикат, которое она примеряла в ателье магазина «Сакс» на Пятой авеню.

— Очень милое, — бодренько ответила Блэр.

Она глядела на свою мать, напялившую белое пышное сатиновое платье с кружевами и с глубоким вырезом. Полный атас!

— Мне как-то неловко. Быть в белом, — проговорила миссис Уолдорф. — Все-таки это вторая свадьба.

Блэр сидела как на иголках. Какая к черту свадьба! У нее завтра собеседование. Она нетерпеливо поерзала на маленькой кушетке в стиле ампир.

— А что, если заказать другого цвета? Светло-бежевый тон? Или бледно-сиреневый? — сказала миссис Уолдорф.

«Ну уж нет, — подумала Блэр. — Умирать — так сразу».

— Если вы остановитесь на этом фасоне, мы его дошьем и перекрасим, — предложила продавщица. Уже и она теряла всякое терпение. Эта дама перемерила семь платьев и три костюма. «Слушай, миссис Уолдорф, если ты хочешь получить свой свадебный наряд через две недели, то хватит валять дурочку».

Мать Блэр снова покружилась возле зеркала.

— Все-таки мне кажется, что это платье лучше всех. Что скажешь?

Блэр старательно закивала головой:

— Да, мамочка. И оно тебя стройнит.

Миссис Уолдорф просто засветилась от счастья. Любая девочка, даже если ей за сорок, хочет казаться легкой как пушинка.

— Ладно, — сказала девочка за сорок. — Остановимся на этом.

Продавщица подскочила к миссис Уолдорф, начала перекалывать булавки, снимать необходимые мерки, чтобы подогнать платье. Блэр нетерпеливо посмотрела на часы. Уже полчетвертого. Эта чертова примерка унесла у нее полжизни.

— Дорогая, ты уже выбрала наряд для подружек невесты? — спросила миссис Уолдорф.

— Нет. — Хотя Блэр даже не удосужилась походить по ателье, мать уже пыталась всучить ей одно платье. Но его придется размножить для всех подружек невесты. Блэр это напрягало.

— Знаешь, дорогуша, я приглядела одно миленькое платье в «Барнизе». Шоколадного цвета, все в бусинках, с опушкой «спагетти». На Серене будет глядеться отменно, у нее такие стройные ноги, светлая кожа. Но ты, по-моему, будешь в нем немного тяжеловата.

Блэр удивленно посмотрела на мать, отраженную в зеркале. Не хочет ли она сказать, что ее дочь — толстушка? В сравнении с Сереной?

Блэр встала, взяла с кушетки сумку.

— Я пойду домой. — Голос ее дрожал от гнева. — У меня совсем нет времени. Должна тебе напомнить, между прочим, что завтра у меня собеседование. И это жизненно для меня важно.

Миссис Уолдорф развернулась, отчего продавщица выронила подушечку с булавками.

— Кстати, я совсем забыла! — воскликнула миссис Уолдорф. Она даже не заметила, что ее дочь обиделась. — Когда я сказала Сайрусу, что ты поедешь в Нью-Хейвен на электричке, ему пришла в голову гениальная мысль.

Ха-ха! Любая гениальная мысль Сайруса — это катастрофа. Блэр насмешливо склонила голову набок.

— Мы все решили. Тебя отвезет Аарон! Он тоже хочет посмотреть Йельский университет, и на Лексингтон-стрит у них в гараже стоит машина. Разве это не гениально?

Блэр была готова расплакаться. «Нет! — Ей так захотелось проорать это «нет»! — Это вовсе не гениально, дорогая моя мамочка!» Но кто станет возбухать в ателье для новобрачных? Только ненормальные.

— Пока, мамочка, — сдержалась Блэр, резко повернулась и отправилась к выходу.

Элеанор огорченно посмотрела вслед дочери. «Бедная Блэр, — подумала она. — Нервничает перед собеседованием».

Блэр шла домой пешком, глотая горючие слезы. Она уже начала подумывать, не поселиться ли ей в отеле «Пьер», чтобы начать подготовку к исчезновению. Можно, например, позвонить отцу и попросить пожить у него и его бойфренда в их замке во Франции. И черт возьми, она научится топтать босыми ногами виноград или чем еще они там занимаются полезным.

Правда, прежде нужно закончить школу, переспать с Нейтом и поступить в университет.

Когда Блэр поднялась в свой пентхаус и открыла дверь, навстречу ей вылетел Муки и, подпрыгнув, лизнул ее в лицо. Он радостно тряс своей гузкой с намеком хвостика. Блэр бросила сумку на пол и села прямо на пол. Пес ходил по ее ногам, лизал лицо, а слезы все текли и текли по ее щекам. Фу, у Муки ужасно пахло из пасти.

Из кабинета выглянул Аарон.

— Эй, что случилось? — спросил он, подходя к Блэр. — Муки, фу! — Он оттащил пса за ошейник. — Не давай ему ластиться. Иначе он в тебя влюбится и будет все время тереться о твою ногу.

Блэр перестала плакать и вытерла нос ладонью.

— Значит, завтра у тебя собеседование? — спросил Аарон.

Он протянул Блэр руку, чтобы помочь ей подняться. Но Блэр хотела умереть здесь, прямо сейчас, на пороге. Только сначала она должна выпить.

— Смотаться бы отсюда к чертовой матери! — горько проговорила она.

— Мы можем рвануть прямо сейчас, — предложил Аарон. — И не придется завтра вставать ни свет ни заря. — Аарон заправил дреды за уши. Блэр никогда не видела, чтобы парни заправляли дреды за уши. Ведь дреды — это прическа патлатых.

— Прямо сейчас? — спросила Блэр и тяжело встала, воспользовавшись протянутой рукой Аарона.

Вообще-то она не планировала ехать сегодня. Но почему бы и нет? Они будут ехать на машине, наступит ночь. Они остановятся в мотеле. Потом поедут дальше. Они вообще могут уехать куда угодно. Лишь бы не оставаться здесь.

— Почему бы и нет? — сказала Блэр и шмыгнула носом. — Тогда пойду собираться.

— Отлично, я тоже. Эй, Тайлер! — крикнул он.

Из кабинета вывалился Тайлер. Он был без тапок, в носках, лицо перемазано в шоколаде, и еще он напялил Ааронову футболку с надписью «Легализуйте марихуану».

— Слушай, старик, извини, — сказал Аарон. — Мы с Блэр должны ехать. Я не смогу досмотреть с тобой «Матрицу».

— Фиг с этим сиквелом. Он мне не нравится, — ответил Тайлер.

Блэр прошла по коридору в свою комнату. Сердце ее бешено колотилось. Может, она и ненавидит этого Аарона, но ей не терпелось уехать из дома прямо сейчас. Только пусть этот родственничек не строит из себя ни внимательного брата, ни мать Терезу…