Теперь вы никогда больше не промахнетесь с нашей Подсветкой для Унитаза

Кошмарное отношение Стервозы ко мне теперь столь очевидно, что даже Мона, зацикленная исключительно на собственной персоне секретарша, только что предложила мне половину своего сандвича с яйцом и майонезом и, шмыгнув носом, порекомендовала подать на Стервозу в суд.

Однако я пока не собираюсь ничего предпринимать, т. к. подозреваю, что Погонщик всерьез обдумывает Стервозину отставку. Всю неделю он не выходит из кабинета и вообще выглядит каким-то отрешенным. Когда я зашла подписать кое-какие отчеты, он как сумасшедший лупил клюшкой по мячику на резинке, и на столе у него лежал трудовой договор Стервозы. Такое чувство, что судьба наконец-то повернулась ко мне лицом.

Ветч-коттедж переулок Олений Прыжок

Чизбурн

Уэксбери

Беркс

Суббота, 9 октября

Мой дорогой Большой Брат,

Вернувшись сегодня утром с очередной прогулки верхом, обнаружила у себя на ступеньках папу в обнимку с чемоданом. Дрожа всем телом и клацая зубами от холода, он объявил, что собирается решить мою жилищную проблему, переехав на какое-то время в Барр-коттедж. За чашкой чая он пояснил, что больше не в состоянии выносить атмосферу в доме Гордонов. Я мягко попыталась убедить его вернуться, говорила, что судьба Барр-коттеджа все равно уже решена, но тут раздался звонок в дверь и в кухню влетела Элис, с места в карьер заявившая, что перебирается ко мне. Заметив папу, она немного удивилась, но тут же сказала, что, мол, ладно, она согласна жить даже в такой компании, но только с условием, что ей выделят большую комнату с видом на сад. Не успела Элис допить свой чай, как через заднюю дверь в дом прошествовала бабуля в сопровождении своего «бойфренда» – отставного полковника, сгибавшегося под тяжестью четырех чемоданов. Абсолютно проигнорировав наше присутствие, она велела тащить чемоданы наверх, «в большую комнату – ту, что спереди» (т. е. в мою). Я попыталась протестовать, но тут зазвонил телефон. Это была мама:

– Я перебираюсь к тебе, дорогая. Мы с тобой теперь будем как Тельма и Луиза! Я больше не могу выносить эту семейку. Мою стряпню вообще перестали замечать.

И повесила трубку с истерическим всхлипом, даже не дав мне возможности объяснить, что все остальные члены нашей семьи уже in situ.

Сбежала к Большому Майку. Он отнесся ко всей этой истории с пониманием и чуткостью: угостил меня большим бокалом вина и тут же отправился стелить постель в свободной комнате. Майк настаивает, чтобы я оставалась у него.

– Хоть навсегда, Люси!

Ну и шутник. Думаю, я все же смогу к нему привыкнуть, – правда, соседи шумноватые. Ругаются и орут как на базаре. Надо будет пожаловаться местным властям.

Скажи овечкам: пусть скрестят копытца, чтобы все закончилось хорошо.

С любовью,

Люси хх