Моральная детерминация человеческого бытия

Детерминанты человеческого бытия – это те причины и факторы, которые вызывают и (или) оказывают влияние на поведение человека, его темперамент и характер, на когнитивные (мышление, память, внимание), эмоционально-чувственные и мотивационно-волевые особенности и процессы, на его онтогенетическое развитие, поступки, образ жизни, потребности и интересы, убеждения и стереотипы, психопатологические особенности (психозы, неврозы, фобии и др.) и мн. др.

Значимость изучения психологом детерминант человеческого существования очевидна. Именно выявление причин и факторов тех или иных психических или патопсихических явлений и процессов выступает в качестве первичной задачи, прежде всего, практического психолога. Без опоры на такое знание нельзя правильно определить проблему, поставить диагноз, определить стратегию и тактику консультативной и психотерапевтической (психокоррекционной) работы.

Детальное изучение детерминант человеческого бытия – прерогатива специальных психологических дисциплин. В нашу задачу входит лишь их первичная классификация, главной сложностью при решении которой выступает достижение полноты и выделение действительно сущностных оснований их типологизации.

Наиболее удобен дихотомический подход, связанный с выделением противоположных пар, своего рода полюсов, крайних точек в пространстве детерминант человеческой жизнедеятельности. Такими парами выступают оппозиции внешнего и внутреннего, биологического и социального, сознательного и бессознательного, материального и духовного, прошлого и будущего. Рассмотрим более подробно содержание каждой пары противоположностей.

1. Внешнее – внутреннее.В широком смысле к внешним детерминантам относится всё то, что воздействует на сознание (точнее, осознаваемые процессы) извне, включая бессознательные, генетические, физиологические причины и факторы. В более узком значении, внешнее – это то, что находится за пределами психики и организма. Именно такое понимание является общепринятым, поэтому в дальнейшем мы будем понимать внешние детерминанты именно так. К ним относятся, прежде всего, ситуативные факторы, например, неблагоприятная семейная обстановка, нахождение в толпе, магнитные бури, погодные условия и пр. Внутренние факторы, соответственно, также можно понимать в двух смыслах, и более правильной является, на наш взгляд, широкая трактовка, при которой в их число попадают внутрисознательные (цели, ценности, интересы), интрапсихические (включая бессознательную мотивацию), внутриорганизменные (генетические, физиологические) детерминанты.

2. Биологическое – социальное. Эта оппозиция включает в себя противоположности природного и культурного, наследственного и приобретённого (гены или воспитание), инстинктивного и сознательного (рассудочного). На макросоциальном уровне анализа к отмеченным противоположностям добавляется дихотомия «естественный отбор» («борьба за существование») -- «социальные законы» («нравственные нормы»). Проблема биологического и социального имеет многовековую историю, в ходе которой происходила абсолютизация роли либо одних, либо других факторов. В частности, французские просветители (прежде всего, К.А. Гельвеций) отстаивали первостепенную значимость социальных детерминант для онтогенетического развития индивида, тогда как А. Шопенгауэр защищал тезис о врожденном характере психологических особенностей личности[92].

В 20-м веке на позициях социологизаторства находилась марксистски ориентированная советская педагогика, иные, более взвешенные, взгляды обосновывали Г. Айзенк и Р. Кэттел. Первый настаивал, что три основные личностных суперфактора – экстраверсия, невротизм и психотизм – примерно на три четверти объясняются наследственностью и только около одной четверти – условиями окружающей среды[93]. Заслуга Кэттела состояла в проведении обширных факторно-аналитических исследований, нацеленных на выяснение удельного веса наследственности и окружающей среды в детерминации таких черт личности, как интеллект, сила «Я», сила «Сверх-Я», интроверсия / экстраверсия. Оказалось, что роль наследственности сильно варьирует при переходе от одного фактора к другому: если интеллект зависит от генов на 60-65 %, то экстраверсия / интроверсия – на 50%, а сила «Сверх-Я» -- только на 5 %[94].

На сегодня наиболее продуктивной выглядит именно позиция Кэттела, согласно которой различные психологические особенности индивида в разной степени зависят как от генетических, так и социальных факторов[95].

Следует отметить, что биологические и социальные факторы можно разделить на внутренние и внешние. К внутренним биологическим факторам относятся генетические и физиологические особенности и процессы, инстинкты и биологические потребности. Что касается внешних факторов, то скорее следует говорить о природных детерминантах, в которые биологические включаются в качестве одного из видов. К внешним природным факторам относятся космические (прежде всего, солнечная активность), погодно-климатические (температура, ветер и др.), биологические (естественный отбор). К внутренним социальным факторам относятся усвоенные индивидом социальные нормы и запреты, образующие «Сверх-Я» в психике человека, а также все иные интериоризованные психикой культурные ценности – язык, убеждения, стереотипы и пр. Внешние социальные детерминанты – это всё богатство культуры как системы материальных и духовных ценностей. Для психолога наиболее важными здесь представляются так называемые агенты социализации, оказывающие наиболее сильное воздействие на психику и её развитие в онтогенезе – семья (родители), школа (учителя, сверстники), СМИ. Через эти институты культурные ценности (правовые, моральные, религиозные, эстетические, политические и др.) транслируются и буквально вкладываются в головы людей, поэтому разведение внешних и внутренних социальных факторов выглядит достаточно условным[96].

3. Сознательное – бессознательное.Если использовать фрейдовские представления о структуре психики, то более точно говорить о противостоянии сознания и пред-сознания, с одной стороны, и бессознательного – с другой. Сознательные детерминанты – это именно те побудители активности, которые могут быть осознаны без особых затруднений, в частности, без использования психологических техник, ориентированных на исследование подсознания. К сознательным факторам относятся интересы[97], желания, цели, ценности. Важнейшее, центральное место среди них принадлежит смысложизненным ориентациям[98], среди которых отметим такие абсолюты, как семья, здоровье, власть, деньги, карьера, творчество, самореализация, любовь, слава, добро.

Бессознательное также неоднородно, к его основным образованиям принадлежат вытесненные желания и мотивы (фрейдовское бессознательное), инстинкты (агрессивный, альтруистический, сексуальный и др.)[99], коллективное бессознательное (расовая, этническая память, архетипы и пр.), перинатальный и трансперсональный опыт, бессознательные предрассудки, стереотипы[100], автоматизмы[101].

4. Материальное – духовное.Имеется в виду не столько противостояние материальных и духовных ценностей (потребностей)[102], сколько противоположные базовые ориентации личности на обладание и бытие[103]. Согласно Э. Фромму, и власть, и любовь, и знание могут стать как предметом обладания, так и бытиём – всё зависит от того, кто и с какими целями осуществляет власть, любит или познаёт[104]. Как правило, ориентация на обладание связана с приоритетом материальных благ, а ориентация на бытие – с приматом духовных ценностей. В отличие от Фромма, мы считаем, что ориентации на обладание и бытие неантагонистичны, совместимы друг с другом, могут быть (и чаще бывают) взаимодополнительными. Поэтому правильнее говорить о приоритете, преобладании той или другой ориентации в жизни конкретного человека.

5. Прошлое – будущее.Более правильно говорить о триаде прошлое – настоящее – будущее, про которую уже писалось выше применительно к вопросу о видах человеческого существования. Однако жизнь прошлым (бытие в прошлом) не равнозначна детерминации прошлым: в первом случае человек живёт воспоминаниями, постоянно обращается к пережитому, прокручивает его в памяти; во втором – действует, изменяется под влиянием как осознаваемых, так и неосознаваемых прежде усвоенных привычек, стереотипов, комплексов, убеждений и др. психологических образований, нередко аффективно заряженных. Детерминация настоящим – это, прежде всего, влияние наличных внутренних (эмоций, инстинктов, мыслей) или внешних (ситуативных) причин и факторов. Будущее – это наши планы, проекты, цели, которые оказываются своего рода аттракторами, притягивающими к себе, мотивирующими и организующими нашу деятельность по их переводу из потенциального в актуальное существование.

В отдельных психологических направлениях акцентируется, как правило, роль одних и зачастую игнорируется значимость других причин и факторов. Например, психоанализв качестве важнейших детерминант человеческого бытия рассматривает бессознательные вытесненные мотивы и желания (как правило, аморальные), инстинкты (Эрос и Танатос) и интроецированные социальные (родительские) запреты («Сверх-Я»). Подчёркивая значимость инфантильного периода (до 7 лет) для развития психического склада личности, психоанализ отдаёт предпочтение прошлому (детскому травматическому) опыту как основному фактору, определяющем характер и актуальное поведение индивида.

В бихевиоризмедетерминация понимается более узко и сводится по существу к трём факторам: прошлый опыт (приобретённые привычки и навыки), ситуация и гены. Роль последних хотя и постулируется, но её исследование считается выходящим за пределы компетенции психологии. Такой редуцированный подход к проблеме детерминации человеческой жизни вполне соразмерен аналогичному редуцированному пониманию человеческого бытия как поведения.

Когнитивная психологияосновное внимание уделяет интрапсихическим детерминантам, среди которых важнейшую роль отводит когнитивным образованиям и, как правило, недооценивает роль эмоциональных и бессознательных факторов.

В направлениях гуманитарной ориентации поле детерминант человеческого существования оказывается значительно более широким, приближающимся к полноте. В христианской психологии, рассматривающей человека как двусоставное, противоречивое духовно-телесное единство, детерминанты также поляризуются, разделяются на негативные, толкающие человека к греху, и позитивные, приближающие к Богу. Первые – это страсти, коренящиеся в биологической природе человека, имеющие поэтому инстинктивную (физиологическую) основу. Поднимаясь из бессознательного, страсти доходят до уровня сознания, где превращаются в помыслы. Позитивные детерминанты – это такие духовные аттракторы-ценности, как любовь, милосердие, чистота души, покаянное самопознание и др. В основном негативные и позитивные детерминанты, акцентируемые христианством (и другими мировыми религиями тоже), укладываются в дихотомию материальное (иметь) – духовное (быть), поэтому правомерно оценивать негативные детерминанты как препятствующие личностному росту, а позитивные – как способствующие ему. Своеобразие религиозного взгляда на проблему детерминации человеческого бытия и заключается, прежде всего, во внесении в психологию элемента оценки, не характерного для направлений естественнонаучной ориентации, классической науки в целом.

Гуманистическая психология, стремящаяся рассмотреть человека во всём богатстве его бытия-в-мире, также полно и богато трактует причины и факторы этого бытия. По существу, гуманисты признают значимость всех отмеченных выше детерминант, однако по-разному к ним относятся. Их больше интересует не столько фактическое обстояние дел, а то, чему следует быть, поэтому при решении проблемы детерминации человеческого существования они смещают акценты с описания и объяснения на предписание. Иными словами, если для естественнонаучной психологии вопрос формулируется «Чем определяется человеческое бытие?», то для гуманистов центральным становится вопрос: «Чем должно определяться бытие человека?»

Сторонники как гуманистического направления, так и гуманитарной парадигмы в целом, отмечают, что человек способен подняться над своей бессознательной инстинктивной природой, над своими страстями, преодолеть (пусть и частично) ограничения, накладываемые генами, физиологией, неблагоприятной социальной средой и пр. С другой стороны, гуманисты не считают (в отличие от христианства), что биологическая природа человека толкает его только вниз, напротив, и Маслоу, и Роджерс подчёркивают изначально присущее человеческому организму стремление к росту, к развитию заложенного в нём потенциала. Ратуя за автономность, разумность личности, гуманисты считают, что внутренние детерминанты выше внешних, сознательные предпочтительнее бессознательных, духовные – материальных, а будущее важнее прошлого. Отсюда вытекают и цели психопрактики: развитие автономии личности в противовес конформизму, осознание бессознательных побудителей активности и их подчинение контролю «Я», пропаганда бытийных, духовных ценностей и интересов, разработка образа желаемого будущего, прояснение ценностных ориентаций. В целом, представители гуманистической психологии важнейшей целью личностного развития считают превращение человека в свободное, самодетерминирующееся существо, нацеленное к реализации ценностей добра, справедливости, истины, любви, красоты.

О важности проблемы детерминант человеческого существования для психологии свидетельствует, например, тот факт, что в учебнике по теориям личности Л. Хьелла и Д. Зиглера среди девяти параметров, отражающих основные представления о природе человека, пять непосредственно относятся к вопросу о движущих силах существования и развития личности: свобода – детерминизм; рациональность – иррациональность; конституционализм – инвайроментализм; проактивность – реактивность; гомеостаз – гетеростаз[105].

Сопоставляя выделенные нами пары полярных детерминант с классификацией, предложенной американскими психологами, нетрудно увидеть и сходства, и значимые различия. Остановимся подробнее на последних.

Во-первых, противопоставление свободы детерминизму не кажется нам обоснованным. По нашему мнению, любое поведение, любая деятельность человека детерминирована. Ошибка Хьелла и Зиглера заключается в резком противопоставлении свободы и детерминизма на основе довольно узкой трактовки понятия детерминации, напоминающей классические представления о детерминизме в духе Лапласа. Иными словами, вся сфера сознательной внутренней обусловленности человеческой жизнедеятельности, то, что часто называют целевой причинностью, рассматривается как область свободы и противополагается сфере детерминации, к которой относится то, что находится за пределами сознания[106]. Таким образом, то, что было нами отнесено к внутрисознательным факторам (цели, ценности, интересы), по Хьеллу и Зиглеру составляет поле человеческой свободы.

Во-вторых, дихотомия рациональность – иррациональность близка оппозиции сознательное – бессознательное, но не совпадает с последней[107]. Сфера сознания включает в себя не только отрефлексированное, апробированное разумом, но и те цели и ценности, которые не подвергались разумной критике, а принимаются как таковые, без обоснования, на основе чувства уверенности в их законности и адекватности. Из учения психоанализа о защитных механизмах мы знаем, что рациональное обоснование зачастую следует за нашими желаниями и чувствами, придавая им легитимность post factum посредством механизма рационализации. Получается, что человек может рационально обосновывать в сущности далёкие от разумности цели, ценности, интересы, убеждения. С другой стороны, «иррациональные силы» не так уж плохи, порой «голос сердца» оказывается мудрее «голоса разума», также эти силы не обязательно бессознательны. Например, человек может вполне осознавать свой гнев, понимать его неправомерность и бессмысленность (=иррациональность), и, тем не менее, действовать, руководствуясь этим чувством.

В-третьих, противопоположности конституционализма и инвайроментализма[108], т.е. генетически закрепленного и приобретённого в процессе развития, представляют собой лишь один из срезов (хотя и важнейший) оппозиции биологического и социального. Сводить же биологическую детерминацию к генетической неправомерно, равно как и социальную к приобретённой. Только внутренние социальные факторы (прежде всего, интериоризованнные нормы и запреты) можно считать приобретёнными в процессе воспитания, но кроме них есть ещё и внешние, такие, как давление группы, авторитета, требования лиц, наделённых властью, которые определяют наши действия, но далеко не всегда усваиваются психикой. Аналогичным образом и наши гены определяют не все биологические процессы в нашем организме. В частности, действие лекарств, наркотиков, алкоголя изменяет и нашу физиологию, и нашу психику, но влияние этих препаратов нельзя отнести к действию врождённых факторов.

В-четвертых, оппозиция проактивность – реактивность идентична противоположностям внутреннего и внешнего, и на ней мы останавливаться не будем[109].

В-пятых, дилемма гомеостаз – гетеростаз действительно значима для теоретиков личности, отражает существенные различия в мотивации наших действий[110], но, в сущности, вполне вписывается в пару прошлое – будущее, выступая одной из её проекций, разновидностей. Действительно, оба стремления – и к покою, и к росту – могут быть как сознательными, так и бессознательными, иметь и биологические, и социальные предпосылки. Гетеростаз может быть нацелен и на материальное (например, всепоглощающая страсть к наживе), и на духовное (например, стремление к поиску истины).

Наиболее правомерно мотивацию покоя интерпретировать как желание вернуться во внутриутробное блаженное беззаботное состояние, а мотивацию достижения как реализацию собственного проекта. Разница здесь в акцентах: когда мы говорим о прошлом и будущем, то подразумеваем те воспоминания и цели, привычки и убеждения, которые инкорпорированы либо в бессознательную, либо в сознательную части психики (но в обоих случаях их психическая природа очевидна); термины гомеостаз и гетеростаз заимствованы из термодинамики и биологии, поэтому применяя их к описанию человеческой мотивации, мы вольно или невольно редуцируем личность к животному и тем самым проводим мысль, что стремление к росту – всецело биологически детерминировано, за него отвечает не наше сознательное Я, а наши гены и физиология, следовательно, вперёд нас толкает наша природа как некая слепая сила, подобная шопенгауэровской воли к жизни, а целевая детерминация оказывается только видимостью, иллюзией. Иными словами, замена пары прошлое – будущее дихотомией гомеостаз – гетеростаз уравнивает человека с животными, лишает его свободы, возможности сознательно выбирать и строить своё будущее.

По сравнению с типологией Хьелла и Зиглера предложенный нами подход к выделению детерминант человеческого бытия выглядит более полным, богатым, учитывающим большее число причин и факторов, а потому и более предпочтительным.

Обобщая и подытоживая вышесказанное о детерминантах человеческого бытия, можно заключить: человек – существо поликаузальное, детерминируемое множеством причин и факторов, взаимодействующих, пересекающихся и перетекающих друг в друга, соотношение между которыми своеобразно для каждого индивида, для каждой ситуации.