Часть 1. Штефан Лакант: Ну вот, мы собрались здесь вместе спустя год после съёмок, фильм оценили в кинотеатрах и скоро выпустят на ДВД

Штефан Лакант: Ну вот, мы собрались здесь вместе спустя год после съёмок, фильм оценили в кинотеатрах и скоро выпустят на ДВД, вот почему мы сидим здесь и записываем аудиокомментарии.
Ханно Коффлер: Теперь мы должны представиться…
ШЛ: Да, вы должны представиться.
ХК: Кто-нибудь знает, чей голос… ну, рядом со мной сидит Макс.
Макс Римельт: Точно, тот самый Макс Римельт, который сыграл Кая Энгеля.
ХК: Мистер Большой Ч … (остальные смеются) И посредине — Ханно Коффлер, я играю Марка.
ШЛ: А я — Штефан Лакант, играю режиссёра.

(самое начало, бег на стадионе)

МР: И вот всё начинается.
ШЛ: И вот всё начинается, они бегут.
МР: Ты похож тут на Бена Стиллера.
ХК: Поскольку мы долго размышляли над окончанием, начну сейчас с позитивного: мне очень понравилась ваша с Карстен (сценарист) идея показать высвобождение и развитие Марка через поиск правильного дыхания, поиск самого себя.
ШЛ: Да-да, и мне это тоже нравится.
ХК: Тут мы видим, что с ним что-то не так, несмотря на то, что он спортивный парень.
МР: Он такой зажатый… (Ханно смеётся)… никакой техники.
ХК: *censored*, ага, он зажатый, что-то не так.
ШЛ: Я помню, во время того бега стояла удушающая жара, остальные просто сваливались один за другим, потому что мы бежали около 15 км, чтобы снять всё с разных сторон, а было 35 градусов точно.
ХК: И ещё забавно то, что мы были достаточно подготовлены, мы делали это в несколько раз больше, а каждый вновь прибывший был почти на голову выше и меня, и Макса. (смеётся)

(название)

ШЛ: «Свободное падение», название, появляется немного поздновато. У нас было много разных вариантов названия, и «Свободное падение» пришло как-то во время прогулки, когда появилась мысль, что, с одной стороны, это игра слов, а с другой — оно показывает, через что проходят все герои фильма.

(Марк готовится уходить, Кай просыпается)

ШЛ: Полицейская академия — так было задумано вначале — съемки проходили в Баден-Вюртемберге в Людвигсбурге — и как трудно было найти такое место, полицейские казармы, в итоге мы нашли общежитие в педагогическом колледже Людвигсбурга, он же университет, и построили там полицейскую академию.

(группа полицейских тренируется)

МР: Здесь нам было довольно трудно сделать что-то подобное, чтобы никто не получил травму…

(Марк и Кай дерутся)

МР: … поскольку любопытно, как динамически развивается весь процесс, так сказать, когда предполагается, что люди упражняются для решения критических ситуаций и на самом деле выкладываются полностью. Ну, у нас там был консультант, который показал нам упражнения, или смысл и цель их, но так или иначе было трудно проделать всё это чётко и упорядоченно.
ШЛ: Точно, когда так много людей вовлечено, нужно было всё скоординировать, и ребята проделали там хорошую работу…
ХК: И в то же время, главным всегда было показать нечто сокровенное, то что случается между ними двоими, сцена была краткой, чтобы зрители не заскучали, и что-то новое происходит в каждой сцене, и… но…

(Марк курит, Кай присоединяется к нему)

ХК: …да, это тоже очень красивая сцена.
МР: Да, там и началось моё курение травки. (все смеются) Что мне кажется довольно удачным для этого персонажа, это делает его таким противоречивым.
ХК: Это мы снимали в два разных дня, да? Потому что в первый день у нас возникла техническая проблема с камерой…
МР: Да, Штефан? (все смеются)
ШЛ: И что я должен с этим делать?
МР: Но мы решили сыграть это безопасно…
ХК: И что мы в итоге выбрали, взять Ред или другую камеру?
ШЛ: Нет, взять Алексу. Временно у нас была Ред, возникла техническая проблема, день съёмок был отменён, мы всё переделали, но решили использовать материал с Алексы. Потому что весь фильм был снят на Алексу, и вид с камеры Ред отличался, он бы не подошёл.

(Кай предлагает Марку косяк)

МР: Помню, тогда приближалась сильная буря, пока мы это снимали.
ХК: О да.
МР: Софиты установили сверху на строительных лесах…
ШЛ: Да, на строительных лесах, и тут пришла буря.
ХК: Ах да, точно, и мы так и не могли решить, снимать их или не снимать… и вполне ясно видно там на заднем плане, на той лужайке, где мы раньше бегали вокруг, всё раскидано.
ШЛ: Да.

(сцена в бассейне)

ШЛ: Последний день съёмок. (смеётся)
ХК: Да, последний день съёмок, тогда мы уже хотели… мы хотели…
МР: Мы уже праздновали.
ШЛ: Все хотели веселиться и думали: «О боже, мы должны сидеть в воде часами, а этот Лакант не даст нам передышки, и снова, и снова, и снова» (смеётся)
ХК: И, как всегда, время шло, и я вспоминаю ту сцену, как ты думал снова и снова: «Так, должны мы уходить в другое время? Нужно ли нам переделать тот кадр, где Кай и Марк вдвоём, их переглядывание друг с другом?», но всё сработало само собой.
ШЛ: Да, всё получилось само собой, но когда ты находишься в самой середине процесса и нет монитора перед глазами постоянно, тогда ты не… Мне кажется, очень важно то, что в самом начале, замечая какие-то их краткие взгляды, мы можем видеть, как между вами появляется что-то…
МР: И чтобы не показать всё, скажем так, чересчур поспешно, тогда снова все спорили, как это сделать так, чтобы не…

(Марк выбирается из бассейна)

ШЛ: Тут у нас была ещё одна большая проблема, у нас было ограниченное количество этой униформы, что означало, она должна была высохнуть вся в одно и то же время, поскольку мы снимали прыжок много раз, и между прыжками нам нужно было сушить униформу… сушить феном волосы, всё по полной программе.
ХК: Точно.

(Марк уходит из бассейна)

ХК: И что-то вот такое говорит уже очень о многом, и не нужно ничего говорить вслух, как ты смотришь на него, как он оборачивается, и ты поворачиваешь голову назад, и уже… Мне кажется, это прекрасно, что там остаётся немало знаков вопроса… «Как давно они знают друг друга?» «Как давно они вместе тренируются в этом лагере?» Мне нравится тот факт, что это осталось загадкой.

(Марк и Кай на лекции)

ШЛ: Да-да, совершенно верно.
ХК: И ты заходишь, и ты знаешь, что что-то там уже есть. Притяжение, неприятие…

(Марк и Кай бегут)

ШЛ: И снова бег… Мы долго искали тот кусочек леса.
ХК: Действительно, всё вокруг было таким обычным.
ШЛ: Ну, у нас было… Всегда так много возни, когда на место съёмки приезжает целая процессия из грузовиков и такое прочее… До этого места мы добирались полтора часа от Людсвига, насколько я помню, потому что мы так и не нашли настоящий лес рядом с Людсвигом, всё это были какие-то подлески… А вот это было замечательное место, с мхом на склонах…
ХК: Все сцены бега были дублированы, поскольку там так шумели машины, на которых за нами по дороге ехала камера. И обычно дубляж штука непростая, но я думаю, у нас всё вышло неплохо.

(Марк и Кай курят)

ШЛ: Эта сцена была на кастинге.
ХК: Сцена на кастинге.
ШЛ: Да. И её вы просто отлично сыграли уже на кастинге, и тогда все сразу же поняли, что эти роли должны играть эти двое парней. Ну, это действительно было… эммм.
МР: О, в самом начале мне выдали те гадкие сигареты, от которых меня вправду затошнило.
ХК: Да, точно? Мы оба были… И потом мы должны были бежать одновременно, это было плохо…
МР: Но после сигарет из травки это сработало.

(Кай даёт Марку затянуться)

ШЛ: Это вы двое придумали ещё на кастинге, этот «паровозик».
МР: Ага, паровозик.
ШЛ: Потому что было непонятно, с чего бы это ты его поцеловал. И вот, прекрасная идея… Должен сказать, что мы не так и много это пробовали, но мы много обсуждали сценарий все вместе, Ханно, Макс, Катарина. И все были там, мы очень много работали над сценарием.
ХК: Очень много, да.
ШЛ: Мы переделали много, в частности, выкинули много.
ХК: По такому сценарию, который был изначально, можно было легко снять фильм на целых два часа, но я думаю, те сокращения в сценарии, которые мы реши сделать, были взвешенными и верными.
ШЛ: Да-да.

(Марк и Беттина, сцена в постели)

ХК: Это было здорово, я думаю, ну, сразу после… (все смеются) Секс был прекрасным, Катарина! Нет, я думаю, это такой замечательный переход от захватывающей дух затяжки «паровозиком» Кая Марку — и сразу к сексу между Беттиной и Марком. Потому что здесь всё связано в обоих направлениях, конечно.
ШЛ: Да-да.
МР: Да, и снова блестящая операторская работа, безусловно. В особенности, все интимные детали, очень близко, невероятно близко и, должен сказать, очень эстетично, независимо от того, секс между двумя мужчинами или между мужчиной и женщиной.
ШЛ: Да, Стен Менде, оператор, он великолепен. Мы долго думали по поводу общей концепции этой сцены и выбрали очень близкий ракурс. Так зритель может находиться действительно близко к персонажам, и сейчас, гладя на это уже с некоторой дистанции, я понимаю, сработало действительно отлично.
ХК: Да. Часто возникает вопрос, что такое телевидение и что такое кино. И, я думаю, что в кино важны углубления в детали, и не важно, какое направление выбирать. И я считаю, мы действительно сумели показать все детали, снимая так близко.

(семья снимает друг друга на видео для будущего ребёнка)

ХК: Со съёмкой этой сцены было немало возни, так как всё это снималось целиком за один раз, вся эта сцена, операторская тележка ехала сразу за видеокамерой. Впоследствии сцену урезали, но тогда мы снимали всё это одним дублем за один раз.
ШЛ: Да, точно. И мы много старались, чтобы заснять там всех…
ХК: Снимали по всему дому.
ШЛ: Точно, по всему дому. Чтобы получилось естественно.
МР: Естественно и натурально, чтобы не так заметен был… твой цвет волос, я имею в виду. (все смеются)
ХК: А, цвет волос!

(Полицейские в машине перед заданием)

ХК: У нас есть об этом наши закадровые истории… Ну, по поводу цвета волос Марка Боргмана, на самом деле, шли ЖАРКИЕ споры. К Штефану пришла изобретательная идея, что у Марка должны быть тёмные волосы, потому что реальный цвет волос моих и Макса почти одинаковый. Поэтому мы покрасили волосы. К сожалению, случилось то, чего не должно было случиться, волосы стали смотреться крашеными… и красно-рыжими.
ШЛ: И рыжими.
ХК: Именно этого мы и боялись, поскольку мы хотели очень гетеросексуального мужественного полицейского, ни разу не манерного типа, который бродит по округе с крашеными волосами… У нас возникали трудности с правильным освещением. Были сцены, где я, поскольку я точно знаю… (прим. перев.: далее в записи шумы, заглушающие голос Ханно)

(сцена в боулинге)

ШЛ: Здесь я должен сказать, полицейские на задании…

(Беттина поворачивается после удара по кеглям)

ХК: У Катарины получилось очень красиво, мне теперь так нравится, как она поворачивается.
ШЛ: Да, замечательный момент.
ХК: Она фантастически сыграла.
ШЛ: Да, прекрасно. Задание у полицейских: мы бы хотели и мы собирались, как это и было в сценарии, показать сцену настоящего полицейского задания…
МР: На стадионе…
ШЛ: На стадионе и вокруг, но бюджет…
МР: Размах…
ШЛ: …был бы чересчур велик. И в конце концов мы сосредоточились на самой машине… Снимали на площадке, вокруг машины ходили много людей с фонарями вперёд и назад, работала дождевая установка и т.п. Но я думаю, что Йорг просто отлично поработал со звуком, и вышло очень натурально и естественно. После просмотра многие зрители говорили, что и не нужно было никакого полицейского рейда, и просто отлично, что мы не вводили массовку и сохранили некую камерность в фильме.

(Марк и Беттина в ванной)

ХК: Это очень важная сцена, которая показывает отношения между Марком и Беттиной в развитии. О том, что между ними есть и игра, и нежность, потому что, вообще-то… они любят друг друга, и у них всё получается, включая секс, поэтому для нас чрезвычайно важно было сыграть естественную, красивую сцену, когда у них возникли некие трудности, и при этом у них получается всё решить положительным образом. Это проблема с родителями, для Катарины возникает неловкость…
МР:: Возможно, это самая большая проблема у вас двоих — дом…
ХК: Да, конечно, дом имеет значение…
МР: Дом имеет решающее значение…
ХК: Это точно.
МР: …и так действует на тебя.
ХК: Эта ограниченность.

(Марк и Беттина на кровати)

ШЛ: Эта сцена на кровати просто замечательная, я думаю, прекрасная.
ХК: А для тех, кто захочет пересмотреть эту сцену снова: в самом начале очень тонкий момент, Марк упаковывает свои беговые кроссовки, и на секунду он останавливается и смотрит на них… Вы не заметили, но Кай там, с ним.

(перекличка в полицейской академии)

ШЛ: И снова учёба.
ХК: А Кая там нет.
ШЛ: Кая там нет… ‘Lensfler’. (?)

(Марк курит снаружи)

ШЛ: Между этими двумя сценами была ещё одна…
МР: В столовой.
ШЛ: …в столовой, и эту сцену вы можете увидеть среди сцен, не вошедших в фильм.
МР: Но в ней пропала необходимость, поскольку…

(Кай подходит к Марку)

МР: Та-дам, а вот и он.
ХК: И в этой сцене сказано всё, на самом деле. Здесь и притяжение, и неприятие, Кай — это было сознательное решение — появляется из ниоткуда, он как будто совсем без прошлого, он просто появляется и входит в жизнь Марка. И мы хотели… нам было важно показать тот момент, когда что-то возникло… И, я думаю, это очень здорово.
ШЛ: Да, это возникло…
ХК: Мне так нравится этот твой взгляд, когда ты тут прикуриваешь сигарету, один из моих любимых, он такой классный… когда ты прикуриваешь сигарету и смотришь вот так снизу вверх. Правда, круто. (прим. перев.: он произносит это так нежно, с энтузиазмом и в то же время слегка смущённо)
(все смеются)
МР: Эмм…
ХК: Эмм…
(снова все смеются, словно подразумевая что-то)
ХК: Так мило.
ШЛ: Один из тех фильмов, где без конца курят.
ХК: Да, просто невероятно, сколько мы там курили.
ШЛ: Практически в каждой сцене…
ХК: Несмотря на то, что в жизни мы оба не курим, ни Макс, ни я.
МР: Да.
ХК: Большое представление.

(Марк после ухода Кая)

ХК: И… та-дам. Теперь он вздыхает — «А что вообще происходит?».
ШЛ: И тут мы снова думали, как долго мы хотим, чтобы продлился этот его взгляд.
ХК: Да, и Моника, монтажёр, и ты, вы оба хорошо почувствовали это.
ШЛ: Да, Моника действительно всё чувствует.
ХК: Когда ты появляешься в кадре и исчезаешь из кадра, и вследствие этого, когда укоротить сцену или оставить, как есть, именно той продолжительности, которая будет идеальной. На мой вкус.
ШЛ: Да, мы здорово поработали с Моникой, я получил массу удовольствия. У неё прекрасное чувство времени, персонажей, эмоций.
ХК: Смотри-ка, сейчас мы таки можем вспомнить хоть что-то хорошее, в конце концов. (все смеются)
МР: Всё, что я помню о наших костюмах. Когда мы решали с ними вопрос, меня вызвали из офиса по выдаче водительских удостоверений, потому что мне нужно было сдать анализ мочи, чтобы получить назад мои права… (все смеются) Тогда я не хотел говорить, что в то время меня не было в Берлине. Когда я смотрю на костюмы, мне вспоминаются вот такие вещи, всякая чепуха.
ХК: Но это было необходимо.

(Марк говорит по телефону с Беттиной)

ХК: Ещё одна сцена, про которую мы решали снова и снова, вырежем мы её из сценария или нет, и…
ШЛ: И в конце концов, в перерыве между съёмками, мы так вдруг мгновенно решили…
ХК: Потому что для нас обоих, Штефан, это было очень важно, поэтому мы сказали, что Беттина должна, она должна присутствовать, она — это препятствие, и более, чем что-либо другое, он разрушает сам себя, своё сердце, он ничего не может поделать, но Беттина там, и он не хочет причинять ей боль…

(Марк бежит по лесу)

МР: Звук электрогитары…
ХК: И вот он убегает от себя, от своего внутреннего врага, от своего страстного желания, от правды и от...

(в этот самый момент Кай догоняет его)

(все смеются)
ШЛ: И вот он появляется!
ХК: …коротковолосый тёмный силуэт.
ШЛ: Что касается музыки, у нас она действительно отличная…
МР: Саундтрек.
ШЛ: …написанный Dü rbeck & Dohmen, и в итоге мы выбрали вот эту гитарную тему, что, как мне кажется, замечательный и очень сдержанный вид музыки, так, как и весь музыкальный ряд в фильме очень сдержанный.
МР: Который, кстати, представлен только сейчас.
ШЛ: Да, точно.
МР: В этой сцене.
ШЛ: И это мне очень нравится, музыка оставляет пространство для персонажей, подчёркивая, что всё ещё не закончено. Возникает ощущение покоя, некоей атмосферности.

(Кай обхватывает лицо Марка, пытаясь поцеловать его)

ШЛ: Да, это прекрасная сцена, я действительно должен сказать, она совершенно замечательная.
МР: Да, моя первая… сцена секса с мужчиной. Ужасно колется лицо, но всё остальное… безупречно. (вначале тихо, затем все начинают смеяться)
ХК: Нет, но ты должен сказать сейчас... Но ты вообще-то должен это сказать, Штефан.
ШЛ: Что?
ХК: Да, мы с Максом уже давно знаем друг друга…
ШЛ: Я должен это сказать?
ХК: Нет, это пустяки…
ШЛ: Вы уже давно знаете друг друга. (все смеются)
ХК: На кастинге было немало претендентов, но, но… эмм…
МР: Сама по себе мысль…
ХК: Сама по себе мысль, что это нужно делать с кем-то другим, не сработала, и…
МР: Это очень трудно…
ХК: И я думаю, мы в этом очень похожи, мы оба хотели, чтобы всё выглядело по-настоящему. И мы погрузились во всё это с головой.
МР: И Штефан хотел всего. Он также хотел, чтобы я удовлетворил его (Марка/Ханно) «вручную», и вот я делаю это, для Стефана. (Ханно смеётся)
ШЛ: Мы вместе так решили. (все смеются)
МР: Да, точно, мы вместе так решили.
ХК: Да.

(Кай смотрит на Марка после…)

ШЛ: И вот снова, эти взгляды в конце, так здорово получилось.
ХК: Мне нравится, как он тут смотрит, опустив руку вниз...

(Кай касается руки Марка, Марк отводит его руку от себя вниз)

ШЛ: Да-да…
ХК: И потом он отводит его руку. «Не трогай меня больше там внизу.» (все смеются) Но такие вещи действительно случаются, бывает, ты делаешь что-то, не задумываясь, импульсивно, когда вы куда-то падаете вместе, а потом…
ШЛ: Ты ещё должен сказать, что многое пришло во время съёмок. Как-то, после съёмок всех диалогов по сценарию, мы начали снимать совершенно импровизированные сцены. И немало таких импровизаций попали в фильм.