Винникотт Д.В. Способность быть в одиночестве

Напротив, в своей статье «Психическое развитие маленького ребенка с психоаналитической точки зрения» Шторк, в обсуждении концепции материнского и отцовского образа, указывает на влияние образа слабого, безвольного отца и властной, фаллической, поглощающей матери на формирование психотической и пограничной патологии. Ребенок, не имея поддержки отца в желании независимости от матери, прибегает к всемогуществу как защите от беспомощности и сепарации от матери.

«Установлено, что при самых разных психических заболеваниях " слабому" образу отца противостоит авторитарная, слишком властная и слишком опекающая мать, не способная признать мужа и его сексуальность. Психоанализ по праву обозначил такой образ матери как кастрирующий и фаллический, поскольку именно таким он предстает в мире фантазии и в мифах»[5].

«Своим отсутствием, непричастностью отец играет фундаментальную роль в развитии психоза. Ребенок полностью лишен символической функции отца, а потому вынужденно застревает в симбиотическом единстве с матерью. Он не может опереться на отца (Лакан говорит: на закон отца или на фаллос отца) и в состоянии определить себя только через дуальные отношения с другим, в которых устранена какая-либо дистанция. Отец не способен содействовать разделению примитивного единства между матерью и ребенком. Угнетающее отсутствие дистанции с образом матери заставляет ребенка регрессировать на стадию бессильной зависимости, пройдя через представления о всемогуществе. Эти архаические любовные отношения, исключающие отца, не позволяют разрешиться эдипову конфликту, не допускают индивидуальности и субъективности. " Поэтому, когда отсутствует образ отца, судьбой инцестуозного желания становится психоз, то есть конец человека и конец общества" (Mendel 1969).»

В вышеизложенном материале подчеркивается ведущая роль отца в двух аспектах развития ребенка:

1) в формировании собственно диадных отношений, в установлении границ собственного Я и уходе от диффузной идентичности;

2) в прохождении фаллической стадии и установлении триадных отношений.

Именно вследствие этого, как нам кажется, происходит запутанность в определении эдипальных и нарциссических пациентов.

В своем докладе нам хочется подчеркнуть, что человек, который воспитывался в полной семье, неизбежно сталкивается с «третьим», но в зависимости, от семейной констелляции, в своем развитии либо переходит к более здоровому выходу из эдипального конфликта (возможно с невротическим конфликтом), либо регрессирует к более ранним стадиям развития с присущими им защитами, но имея так называемый «стратегический эдипов комплекс». Существует большое разнообразие промежуточных вариантов развития, при которых эдипальные конфликты видятся доэдиповыми, а доэдипальные конфликты могут казаться эдипальными (нарциссические проявления у эдипальной личности, эдипальные конфликты у нарциссической).

Нарциссизм встраивается в эдипов конфликт. Вопросы собственного совершенства, безопасности, самоуважения, потребность в идеализации и отражении переживаются ребенком уже в контексте отношений между полами в рамках семейного треугольника. Так, если родители в более ранний период развития ребенка не могли поддерживать у него иллюзии всемогущества, например, если его психологические границы систематически нарушались или он не мог влиять на родительский отклик, то ребенку будет очень сложно почувствовать себя уверенно в эдиповом соперничестве с однополым родителем. И тогда запрет на инцест, который помогает ребенку справиться с натиском инстинктивных импульсов и, в конечном счете, обрести собственное место в семейном треугольнике, может переживаться как что-то угрожающее его идентичности. Тогда кастрация приравнивается к уничтожению[6].

Таким образом, эдипов комплекс интегрирует конфликты предыдущих фаз развития, но качество этой интеграции зависит от того, как были пройдены эти фазы. Это значит, что доэдиповы конфликты и, что, может быть, более важно, способы разрешения этих конфликтов, становятся тем материалом, из которого выстраивается сложная структура эдипова комплекса. А нарциссизм как тип личности может сформироваться как защита от эдипального конфликта.

Страх, стыд и одиночество это то, что сближает и одновременно проводит границу между проблемами Эдипа и Нарцисса. Как уже упоминалось ранее, вопросы самооценки, безопасности, самоуважения, переживаются ребенком уже в контексте отношений между полами в рамках семейного треугольника.

Постараемся приблизиться к пониманию этих чувств.

В своей статье Б. Килборн «Исчезающий некто: Кьеркегор, стыд и Я» дает следующее определение стыда: стыд вызывает расхождение между тем, кем хочет выглядеть человек в глазах других людей, и тем, кем он согласно его мнению или согласно его представлениям он является; стыд влечет за собой неспособность соответствовать идеалу»[7].

Неспособность соответствовать идеалу и стыд прослеживается и в истории Нарцисса и в истории Эдипа.

Стыд Нарцисса – это даже не фон, а постоянная фигура, сквозь которую он смотрит на мир. Все мы знаем, как важно Нарциссу чтобы его замечали, но с каким ужасом и стыдом он боится на самом деле быть замеченным, «разоблаченным». Как его преследует тотальное ощущение собственной плохости, ненужности, никчемности, неценности.

Эдип ослепил себя из-за того, что не смог чего-то увидеть и не смог вынести того зрелища, когда другие видят его. Не в силах столкнутся с осуждением и презрением в глазах других людей.

Эдипальный стыд сродни нарциссическому стыду. Нарцисс не в силах перенести, что кто-то увидит его несовершенство, на ранней стадии Эдипа ребенок испытывает чувство стыда, что он мал в сравнении с другими, а на более поздней—стыд за свои желания.

В «Толковании сновидений» З.Фрейда упоминается история про Гулливера, а так же сон самого Фрейда.

Лилипуты хотели выколоть глаза Гулливеру, чтобы тот не видел, насколько они малы. Как Нарцисс не может вынести своей малости и беспомощности, стыдится ее и испытывает ярость. Точно так же, как Фрейд переживал отцовское неприятие соперничества со стороны сына («Этот мальчик в итоге ничего не достигнет»), в своем сне он выражает неприятие соперничества со стороны отца (и профессоров), в то же самое время выражая страх эдипального поражения и стыда[8].

Неизбежно сталкиваясь с появлением третьего, оказываясь за дверями родительской спальни, в одиночестве, ребенок испытывает отвержение, страх, униженность и стыд. Сравнивая себя с родителем, ребенок как лилипут в сравнении с Гулливером, понимая как он мал и стыдясь своей малости и беспомощности, чувствует себя проигравшим, мальчик - в силе и величине члена, девочка - оказываясь плоской куклой… стыд и униженность обрушиваются на ребенка[9].

Ребенок защищает себя от своего малого размера, своего положения за дверью и своего страха сексуальности путем фалличности. Несмотря на то, рассматривается ли фалличность как защитная или нормальная связанная с идентичностью фаза развития, ее задача — помочь ребенку справиться с эдипальным шоком, унижением и стыдом. Эдипальные унижение и стыд сделали различие — сексуальные различия и различия поколений — символами превосходства и доминирования. Фаллическая защита нацелена на замену идеи и репрезентации просто взаимности и сексуальной взаимности идеей и желанием превосходства и исполь­зования силы. Фалличность — это попытка справиться с внутренней фантазией сексуальных различий и различия поколений. Она помогает также оторваться от доэдипальной матери и помогает девочке, и осо­бенно мальчику, идентифицироваться с отцом-мужчиной, человеком, отдельным от матери[10].

Оказываясь в эдипальной ситуации, ребенок заново переживает нарциссическую травму, его способность справиться со страхом и стыдом приобретают огромную важность для формирования его идентичности.

Случай 1

Х. Молодой мужчина около сорока, говорит об одиночестве и невозможности удержать жену. Он воспринимает её «как слишком дорогую для него женщину», желания которой он не может удовлетворить. Измена жены только укрепила его в мыслях о своей никчемности.

Вспоминая истории детства он рассказывает о ссоре с отцом. Отец любил выпить, был агрессивным и несдержанным, он не допускал соперничества со стороны сына. Ссора возникла из-за грубости отца по отношению к матери. Отец грубо указал ему на его место в доме, Х. вынужден был согласиться. «Что я мог поделать, ребенок? Отец сильнее и он хозяин в доме». Хотя мать всю жизнь оставалась с отцом, и горевала когда того не стало. Но Х. принял решение быть во всем противоположностью отцу. Он говорит, что женщин надо баловать, как ему хотелось всегда баловать свою жену.

Когда по предложению супервизора Х. Было предложено прийти на встречу вместе с женой, он отреагировал сильнейшей тревогой. Он сказал о чувстве униженности и стыда, что он не сможет выстоять и справиться, когда жена будет обвинять его в мягкости и нерешительности, а также придется обсуждать его ревность и злость, на глазах у стольких женщин. Все увидят, что он не достаточно мужественный. В этот момент он чувствовал себя маленьким мальчиком, побежденным, униженным и одиноким.

Айке Дитер пишет в своей статье «Страх. Концепции фрейдистского психоаналитического направления»: «Поскольку никакое психическое развитие не может происходить без страхов, а каждый человек подвержен расстройствам, каждому приходится в жизни сталкиваться не только со страхами перед реальными опасностями, но и с невротическими ирреальными страхами»[11].

Эдипальные и нарциссические страхи иногда сложно отделить, особенно когда есть определенные нарушения в развитии. Мы предлагаем вашему вниманию обзор данного вопроса некоторыми авторами.

В своей статье «Дно бесконечного колодца» Млодик Ирина пишет: Тревога – постоянный спутник нарциссов. Отсутствие опоры внутри, сравнение себя с другими, постоянная готовность к критике, невозможность окончательно присвоить себе свои достоинства, ресурсы, прежние достижения, опыт, делают нарцисса неуверенным и тревожным. Он всегда в ожидании провала, в предчувствии ситуации, с которой он якобы не сможет справиться. Два злобных карлика по Дж. Холлису — Страх и Бездействие — каждое утро ждут его у изголовья кровати и «пожирают его заживо». Страх ошибиться часто делает выбор невозможным, а страх оказаться некомпетентным удерживает от развития и перемен[12].

Нарцисс оказывается как будто кастрированным страхом своей «ничтожности», и этот нарциссический страх можно проследить у ребенка на фаллической стадии: страх сравнения и собственной незначительности.

Хотелось бы обратить внимание на то, каким образом Шторк рассматривает отделение ребенка от матери и его вступление в триадные отношения, где ключевым моментом является страх перед матерью и роль отца в этом процессе.

В этой статье она опирается на теорию Мелани Кляйн, в которой та описала различные формы выражения агрессии ребенка по отношению к матери, а также страх возмездия с ее стороны. Эти проявления, несомненно, свидетельствуют о том, что ребенок в своих образах и фантазиях представляет фрустрирующую мать в виде опасного и могущественного существа. Мать воспринимается в качестве злобного, отравляющего, раздирающего на части, мстительного и проглатывающего существа, а страх уничтожения, совращения и кастрации оказывается непомерно велик.

У ребенка существуют две разнонаправленные потребности: потребность слиться с матерью и быть независимым. Мать кастрирует ребенка любого пола в его желании стать взрослым. В своем осуществлении потребности в развитии ребенок апеллирует к отцу.

Вырастая в зависимости от женщины, находясь в ее власти, долгие недели, месяцы, годы ребенок испытывает агрессивные побуждения, направленные против этой зависимости, которые неизбежно сопровождаются переживанием фрустрации и процессом индивидуации, а также испытывает огромный страх мести и кастрации со стороны матери. В переживании мужчины этот страх, по-видимому, имеет гораздо большее значение, чем то, которое обычно за ним признают. Так, все большее число исследователей-психоаналитиков полагают, что именно в нем следует усматривать причину страха кастрации или уничтожения и что классический страх кастрации со стороны отца представляет собой лишь трансформацию этих первичных страхов (Lederer 1968, Leuba, Rheingold)[13].

В последнее время два исследователя-психоаналитика (Lederer 1968, Mendel 1969) независимо друг от друга и с разных исходных позиций пришли к выводу, что наилучшее определение отца в бессознательном ребенка таково: " Отец - это тот, кто не испытывает страха перед матерью, кто может избежать воздействия воображаемого всемогущества материнского образа, кто свободен" (Mendel 1968).

Таким образом, Эдгар Морин, развивая тезис Фрейда о праотце, вправе сказать: " Поразительный феномен, подготовивший и завершивший становление человека, - это не убийство отца, а его рождение" (Morin 1973, 186).

Важным моментом наших рассуждений и, в конечном счете, той точкой, в которой, согласно этим представлениям, должна проявиться функция отца, является страх перед матерью и перед женщиной.

Рейнгольд пишет: " Классическая теория утверждает, что мальчик воспринимает своего отца как кастрирующего, когда проявляет сексуальный интерес к матери. В своем клиническом опыте я не нашел подтверждения этому. Я видел только мальчиков, испытывающих страх перед матерью... Некоторые больные отводят отцу определяющую роль, поскольку пытаются сместить источник угрозы. Мужчина всегда боится быть кастрированным женщиной, а не мужчиной". Лейба же добавляет: " Страх кастрации со стороны отца быстро исчезает, но не страх кастрации перед матерью; кастрирующая или фаллическая мать представляет собой основную угрозу в комплексе кастрации у мужчины". Эти же мысли разделяет и Ледерер, который подчеркивает, что ему никогда не доводилось обнаружить противоположную ситуацию. Далее он заключает: " Во враждебности между мальчиком и отцом нет ничего плохого, поскольку они сражаются на одной территории, тогда как борьба между мужчиной и женщиной, напротив, не является равной, особенно если эта женщина - его мать, поскольку он находится в нестабильной ситуации. Угнетающий отец всегда может оказаться уязвимым, не с одной, так с другой стороны; его тирания открывает двери для внутреннего протеста, и только подавление, осуществляемое женщиной, нацелено на то, чтобы сокрушить мужчину. Он боится нанести ответный удар, и в конченом счете у него не остается ни малейшего побуждения к сопротивлению" (Lederer 1968).

Если отец оказывается не способным оказать поддержку ребенку в сепарации от матери, то ребенок остается один на один с кастрирующей и не позволяющей повзрослеть матерью. Результатом этого может быть большая зависимость от матери и формирование пограничной и психотической организации личности. Хотя отношения остаются диадными, такие люди могут демонстрировать страх кастрации отцом, как защиту от более сильного страха перед матерью.

Хочется отметить в связи с вышеизложенным, что когда человек обращается за психотерапевтической помощью, где имеют место непроработанные диадные отношения, это, в первую очередь, желание освободиться от доминирования матери и психотерапевт в данном случае выступает в роли отца и помощника. И когда имеет место отказ от психотерапии, особенно в ее начале, вполне вероятно, что причиной этому является страх отделения и взросления.

Случай 2

Мужчина около 30 лет. Образованный молодой человек, очень интеллектуальный, рассказывает о том, что мама никогда не ценила его отца, считала его никчемным. Сына воспитывала как идеального мужчину. Он раньше отца научился водить машину, умел делать всю мужскую работу по дому. К отцу высказывал пренебрежительное отношение, буквально цитируя мать. Друзей нет, есть только знакомые. И с женщинами, и с мужчинами держится на расстоянии. В процессе терапии стал говорить об отношениях с отцом, где вскрылись глубоко спрятанные чувства вины, злости и стыда. «Я победил отца, да, победил. А зачем он позволил мне это сделать? Сам виноват!»

Следующий вопрос, отличающий Эдипа от Нарцисса – способность быть в одиночестве не «умирая и не убивая».

Именно чувство одиночества является универсальным сигналом и результатом неудовлетворительных отношений в системе мать-дитя.

Фрейд искал истоки страха и обнаружил страх отделения, или утраты, в особенности страх утраты любви. В качестве важной составляющей этого страха утраты или отделения Фрейд указал на чувство беспомощности.

Боулби, которому мы обязаны подробным исследованием страха отделения у детей, описывает эту форму страха как переживание опасности, когда грозит утрата матери. Вейс высказал предположение о том, что при отсутствии объективной внешней причины (смерть близкого, расставание), причиной хронического эмоционального одиночества являются нарушения в формировании стиля привязанности в рамках Теории Привязанности Боулби. В соответствии с теорией привязанности, с самого раннего детства, в результате опыта общения с матерью и другими воспитателями у человека формируется стиль привязанности, который становится одной из важных характеристик его личности и, в качестве такового, остается более или менее неизменным на протяжении всей жизни. Предполагается, что стиль привязанности может быть либо уверенным (secure), либо тревожным (anxious) или избегающим (avoidant) [14].

Винникот исходил из предположения, что способность быть в одиночестве является одним из самых важных признаков зрелости эмоционального развития.

Стоит отметить, что в психоаналитической литературе больше написано о страхе быть в одиночестве или о желании быть в одиночестве, нежели о способности быть в одиночестве. Также немало написано о состоянии ухода внутрь себя - защитной организации, возникающей в ответ на ожидание преследования.

Винникот в своей статье «Способность быть в одиночестве» предлагает рассмотреть отношения человека с самим собой. Сначала может показаться, что такого рода отношения - являются проявлением первичного или вторичного нарциссизма. Однако способность быть в одиночестве либо представляет собой исключительно сложное явление, возникающее в ходе развития личности после установления трехсторонних отношений, либо это - феномен ранней жизни, который заслуживает особого изучения, так как служит фундаментом последующих отношений с самим собой[15].

Главной идеей вышеупомянутой статьи является утверждение Винникота, что основой способности быть в одиночестве является (парадокс!) опыт пребывания в одиночестве в присутствии кого-то другого.

Здесь подразумевается особый вид отношений между младенцем или маленьким ребенком и матерью, которая присутствует и является олицетворением надежности, даже если она представлена в какой-то момент только кроваткой, коляской или общей атмосферой, созданной ею.

Пребывание в одиночестве в присутствии кого-то еще может иметь место на очень ранней стадии, когда незрелость эго естественным образом компенсируется поддержкой со стороны матери. Со временем индивид интроецирует мать, поддерживающую эго, и таким образом становится способным быть в одиночестве без частого обращения к матери или ее символу.

Из работ Мелани Кляйн следует что способность быть в одиночестве зависит от существования хорошего объекта в психической реальности индивида. Хорошая внутренняя грудь или пенис (или хорошие внутренние отношения) достаточно хорошо укоренены и защищены у индивида (по крайней мере, на данный момент), чтобы чувствовать уверенность - как в настоящем, так и относительно будущего. Здесь предполагается значительная степень зрелости эго и целостность индивида.

Но это ссылка на более раннюю стадию развития индивида, чем стадия, на которой господствует классический эдипов комплекс.

Итак, каково же нарциссическое и эдипальное одиночество?

Нарцисс страстно нуждается в близких, принимающих отношениях, тех, что ему так и не удалось выстроить с его собственными родителями. Он часто неудержимо стремится к слиянию в тайной и безуспешной надежде заиметь собственное «Я» через слияние с другим, при этом одновременно у него присутствует страх того, что его «Я» при слиянии будет поглощено другим и исчезнет. Он никогда не способен открыться до конца, довериться, и понятно почему: в детстве, когда он был так открыт и незащищен, его ранили осуждения и критика его родителей, его «Я» было субъективно уничтожено невниманием, игнорированием, унижением. Для него довериться – значит подвергнуть себя колоссальному риску, и потому нарцисс скорее ищет тех, кто может слиться с ним, он же всегда на страже собственных границ, и слияние с ним всегда иллюзорно.

«Я» нарцисса отчужденно от него самого, вместо него он ощущает лишь пустоту, и потому Встреча с ним невозможна. Партнер в отношениях догадывается о наличии подлинного «Я» нарцисса и ему очень хочется до него «добраться». Партнер нарцисса, годами отдавая мегатонны любви, заботы, принятия, взамен получает редкие вспышки благодарности, нежности и признания вперемешку с постоянным обесцениванием и недовольством. Но партнер никогда не сможет заменить нарциссу «хорошего» родителя, сколько бы лет ни ушло на безусловную любовь[16].

Отчаявшись получить всеобъемлющую любовь, которая так и не способна отогреть обледенелое сердце, ибо она не есть любовь материнская, нарцисс начинает искать хотя бы признания. Для этого ему не нужны близкие отношения, для этого нужны поклонники. Смена поклонников или поклонниц – это то, на чем, как правило, и останавливается нарцисс. В какой-то момент он готов поменять любовь на восхищение. Ему как бы становится «достаточно» поклонения. Его подлинное «Я» уже никого не интересует, до него никто не «докапывается», никто не «отогревает», просто восхищается и все. Важно лишь, чтобы поклонников всегда было достаточно, но если они начинают пропадать, то он готов быть с любым, кто восхищается, вне зависимости от того, чем за это ему приходится платить[17].

Нам представляется возможным сравнить Нарцисса с заключенным.. Заключенный может находиться в одиночной камере, но тем не менее не быть способным пребывать в одиночестве. Одиночество нарцисса, которое корениться очень глубоко, становится для нарцисса платой за неумение любить. Нарцисс сам заключает себя в тюрьму одиночества, недоверия и стыда.

«Тем не менее, многие люди еще в детстве приобретают способность наслаждаться одиночеством, и даже начинают ценить уединение как самое дорогое из всего, чем они обладают»[18]. Так, эдипальный ребенок способен выжить и занять себя пока родители вместе.

Способность быть в одиночестве зависит от способности справляться с чувствами, вызванными первичной сценой. В первичной сцене ребенок реально наблюдает или воображает сексуальные отношения между родителями. Сталкиваясь с этой возбуждающей связью между родителями, здоровый ребенок способен справится со своей ненавистью, и поставить ей на службу мастурбацию. При мастурбации вся ответственность за сознательные и бессознательные фантазии принимается ребенком, который является третьем лицом в трехсторонних, или триадных отношениях. Способность быть в одиночестве в этих обстоятельствах предполагает зрелость эротического развития, генитальную потенцию или соответствующее этому женское принятие, которое предполагает смешение агрессивных и эротических импульсов и идей и способность переносить амбивалентность. Помимо этого, ребенок также обладает способностью идентификации с каждым из родителей.

При нарушениях в переживании эдипального конфликта имеет место невозможность быть «выключенным» из отношений пары. В этом случае преобладают болезненное переживание одиночества, злость и желание удалить соперника.

Мы попытались продемонстрировать в своем докладе, насколько запутанной может быть путь развития личности.

Примером сложности для определения Нарцисс или Эдип, может служить фалическо-нарциссический характер. Тип характера, который формируется в период генитальной стадии развития. Этот характер характеризуется тем, что представители этого типа умеют хорошо себя подать, амбициозны, энергичны. Любят демонстрировать свои достижения, которых у них немало. Благодаря своей напористости и агрессивности они часто добиваются успеха.

Но такие, казалось бы, идеальные мужчины и женщины, несовершенны – высокомерны, с презрением относятся к противоположному полу, не способны развивать с ними партнерские, равные отношения. За их стремлением к успеху стоит сильный страх потерпеть неудачу. На работе и в семье они предпочитают играть первые роли, в противном случае становятся жестокими к окружающим[19].

Фаллически-нарциссический тип соединяет в себе страх неудачи с повышенной ответственностью. Он полон амбиций. Честолюбие и склонность к соперничеству — это реакция на чувство стыда.

Однако достигая развитой генитальности, этот тип сохраняет мощные нарциссические защиты.

Бессознательно пенис, у мужчин этого типа, служит не инструментом любви, а скорее инструментом агрессии, дающим выход мести женщинам. В детских историях фаллически-нарциссического характера наиболее резкие разочарования в любви обнаруживаются с поразительной регулярностью именно в гетеросексуальных объектах, т.е. в матери у мальчиков и в отце у девочек.

Мальчики, к примеру, бросают женский объект и смещают свои интересы к отцу (активная гомосексуальность). Мать остается желаемым объектом, но только с нарциссическими установками и садистскими импульсами мести. Снова и снова такие мужчины пытаются доказать женщинам свою потенцию. В то же время, однако, половой акт представляется им прокалыванием или разрушением, в любом случае унижением женщины. У фаллически-нарциссической женщины генитальной местью мужчине (своеобразный аналог кастрации) является попытка показать ему его импотенцию во время полового акта, и это в дальнейшем становится ведущей тенденцией поведения. Такие женщины «кастрируют» мужчину во всем.

У таких личностей существуют внезапные переходы от самоуверенности к глубокой депрессии. Работоспособность также сильно нарушается.

При первом впечатлении данные клиенты производят впечатление нарциссической патологии.

Однако В.Райх считает, что аналитическое лечение пациентов, имеющих фаллически-нарциссический характер, является одной из наиболее несложных задач. Так как у этих пациентов фаллическая стадия была полностью достигнута и агрессия относительно свободна, гораздо легче по сравнению с пациентами, имеющими другой тип характера, создать генитальную и социальную потенцию, раскрыть фаллически-нарциссические установки и устранить бессознательную установку мести в отношении противоположного пола.

Сопротивление данного характера состоит в агрессивном сопротивлении лечению и аналитику, в позитивном переносе.

Хочется выделить основные идеи данного доклада

В клинических проявлениях нарциссические и эдипальные проблемы могут представлять запутанную картину, где сложно разобраться в причине и следствии.

Вступая в эдипальные отношения, ребенок имеет багаж из более ранних отношений, включающих отношения с родителями, собой и миром. Эти отношения причудливым образом вплетаются в эдипальные проблемы, которые необходимо ему разрешить, наполняют и обостряют их, формируя тем самым уникальный узор его личности.

В своих переживаниях клиенты, нарциссические и эдипальные, имеют много схожего. Это и стыд своей незначительности и собственных желаний (желание нарцисса быть на виду и желание демонстрировать себя эдипальщиком, желание слияния у первого и желание быть рядом с объектом привязанности у второго, разрушительность одного и желание убить соперника у другого), это и страх быть застигнутым, разоблаченным и отвергнутым, это и одиночество в толпе.

Но имеются существенные отличия в том, каким образом разрешаются данные эмоциональные переживания.

Возможно поэтому, слушая супервизии зарубежных преподавателей, возникает недоумение, от чего тот, клиент, чей тип личности мы рассматриваем как пограничный (в том числе нарциссический), с диадными отношениями, они рассматривают как триаду и видят эдипальный треугольник.

Список использованной литературы

1. Борисов Д.Г. Стыд. Теоретический обзор (пер. с английского)

2. Вида Ракич-Глисич Иркутский семинар

Винникотт Д.В. Способность быть в одиночестве

4. Дитер Айке. СТРАХ. Концепции фрейдистского психоаналитического направления

5. Зимин В.А. Эдип и Нарцисс: к вопросу о комплементарности конфликта и дефицита

6. Килборн Б. Исчезающий некто: Кьеркегор, стыд и Я

7. Килборн Б. Нарцисс и Леди Годива. Смертоносные взгляды и эдипальный стыд

8. Криста Роде-Дахзер «Разновидности эдиповой триадной констелляции при нарциссических и пограничных нарушениях».

9. Кэролин С. Эллман Пустая мать: страх деструктивной зависти у женщин

10. Леена Клокарс Страхи по поводу сексуальности (доклад на 1-ой Санкт-Петербургской конференции по детскому психоанализу)

11. Млодик Ирина Дно бесконечного колодца (Глава из книги «Пока ты пытался стать богом… Мучительный путь нарцисса»)

12. Павел Гуревич Фаллически-нарциссический характер – Настоящий Полковник

13. Пешков С. Н. Стужа стыда (смысловая организация стыда)

14. Райх В. Анализ характера

15. Теперь несколько слов об амбивалентности и сомнении

16. У. Крейн Боулби и Эйнсуорт о человеческой привязанности (Глава из книги У.Крэйна " Теории развития")

17. Фрейд З. Толкование сновидений

18. Шторк Психическое развитие маленького ребенка с психоаналитической точки зрения (из книги Энциклопедия глубинной психологии. Т.2)

[1] Райх В. Анализ характера

[2] Зимин В.А. Эдип и Нарцисс: к вопросу о комплементарности конфликта и дефицита

[3] Зимин В.А. Эдип и Нарцисс: к вопросу о комплементарности конфликта и дефицита

[4] Там же

[5] Шторк Психическое развитие маленького ребенка с психоаналитической точки зрения

[6] Зимин В.А. Эдип и Нарцисс: к вопросу о комплементарности конфликта и дефицита

[7] Килборн Б. Исчезающий некто: Кьеркегор, стыд и Я

[8] Фрейд З. Толкование сновидений

[9] Кэролин С. Эллман Пустая мать: страх деструктивной зависти у женщин

[10] Леена Клокарс Страхи по поводу сексуальности (доклад на 1-ой Санкт-Петербургской конференции по детскому психоанализу)

[11] Айке Дитер Страх. Концепции фрейдистского психоаналитического направления.

[12] Млодик Ирина Дно бесконечного колодца

[13] Шторк Психическое развитие маленького ребенка с психоаналитической точки зрения

[14] У. Крейн Боулби и Эйнсуорт о человеческой привязанности