Социально-экономическое развитие Великобритании в 30-е гг.

Несмотря на коалиционный характер «национального правительства» решающие позиции в нем заняли консерваторы. Особым влиянием пользовался Невилл Чемберлен, возглавивший не только министерство финансов, но и «теневой кабинет». Его былые увлечения «социальным консерватизмом» остались в прошлом. Чемберлен превратился в настоящего «тори» – аристократичного до сухости и высокомерного до плохо скрываемой брезгливости. Усилились его холодность в отношении с людьми, властность, высокомерие. Чемберлен приложил все усилия для того, чтобы правительственный курс приобрел исключительно умеренный, максимально безопасный для правящих кругов характер.

«Национальное правительство» сосредоточило свои усилия на проблемах валютной и экспортно-импортной сфер. Валютная реформа 1931 г. отменила золотой стандарт фунта стерлингов (т.е. был приостановлен обмен банкнот на золотые слитки). Курс национальной валюты начал немедленно падать. С сентября по декабрь 1931 г. он снизился на 30%. Однако отмена золотого стандарта весьма позитивно сказалась на росте промышленного производства, поскольку привела к снижению себестоимости продукции. Не был подорван и финансовый рынок. Ключевую роль в этом сыграло образование «стерлингового блока» – валютного союза стран Британского Содружества, а также Греции, Португалии, Швеции, Дании, Норвегии, Финляндии, Ирана, Египта, многих латиноамериканских стран. Входящие в блок страны фиксировали курсы своих валют в соответствии с курсом английского фунта стерлингов, а их валютные резервы хранились преимущественно в Лондоне. Фунт стерлингов стал и основной расчетной единицей в финансовых отношениях стран блока. В результате английская национальная валюта стала обслуживать к гонцу 30-х гг. 40-50% мирового товарооборота. Это вполне позволило компенсировать потери от отмены золотого стандарта. Оздоровлению бюджета должна была способствовать и политика жесткой экономии в социальной сфере. Правительство постаралось сократить действие закона о страховании по безработице, принятого лейбористами еще в феврале 1930 г. По закону, принятому в августе 1931 г., права на получение пособий лишались сезонные рабочие, лица, не имеющие непрерывного стажа работы и занятые неполный рабочий день, замужние женщины. В ноябре 1932 г. был принят «закон о проверке нуждаемости», еще более ужесточивший контроль над выплатой пособий.

Тарифная реформа 1932 г. установила необыкновенно высокие протекционистские тарифы на импорт при одновременном вводе беспошлинной торговли с колониями. В соответствии с «законом о недобросовестном импорте» министерство торговли получило право устанавливать ввозные пошлины до 100% стоимости товаров, если будет сделан вывод о демпинговом характере данного вида импорта. Правда, действие закона носило временный характер. На смену ему в 1932 г. был введен единый тариф пошлин на импорт в 10% от стоимости товара. Действие прежнего закона сохранялось лишь в отношении стран, вводящих дискриминационные меры к английским товарам. Переход к столь жесткой протекционистской политике вызвал общее сокращение импорта и определенное напряжение на потребительском рынке, но привел к улучшению торгового баланса и создал новые стимулы для роста британской промышленности. В том же 1932 г. в Оттаве состоялась новая имперская конференция, непосредственно посвященная урегулированию экономических вопросов во взаимоотношениях членов Британского Содружества наций. Решения конференции закрепили систему протекционистской защиты единого рынка Содружества. Великобритания – с одной стороны, и доминионы – с другой, обязались обеспечить преимущественное положение товаров друг друга на своих внутренних рынках, в том числе за счет полного или частичного снятия пошлин на «внутренний» импорт в рамках Содружества. С учетом достаточно развитой отраслевой специализации экономических систем стран Содружества эта мера не наносила серьезного ущерба интересам производителей.

Предпринятые правительством усилия по выходу страны из экономического кризиса принесли ощутимый эффект. Если в 1932 г. индекс производства составил 83, 5% от уровня 1913 г., то в 1937 г. – уже 123, 6%. Но при этом в таких отраслях, как угольная, судостроительная, текстильная, производство так и не достигло докризисного уровня. Наиболее оживленно развивалось автомобилестроение, авиационная и химическая промышленность, жилищное строительство. Во второй половине 30-х гг. все большую роль в стимулировании роста производства стали играть военные инвестиции государства. Подготовка к развертыванию крупномасштабной программы перевооружения началась в 1932 г. Спустя два года была принята первая программа подобного рода, предусматривавшая качественное обновление технической базы британских ВВС и увеличение численности боевых самолетов. В 1936 г. началась и модернизация сухопутных сил. Если в 1935 г. военные статьи бюджета предусматривали 136, 9 млн.ф.ст., то в 1939 г. – уже 626, 4 млн.ф.ст. Это было особенно важно на фоне кризиса 1937-1938 гг., в течение которого индекс промышленного производства упал со 123, 6% до 115, 7%. Быстрый выход из новой кризисной полосы развития был целиком и полностью сопряжен с наращиванием военного производства, а также оживлением косвенно связанных с ним отраслей.

Иную динамику развития имел аграрный сектор, который за период действия протекционистских пошлин получил весьма благоприятную конъюнктуру. В тех случаях, когда конкуренцию английским фермерам составляла продукция, ввозимая без пошлин из стран Содружества, правительство прибегало к прямому субсидированию сельского производства. К 1939 г. гарантированные цены были установлены уже на все основные виды производимой в Великобритании сельскохозяйственной продукции. Государственные субсидии составляли до 8% рыночной стоимости этих товаров. Все это позволило фермерам значительно ускорить механизацию производства, шире использовать удобрения. Несмотря на общее сокращение в 20-30-е гг. пахотных земель на 25%, а занятости в сельском хозяйстве – на 30%, общий объем производства в этой отрасли даже несколько вырос. В 30-х гг. усилился приток капиталов в сельское хозяйство, начали формироваться контуры современной системы агропромышленного бизнеса.

На фоне экономического кризиса 30-х гг. и последующего оживления в британской экономике усилились тенденции к концентрации производства и монополизации. Это создавало дополнительный стимул для модернизации новейших отраслей. Однако в то же время становилось очевидным стадиальное отставание развития британской экономики. При формировании общемировых предпосылок перехода к системе государственно-монополистического капитализма как новой стадии развития рыночной экономики, преодолевающей ограниченность монополистической модели, британская индустрия по сути лишь входила в стадию эффективного функционирования монополий, соответствующего рывка в наращивании масштабов производства и его технического перевооружения. Государственное регулирование неизбежно принимало в такой ситуации локальный характер и сохраняло специфические черты, порожденные особенностями домонополистической стадии развития (в частности имперский протекционизм).