АЛ - НАЧАЛО

Тейри — къадар иеси, Адам — мадар иеси.

Тейри кеси тёреди.

Аллахны эсгермеген Адамны да эсгермез.

Аллахны саугъасы — нюр, Шайтанны — кюбюр.

Аллах деген абынмаз, Абынса да — жыгъылмаз.

Аллах-утала — жан иеси, Аны билмеген — эл телиси.

Жарыкъны кюсемеген Къарангыда къабышыр.

Аллахха табыннган — Аллахны

жолунда, Мюлкюне табыннган —

шайтанны къолунда.

Тейри — властитель судьбы, Человек — (своих) деяний.

Тейри сам себе закон.

Кто не поминает Аллаха, Тот не вспомнит и о человеке.

Аллах дарует свет (дух), Дьявол - сундук.

Кто помнит об Аллахе — не споткнется, А если и споткнется, — не упадет.

Обладатель жизни - Аллах,

Кто этого не знает — умалишенный.

Кто не стремится к свету, Закоченеет во тьме.

Поклоняющийся Аллаху — на пути

Аллаха, Поклоняющийся богатству -

во власти беса.

Первый раздел в «Ёзден Адет» называется «Билим» - «Знание». Но точное значение слова билим, на наш взгляд, - «мудрость», поскольку не имеется в виду сумма неких практических и полезных сведений. И началом мудрости является именно вера в существование Творца, что и придает смысл существованию человека в мире, где он каждодневно видит умирание и смерть. Разумеется, Кодекс вобрал в себя некоторые представления из христианства и ислама, но его возникновение и развитие связаны с общетюркской религией - тенгрианством. Тейри -Бог-творец, яркие и многочисленные следы культа которого сохранились в духовной культуре и языке карачаево-балкарцев, в том числе и гимны. С принятием ислама этот теоним стал пониматься как одно из имен Аллаха. Означает он также «божество, небо, небесный». Скорее всего, последнее значение и есть самое правильное - «тот, кто на небе», остальное есть результат табуирования истинного имени небесного Бога (каким оно было, мы не знаем).

Тейри - божество неявно антропоморфизированное, облик его нигде не описан. Его ипостасью, земным воплощением, является грозный вождь богатырей-нартов - Ёрюзмек, как являются некими его подобиями (конечно, в духовном смысле) и остальные богатыри, сотворенные им для искоренения зла. Но в сохранившихся материалах нет персонификации этого зла, его духа, как это присутствует в мировых религиях.

Отрицательное начало в карачаево-балкарском тенгрианстве и эпосе представлено как нечто темное, не имеющее облика, но часто руководящее поступками людей и всегда - врагов-людоедов, носителей зла, подлежащих уничтожению. Зло в карачаево-балкарской этике рассматривается как извращение или отсутствие добра (как тьма есть отсутствие света), оно не субстанциально.

Представление о Тейри (на основе гимнов и эпоса) осталось очень близким к представлению об Аллахе. Все изречения вполне допускают замену древнего теонима мусульманским, причем смысл их от этого (в понимании карачаево-балкарца) нисколько не изменится. Тейри является высшей инстанцией, поэтому он сам себе и всему закон, рассматривается как владыка, определяющий судьбу, Он выше ее. Не она властвует над ним (как в древнегреческой религии, где даже Зевс не может избежать рока), а Он.

Отметим и представление о непричастности Бога к материальному богатству. Бог дарует свет, дьявол - только сундук, и тот, кто поклоняется своему сундуку, находится во власти дьявола.

Почитание Аллаха есть, в представлении наших предков, непременное условие сохранения человечности в самом человеке, поскольку дает возможность видеть в ближнем создание Творца, обладателя и дарителя жизни, что и является самым главным в представлениях о Нем. Незнание, непонимание этого считается в Кодексе свидетельством не просто глупости или невежества, но безумия, душевной болезни.

Как рассказывала мне мать, у ее отца Махмуда, глубоко верующего человека, однажды произошел короткий, но многозначительный разговор с одним партийным активистом, срочно усвоившим атеизм, и попытавшимся посмеяться над верой «темного» односельчанина (в 20-ые годы):

- Слушай, Махмуд, если ты сможешь показать мне место, где пребывает Аллах, то я, клянусь партбилетом, отдам тебе своего лучшего валуха!

- А если ты сможешь показать мне место, где Аллах не пребывает, то я, клянусь папахой, отдам тебе своего лучшего коня! Махмуд умел читать и писать, но богословом или муллой не был. В нем говорил дух его народа, который от древних времен и до наших дней верил и верит в святость и вездесущие Единого Творца. Слово ал, которым назван этот параграф, имеет в карачаево-балкарском несколько значений - «начало»; «перед»; «душа, дух».