Иван Егорович Старов.

Еще один ученик Деламота Иван Егорович Старов (1743-1808). По мнению И. Грабаря, «опередил Россию на целых полвека», его работы «кажутся принадлежащими к двадцатым годам XIX века» / 29 /. После возвращения в Россию в 1768 г. архитектор получает звание академика и становится помощником Кокоринова и Деламота в архитектурном классе. Однако Старов не только занимается педагогической деятельностью, но и проектирует различные постройки в столице и провинции, создает усадебные ансамбли, возводит храмы. Вершиной его творчества в храмовом строительстве стал величественный Троицкий собор Александро-Невской лавры. Воздвигнутый на месте старого храма, начатого еще при Петре I, собор должен был стать не только главным сооружением лавры и мавзолеем Александра Невского, останки которого были перенесены в Петербург по приказу Петра, но и памятником воинской славы Российской империи. Старов сохранил в своем сооружении несколько необычную форму старого собора в виде вытянутой трехнефной базилики с куполом и двумя массивными башнями-колокольнями, поместив между ними дорический портик- лоджию/30 /. Наружные стены собора обильно украсил барельефами.

Кроме того, архитектор реконструировал весь подъезд к лавре: создал круглую в плане площадь в конце Невского проспекта, соорудил на ней ворота въезда, возведя над ними надвратную церковь.

Лучшим творением Старова является Таврический дворец, построенный по заказу фаворита Екатерины, князя Потемкина, который получил титул Таврического за присоединение Крыма в 1783 г. Однако вдохновили Старова не только заслуги Потемкина, но и подвиги русских солдат, размах исторической задачи России по освоению громадной территории Причерноморья. Старов новыми средствами архитектуры выражает высокий гражданский пафос.

Снаружи дворец прост и, тем не менее, производит впечатление значимости. Дворец построен «покоем» (буквой «П») - боковые корпуса, поставленные перпендикулярно главному, ограничивают парадный двор перед домом. Здание свободно вытянуто по горизонтали, боковые крылья широко раздвинуты, Взгляд, прежде всего, задерживается на центральной части здания, поскольку она является основным объемом, крепко удерживающим всю композицию. Центральная часть дворца выделяется и своей красотой, а особо торжественное звучание придает дворцу мощный шестиколонный римско-дорический портик под фронтоном и пологий, великолепный по очертаниям, купол.

Таврический дворец - это громадная городская усадьба, созданная, прежде всего, для проведения торжественных праздничных приемов, поэтому основное внимание уделено парадным залам. Здание много раз перестраивалось, но по сохранившемуся плану можно судить, что основу композиции составлял зал-галерея с закругленными торцами, разделяющая весь комплекс интерьера на две части. Со стороны парадного двора – это ряд помещений, примыкающих к восьмигранному купольному залу, с противоположной – большой зимний сад. Через пару колонн входной ниши «зала под куполом» входящий видел белую двойную колоннаду между этим залом и залом-галереей, а далее, снова, через два ряда колонн, - зимний сад с ротондой /31/. Перспективное изображение колоннад на боковых стенах купольного зала, исполненное замечательным живописцем Даниловым, делало внутреннее пространство еще более обширным. Эти перспективные фрески привели в полный восторг Державина, присутствовавшего на открытии дворца. Перед дворцом был прорыт канал, позволявший подъезжать к зданию с Невы. Дворец рождает чувство спокойной уверенности в человеке, его возможностях. После осмотра Таврического дворца Г. Р. Державин пишет: «Пространное и великолепное здание не из числа обыкновенных. Кто хочет иметь об нем понятие, почти, каковы были загородные домы Помпея и Мецената. Наружность его не блистает ни резьбою, ни позолотою, ни другими какими пышными украшениями: древний изящный вкус – его достоинство; оно просто и величественно». / 32 /

На многие годы Таврический дворец стал образцом, которому подражали архитекторы, возводя по всей России множество усадебных домов с непременным белоколонным парадным залом.

При Павле Старов был уволен в отставку. Его деятельность ограничивалась преподаванием в Академии художеств и техническим надзором за строительством Казанского собора.