Восточная Европа

В 2010 году прошли парламентские выборы в Венгрии, Чехии и Словакии.

В Венгрии на прошедших в два тура выборах 11 и 25 апреля победила правоцентристская коалиция партии «Фидес — Венгерский гражданский союз» и «Христианско-демократической народной партии», получившая 263 места в Парламенте страны из 386. Второе место с большим отрывом от лидера заняла «Венгерская социалистическая партия» (59 мест). Такой результат для социалистов является разгромным: для сравнения по итогам предыдущих парламентских выборов 2006 года она заняла первое место и получила 190 мест и оставалась до 2010 года правящей. На третьем месте – радикальная националистическая, консервативная, антимигрантская и антицыганская «Партия за лучшую Венгрию» («Йоббик»), получившая 47 мест. Стоит отметить, что в 2009 году эта партия уже весьма успешно выступила на выборах в Европарламент, набрав 14, 77 % голосов венгерских избирателей, заняв третье место и обеспечив себе 3 места в Европарламенте. Для сравнения на парламентских выборах 2006 года эта партия даже в коалиции с «Венгерской партией справедливости и жизни» на смогла провести в парламент ни одного депутата ни по одномандатным округам, ни по региональным, ни по общенациональному партийным спискам, и до 2010 года в Парламенте представлена вообще не была. Замыкает список прошедших в парламент близкая к «зелёным» партия «Политика может быть другой», получившая 16 мест. Плюс к этому в парламент страны прошёл один независимый от партий кандидат. Венгерская коммунистическая рабочая партия, Венгерская социалистическая рабочая партия и Венгерская рабочая партия в парламенте страны не представлены.

Таким образом, прошедшие в Венгрии выборы даже в более яркой форме отражают тенденцию, отмеченную выше для Западной Европы: победу «системных правых», успех и выход из маргинального поля в сферу статусной парламентской политики радикальных националистов при катастрофическом разгроме социал-демократов. При этом, в отличие от добившихся успеха в 2010 году западноевропейских антимигрантских партий, символически присягнувших в Иерусалиме на верность «иудейско-христианским» и «западно-демократическим» ценностям, а также «универсальным и географически неделимым правам человека», венгерские националисты ни в каком подобном блуде не замешаны, определяют себя как партию радикальную и национально-консервативную, а со стороны врагов регулярно подвергаются обвинениям в т.н. «антисемитизме», что, хотя и косвенно, может свидетельствовать о подлинности и доброкачественности их национализма.

Что касается «Венгерской социалистической партии» (являющейся, кстати, непосредственной правопреемницей «Венгерской социалистической рабочей партии», до 1989 года правящей, и сменившей название в связи с отказом от марксистско-ленинской позиции и переходом на позиции социал-демократии), то её поражение вполне закономерно. Правительство представителя ВСП Ференца Дьюрчаня, ставшего премьер-министром 29 сентября 2004 года, сразу же начало свою деятельность с весьма непопулярных мер по сокращению социальных расходов бюджета, направленных на выполнение требований Евросоюза в связи с переходом страны на евро. В апреле 2006 года ВСП выиграла парламентские выборы, и по их итогам правительство Дьюрчаня осталось у власти. Однако уже 17 сентября были обнародованы аудиозаписи с высказываниями Дюрчаня, из которых следовало, что избирательная кампания «социалистов» весной 2006 года была построена на заведомой фальсификации и прямой лжи в отношении экономической ситуации в стране. В ночь с 17 на 18 сентября 2006 в Будапеште вспыхнули беспорядки, продолжавшиеся две недели и ставшие самыми крупными со времён мятежа 1956 года. 18 сентября около 10 тысяч демонстрантов собрались в центре Будапешта, требуя отставки премьер-министра, а затем прорвались к телецентру, захватили первый этаж и потребовали предоставить им прямой эфир. Эфир им предоставлен не был, но телевидение вынуждено было прервать работу. Более 150 человек получили ранения. Беспорядки получили продолжение в ночь на 20 сентября. Манифестанты, требующие отставки Дюрчаня, двинулись к штаб-квартире социалистической партии, разбивая витрины магазинов и кидая камни в полицейских. Полиция была вынуждена применить слезоточивый газ и водомёты. В ходе двухнедельных беспорядков происходили периодические уличные столкновения, в частности, имел место эпизод, когда протестующие угнали танк T-34-85 с размещённой в центре города экспозиции и попытались прорвать полицейское оцепление. 21 сентября Дюрчань предложил всем политическим силам обсудить сложившуюся в стране обстановку, однако «ФИДЕС» и «Христианская демократическая народная партия», не говоря уж о «Партии за лучшую Венгрию» категорически отказались вести переговоры с премьером. 1 октября 2006 в Венгрии состоялись местные выборы, на которых правящая коалиция потерпела сокрушительное поражение. Правая оппозиция во главе с партией «ФИДЕС» получила большинство в областных собраниях как минимум 18 из 19 округов и посты мэров не менее чем в 19 из 23 крупнейших городов страны. В тот же день президент Венгрии Ласло Шойом подверг премьер-министра Дюрчаня резкой критике за использование «непозволительных методов политической борьбы, подрывающих доверие к венгерской демократии», призвал его отправить правительство в отставку, а депутатов парламента – вынести правительству вотум недоверия. Правительство, однако, устояло, опираясь на уверенное большинство коалиции «социалистов» и «свободных демократов» в парламенте. Крупные антиправительственные демонстрации с участием десятков тысяч протестующих, переходящие в ожесточённые столкновения, повторялись в Будапеште в ночь на 2 октября, днём 26 октября и весной следующего года. В 2007 году позиции кабинета заметно укрепились, и Дюрчань, оставаясь премьер-министром, официально возглавил «Венгерскую социалистическую партию». Однако в 2008 году в связи с началом мирового финансово-экономического кризиса страна оказалась в критическом положении, и правительство «социалистов», не справившись с ситуацией, обратилось за кредитами МВФ. В конце октября было принято решение о выделении Венгрии кредита в общем размере 25, 1 миллиарда долларов США, из которых 15, 7 миллиарда предоставил собственно МВФ, 8, 1 миллиарда – Евросоюз и ещё 1, 3 миллиарда – Всемирный банк. И всё это не считая 6, 7 миллиарда долларов, выделенных в середине октября Европейским Центробанком венгерскому национальному банку Magyar Nemzeti Bank. Таким образом, Венгрия попала в долговую кабалу к транснациональным банковским структурам. Договоренность о выделении кредита была подписана 6 ноября. В соответствии с этой договорённостью «социалистическое» правительство Венгрии обязалось резко сократить расходы во всех бюджетных категориях, кроме обслуживания уже существующих долгов. Среди прочего, оно гарантировало замораживание (в условиях падения венгерского форинта) всех без исключения зарплат в общественном секторе, а фактически – их урезание на 7, 6%, так как полной отмене подлежит так называемая 13-я зарплата, по сути являющаяся узаконенной премией. Также правительство обязалось урезать и пенсии, отменив для большой части получателей " 13-ую пенсию" вовсе, а для другой группы пенсионеров ограничив её суммой в 80 тыс. форинтов – около 300 евро по курсу конца 2008 года. На неопределенный срок были заморожены или и вовсе отменены индексации многих социальных выплат. На фоне этого ограбления трудящихся помощь МВФ согласно договору пошла на «укрепление банковской системы», то есть была предоставлена частным (!) банкам, да и то не всем тридцати трём, а только трём крупнейшим, которые по мнению МВФ имеют «системное значение».

Все эти меры, осуществлённые под диктовку МВФ и направленные на спасение доходов крупного спекулятивного капитала за счёт перекладывания всей тяжести кризиса на плечи трудящихся, не могли не сказаться на популярности лично Ференца Дьюрчаня и возглавляемой им «социал-демократической» партии. 21 марта 2009 Дьюрчань был вынужден оставить пост премьер-министра, в том же году он утратил и должность руководителя правящей партии. Руководителем партии вместо него стала Ильдико Лендваи, а не пост премьер-министра «Венгерской социалистической партии» выдвинула беспартийного Гордона Байнаи. Эти ходы, однако, уже не смогли спасти «социалистов» от полновесного выражения «благодарности» венгерского народа на парламентских выборах 2010 года за всю их политику последних лет. Примечательно, что падение правительства Дьюрчаня, а затем и разгром ВСП на выборах является прямым и довольно болезненным ударом по Владимиру Путину и по российскому Газпрому, с которыми у правительства Дьюрчаня были тесные партнёрские отношения и тесная связь интересов в связи с поставками российского газа в Европу.

Стоит отметить, что правительство национал-консерваторов во главе с лидером партии «Фидес – Венгерский гражданский союз» Виктором Орбаном, сформированное 29 мая победившей на выборах 2010 года коалицией «Фидеса» и «Христианско-демократической народной партии», уже в конце июля заявило об отказе от продления соглашения с МВФ о кредите и намерении восстановить потерянную экономическую независимость страны. Орбан добавил, что страна намерена вернуть МВФ кредит к концу 2012 года, несмотря на то, что это может не лучшим образом отразиться на финансовой системе страны. Для выполнения этой задачи уже тем же летом был введён банковский налог на общую сумму $1 млрд на финансовые и страховые учреждения в большинстве своем принадлежащие иностранному капиталу. Примечательно, что закон о чрезвычайном банковском налоге, который наблюдатели окрестили «налогом Робин Гуда», принимался в условиях, когда ЕС и МВФ отказали Будапешту в просьбе немного увеличить допустимый дефицит бюджета с запланированных 3, 8% до 4, 3%, чтобы компенсировать снижение налогов для физических лиц и мелкого бизнеса. Начатая принятием этого закона политика имела продолжение. 18 октября 2010 года правительство внесло в парламент закон о чрезвычайном антикризисном налогообложении крупных энергетических, телекоммуникационных и сетевых компаний (заметим в скобках – не производственных!), что характерно также по большей частью принадлежащих иностранному капиталу или с большой долей его участия, при правительстве «социалистов» пользовавшихся большими налоговыми льготами. При этом, выступая в парламенте, премьер-министр Орбан заявил, что возглавляемое им правительство больше не может усиливать налоговое давление на рядовых граждан страны и мелкий бизнес, которые и без того несут серьезную налоговую нагрузку, и что в сложившейся ситуации дополнительную долю социальной ответственности должен взять на себя крупный бизнес.

Нетрудно видеть, что политика венгерских «правоцентристов» и «консерваторов» оказалась социально и национально на порядок более ответственной, чем политика «социалистов». Если «левые» «социалисты» фактически реализовывали интересы международного спекулятивного банковского капитала, беззастенчиво грабя трудящихся и ставя под угрозу экономический суверенитет страны, то «правые» «консерваторы» переложили основную нагрузку как раз на иностранный банковский капитал и крупные непроизводственные компании, облегчая бремя, лежащее на трудящихся и собственном национальном производственном бизнесе.

В Чехии выборы в нижнюю палату парламента (Палату депутатов) прошли 28 и 29 мая. В выборах приняли участие 27 партий, из которых в Палату депутатов прошли пять. Первое место заняла «Чешская социал-демократическая партия», получившая 1 155 267 (22, 08%) голосов и 56 мест из 200 в нижней палате. Формальная победа социал-демократов, однако, омрачена тем обстоятельством, что в предыдущем составе, избранном в 2006 году, они имели 74 места, то есть на 18 мест больше. На втором месте – правоцентристская «Гражданская демократическая партия», получившая 1 057 792 (20, 22%) голоса и 53 места. Такой результат для этой партии является настоящим разгромом: для сравнения в прошлом составе она имела 81 место т.е. располагала крупнейшей фракцией. На третьем месте – впервые участвующая в выборах правоцентристская и проевропейская партия «Традиция Ответственность Процветание 09», выделившаяся недавно из «Христианско-демократического союза – Чехословацкой народной партии». Она получила 873 833 (16, 7%) голосов и 41 место в Палате депутатов. Четвёртое место заняла «Коммунистическая партия Чехии и Моравии» Войтеха Филипа – 589 765 (11, 27%) голосов и 26 мест. В прошлом составе парламента она имела в нижней палате ровно столько же. Наконец, на пятом месте ещё одна партия правоцентристского толка – «Общественные дела», получившая 569 127 (10, 88%) голосов и 24 места. В прошлых выборах эта партия участвовала, но не смогла провести ни одного кандидата. Ещё две партии, ранее представленные в нижней палате чешского парламента («Христианско-демократический союз – Чехословацкая народная партия» и «Партия зелёных»), в новый состав пройти не смогли. Также не смогли преодолеть пятипроцентный барьер левоцентристская «Партия гражданских прав – земановцы», партия противников евроинтеграции «Суверенитет» Яны Бобошиковой, «Пиратская партия» и радикально националистическая «Рабочая партия социальной справедливости» Томаша Вандаса (наследница запрещённой 17 февраля 2010 года «Рабочей партии», резко выступавшей против национальных меньшинств, половых извращенцев и членства Чехии в ЕС и НАТО).

Таким образом, несмотря на то, что наибольшую по численности фракцию сформировали социал-демократы, однако, в совокупности три правоцентристские партии получили уверенное большинство (118 мест), а поражение «Гражданской демократической партии» объясняется, скорее всего, усилившейся конкуренцией со стороны других правоцентристских партий. В результате, как и следовало ожидать, три правоцентристские партии (ГДП, ТОП 09 и «Общественные дела») сформировали коалиционное правительство во главе с премьер-министром Петром Нечасом. В этом смысле выборы в Чехии также вписываются в общую европейскую тенденцию «поворота вправо», в то же время имея свои особенности.

Во-первых, ситуация в Чехии выделяется на общеевропейском фоне достаточно сильными и крепкими позициями коммунистов, что, впрочем, для Чехии уже традиционно: с середины 1990-х коммунисты имеют от 22 до 41 места в Палате депутатов и 2-3 места в Сенате. Наличием существенной фракции в парламенте и вхождением в состав местных правительств некоторых областей страны успех чешских коммунистов не исчерпывается. Им удаётся играть достаточно заметную роль во внутренней и даже внешней политике Чехии. В частности, коммунисты в союзе с социал-демократами сыграли существенную роль в отставке проводившего антисоциальные рефрмы правого правительства Мирека Тополанека в марте 2009 года и в организации акций протеста против размещения в Чехии американских военных баз и элементов системы ПРО (радара и командно-штабного пункта). Активно выступает КПЧМ и против Лиссабонского договора, требуя проведения по вопросу его признания (как, впрочем, и по вопросу размещения американского радара, против которого по данным опросов настроены около 70% граждан) народного референдума. КПЧМ по ряду вопросов поддерживает инициативы социал-демократов, однако эта поддержка относится к конкретным вопросам, по которым позиции социал-демократов и коммунистов совпадают. В то же время, социал-демократы, стремясь соответствовать принятым в Евросоюзе критериям «респектабельности» в последнее время сформулировали позицию принципиального отказа от сотрудничества с коммунистами.

Во-вторых, в Чехии, в отличие от многих стран, в парламент не смогли пробиться радикальные националисты, что, возможно, связано, в том числе, с запретом «Рабочей партии» и необходимостью перед самыми выборами реорганизовываться в рамках аффилированной с ней «Рабочей партии социальной справедливости», а также арестом лидера партии и нескольких его ближайших соратников «за экстремизм». Примечательно, что запрет «Рабочей партии» (февраль 2010 года) совпал по времени с попыткой правоцентристов из ГДП запретить «Коммунистическую партию Чехии и Моравии». На этом примере отчётливо видно стремление системных буржуазных партий как право-, так и левоцентристского толка (которые формируют в совокупности правящую систему) зачистить политическое поле от антибуржуазных, антисистемных партий как коммунистического, так и националистического характера, выступающих в классовом смысле на стороне наёмного работника.

В октябре 2010 в Чехии прошли также выборы в верхнюю палату Парламента страны – Сенат. Выборы в чешский Сенат проходят раз в два года, при этом переизбирается треть состава сенаторов, избираемых на шесть лет. Выборы проходили в два тура: 15-16 октября (1-й тур) и 22-23 октября (2-й тур). По мажоритарной избирательной системе было переизбрано 27 сенаторов из 81. В отличие от майских выборов в Палату депутатов, выборы в Сенат оказались успешными для социал-демократов и проигрышными в целом для правоцентристов. «Чешская социал-демократическая партия» смогла провести 12 сенаторов и увеличила своё представительство в Сенате с 29 до 41 мест. «Гражданская демократическая партия» провела 8 сенаторов, при этом уменьшила свою фракцию с 36 до 25. Партия «Традиция Ответственность Процветание 09» смогла провести в Сенат только двух своих кандидатов и снизила представительство с 9 до 5. «Христианско-демократический союз – Чехословацкая народная партия» также провела двоих кандидатов, увеличив представительство с 4 до 5. Партия «Северные чехи», ранее в Сенате не представленная, получила 2 места. Партии «Общественные дела» и «Независимые», не имевшие представительства в Сенате ранее, не смогли его добиться и на этот раз. «Коммунистическая партия Чехии и Моравии» также не провела на этих выборах ни одного своего кандидата и, тем самым, снизив своё представительство в верхней палате Парламента с 3 до 2. Кроме того, в Сенат прошёл один беспартийный независимый кандидат.

Таким образом, выборы в чешский Сенат при весьма низкой явке (проголосовало лишь около 20% избирателей) в целом заметно выбиваются из общей европейской тенденции и имеют результат, противоположный итогам майских выборов в Палату депутатов.

В Словакии результаты прошедших 12 июня 2010 года выборов в Народную Раду (однопалатный парламент) оказались во многом сходны и аналогичны по своим результатам итогам майских выборов в Чехии.

Левоцентристская партия «Курс – социальная демократия» заняла первое место, получив 880 111 (34, 79%) голосов и 62 места, что на 12 мест больше, чем в предыдущем составе. На втором месте «Словацкий демократический и христианский союз – Демократическая партия», получившая 390 042 (15, 42%) голосов и 28 мест (на 3 меньше, чем в 2006 году). Третье место заняла либеральная партия «Свобода и солидарность» Рихарда Сулика, ранее в парламенте не представленная – 307 287 (12, 14%) голосов и 22 места. За ней на четвёртом месте «Христианско-демократическое движение» – 215 755 (8, 52%) голосов и 15 мест (на одно больше, чем ранее). Пятое места заняла партия «Мост», более умеренная из двух партий, представляющих интересы венгерского национального меньшинства, участвующая в парламентских выборах впервые – 205 538 (8, 12%) голосов и 14 мест. На шестом месте – евроскептицистская и националистическая, но предпочитающая блокироваться с социалистами, а не с правоцентристами «Словацкая национальная партия», получившая 128 490 (5, 07%) голосов и 9 мест (на 11 меньше, чем в избранном в 2006 году составе). «Партия венгерской коалиции» (вторая партия венгерского меньшинства) и «Народная партия – Движение за демократическую Словакию», представленные в прежнем составе Народной Рады, на выборах 2010 года не преодолели пятипроцентного порога и в новом составе парламента не представлены. Не прошла в парламент и «Демократическая левая партия». «Коммунистическая партия Словакии» Йозефа Хрдлички, представленная в парламенте в период с 2002 до 2006 года, на выборах 2010 года набрала менее одного процента.

Таким образом, как и в Чехии, в Словакии сложилась ситуация в которой социал-демократы, получив наиболее крупную фракцию, но большинство в парламенте принадлежит совокупности относительно небольших правоцентристских партий.

Любопытно отметить, что до 2010 года политическая ситуация в Словакии, сформировавшаяся по результатам парламентских выборов 2006 года, была совершенно уникальна для Европы тем, какие силы составили правящую коалицию. Основной партией коалиции была «Курс – социальная демократия» во главе с Робертом Фицо. Вполне умеренная и респектабельная партия социал-демократического толка, входящая в Социнтерн, в то же время отличалась отсутствием намерения интеграции в ЕС, стремлением к сохранению независимости, определённой русофилией, стремлением к многовекторности во внешней политике страны без ориентации исключительно на Вашингтон и Брюссель и желанием вывести войска из Ирака. Во внутренней политике партия стремилась повысить участие государства в экономической сфере с целью снижения безработицы и уменьшения имущественного расслоения в обществе. Второй партией коалиции выступала «Народная партия – Движение за демократическую Словакию» лидерского типа, созданная специально под конкретную личность Владимира Мечьяра, в течение многих лет занимавшего пост премьер-министра Словакии сначала в составе Чехословакии (с 27 июня 1990 по 6 мая 1991 и с 24 июня 1992 по 31 декабря 1992), а потом как независимого государства (с января 1993 по октябрь 1998 года с перерывом в 9 месяцев в 1994 году). Мечьяр пришёл в большую политику на волне антикоммунистических настроений, однако, став лидером, взял курс не на оголтелую приватизацию, либерализацию и евроинтеграцию, а на построение независимого социально ориентированного государства со значительным государственным сектором в экономике и автократическим, до некоторой степени авторитарным политическим режимом, который нередко сравнивали с режимом А.Г. Лукашенко в Беларуси. Наконец, третий участник коалиции 2006 года – «Словацкая национальная партия» во главе с Яном Слотой, считающая себя исторической преемницей «Глинковой словацкой народной партии», выступающая в защиту национальной идентичности словаков и традиционных христианских ценностей (и, соответственно, отвергающая т.н. «западные ценности»), выступающая резко и категорически против вступления Словакии в ЕС, критичная по отношению к США и во многом пророссийская. При этом сформированный Робертом Фицо совершенно уникальный блок социалистов, христианских консерваторов и радикальных националистов получил поддержку и со стороны словацких коммунистов. По ряду позиций этот уникальный для Европы политический проект соединения социальной и национальной темы представляется сопоставимым с проектом КПРФ.

Июньские выборы 2010 года, однако, разрушили прежнюю правящую коалицию, полностью выбив из состава парламента «Народную партию – Движение за демократическую Словакию» и более чем вдвое уменьшив фракцию националистов. В итоге социалисты, хотя и увеличившие численность собственной фракции по сравнению с прошлым составом на 12 мест, лишились сильных союзников и остались в меньшинстве. Президент Словакии Иван Гашпарович дал возможность премьер-министру Роберту Фицо попытаться сформировать новую коалицию большинства, но в условиях доминирования правоцентристских, либеральных и западнических партий этого достичь не удалось. В результате 7 июля 2010 года Фицо был вынужден подать в отставку, а новое коалиционное правительство во главе с Иветой Радичовой сформировало парламентское большинство (79 из 150 мест в Народной Раде) четырёх партий правоцентристов-западников (СДХС, «Свобода и солидарность», ХДД и «Мост»).

Картина политического расклада в Словакии может служить наглядным примером того, насколько условны такие широко распространённые политические ярлыки как «правый», «левый», «левоцентрист», «правоцентрист», «социалист», «демократ» и т.п., и насколько различные и даже диаметрально противоположные силы как в смысле социально-классовой, так и в смысле ценностно-культурной и геополитической ориентации могут быть носить одни и те же названия. Если в большинстве стран Западной Европе, к примеру, «левоцентристы» они же «социал-демократы» представляют собой наиболее агрессивное и антинациональное крыло мирового капиталократического глобализма, то в случае Словакии «социал-демократы», входящие в тот же самый Социнтерн, оказываются хотя и умеренной и не вполне последовательной, но, безусловно, национальной и социально ответственной силой, формирующий политический союз патриотического характера, близкий по сути к антифашистским национальным фронтам сороковых годов прошлого века. Не менее разнообразные по своей природе силы могут скрываться под клеймом «ультраправых». Это могут быть как крайние либертарии, для которых ксенофобия является формой защиты достигнутых в Западной Европе свобод индивидуума от традиционных общественных интересов, ценностей и морали. И этим же самым названием могут характеризоваться, напротив, носители и последовательные защитники традиционных культурных норм и ценностей, по своей социально-экономической программе близкие к социалистам и даже коммунистам и являющиеся их естественными союзниками. Такая сложность и противоречивость политических раскладов требует не формального, а диалектического подхода к рассмотрению каждой конкретной политической ситуации, исходящего из фактического анализа социальной природы тех или иных политических течений, а также их исторического и национально-культурного контекста.

В Польше в 2010 году прошли досрочные президентские выборы, связанные с гибелью президента Леха Качиньского в авиакатострофе. Утром 10 апреля 2010 года президент Польши Лех Качиньский с супругой Марией вылетели из Варшавы в Смоленск на борту польского правительственного самолёта Ту-154М, пилотируемого польским экипажем. Вместе с президентом летела делегация, состоящая из политических, военных, общественных и религиозных деятелей Польши, по существу представляющая значительную часть правящей элиты и почти всё высшее военное командование страны. В частности, в составе делегации находились руководитель Канцелярии президента Польши Владислав Стасяк, государственный секретарь Канцелярии президента Польши Павел Выпых, заместитель министра иностранных дел Анджей Кремер, заместитель министра культуры Томаш Мерта, глава Национального банка Польши Славомир Скшипек, вице-спикер Сената Польши Кристина Бохенек, сенаторы Янина Фетлиньская и Станислав Зайонц, вице-спикеры Сейма Польши Ежи Шмайдзиньский и Кшиштоф Путра и ещё 12 депутатов Сейма, оперативный командующий Вооружёнными силами Польши генерал-полковник Бронислав Квятковский, заместитель министра национальной обороны Станислав Коморовский, начальник Генерального штаба Войска Польского генерал Франтишек Гонгор, командующий Сухопутными войсками Польши дивизионный генерал Тадеуш Бук, командующий ВВС генерал-полковник Анджей Бласик, командующий ВМФ вице-адмирал Анджей Карвэта, командующий Специальными войсками дивизионный генерал Влодзимеж Потасиньский, руководитель Бюро национальной безопасности Польши Александр Щигло, командующий гарнизоном Варшавы бригадный генерал Казимеж Гилярский, канцлер военного ордена Virtuti Militari бригадный генерал Станислав Наленч-Коморницкий, член капитула военного ордена Virtuti Militari подполковник Збигнев Дембский, полевой епископ Войска Польского, дивизионный генерал Тадеуш Плоский, архиепископ Польской Православной Церкви ординарий Войска Польского бригадный генерал Мирон (Ходаковский) и ещё шестеро священников, омбудсмен Польши Януш Кохановский, председатель Верховного совета адвокатов Йоанна Агацка-Индецка, а также представители общественных организаций. Всего на борту самолёта находились 89 пассажиров и 7 членов экипажа. Целью визита было посещение Катынского мемориала под Смоленском в день якобы «70-летия Катынского расстрела». При заходе на посадку в аэропорту «Смоленск-Северный», в тумане, самолёт на удалении 1, 5 км от взлётно-посадочной полосы пошёл ниже глиссады. Не долетев до полосы, самолёт столкнулся с деревьями и развалился в воздухе. Все 96 человек на борту погибли.

С чисто политической точки зрения гибель польского президента не могла существенным образом отразиться на ситуации в стране. Президентский срок Леха Качиньского истекал в 23 декабря 2010 года, то есть менее чем через девять месяцев после его гибели в катастрофе, а очередные президентские выборы должны были пройти уже между 19 сентября и 3 октября. Согласно опросам и социологическим исследованиям Лех Качиньский имел весьма мало шансов переизбраться и, действительно, его брат-близнец Ярослав Качиньский, председатель партии «Право и справедливость» и премьер-министр во время президентства своего брата (с 14 июля 2006 года по 9 ноября 2007 года), представляющий ту же самую политическую программу, проиграл во втором туре досрочных президентских выборов. Таким образом, смена политической линии и, отчасти, правящей элиты в связи с президентскими выборами произошла бы в Польше в любом случае и не была следствием гибели президента и досрочного проведения выборов. Тем не менее, беспрецедентная в истории одномоментная гибель столь значительной части элиты страны не могла не иметь для населения страны мощного эмоционально-психологического, а для верующих, возможно, и религиозно-символического значения (учитывая прямую сопряжённость произошедшей катастрофы с сомнительными политическими спекуляциями и «плясками на костях» вокруг «катынского расстрела»).

В связи с гибелью Леха Качиньского, 21 апреля была объявлена дата проведения досрочных выборов – 20 июня. Изначально было выдвинуто 23 кандидата, из которых 10 смогли набрать необходимое для участия в выборах число подписей. Поскольку в первом туре никто из 10 кандидатов не набрал 50% голосов, на 4 июля 2010 года был назначен второй тур, в котором участвовали два кандидата, набравшие наибольшее число голосов в первом туре: Ярослав Качиньский, представляющий «правую» национал-консервативную партию «Право и справедливость», и Бронислав Коморовский, представляющий либерально-консервативную партию «Гражданская платформа». В результате с 53% голосов против 47% победил Коморовский (вступил в должность президента 6 августа 2010), что было вполне ожидаемо как с точки зрения проводившихся накануне социологических опросов, так и в свете прошедших ещё в 2007 году досрочных парламентских выборов.

Для того, чтобы сделать прогноз по поводу смены внутри- и внешнеполитического курса Польши в связи со сменой президента, имеет смысл сопоставить политические программы партий «Право и справедливость» и «Гражданская платформа». Обе партии в рамках существующей системы политических ярлыков относятся к категории «правых», однако содержание их «правизны» существенно отличается.

«Право и справедливость» представляет собой классическую радикально-консервативную силу с учётом польской национальной и исторической специфики. Основой её политической идентичности является традиционализм, тесный союз с католической церковью (и, соответственно, т.н. «клерикализм» – стремление к повышению роли церкви в общественных и государственных делах), настороженно-скептическое, а в некоторых случаях и открыто негативное отношение к либеральным правам и свободам (в частности, резко негативное отношение к модной на Западе «эмансипации» половых извращенцев), идеал социального государства с сохранением значительного государственного сектора (включая государственную медицину), осторожное отношение к приватизации, скепсис (хотя и не принимающий радикальные формы) в отношении евроинтеграции. При этом основным лозунгом партии, который обеспечил ей успех на парламентских и президентских выборах 2005 года, стала беспощадная и бескомпромиссная борьба с коррупцией, которая действительно была реализована в столь жёстких формах, что вызвала обвинения в нарушении принципов презумпции невиновности и независимости судебной власти. В отношении внешней политики для партии «Право и справедливость» характерна в принципе традиционная для Польши антироссийская и одновременно антигерманская направленность и однозначная ориентация на США. В то же время, в июле 2006 г. «Право и справедливость» образовывало правительственную коалицию с партией «Самооборона Республики Польша», сочетающей национализм и традиционализм с довольно радикальной антикапиталистической и социальной, и даже социалистической позицией в социально-экономических вопросах, а также с требованиями вывода польских войск из Ирака и нормализации отношений с Белоруссией и Россией.

«Гражданская платформа» выступает с либеральных позиций. Основными её лозунгами являются углубление и расширение приватизации, разрешение частной собственности на землю, предоставление частным вузам равных прав с государственными (то есть фактически постепенная приватизация системы образования), недифференцированный подоходный налог (15 % для частных лиц), реформа трудового законодательства в направлении расширения прав работодателя и урезания прав профсоюзов, «демократизация» политической системы (прямые выборы мэров и губернаторов, мажоритарные парламентские выборы – как известно, такая реформа ведёт к весьма значительному усилению роли финансового фактора на выборах). В области внешней политики «Гражданская платформа» выступает за расширение евроинтеграции и, в перспективе, за вхождение Польши в зону евро, за смягчение отношений с Германией и Россией и за вывод польских войск из Афганистана.

Таким образом, если «правизна» партии «Право и справедливость» и, соответственно, курса прежнего президента выражается в культурном консерватизме и умеренном национализме и изоляционизме при умеренно-центристской позиции в социально-экономических вопросах, то «правизна» партии «Гражданская платформа» и, соответственно, курса нового президента – в радикальном неолиберализме, отстаивании интересов крупной монополистической буржуазии и масштабном наступлении на права трудящихся, в разрушении национального суверенитета и вхождении в сетевую систему мирового капиталократического глобализма. Однако, с другой стороны, от смены президента можно ожидать некоторого смягчения антироссийских тенденций во внешней политике Польши и, если не полной, то, по крайней мере, частичной переориентации с Вашингтона на Брюссель.