Глава 44

В Брук-Хаусе время тянулось медленно. Софи помогала Фебе коротать время, продолжая заниматься переводом.

«А потом он наклонился и поцеловал ее. И когда его губы коснулись ее губ, Дикая Роза открыла глаза и посмотрела на него с любовью. После этого они оба, держась за руки, спустились вниз, и король с королевой, а также все придворные проснулись и удивленно взглянули друг на друга».

Дейрдре выслушала сказку до конца. На лице у нее было написано недоверие.

— Вот как? — язвительно сказала она. — Те все бедняги погибли, а с этого все как с гуся вода! И сразу ясно, что он — ее настоящая любовь?

Феба задумчиво смотрела на огонь в камине.

— Мне иногда кажется, что любовь — это то, что случается с тобой тогда, когда для этого наступает самый подходящий момент.

Днем, когда окружающие подвергали сомнению порядочность и благородство помыслов Рейфа, это пробуждало в Фебе желание его защитить, и для нее не составляло большого труда поддерживать в себе твердость духа и не сомневаться в нем.

Однако по ночам, когда Феба оставалась наедине со своими мыслями и ей не нужно было с кем-то спорить, ее начинали одолевать сомнения.

«А если он не вернется?»

Нет, вернется. Феба была в этом уверена. Она верила Рейфу. Всем сердцем.

«А помнишь, как когда-то ты вот так же всем сердцем верила Терренсу?»

И снова сердце Фебы сжималось от знакомой боли. Нет, тогда все было по-другому. Тогда она была слишком юной и доверчивой. И чувствовала себя такой одинокой. Сейчас она другая. Она стала мудрее.

Так почему же тогда у нее такое чувство, что все в ее жизни повторяется?

Последние события не могли не радовать Тесс. Она уже вовсю тешила себя мыслью, что в один прекрасный день ей удастся выжить Фебу из Брук-Хауса. К неудовольствию Тесс, побочным эффектом неприятностей с глупой девчонкой было то, что в лорде Брукхевене пробудился инстинкт защитника. Кажется, этот сухарь наконец заметил существование Фебы! Этого только не хватало!

Если маркиз искренне привяжется к Фебе, это расстроит все планы. Сейчас, когда дела у Дейрдре, кажется, пошли на лад, это особенно некстати. После последней выходки Фебы шансы Дейрдре на руку и сердце лорда Брукхевена существенно выросли.

Тесс, которая размышляла об этом, стоя у зеркала, хитро улыбнулась.

— Ну что вы, ваша светлость… Разумеется, ваша светлость… — репетировала она перед зеркалом. — Я просто в восторге от великолепного дома Дейрдре в Брукхевене… Ах, ваша светлость, это так неожиданно… Это большая честь для нас, ваша светлость…

* * *

Феба сидела в кабинете Колдера и дожидалась прихода бывшего жениха. Брукхевену нельзя было отказать в пунктуальности. Он всегда и везде являлся вовремя.

Когда он вошел в комнату, Феба поднялась с места и, не желая ходить вокруг да около, с ходу изложила суть дела.

— Милорд, я только сегодня поняла, что вы до сих пор официально не отменили свадьбу.

Брукхевен метнул на Фебу холодный взгляд, а затем опустил глаза, делая вид, что перебирает стопки бумаг на письменном столе.

— Я никогда не был сторонником поспешных решений. — Фебе было странно слышать подобное утверждение от мужчины, который сделал ей предложение через семь часов после того, как впервые увидел ее на балу. Впрочем, сейчас было не время об этом вспоминать.

— Но это нужно сделать как можно скорее, милорд. Я не хочу, чтобы люди думали, что я иду под венец с одним мужчиной, когда на самом деле я намерена выйти за другого!

— По-моему, это не касается никого, кроме нас самих, — сказал Колдер, по-прежнему избегая смотреть на Фебу.

Она вздохнула.

— Нуда… — неуверенно согласилась Феба. — Вы правы. Кому какое дело? Тогда и мне безразлично, что обо мне подумают. Однако нельзя же оставить все как есть.

О нет! Только не это! Неужели он…

— Вы же не… Не можете же вы… Вы же не хотите сказать, что по-прежнему хотите на мне жениться? — Сдвинув брови, Феба пристально посмотрела на лорда Брукхевена. — После всего, что я сделала? Нет, это невозможно.

— Сами должны понимать, что нельзя разорвать помолвку, не придав огласке… ваш опрометчивый поступок. В таком случае не удастся избежать скандала. Поверьте мне, светские сплетники только того и дожидаются — им подавай новый скандал, который будет будоражить всеобщее внимание в этом сезоне. Ваше честное имя будет запятнано, и эта история навсегда погубит вашу репутацию.

Феба скрестила руки на груди и гордо вскинула голову.

— На первый взгляд все выглядит так, словно вами движет благородство. Вот только у меня сложилось впечатление, что вы не из тех людей, которые легко прощают. Факт остается фактом: я провела ночь в придорожной гостинице с вашим родным братом…

— Единокровным братом, — нахмурившись, поправил Фебу маркиз.

Не обращая на это внимания, она продолжила:

— С вашим братом, которого я люблю.

— Который вас бросил.

Услышав эти слова, Феба ничуть не смутилась.

— Он меня не бросал. Вы на него наговариваете. Вы всегда были о Рейфе невысокого мнения.

— Если то, что я сказал, наговор, куда же в таком случае пропал ваш суженый? Прошло несколько дней, а он так и не появился!

Феба опустила глаза и вздохнула:

— Не знаю. Я очень волнуюсь за него… О Господи! — Она открыла глаза и продолжила с жаром: — Где бы Рейф сейчас ни был, ему нужна ваша помощь, а не ваши упреки. Сами подумайте: как я могу выйти за вас замуж? Ведь это означает, что мне придется бросить Рейфа — совершить тот же грех, в котором вы стараетесь обвинить его самого.

— Так, значит, вы верная, — сказал Колдер. — Что ж, это похвально. Это заслуживает восхищения. Тем не менее факт остается фактом — того, с кем вы собрались связать судьбу, сейчас нет. Он исчез. Эта история погубила вашу репутацию, а у вас нет никаких гарантий того, что вы выйдете замуж за Рейфа.

Феба отмахнулась:

— Это само собой разумеется.

Брукхевен горько усмехнулся:

— Мисс Милбери! Если я начну сейчас перечислять, сколько женщин, так же как и вы, считали само собой разумеющимся свой брак с моим братом, это займет слишком много времени. Однако — вот незадача — этим надеждам не суждено было сбыться.

— Ну и что? — невозмутимо сказала она с улыбкой, смело глядя в лицо Колдеру.

Брукхевен тяжело вздохнул:

— Я вижу, все мои доводы бессильны перед вашим упрямством. Вы и слышать ничего не желаете. Как можно быть такой слепой? Уверяю вас: вы плохо знаете моего брата.

Феба снова улыбнулась — блаженной улыбкой влюбленной женщины:

— Напротив. Я очень хорошо знаю Рейфа. Знаю, каким он был раньше. Может быть, я знаю его гораздо лучше вас. Потому что у него нет от меня секретов. Я знаю, как страстно ему хочется стать в усадьбе своим человеком, знаю, что он больше жизни любит Брукхевен и мечтает о нем заботиться. Мне прекрасно известно, как он переживает из-за нашего поступка и той боли, что мы вам причинили…

— Очень в этом сомневаюсь.

— Вы не должны в нем сомневаться, — с жаром возразила Феба. — К вашему сведению, это я соблазнила Рейфа, а не он меня. А он сопротивлялся мне. Хотя — признаюсь — безуспешно. Все дело в том, что я не похожа на женщин, с которыми он привык иметь дело. Все эти замужние дамы, веселые вдовушки… — Феба пожала плечами. — Боюсь, что Рейф был слишком привлекателен, чтобы вести жизнь монаха.

Колдер нахмурил брови:

— Неужели он делился с вами даже этим? Удивительно. Откровенность совсем не в его духе. Обычно он прибегает к другим приемам для убеждения.

— Вот и я об этом. Со мной Рейф настоящий. Он не носит маску и не хочет казаться тем, кем не является на самом деле. Со мной он становится самим собой — не внебрачным сыном своего горячо любимого отца. Не человеком, которого презирает собственный брат, не игроком и распутником. Он превращается в очень одинокого человека, у которого нет настоящего домашнего очага и любящей семьи.

— Я вовсе не презирал его. И никогда не указывал ему на дверь.

— Да, это так. Но разве вы не видите, что этот дом никогда не будет его домом? Можете ли вы себя поставить на место брата и понять, каково это — воспитываться вместе с вами и знать, что и этот дом, и состояние никогда не будут принадлежать ему по праву? Даже у младшего законного сына есть права на долю в наследстве. А у незаконнорожденного ребенка нет ничего. И ведь Рейф так любит эту землю, что не может без нее жить, и наравне с вами изучал ремесло управления усадьбой, вникая во все тонкости.

— У него были все возможности для того, чтобы преуспеть в жизни, — мрачно заметил Колдер. — После смерти отца он получил причитающуюся ему долю, но прокутил все деньги. Все ушло на карты и развлечений.

— Рейф был тогда слишком юным: ему было всего восемнадцать! Несмотря на то что вы были у вашего отца любимцем, Рейф был очень привязан к Брукхевену. Он был убит горем, когда отец умер. Рейф был сам не свой. Он очень переживал. Наломал дров. Но разве вы — его брат — не заметили, что он переменился с тех пор? В трудную минуту он приехал и поддержал вас. Хотел, чтобы вы не чувствовали себя одиноким.

Колдер резко поднялся и подошел к окну. А затем, помолчав немного, провел рукой по лицу и сказал:

— Я всегда думал, что просто у него закончились деньги. Что он воспользовался ситуацией, зная, что мне тяжело и я не смогу выставить его за дверь.

— Рейф изменился. Он рассчитался с карточными долгами и больше не посещает игорные заведения. Он уже много лет не прикасается к спиртному.

— Почти.

— Что?

— В тот день, когда я сказал ему, что вы дали согласие на мое предложение, Рейф напился.

— Ах! — Феба вздохнула. — Понимаете, случилось недоразумение. Я не знала его полное имя, и когда я получила предложение от вас, думала, что даю согласие вашему брату.

Колдер помолчал, а затем сказал:

— Я догадывался.

— Догадывались? Вы? Тогда почему же вы… — Колдер отвел взгляд.

— Вы мне понравились. Я никогда не встречал таких девушек, как вы… Все думал, что, когда мы познакомимся поближе, вы полюбите меня… — Он пожал плечами. — И потом… Я боялся, что, если разорву помолвку, разразится большой скандал.

Это правда. Скандал в этом случае был бы неотвратим. Именно страх перед скандалом все это время удерживал Фебу от решительного шага.

— Не больше, чем тот скандал, который разразится сейчас, — уныло заметила она.

Колдер пристально посмотрел на Фебу.

— Если боитесь скандала, то воздержитесь от поспешных действий. По крайней мере до поры до времени. Не торопитесь. Если Рейф… Когда он приедет, тогда мы и уладим дело. У нас будет масса времени для этого.

Откладывать неприятный разрыв до тех пор, пока не вернется Рейф? Феба подумала, что в целом это неплохая мысль. Ах, где же Рейф? Что с ним? Ее снова охватила тревога.

Колдер терпеливо ждал, что ответит Феба. Она вздохнула:

— А как же люди, милорд? Всем покажется странным, что приготовления к свадьбе, которые до этого шли полным ходом, вдруг остановятся. Надо сообщить епископу…

— Сообщим… Со временем. А сейчас, думаю, надо вести себя так, как будто ничего не случилось. Дайте Рейфу время сделать то, что он считает нужным. Через некоторое время внимание общества переключится на что-нибудь другое. Кто знает, может быть, за это время в свете произойдет еще более скандальная история и никому не будет дела до нас.

Феба усмехнулась:

— Вот было бы замечательно! Как бы я мечтала, чтобы никому не было до меня дела!

— Я тоже, — кривя губы, сказал Колдер.

От того, что она пришла к согласию со своим бывшим женихом, Фебе сделалось не по себе, но она кивнула:

— Тогда давайте отложим решение… На некоторое время. Подождем…

Это не что иное, как малодушие!

Ничего, это временно. Это продлится недолго — пока не вернется Рейф. А когда он приедет, вместе они все преодолеют. Рейф не допустит, чтобы Феба прошла через все испытания в одиночку.

Собственные размышления казались ей логичными. Она знала, что Колдер прав. Но почему после этого разговора с маркизом у Фебы засосало под ложечкой, словно она только что совершила маленькое предательство?