Я и моя ложь

Почему мы так любим обманывать самих себя

Совершенно неожиданно я пришел к пониманию такой простой истины, с открытием которой, тем не менее, я был просто обречен на ужасающий крах всех своих представлений: человек никогда не может быть один, сам по себе. Нас всегда двое. Я говорю двое потому, что не берусь судить о большем, да и мои собственные знания и опыт подсказывают мне именно эту цифру. На жизненной дороге кто-то идет со мной нога в ногу, кто-то отстал, а кто-то ушел далеко вперед. Что ж, таков наш жребий. Но человек не может быть совершенно один. Я даже рискну предположить, что практически о любом из нас можно судить как об уникальном, совершенно независимом попутчике огромного государственного строя…

Генри Джекил,

«Странная история доктора Джекила и мистера Хайда».

Роберт Льюис Стивенсон, 1886.

Представьте, что я плотно завязываю вам глаза, беру за руку и веду куда-то. Как только я сниму повязку, вы тут же поймете, что находитесь в странной комнате, в которой, кроме ламы, зонтика и кактуса, ничего нет. Прежде всего вы оцените масштабы и очертания комнаты. Потом обратите самое пристальное внимание на предметы, в ней находящиеся. Конечно, поначалу бедная лама может показаться всего лишь козой, но пусть это будет единственным вашим разочарованием. Зонтик и кактус сомнений не вызовут. Затем, не исключено, вы подумаете о том, почему оказались здесь, но, как ни странно, не приложите ни малейшего усилия для того, чтобы понять, а где, собственно, находится это здесь. Вы просто осмотритесь по сторонам.

Но если бы вам каким-то непостижимым образом удалось посмотреть запись того, что на самом деле видели ваши глаза в тот момент, когда я снял повязку, вы были бы шокированы. Вы бы подумали, что это пиратская версия фильма, записанного на видавшем виды диске (который, судя по внешнему виду, побывал в бокале с пивом, после чего его заботливо высушили в тостере). Изображение нечеткое, грязноватое и практически лишено оттенков… В довершение всего одна часть экрана была бы и вовсе темной.

Но вообще-то стоило бы говорить о двух дисках, на каждом из которых была бы значительно отличающаяся от другой запись. Почему? Если вы по очереди закроете каждый глаз, то с легкостью заметите, что у каждого из них своя область обзора. Если же вы самонадеянно считаете, что у вас превосходное зрение, то я поспешу вас разочаровать: на самом деле единственная область, которую вы можете рассмотреть детально, — всего лишь небольшая точка в самом центре вашего обзора, на которой, собственно, и фокусируется взгляд. Объекты, находящиеся по обе стороны от этой точки (которые мы видим при помощи так называемого бокового зрения), на условном DVD будут размытыми и неточными.

Принято считать, что наше сознание, подобно зеркалу, отражает внешний мир, который мы воспринимаем объективно, таким, какой он есть на самом деле. Долгое время различные философы поддерживали эту точку зрения. Но в конце XVIII века Иммануил Кант предположил, что существует некоторая пауза между тем моментом, когда наши глаза «схватывают» предметы, и тем, когда эти предметы отражаются в нашем сознании; а так как в процессе познания мы в первую очередь опираемся на ощущения, то «сигналы», поступающие из глаз, могут быть несколько искажены.

Прошло довольно много времени, прежде чем ученые смогли найти научное подтверждение философской теории Канта — в классической физиологии это произошло только в начале ХХ века. Фрейд, даже несмотря на нехватку доказательств, утверждал, что получение сенсорного сигнала и его регистрирование в сознании — это две совершенно разные функции нашего организма, а значит, они «работают» не совсем одновременно. Сегодня мы точно знаем, что мозг и в самом деле затрачивает достаточно много усилий на то, чтобы сделать воспринимаемую нами реальность понятной, и зрение играет в этом процессе ключевую роль. Более того, совершенно очевидно, что тот мир, который «сканируют» наши глаза, отличается от того мира, который мы видим. По словам известного невролога Дэвида Иглмэна, наш мозг «преподносит нам реальность». Но если это так, то мы вполне можем сказать, что обман окружает нас с того самого момента, как мы впервые открыли глаза.

Чтобы лучше понять это, давайте вернемся к примеру с повязкой. Как только вы снимите ее, в ваше сознание хлынет огромный поток информации. Мозг плавно совместит изображения, полученные от обоих глаз. При этом следует иметь в виду, что первоначальное изображение, улавливаемое сетчаткой, всего лишь двухмерное; третье измерение добавляется немного позже. Дело в том, что в каждом глазу есть «слепая» зона (то место сетчатки, где зрительный нерв входит в глаз, не содержит светопринимающих элементов, отсюда и появляется то, что офтальмологи называют слепым пятном). Человек этого не замечает, так как наш мозг заботливо заполняет «слепую» зону (это во многом напоминает процесс расстановки мебели в квартире: на слепом пятне собираются все нервные волокна, идущие от палочек и колбочек — фоторецепторов глаза, преобразующих и передающих световые раздражения в нервное возбуждение; далее, уже в мозге, происходит расшифровка зрительных впечатлений). Для того чтобы собрать полную картину, у наших глаз просто недостаточно светочувствительных рецепторов. Недостаточно их и для того, чтобы отразить все, что мы видим, в мельчайших подробностях (не будем забывать, что детали доступны лишь небольшой области, на которой сфокусирован взгляд). Так что если вы — преподаватель скучнейшего предмета, то вам придется постоянно вертеть глазами, чтобы хоть как-то контролировать студентов, которым совсем не интересно на занятиях. Однако вы сами не будете замечать непрерывных метаний своих глаз, поскольку мозг создаст для вас полную иллюзию того, что вы охватываете взглядом сразу всю аудиторию (ученые называют этот эффект, открытый относительно недавно, с оттенком лирики: «фантазия, созданная постоянным движением глаз»).

Но мозг не просто сглаживает информацию, которую мы получаем с помощью органов зрения. Его возможности значительно шире.

Регбист Ларри Фицжеральд, играющий в составе команды «Arizona Cardinals», — один из лучших игроков в Американской национальной футбольной лиге. Он известен тем, что, как никто другой, умеет ловить мяч. Ларри делает это с невероятной быстротой и акробатической точностью. Но что еще более интересно — он делает это с закрытыми глазами, и это подтверждается множеством фотографий и видеозаписей. Огромная армия поклонников Ларри просто в восторге от его таланта. Но вместе с тем этот факт не может не озадачить. Как ему удается с такой точностью ловить мяч, не видя его? Ведь всем известно, что в любых играх с мячом игрок должен видеть, где в данный момент находится мяч. Но даже сам Ларри не может толком объяснить, почему он закрывает глаза.

Джоан Викирс, ученый, занимающийся изучением особенностей зрения спортсменов, предположил, что Ларри использует так называемый предиктивный контроль, то есть то умение, которым, собственно, все мы время от времени пользуемся. За долгие годы Фицжеральд довел это умение до совершенства. Когда мяч приближается к нему, он мысленно анализирует происходящее, мгновенно подбирая в памяти аналогичные броски, коих он навидался в своей жизни великое множество. Еще будучи тинейджером Ларри в течение шести сезонов был «мальчиком на подхвате» в команде профессиональных регбистов. Викирс предположил, что с того самого времени Фицжеральд неосознанно начал создавать у себя в памяти каталог пасов, к которому теперь, во время игры, обращается каждый раз, когда видит летящий в его направлении мяч. Согласитесь, многим профессиональным спортсменам могут потребоваться годы, даже десятилетия, чтобы создать подобный каталог! Ларри сопоставляет броски, сделанные во время матча, с теми, что «хранятся» в его каталоге, и мгновенно определяет траекторию полета мяча. Естественно, он мгновенно просчитывает, что ему необходимо предпринять, чтобы первым поймать этот мяч, и… закрывает глаза[28].

Безусловно, у Ларри просто фантастическая скорость реакции, но он все-таки пользуется тем же умением, которым обладают абсолютно все люди. По словам знаменитого нейробиолога Криса Фрита, мозг «активно дорабатывает картину окружающего мира». Вместо того чтобы по-новому интерпретировать любой предмет, случайно попавший в наше поле зрения, мы обращаемся к памяти о подобных вещах, и память подсказывает нам, что перед нами стул, лама или человек; она даже дает нам возможность предположить — а точнее угадать, — куда полетит мяч. Наши воспоминания и предположения смешиваются с конкретной ситуацией (с той, в которой мы находимся), и мы мгновенно улавливаем все ее особенности и несоответствия. Результатом является то, что Фрит называет «столкновением реальности и воображения».

Подобная система мысленного предупреждения большую часть времени функционирует просто отменно. Другого и ожидать не стоило — откажи она хоть на какое-то время, человечество оказалось бы под угрозой.

Психолог Густав Кун записывал на видео движения глаз зрителей, наблюдающих за тем, как иллюзионист показывает трюк, в ходе которого якобы исчезает подброшенный в воздух мячик. Суть в том, что фокусник несколько раз подбрасывает мячик и ловит его. Однако на последнем броске он всего лишь изображает бросок. Мячик на самом деле остается у него в кулаке. Когда фокусник делает это, он смотрит в воздух, будто бы наблюдая за полетом мячика. Это и есть главная часть трюка.

Половине зрителей Кун продемонстрировал черновую версию фокуса, когда исполнитель смотрит на свою руку, вместо того чтобы восторженно устремить взгляд в пустое пространство над собой. Естественно, зрители (та самая половина) практически сразу разгадали секрет фокусника. В то же время остальные (не смотревшие запись) с восторгом говорили, что видели, как мячик летит и внезапно исчезает (их сбивало с толку поведение фокусника). Более того, некоторые даже не поднимали голову в последний раз, — так велико было ожидание внезапного исчезновения.

На протяжении всей истории человечества не только фокусники, но и художники пользовались индивидуальными особенностями нашей системы восприятия окружающего мира. Платформа, на которой располагаются могучие колонны Парфенона, на самом деле неровная — она находится под наклоном. Архитекторы древности прекрасно знали, что это лучший способ добиться того, чтобы здание эффектно смотрелось со стороны, восхищая своими пропорциями. Фокусники, как зеницу ока берегущие секреты своих трюков, на самом деле манипулируют не столько нашим пристальным наблюдением, сколько… вниманием к мелочам.

Но все это может привести к настоящей катастрофе. Наш мозг в нужный момент может просто не обратить должного внимания на те или иные факты. Снова и снова мы слышим сообщения о том, что опытные водители — да что там, даже пилоты авиалайнеров! — без видимых на то причин, при идеальной работе всей аппаратуры, сталкиваются с проблемами, о которых в новостях сухо говорится: «человеческий фактор». Чтобы изучить эту тему, был проведен эксперимент. Исследователи попросили пилота небольшой частной компании произвести посадку «Боинга 727» на авиатренажере. В ходе эксперимента на посадочной полосе неожиданно появлялся маленький самолет. Только двое из восьми пилотов спокойно продолжили посадку — так, будто бы неожиданной помехи и не было вовсе.

* * *

Выше мы говорили исключительно о зрении, но подобные механизмы самообмана точно так же работают практически во всем организме. Даже наше тело способно ввести нас в заблуждение. Незаметно для самих себя мы постоянно следим за положением частей собственного тела относительно друг друга и подсознательно регулируем их. Поднимите левую руку — и вы заметите, что правое плечо немного опустилось. Вы опустили плечо неосознанно, чтобы сохранить баланс и не завалиться в сторону. Подобная чувствительность наших мышц, суставов и кожи называется проприоцепцией. Обычным людям этот термин конечно же неизвестен, да и сами движения, как я уже сказал, нам почти не заметны. Это объясняется тем, что мозг привык совершать их без малейших усилий[29]. Согласитесь, мы совершенно не задумываемся о движениях, совершаемых нашими мышцами, когда, например, берем вилку, стоим прямо и даже когда идем по многолюдной улице, стараясь не сталкиваться с другими пешеходами.

Наше временное восприятие также отчасти иллюзорно. Если вы одновременно дотронетесь до кончика носа и пальца на ноге, то сигнал о прикосновении к пальцу достигнет мозга на десятую долю секунды позже, чем сигнал о прикосновении к носу. Все дело в том, что нервному импульсу, вызванному прикосновением к пальцу, приходится преодолевать значительно большее расстояние до мозга. Тем не менее вам покажется, что прикосновения произошли одновременно. Мозг на мгновение «поставит» ощущение, вызванное прикосновением к носу в «ждущий режим», ожидая возможного поступления новых сигналов. Как только импульс от пальца достигнет мозга, у вас создастся ощущение, что оба прикосновения произошли именно «сейчас». Таким образом, все мы живем в некотором отставании от реальности. У высоких людей это отставание чуть больше, чем у низких, просто потому, что их нервным импульсам приходится преодолевать большие расстояния.

Дэвид Иглмэн рассказывал, что на заре разработки телекоммуникационных технологий многие инженеры долгое время ломали голову над тем, как синхронизировать аудио- и видеосигналы. В конце концов разработчики пришли к выводу, что, если учитывать отставание в поступлении импульсов в мозг, человек будет воспринимать сигналы одновременно, не обращая внимания на то, что фактически они поступают в разное время. То есть наш мозг автоматически синхронизирует оба сигнала.

Не меньшую роль в восприятии действительности играют и наши ожидания. В 1947 году Джером Брунер и Сесиль Гудман установили, что почти все дети, которым предлагали определить, что больше — монетка или точно такой же по размеру картонный кружок, — отвечали, что монетка все-таки больше. На их выбор влиял и номинал монетки. К слову, дети из бедных семей гораздо чаще утверждали, что монетка больше картонного кружка, чем их сверстники из благополучных семей.

В более поздних исследованиях психологи из Нью-Йоркского университета предложили студентам определить, на каком расстоянии от них находится бутылка с водой. Для этого их сажали за стол и в некотором отдалении ставили означенную бутылку. Накануне эксперимента часть студентов по просьбе исследователей придерживалась особой диеты с малым количеством воды. Целью такой драконовской меры (питаться приходилось практически всухомятку) было заставить их испытывать сильную жажду. Как и следовало ожидать, ответы тех, кто хотел пить, и тех, кто не хотел, значительно отличались. Первые утверждали, что бутылка совсем близко, вторые — что вдвое дальше.

В другом исследовании людей просили оценить высоту горы. Все участники эксперимента прибавили к реальной высоте несколько метров. Чем старше был человек, тем большую высоту он называл. Те, кто плохо себя чувствовал, и те, у кого по условиям эксперимента за плечами висел тяжелый рюкзак с альпинистским снаряжением, добавляли горе еще метров сто.

Подобная реакция — скорее самообман, чем просто недооценка (или переоценка) реальности. Когда в одном из подобных исследований участникам предложили с закрытыми глазами оценить крутизну наклонной поверхности, используя при этом маленькую пластинку на колесиках, управляемую рукой, они, как правило, безошибочно справлялись с заданием. Таким образом, получается, что наше зрение и физическое состояние могут сбить нас с толку. Психологи называют это явление «жаждущим взглядом».

Воображение, по словам Сэмюэла Кольриджа, «есть живительная сила и первейший элемент любого восприятия». Так же считал и Чарлз Дарвин, утверждая, что настоящее наблюдение невозможно без определенных спекуляций. Мы, можно сказать, вовлечены в постоянные переговоры между нашими ожиданиями и желаниями и окружающим миром, между воображением и реальностью. Но почему наш мозг так часто вводит нас в заблуждение? Отчасти потому, что ему постоянно приходится оптимально регулировать функционирование наших органов чувств. Также это связано с тем, что без врожденной способности к мгновенной систематизации и интерпретации поступающей в мозг информации мы бы стали рабами импульсов. Некоторые люди, страдающие от повреждений мозга, своеобразно реагируют на любые предметы, которые попадаются им на глаза. Если они видят стакан, то им необходимо из него выпить; если они случайно заметят ручку, то им нужно что-нибудь ей написать — пересилить себя они не могут.

Определиться, какие именно предметы необходимы нам в данный момент, помогает та функция мозга, которую Фрич называет «контролируемой фантазией». Иными словами, чтобы окружающий мир стал понятен и доступен для адекватного восприятия, наш мозг берет на себя заботу автоматически корректировать реальность.

«Корректирующие» функции мозга необходимы нам для выживания, даже несмотря на обманчивость или неточность наших представлений и ощущений. Подобный самообман далеко не всегда так значителен, как могло бы показаться. Ведь не будем же мы огорчаться, если гора, на которую мы взбираемся, окажется ниже, чем мы думали. Более того, иногда некоторая неточность в восприятии оказывается нам только на руку и служит превосходным стимулом. Особенно в том случае, если мы думаем, что что-то нужное (например, бутылка со спасительной водой) находится к нам гораздо ближе, чем есть на самом деле.