Я промолчал.

– Я подумала и о вас, – продолжала Хулия. – О том, что мы оба направляемся в Икитос. Вы тоже каким-то образом вовлечены в это.

– Вовлечен во что? Она улыбнулась:

– В то, чтобы найти последнее откровение прежде, чем это сделает Себастьян.

Пока она говорила, я представил, что мы с Хулией приезжаем в Икитос, но затем почему-то направляемся в разные стороны. Я чувствовал, что за этим что-то стоит, но что именно – оставалось неясным.

Я снова сосредоточил внимание на Хулии.

– Где вы были? – улыбаясь, спросила она.

– Прошу прошения. Я тут кое о чем размышлял.

– Что-нибудь важное?

– Не знаю. Мне представилось, что, приехав в Икитос, мы отправимся в разные стороны. В комнату вошел Роландо.

– Я привез необходимые припасы, – сообщил он Хулии. Узнав меня, он вежливо кивнул.

– Хорошо, спасибо, – поблагодарила Хулия. – Вам по дороге встретились военные?

– Не видел ни одного.

В комнату вошла Марджори и отвлекла меня, но мне было слышно, как Хулия говорит Роландо о желании Марджори поехать вместе с ним в Бразилию, где Хулия договорится о том, чтобы Марджори помогли вернуться в Штаты.

Я подошел к Марджори.

– Как спала?

Она посмотрела на меня, словно решая, продолжать сердиться или нет:

– Не очень.

– Это друг Хулии, – кивнул я в сторону Роландо. – Сегодня утром он уезжает в Бразилию. Оттуда он поможет тебе добраться до Штатов.

Казалось, она боится.

– Послушай, – сказал я. – Все будет хорошо. Они уже помогали другим американцам. У них есть знакомые в американском посольстве в Бразилии. Очень скоро ты будешь дома.

Она согласно кивнула:

– Я о тебе беспокоюсь.

– У меня все будет в порядке. Не переживай. Как только вернусь в Штаты, позвоню.

Хинтон у меня за спиной объявил, что завтрак подан. Мы прошли в столовую и принялись за еду. После завтрака Хулия с Роландо, похоже, заторопились. Хулия объяснила, что для Роландо и Марджори важно пересечь границу до наступления темноты, а ехать им еше целый день.

Марджори уложила кое-какую одежду, предоставленную Хинтоном, и после этого, пока Хулия с Роландо разговаривали у дверей, я отвел Марджори в сторону.

– Ни о чем не беспокойся, – сказал я. – Просто смотри в оба, и тебе, возможно, явятся другие откровения.

Она улыбнулась, но ничего не сказала. Вместе с Хулией я смотрел, как Роландо помогает ей уложить веши в свою небольшую машину. Когда они тронулись, наши взгляды на какой-то миг встретились.

– Как вы считаете, они доберутся без приключений? – спросил я у Хулии.:

– Конечно, – подмигнула мне она. – А теперь и нам, • пожалуй, тоже пора отправляться. У меня есть для вас кое-что из одежды. – Она подала мне сумку с вещами, и мы уложили ее вместе с несколькими коробками продуктов в пикап. Потом попрощались с Хинтоном, Карлой, Маретой и направились на северо-восток в сторону Икитоса.

Пейзаж по дороге становился все более похожим на джунгли, и очень мало что говорило о присутствии людей. Я погрузился в размышления о Восьмом откровении. Было|: ясно, что оно представляет собой новое понимание того, как относиться к людям, но я никак не мог уразуметь его полностью. Карла рассказала о том, как нужно относиться к детям, и о том, как опасна зависимость от другого человека. Однако и Пабло, и Карла намекали на то, что существует способ сознательного излияния энергии на других. О чем здесь идет речь?

– Я не совсем разобрался в Восьмом откровении, – признался я, поймав взгляд Хулии.

– Наш подход к другим определяет скорость нашей эволюции, быстроту поиска ответов на стоящие перед нами в жизни вопросы, – сказала она.

– А как это получается?

– Поразмыслите над своей собственной ситуацией. Каким образом вы получали ответы на ваши вопросы?

– Лумаю, на них отвечали встречавшиеся мне люди.

– Были ли вы полностью открыты вести, которую нес каждый из них?

– Вообще-то нет. В основном я оставался замкнутым в себе.

– А те, кто нес вам весть, тоже отвергали вас?

– Нет, они вели себя очень открыто и хотели помочь. Они… – Тут я осекся, не зная, как правильно выразить свою мысль.

– Вам помогли тем, что дали возможность раскрыться? – спросила она. – У вас не было ощущения, что они как-то наполняют вас теплом и энергией?

При этих словах на меня нахлынул целый поток воспоминаний. Я вспомнил, как успокаивающе подействовал на меня Уил, когда я был на грани отчаяния в Лиме; вспомнил отеческое гостеприимство Санчеса и заботливые советы падре Карла, Пабло и Карлы. А теперь и Хулии. Гдаза этих людей лучились одинаковым светом.

– Ла, – произнес я. – Вы все так и поступали.

– Совершенно верно, – подтвердила она. – Мы так поступали и делали это сознательно, следуя Восьмому откровению. Воодушевляя вас и помогая вам уяснить неяв 25, о ное, мы вели поиск той истины, той вести, которую несли нам вы. Это понятно? Придать вам энергии – это было лучшее, что мы могли сделать для себя же.

– И что же конкретно говорится обо всем этом в Манускрипте?

– В нем говорится, что каждый, кого бы мы ни встретили на пути, непременно несет нам весть. Случайных встреч не бывает. Но то, как мы реагируем на эти встречи, зависит от нашей способности принять эту весть. Если мы кого-то встречаем и в разговоре не усматриваем вести, имеющей отношение к нашим насущным вопросам, это не» значит, что вести нет. Это лишь означает, что в силу каких-то причин мы упустили ее.

На миг она задумалась, а потом заговорила дальше:

– Вам когда-нибудь приходилось сталкиваться со старым другом или знакомым, чтобы, поговорив минуту, разойтись, а потом снова столкнуться с ним или с ней в тот же день или на той же неделе?

– Да, приходилось, – ответил я.

– И что вы при этом обычно говорили? Что-нибудь вроде «надо же, опять ты», чтобы потом, пошутив об этих встречах, идти дальше?

– Что-то в этом духе.

– В Манускрипте говорится, что в подобной ситуации следует бросить все дела и выяснить, какую весть мы несем этому человеку и какая весть есть у него для нас. В Манускрипте предрекается, что когда люди осознают это, наше воздействие друг на друга станет более размеренным, целенаправленным и взвешенным.

– Но это будет не так просто осуществить, особенно с теми, кто и понятия не имеет, о чем вы говорите.

– Ла, но в Манускрипте объясняется, как это делать.

– То есть как конкретно мы должны относиться друг к другу?

– Совершенно верно.

– И что же там говорится? – Помните, в Третьем откровении упоминается, что уникальность человеческой энергии проявляется в способности человека сознательно направлять свою энергию?

– Помню.

– А помните, как это делается?

Я стал вспоминать, чему меня учил Джон:

– Да, нужно любоваться красотой предмета, пока в нас не накопится достаточно энергии, чтобы испытать чувство любви. В этот момент мы можем посылать энергию обратно.

– Верно. Этот принцип справедлив и по отношению к людям. Любуясь человеком, мы так сосредоточиваемся на нем, что он буквально притягивает наш взор и начинает выглядеть более отчетливо. Тогда мы можем направлять на него свою энергию, чтобы он почувствовал воодушевление.

В первую очередь необходимо, конечно, поддерживать на высоком уровне свою собственную энергию: тогда мы сможем обратить поток энергии на себя, а затем через себя на другого человека. Чем больше мы будем любоваться целостностью других людей, их внутренней красотой, тем больше энергии проистечет в них, и, естественно, тем больше ее проистечет в нас.

При этих словах Хулия рассмеялась:

– Вот уж когда мы поистине что-то делаем больше ради своего удовольствия. Чем больше нам дано испытать к другим людям чувство любви, чем больше мы будем любоваться ими, тем больше энергии вольется в нас. Поэтому лучшее, что мы можем сделать для себя, – это любить и наполнять энергией других.

– Я уже слышал нечто подобное, – сказал я. – Так нередко говорит падре Санчес.

Я пристально вгляделся в Хулию. Было такое чувство, будто впервые удалось заглянуть в нее глубже. Она тоже бросила на меня пристальный взгляд, а потом опять сосредоточилась на дороге.

– Эффект от этой направленной энергии огромен, – проговорила она. – Вот сейчас, например, я чувствую, как вы наполняете меня энергией, и это позволяет мне мыслить более четко и ясно, когда я собираюсь заговорить.

Вы прибавляете свою энергию к моей, и я начинаю понимать, в чем состоит моя истина, которую с готовностью передаю вам. Мои слова звучат для вас откровением, это приводит вас к более глубокому пониманию моей высшей сути и к более сильному восхищению мною, что, в свою очередь, заставляет вас сосредоточиться. Ваше пристальное внимание придает мне еше больше энергии и позволяет еше глубже осознать мою истину. Затем весь цикл начинается заново. Когда это проделывают вместе несколько человек, они способны испытывать невероятный подъем, наполняя друг друга энергией и тут же получая ее обратно. Хотя следует понять, что это единение совершенно отлично от взаимозависимых отношений. Начинаются взаимозависимые отношения так же, но вскоре превращаются в подчинение себе, потому что зависимость отсекает от источника энергии, и энергия иссякает. Действительное излияние энергии не обусловлено привязанностью и происходит без умысла. Два человека лишь ждут, когда им откроется весть.

Пока она говорила, у меня возник еше один вопрос. По словам Пабло, при первой встрече я не получил вести от падре Костуса, потому что вынудил его прибегнуть к ролевой установке, сформированной в детские годы.

– А как быть, – спросил я, – если собеседник уже действует в рамках своей ролевой установки, пытаясь и вас втянуть в это? Как это преодолеть?

Хулия ответила незамедлительно:

– В Манускрипте говорится, что если мы не станем подыгрывать его ролевой установке, то у него ничего не выйдет.

– Что-то не очень мне это понятно, – проговорил я. Хулия смотрела вперед, на дорогу. Было видно, что она задумалась.

– Где-то в этих местах можно купить бензин. Я взглянул на индикатор уровня топлива. Он показывал, что бак наполовину полон.