Отгоняя тьму

Автор: Anjou (Anjou@rocketmail.com)

Дата: октябрь 2008

Рейтинг: R за язык и секс; М – для взрослых читателей

Классификация: Mulder/Scully, MSR, пост-эпизод IWTB

Спойлеры: по I Want To Believe

Перевод: Сантильяна

21 января 2008 года

Фокс Малдер был свободным человеком. Думал он, и эта мысль эхом отзывалась в голове, будто произносимая голосом бейсбольного комментатора былых времён. На мгновение у него возникло побуждение громко прокричать это в небеса над их домом, но время было позднее, и Скалли спала.

" Свободный, человек". Вместо этого он произнёс эти слова ко всему равнодушным рыбкам, плавающим в аквариуме в нескольких шагах от их кровати, затем он стал внимательно разглядывать стены, которые были ему и успокоением, и снабжённой всем необходимым тюремной камерой в течение последних нескольких лет. Он произнёс каждое слово раздельно, и пауза между ними с болью напомнила ему о Лэнгли, Фрохики, о давно потерянных призраках. Он увернулся от этой грустной мысли и перевёл взгляд на Скалли, спящую рядом с ним, теплую и реальную, находя ее бровь беспокойно нахмуренной.

Он повернулся на бок лицом к ней, протянув руку, чтобы погладить пальцем тыльную сторону ее кисти, придвигаясь ближе так, чтобы она могла чувствовать его дыхание против своих губ. Маленький вздох слетел с ее губ; он наблюдал, как ее бровь разгладилась перед тем, как ее рука обернулась вокруг него, привлекая его ближе. Он с сожалением улыбнулся ее неосознанному действию, понимая, что события последних двух недель выбили её из колеи больше, чем она хотела признать. Однако ему не могло не нравиться ее желание знать, что он был рядом с нею даже в то время, когда она была одна в своём сне. Он положил другую руку ей на талию и наблюдал за её сном.

Годы изоляции не были легки для Скалли, никоим образом. Хотя она гораздо больше взаимодействовала с внешним миром, чем он, ее долгая переквалификация сначала в педиатрии и затем в нейрохирургии была довольно обособленной. Свой первый год она провела в значительной степени одна, восстанавливаясь в обществе после того, как вернулась в Вашингтон и ушла из ФБР. Она должна была твёрдо утверждать, что понятия не имела, где был он, и после того, как год прошел без выполнения ею чего-то более интересного, чем продолжение своего обучения, слежка за ней главным образом прекратилась.

Однако почти два года, что они были не вместе, за исключением их краткого воссоединения, пока они были в бегах, отразились на них обоих. Скалли стала не то чтобы озлоблена, но серьёзно, интуитивно зла на все, что они потеряли. По существу всё, что они имели, это друг друга - ее уход из ФБР сломал и без того уже хрупкие отношения с ее братьями, когда она не отреклась от своего вероломного напарника. Она все еще разговаривала со своей матерью, но эти отношения стали более отдаленными, чем были раньше. Как и Уильям, Малдер стал темой, о которой Скалли не говорила ни с кем, кроме него самого. К тому времени, когда Малдер спокойно перебрался в их дом, Маргарет Скалли переехала на Западное Побережье, чтобы быть ближе к своим сыновьям и внукам. Приглашения погостить у них приходили Скалли с некоторой регулярностью, по крайней мере, поначалу, но казалось, что все примирились с фактом, что они не будут приняты. Она не оставила бы Малдера, и она не могла сказать им об этом, равно как и не хотела оправдываться за свой выбор перед братьями или всем миром.

Он знал, что за тот год после того, как она оставила ФБР, она потеряла свою способность хорошо играть с другими. В то время Агентство Национальной Безопасности или какие-то другие безымянные MIB, обнаруживались, видимо, посреди ночи и опрашивали ее или подвергали еще одному бессмысленному обыску ее маленькую квартиру, которую она имела в то время. Малдеру стоило больших денег избавить Скалли от правительства – юристам по гражданским правам произвести впечатление на Министерство юстиции эпохи Буша стоило недешево - но он потратит в двадцать раз больше, чтобы избавить её от преследования. Деньги, которые были у него, б о льшая их часть добыта нечестным путем от действий его отца, и он не мог не наслаждаться иронией того, что Консорциум платит за собственные грехи, которые будут искуплены. Годилось.

Однако он с болью думал об унижении, которое она вынесла, и знал, что ее стойкость означала, что были некоторые вещи, которых она никогда не рассказывала ему во всех их «кровавых» деталях. Его подготовленное воображение, то, которое могло понимать мысли убийц и других ненормальных философов, было совершенно способно заполнять пробелы, однако и оно считало ее новообретённую неспособность терпимо относиться к дуракам как потерю этого опыта.

Дана Скалли никогда не была из тех людей, которые намеренно лгали о чем-либо; но их тайны требовали определенного умалчивания, особенно из-за их сына. Все это смешалось, чтобы сделать ее более чем чрезвычайно осторожной, и вероятно сделало ее на работе больше изгоем, нежели наоборот. После завершения необходимого обучения в медицинском институте, ее единственная подходящая резидентура[1] была в больнице «Матери скорбящей». Было ясно, что она профессионально приговорена; Министерство юстиции так и не нашло что-либо, связывающее ее с Малдером, сбежавшим из тюрьмы, но это не означало, что они перестали искать.

Скалли приняла состязание и купила им небольшой дом в сельской местности с огромной открытой площадью, милями электрифицированного забора и камерами наблюдения. В первый раз, когда MIB обнаружились там, они были засняты за взломом и проникновением, и Министерство юстиции оказалось под угрозой разоблачения. Адвокаты Малдера предупредили, что если преследование продолжится, у них было доверенное докладывающее лицо, которое могло раскрыть, что Министерство юстиции напрасно тревожило бывшего Федерального Агента, чьим единственным преступлением была только смена ее карьеры. Потребовалось еще два визита к ним, чтобы они совсем отстали. В последний раз, когда они появились, шериф округа, который не был другом федерального правительства, ждал на их земельной собственности с оружием, несколькими помощниками и съёмочной группой. Месяц спустя, темной, лунной и грозовой ночью непосредственно перед тем, как погода стала жестоко холодной, Малдер перебрался из крошечной хижины, встроенной в отлогий холм позади земельной собственности, в их дом. И там он почти всегда и оставался, в то время как Скалли заканчивала резидентуру и начала работать.

MIB не возвращались к их дому, хотя продолжали отравлять Скалли жизнь на работе, время от времени обнаруживаясь. В мире после 11 сентября такое открытое правительственное наблюдение давало начало темным слухам того, каковыми могли быть ее возможные преступления. Маленькая женщина давным-давно бы согнулась под давлением, но Дана Скалли была сделана из более стойкого материала, чем новая группа ее мучителей. Кроме того, она выживала и в намного худших ситуациях, и он знал это.

Однако опыт сделал ее намного более склонной страстно говорить о своих взглядах, чем она делала это в прошлые годы, порыв, который он понимал. Когда ты уже был оценен людьми как подозрительная личность или, возможно, предатель, не очень сложно читать их мысли. Тогда зачем сдерживаться? Даже в этом случае он был немного удивлен отметить, как быстро она набросилась на Отца Джо - почти с момента их знакомства с ним - он наслаждался видеть этот огонь от нее. Но то, что он хотел видеть, это искорки в ее глазах от чего-то другого, а не гнева или холодной решительности. Он желал увидеть их из-за счастья или восторга, фактически.

И теперь, когда он был свободным человеком, впервые появилась возможность того, чтобы он смог вернуть ей некоторые из вещей, которых она заслуживала, - даже простых вещей, таких, как повести ее на ужин в хороший ресторан. Для него было невозможно поверить, что после всей еды, которую они ели вместе почти пятнадцать лет, был только один случай, что он мог вспомнить, который действительно подходил под этот критерий. Это было в то сладостное время прежде, чем всё пошло к чёрту, после того, как она впервые оказалась в его постели, и прежде, чем он отправился в лес с Уолтером Скиннером. Ей позвонили, чтобы она дала показания по делу, которое она консультировала в Нью-Йорке, и он был не способен сопротивляться соблазну бросить работу и присоединиться к ней. Они пошли в причудливое бистро на Upper West Side, ресторанчик со смешными ценами и картой вин, которая пугала своей сложностью.

Малдер закрыл глаза и вспоминал о том, как они наслаждались той едой, как он кормил ее десертом, который, как она утверждала, она не хотела или нуждалась, но так или иначе наслаждалась им. Они сидели за центральным столом в ресторане, точно так же как любая другая пара на свидании. Она великолепно выглядела в искусственном освещении, ее волосы были блестящими и коротко подстриженными, более яркие, чем сейчас. Весь стресс, напряжение и беспокойство о ее показаниях или будут ли они вообще рассмотрены, были стерты хорошей едой и вином. Рука, больше не кормящая ее чем-то греховным и шоколадным, была слегка обернута вокруг ее талантливых пальцев, в то время как она вертела свой бокал, она подняла голову только с намеком на улыбку на своих губах, но более важная и искренняя была в ее глазах.

Конечно, она знала, о чем он думал, и покачала головой, не желая никакого привлечения публичного внимания. Но он был горд похвастаться ею, хотел видеть оценивающие взгляды на лицах других мужчин, которые увидят только ее красивую внешность, не зная, какой сложной и настоящей она была под спокойным, кажущимся невозмутимым внешним обликом. Они понятия не имели и никогда не будут, потому что она была его, иногда и для него было невозможно в это поверить. В конце концов, он принадлежал ей ещё до того, как она пожелала даже принять такую мысль о нем. Но, в конечном счёте, пока она была рядом с ним, спящая в их постели, не имело значения, кто первый подумал об этом или кто любил дольше.

Малдер лежит теперь, свернувшись на боку, смотря на нее, зная, что он должен быть осторожен, чтобы не разбудить ее своим взглядом. Ее утомление было сильным; она нуждалась во сне. Он хотел стереть беспокойную морщинку с ее брови больше чем один вечер. Когда он сказал ей, что они уедут куда-нибудь, только они вдвоём, то увидел воодушевление в ее взгляде, когда она посмотрела на него оценивающе. Он указал прямо на то, чего она хотела, когда он предложил ту идею.

Слегка поглаживая пальцем по ее брови, он обдумывал возможности: Париж, Тоскана, может, какой-нибудь курорт где-нибудь в горах. Он покачал головой. Нет. У них было достаточно снега за последнее время, а город, полный достопримечательностей, потребует беготни и экскурсий, а такие беспокойные каникулы были не тем, в чем она нуждалась. Хотя, если бы он отвёз ее в Париж, она могла бы накупить туфлей, и это определенно сделало бы ее счастливой. Но… он представил ее лежащей на шезлонге под огромным пляжным зонтом и улыбнулся этой картине. Она выглядела прекрасной, и не только потому, что в своём воображении он одел ее в бикини. Она выглядела так, будто сбросила с плеч годы беспокойства. Он кивнул, беря прядку ее волос и чувствуя шелк, скользящий сквозь пальцы. Пляж. Именно в этом они нуждались.

Удовлетворённый своим планом, Малдер уснул, мечтая о том, как прижимает Скалли к своему сердцу, в то время как они лениво покачиваются в гамаке, вокруг них кружится и раскачивает деревья теплый, мягкий бриз благоухающего воздуха в их тропическом рае для двоих.

~ * ~

Когда Малдер снова приходит в сознание, длинные волны волос Скалли мерцали в слабом зимнем свете нового дня. Она сидела рядом с ним на их кровати, полностью одетая, ее рука на его щеке, в то время как она улыбалась ему, извиняясь за то, что разбудила его.

" Так рано, Скалли? " проговорил он сиплым голосом.

Она с сожалением кивнула. " Хочу посмотреть, смогу ли я сегодня провести немного времени в лаборатории, помимо всего остального".

Он кивнул, зевая, протирая глаза, в то время как она прослеживала его губы кончиками пальцев. " Хочешь позавтракать прежде, чем уедешь? "

Она наклонилась и поцеловала его, кончики ее пальцев задерживаются на его щеках. Его борода снова выросла, она не была колючей, хотя все равно грубая, должен был он признать. Скалли снова мягко поцеловала его, качая головой. " Я не хочу пока есть", призналась она, затем поспешила добавить, " но я перехвачу что-нибудь в больнице".

В прошлом он, возможно, был бы удовлетворен таким ответом, но из недавнего личного опыта он знал, что еда в «Матери Скорбящей» была плоха достаточно, чтобы заставить мертвого кричать.

Она улыбнулась его хмурому взгляду. " Йогурт они могут обеспечить, Малдер", сказала она. " Каковы твои планы на сегодня? " ее пальцы слегка касаются его ран, почти полностью заживших.

" Зависит от погоды", ответил он ей. " Но думаю, я должен добраться до того льда в водосточной трубе прежде, чем он сделает дамбу".

Она покачала головой. " Малдер, я не уверена, что ты должен сейчас залезать на лестницу...", начала она. " У тебя..."

" Сотрясение, Скалли", сказал он, " и ничего страшного, согласно врачам твоего прекрасного медицинского учреждения". Он постучал по своей голове. " Твёрдая как камень - ты знаешь это". Он продолжил говорить, когда она казалась собирающейся прервать его. " Прошло больше недели, Скалли", твердо сказал он. " Я в порядке. Я буду звонить тебе каждые пару часов и оставлять голосовую почту, идёт? "

Она вздохнула, выражение ее лица говорит, что она знала, что придётся смириться, и что ей это не нравилось, ни капельки.

" Я буду в порядке", мягко сказал он ей. " Обещаю".

Она прижалась лбом к его лбу и вздохнула, это был немного дрожащий вдох, как ему показалось, но она кивнула. " Идёт", тихо сказала она, но затем добавила. " На одном условии".

Он ждал этого.

" Ты сегодня побреешься".

Он засмеялся, потом понял, что она серьезно. " Скалли, мое лицо все еще в ушибах и порезах", недоверчиво произнёс он. " Будет больно", он притворился надутым.

" Это сделка, Малдер", решительно сказала она, вставая и приглаживая свой длинный френч. " Кроме того, ты всегда говорил, что зимой только на один раз становишься пещерным человеком, помнишь? Выбор этого года использован. Бриться".

" Ты мне угрожаешь, Скалли? " поддразнил он. " Снова собираешься прервать бритье? "

Она раздражённо встала и направилась к трюмо на своих невозможно высоких каблуках, чтобы надеть сережки. " Ты обещал, Малдер", напомнила она ему. Их глаза встретились в зеркале, когда он сел, чтобы посмотреть, как она последний раз проводит расческой по волосам, прежде чем уехать.

" Ты все еще расстраиваешься, что она не надоела мне, не так ли? " спросил он ее.

Она проигнорировала его и направилась к двери, пытаясь обойти его без инцидентов. Он мгновение ждал и затем атаковал, хватая ее в охапку и перекатываясь так, чтобы она была поймана в ловушку под ним.

" Ты могла бы обрасти мехом как снежный человек, и все равно останешься самым сексуальным созданием на шпильках", бормотал он, пряча лицо у ее шеи, покрывая ее кожу крошечными поцелуями.

Она визжала и извивалась под ним, пытаясь спихнуть его. Он удостоверился, что находился в безопасности от ее вредных маленьких ножек.

" Малдер! " она ущипнула его за сосок, когда он не отпустил ее.

" Оу! " он укусил ее за плечо через ткань, и она боролась под ним, стараясь не хихикать. " Поцелуй", произнёс он.

" Нет", сказала она, отворачивая голову.

" Поцелуй..." пел он ей твёрдым, но дурашливым тоном. Он поднял одну руку над её ребрами и помахал пальцами, и чуть не упустил ее, когда она использовала в своих интересах его захват одной рукой. Он снова зажал ее под своим телом и поднял руку.

" Нет", выдохнула она, хихикая уже от одной мысли о щекотке.

" Поцелуй", сказал он ей уныло, заставляя звучать это так, будто в действительности он сожалел о необходимости щекотать ее. Он нависал над нею, пока она не приподнялась и чмокнула его. " Ну, а теперь настоящий поцелуй, ты, портящая всё удовольствие".

" Я сегодня уже целовала тебя кучу раз", бормотала она, " и ты испортил мне всю причёску".

Малдер поднял бровь, издеваясь. " Да, будет ужасно выглядеть, когда ты завяжешь их в том непонятном полу хвостике", сказал он трагическим тоном. " И не будешь выглядеть самой красивой женщиной, когда-либо ходившей по коридорам «Матери скорбящей»".

" Хорошо..." согласилась Скалли. Она обернула руки вокруг его шеи и притянула к себе, целуя его как следует. " Это не так уж и трудно, на самом деле", заметила она, затем, воспользовавшись комбинацией своих тазовых мышц и его отвлечения, спихнула его с себя, встала и поправила свою одежду.

Когда он снова потянулся к ней, она увернулась и отскочила к двери.

" Бриться", подчёркнуто сказала она ему. " И позвони мне. Я вернусь домой так скоро, как только смогу". Она улыбнулась и пошла вниз по лестнице, а он плюхнулся на их приведённую в беспорядок кровать, слушая цокот ее каблуков, пока они не пересекли крыльцо под их комнатой.

Он вздохнул и закрыл глаза, когда звук ее машины исчез, и на их дом опустилась тишина. Он, вероятно, всё равно должен вставать. Он встал и покормил рыбок, затем стал изучать себя в зеркале, проводя рукой по растущей бороде и затем по груди. Он поднял руку и напряг бицепс, критически рассматривая себя. Его торс все еще выглядел довольно хорошо, больше не по-спортивному крепкий, но довольно не плохо, особенно рассматривая его ограниченные возможности в физических тренировках. До сих пор... он наклонился вперёд близко осмотреть свой подбородок. В утреннем свете было видно больше мерцающих седых волосков, чем он хотел признавать. Он старел. При этой мысли он вздохнул.

Может, бритье было и не такой уж плохой идеей, в конце концов.

~ * ~

Был почти полдень, когда Малдер услышал гудок машины со стороны запертых передних ворот. Он заслонил глаза от солнца, смотря поверх свода крыши на их длинную подъездную аллею, с удивлением видя Уолтера Скиннера в открытом окне джипа. Будучи Скиннером, он не помахал Малдеру, только состроил своего рода приветственную гримасу. Сказать, что Малдер был удивлен увидеть Скиннера, значило ничего не сказать - но он почувствовал лишь незначительное опасение. Он ведь теперь был свободным человеком, не так ли?

Он осторожно спустился с лестницы, бросая лом, который использовал, чтобы безрезультатно раскалывать и счищать лёд и снег с крыши на землю. Он должен был взобраться на лестницу ещё раньше на неделе. Лед уже начал создавать преграду. Идя по подъездной аллее, он открыл свой телефон и проверил на наличие звонков, другой рукой роясь в кармане в поисках ключей. К счастью, они оказались там, а не в кармане пальто, которое он оставил на крыльце. Утреннее солнце грело более сильно, чем он поначалу ожидал, от него и усилий, которые он прикладывал, пытаясь сломать ледяную корку на крыше, не разрушив при этом черепицу, он немного вспотел. Он заметил, что было три пропущенных вызова - один от Скалли, один из офиса его адвоката и один с неопознанного номера, который начинался с междугородного кода округа Колумбия. Он предположил, что последним был Скиннер.

" Ты больше не отвечаешь на звонки? " иронично спросил Скиннер, когда оказался в пределах слышимости.

Малдер махнул на дом. " Большинство времени я сосредоточен на том, чтобы не свалиться с лестницы". Он подошел к замку. " Зайдёте? "

" С твоего разрешения", произнёс Скиннер.

Малдер искоса глянул на него, услышав что-то вроде сарказма в тоне Скиннера.

" Разрешение получено", безразлично сказал он, открывая тяжелые ворота, пропуская джип Скиннера и затем закрывая и запирая их за ним.

" Ждёшь компанию? " спросил Скиннер, когда Малдер подошёл к нему.

" У нас было не много желанных гостей", сказал Малдер. " Фактически, я не уверен, что у нас вообще когда-либо кто-нибудь был". Он сделал паузу, наблюдая за Скиннером, который разглядывал их дом и всю землю вокруг него. " Чем же я обязан такой радости? "

Челюсть Скиннера напряглась. " У меня есть некоторые документы для тебя, Малдер".

" О", произнёс Малдер, смотря на выражение лица Скиннера. " Я не уверен, что должен принимать от вас какие-либо документы, не поговорив предварительно с Дэвидом".

Челюсть Скиннера напряглась еще более. " Твой адвокат - настоящая боль в заднице, Малдер".

Малдер довольно улыбнулся. " Именно поэтому я плачу ему большие баксы", сказал он. Он жестом указал Скиннеру на крыльцо. " Почему бы вам не войти, пока я проверю свои сообщения? "

Он улыбнулся, слушая Скалли, поспешно позвонившей ему до того, как уйти на конференцию. Он посмотрел на свои часы - её не будет ещё около часа.

Знакомый, нахальный голос Дэвида раздался в его ухе прежде, чем он смог приглушить звук: " Малдер, это Дэвид Трусдэйл" - началось сообщение. " Твой бывший босс настаивает на том, чтобы лично вручить все документы, которые я запрашивал на восстановление твоей свободы. Я сказал ему, что если услышу от тебя хоть ворчание, что этот визит был нежеланным, или каким бы ты ни было образом напоминал выход на охоту по поручению ФБР, АНБ или любой другой группы засранцев с аббревиатурным названием, то я лично сделаю целью своей жизни разорить его до такой степени, что его мертвые бабушка и дедушка будут желать никогда не вылезать из лодки изначально. Я факсом отправил тебе перечень того, что ты должен получить от него. Позвони мне". Сообщение отключилось, как и Дэвид, без предупреждения.

Малдер улыбнулся и сохранил сообщение, чтобы Скалли потом послушала его, он пошел к двери офиса, сделав паузу, прежде чем открыть её. " Я буду через минуту", сказал он. " Присаживайтесь". Он проскользнул в офис, закрывая за собой дверь, нашел факс, слушая сообщение Скиннера.

" Это Скиннер", произнёс его бывший босс. " Я уже еду отдать все документы, которые обещал тебе. Буду через час или меньше". Сообщение закончилось без слов прощания, и Малдер представил Скиннера, бросающего телефон на пассажирское сидение.

Когда он вернулся в гостиную, Скиннер все еще стоял, но, казалось, любопытно рассматривал их имущество. " Хорошее место", хрипло сказал он.

Малдер наклонил голову и разглядывал Скиннера. " Нам нравится здесь", сказал он. " У нас много уединения". Он сделал паузу. " Итак, просто испытали желание проехаться до большого Ричмонда? "

" Нет", Скиннер указал на конверт из обёрточной бумаги в своей руке, " было кое-что, что не нужно доверять почте или курьеру". Он протянул конверт Малдеру.

" Не доверяй никому", тихо сказал Малдер, забирая конверт. Он перевернул его, чувствуя, как внутри скользит содержимое. Он посмотрел на Скиннера. " Спасибо".

Скиннер выглядел сердитым. " Не благодари меня, Малдер. Я должен был спасти тебя от тех фальшивых обвинений". Он снял очки и потер переносицу, продолжая: " Я не должен был потерять тебя в лесу тогда".

Малдер покачал головой. " Сэр", резко сказал он, " нет того, что вы могли сделать, чтобы помешать случиться тому, что случилось".

Скиннер вздохнул, но не ответил, лишь отрицательно покачал головой.

" Серьезно", продолжил Малдер. " Они были настроены избавиться от меня", сказал он. " А насчёт того, что потеряли меня..." Теперь Малдер вздохнул. " Я провёл много лет, пытаясь переписать историю. И не хотел бы видеть, что вы делаете это с собой". Он указал рукой, в которой был конверт, в сторону кухни. " Пойдёмте и выпьем чашечку кофе".

Скиннер подозрительно посмотрел на него. " Ты варишь кофе, Малдер? "

" Это «секретный материал»", сказал он, " но не такой значительный, как тогда, когда я научился печь".

Брови Скиннера были все еще высоко приподняты, когда Малдер обернулся после включения кофеварки. Скиннер, казалось, был сосредоточен на огромном MixMaster, стоящем на столе их маленькой кухни.

Малдер засмеялся над выражением его лица.

" Не похоже, что поблизости есть какой-нибудь «Старбак» или пекарня", сказал он. " Если я хотел чего-то, то я должен был выяснить, как это получить".

" Добился какого-либо успеха? " скептически спросил Скиннер.

" Скалли намного лучший пекарь", признал Малдер. " Зато я меняю всевозможные правила выпечки, ну и... вы знаете, как я люблю импровизировать".

Скиннер закатил глаза и сел за стол. Теперь его внимание, казалось, сосредоточилось на дверке их холодильника, на которой висел список продуктов, написанный аккуратным почерком Скалли. Рядом с ним в магнитной рамке была фотография Уильяма почти в годовалом возрасте, на его милом личике сияла улыбка.

Малдер целенаправленно посмотрел на конверт, лежащий на кухонном столе. Он не хотел обсуждать Уильяма с кем-то, кроме Скалли. Некоторые потери были слишком глубокими и слишком личными, чтобы делиться ими даже с тем, кто так глубоко замешан во всех событиях, как Скиннер. Он обернулся и высыпал содержимое конверта на стол, отвлекая внимание Скиннера от Уильяма и возвращая его к настоящему. В конверте оказалась кипа бумаг, несколько конвертов размером с письмо и, удивительно, паспорт и водительские права Вирджинии. Он протянул руку и схватил их оба. " Я думал, что вы только подготавливали почву, чтобы достать их", сказал он.

Скиннер тряхнул головой. " Я полагал, что будет лучше, если я сам доставлю их, вместо того, чтобы рисковать и дергать тебя, чтобы ты приезжал. Я и так довольно уверен, что ты должен носить копию своего оправдания с собой, когда выйдешь в мир. Я уверен, что твоё лицо до сих пор висит на стене в больше чем нескольких почтовых отделениях".

Малдер поднял голову от рассматривания фотографии, которую Скиннер использовал для документов, его последняя, сделанная в Бюро. Казалось, это было целую жизнь назад. " Я думал, что Дэвид сказал..."

" О, Дэвид много чего говорит! " буркнул Скиннер. " Но ты долгое время работал на Федеральное Правительство, Малдер. Только потому, что распоряжение снять твоё фото поступило в Почтовые службы, не значит, что каждое почтовое отделение собирается последовать ему. Подумай хорошенько".

Малдер скрыл улыбку, поворачиваясь, чтобы налить им кофе, вручая Скиннеру его черный и сахарницу. Он подошёл к холодильнику и, прежде чем сесть, добавил молока в свой кофе, садясь спиной к фотографии Уильяма. " Итак... вы и Дэвид много говорите по телефону".

" Где ты нашёл этого бульдога[2], Малдер? " спросил его Скиннер. " Он не похож на парня из Оксфорда, и, насколько я могу сказать, он не из Массачусетса, но он защищает тебя так, будто ты его давно потерянный брат".

Малдер кивнул. " Да, он хороший парень. Вы встречались с ним однажды, давным-давно". Он взял из груды конверт и перевернул его. " Крэддок Марин Индастриал", громко произнёс он. " О, мой счет в банке наконец-то разморожен? И какую, интересно, они собираются взять плату за услуги и налоги...", он читал выписку. " Подлецы! " Он впился взглядом в Скиннера.

" Не похоже, что ты действительно нуждаешься в этих деньгах, Малдер", коротко сказал Скиннер.

Малдер пытался сбить свой праведный гнев от факта узаконенного хищения, лежащего перед ним. " Я заработал эти деньги", тихо сказал он. " Каждый чёртовый цент".

Скиннер вздохнул и перевернул пальцами ложку для сахара. " Я знаю, Малдер", неохотно признал он. " Не было ничего, что я мог сделать там для тебя. Открыто признаю, что я бессилен против налогового управления". Он сделал паузу. " Они, вероятно, запугивают Трусдэйла. И где именно я встречался с ним? "

Малдер посмотрел на него. " В Пенсильвании", сказал он. " Дамба Ruskin".

Скиннер смотрел на него с расцветающим пониманием. " Кто? "

" Его невеста".

Скиннер кивнул, выражение его лица было мрачным.

" После того, как меня забрали и вернули", Малдер сделал паузу, чтобы сделать глоток кофе. " Дэвид снова позвонил мне. Он хотел знать, была ли какая-нибудь вероятность того, что Кэролайн еще жива, как я".

" Господи, Малдер", с чувством произнёс Скиннер. " Прошли же годы".

Малдер покачал головой. " Для некоторых из нас годы как один", тихо сказал он. " Дэвид в некотором отношении вошёл в MUFON, но не смог признать, что то, что случилось со мной, было другим. Он получил разрешение на эксгумацию, и... ну, счастливого конца не было. Но мы стали... не совсем друзьями, но..."

" Товарищами по оружию", с пониманием сказал Скиннер. " Я потрясен, что его фирма позволила ему связаться с тобой".

" Это не безвозмездно", коротко сказал Малдер. " К тому же, Кэролайн тоже работала в фирме Дэвида. Она была племянницей одного из главных компаньонов. Как и Дэвид, он никогда не признавал, что говорил правду о том, что случилось".

Скиннер кивнул и повертел свою кофейную чашку. " Что ты собираешься теперь делать, Малдер? Теперь, когда ты свободный человек? "

Малдер отклонился на стуле назад, балансируя только на двух его ножках. " Я не знаю", сказал он.

Скиннер колебался, и Малдер мог видеть внутреннюю борьбу по меняющемуся выражению лица Скиннера. " У тебя было два года, пока ты не приобрел квалификацию писателя…"

" Нет".

" Может, ты не должен сразу отметать это…" Скиннер попробовал еще раз.

" Нет", сказал Малдер. " Она никогда не вернётся в ФБР, а я не вернусь без нее. Кроме того..." он собрался с мыслями, думая о лице Скалли, когда он в последний раз проснулся в больнице, то, как всю неделю она тянулась к нему во сне, как она признала, что не могла больше хорошо спать без него, даже когда ее изгнание из их постели было само наложенным. " Я обещал. И даже более того, я думаю, что должно быть что-то еще, какая-то причина, почему все это случилось сейчас".

" Например? " спросил Скиннер. Было ясно, что он заинтригован.

" Я не знаю", сказал Малдер. Он не был обеспокоен хотя бы в какой-то мере нехваткой ясности. " Я наблюдал, как Скалли изо всех сил старается переквалифицироваться как педиатр, восстановить себя в карьере, и это заставило меня задуматься. Я думаю, что у неё были собственные причины на то, чтобы делать то, что она делала…", и он не собирался объяснять Скиннеру свои соображения насчёт потребности Скалли в искуплении вины, " и это было действительно трудным, действительно стимулирующим на элементарном уровне. Вы знаете, многое из того, что мы делали все эти годы, это вытаскивали монстров из тьмы на свет, а теперь то, что делает Скалли, пытаясь спасти больных детей, это похоже на то, что она пытается озарить светом тьму". Он закусил губу, смотря на Скиннера, который выглядел озадаченным. " Я знаю, это лишь что-то вроде точки зрения, которая изменилась, но также я задаюсь вопросом, является ли это то, что я должен теперь делать. Я долгое время жил в этой тьме с монстрами. Я просто... Я больше не хочу там жить".

" В какой-то степени, думаю, я понимаю, о чём ты говоришь, Малдер", сказал Скиннер. " Я просто не могу поверить, что ты не собираешься пытаться и делать что-то насчёт..." Скиннер махнул рукой на календарь.

" Я не говорил этого", сказал Малдер. " Деньги - благо для большинства юристов, вы знаете". Он усмехнулся. " Я просто... теперь для меня есть другие соображения".

Скиннер кивнул. " Если ты передумаешь..."

Малдер пожал плечами, что, он надеялся, говорило, что этого не случится.

На кухню опустилась тишина.

" Итак, чем ты занимался помимо выпечки? " спросил Скиннер.

Малдер засмеялся. " Я на самом деле стал довольно хорошим поваром", сказал он.

Скиннер усмехнулся.

" И заново научился играть на фортепьяно..." добавил он. Написал несколько книг, думал он. Продал их и заработал приличные деньги, но вложил намного больше, те, которые унаследовал и которые выплачивал в тот год, который провел далеко от Скалли и Уильяма. Также он использовал их, чтобы финансировать некоторые секретные проекты, образование Скалли, вложил в этот дом. " И это место всегда нуждалось в большой помощи". Он встал и обошёл стол, опуская свою пустую чашку в раковину.

" Именно так ты оставался в форме? " любопытно спросил Скиннер, передавая свою чашку.

" У нас много земли", сказал Малдер. " Когда погода улучшается, я бегаю. Зимой же..." он скорчил гримасу. " Скалли купила мне тренажёр - беговую дорожку".

Скиннер осматривал их заставленный первый этаж с озадаченным выражением на лице.

" В подвале", сказал Малдер. " Не говорите ей, но я ненавижу его. Он заставляет меня чувствовать себя хомяком, и если честно, слишком много моей жизни было потрачено впустую. У меня тяжелые физические нагрузки, более легкими занимается Скалли". Он решил не говорить о йоге на DVD, что купила Скалли и настояла, чтобы они занимались. Кстати, он многое почерпнул из этих программ. Он задумчиво потер подбородок.

" Что ты пытался делать на крыше ломом? "

" О", Малдер вздохнул. " Водосток полон льда, создаёт препятствие и накапливается под черепицей".

" А ты вообще имеешь понятие, что ты там делаешь? " Скиннер был решительно скептично настроенным. " Я имею в виду, ломом? "

" Я вообще-то из Новой Англии, знаете ли", защищался Малдер. От не изменившегося сомнительного выражения лица Скиннера он сказал: " Слушайте, я смотрел " Этот Старый Дом" не меньше других. И ты должен использовать лом, чтобы счистить снег с крыши – лопатой слишком легко повредить черепицу".

" Ах", произнёс Скиннер.

" К сожалению, я должен был забраться туда и сгрести снег с крыши ещё два снегопада назад – всё полностью оледенело от водостока до окна", сказал Малдер. Он улыбнулся. " И Скалли убьёт меня, когда увидит, что они советуют делать потом".

Скиннер от его заявления выглядел заинтригованным, а не обеспокоенным.

~ * ~