Капитан 1 ранга

«ФУГАС»

Против 14000 немецких солдат 291-й ПД – Дедаев мог выставить менее пяти тысяч бойцов, поскольку его дивизия содержалась по штатам мирного времени и имела всего около трети штатного состава. В бои с врагом вступили 569-й и 281-й стрелковые полки, 94-й легко-артиллерийский и 242-й гаубичный полки. Пятый полк дивизии, 114-й стрелковый, располагался в Виндаве, зенитно-артиллерийский дивизион – на учебном полигоне под Ригой, согласно плану боевой подготовки. Помимо почти троекратного превосходства в силах, противник обладал ещё и солидным боевым опытом. Специально подготовленными оборонительными сооружениями для отражения нападения противника с суши военно-морская база (ВМБ) не располагала. Не располагала она и предназначенными для этой цели специальными подразделениями морской пехоты. Ввиду непосредственной угрозы захвата Либавы противником, сухопутную оборону пришлось создавать в порядке спешной импровизации из частей и подразделений базы её командиру, капитану 1 ранга М.С. Клевенскому. Всего гарнизон базы насчитывал около 4000 человек. На флотских складах в Либаве находились солидные запасы мазута (9000 т), угля (10500 т), морских мин заграждения (493 шт.), глубинных бомб и торпед. Личный состав гарнизона обладал беспредельной преданностью Родине, стойкостью и мужеством, но практически ничего не знал о тактике и приёмах оборонительного боя на суше и в городе. Наспех организованные подразделения держались только на чувстве долга и горячем патриотизме бойцов.

В 2 часа ночи 22 июня, уже после объявления в базе боевой тревоги, в Либаву пришёл на ремонт базовый тральщик (БТЩ) Т-204 «Фугас». Утром командир «Фугаса» старший лейтенант В.И. Гилерман получил приказ Клевенского принять мины и произвести их постановку на подходах к базе. В 14 часов в сопровождении двух торпедных катеров «Фугас» вышел на постановку мин. За шесть выходов было выставлено 200 мин, причём следует учесть, что у тральщика был исправен лишь один дизель из двух – левый. Приняв необходимые запасы и произведя дифферентовку, в ближний дозор у входа в базу вышли подводные лодки М-79, М-81, М-83 и подводный минный заградитель Л-3 («Фрунзевец»).

В распоряжении Клевенского были следующие силы: флотский полуэкипаж, Училище противовоздушной обороны, дивизион пограничных сторожевых катеров, восемь подводных лодок, экипажи ремонтирующихся на заводе Тосмаре кораблей, участок ПВО в составе 43-го и 84-го зенитно-артиллерийских дивизионов. Береговая артиллерия была представлена 203-м дивизионом (24-я и 27-я батареи 130-мм орудий) и 18-й отдельной 180мм железнодорожной батареей (её по приказу Трибуца не мешкая, отправили на восток. Были в гарнизоне и три отдельных роты: пулемётная, прожекторная и железнодорожная.

Авиация была представлена отдельной 43-й разведывательной эскадрильей, инженерные войска – 32-м отдельным строительным батальоном.

В конце дня из Либавы в Усть-Двинск безо всякого прикрытия вышли подводные лодки: С-9, М-77, М-78, «Калев» и «Лембит». Не все они благополучно достигли пункта назначения.

В 3 ч 30 мин, ещё до начала налёта на Либаву, немецкие торпедные катера на траверзе шведского острова Готланд настигли и атаковали торпедами транспорт Латвийского пароходства «Гайсма», следовавший с грузом леса на запад. Радист «Гайсмы» успел дать радиограмму: «Торпедирован. «Гайсма» тонет. Прощайте!». Экипаж успел спустить шлюпку. При взрыве торпед погибло шесть человек. Капитан «Гайсмы» Николай Георгиевич Дувэ был тяжело ранен и скончался в шлюпке по пути к берегу Латвии, которого шлюпка достигла к вечеру. Приходиться лишь удивляться тому, что немцы, вопреки здравому смыслу, не захватили судно в качестве приза и не отвели

Дувэ Н.Г.