Лишь бы не было войны. 2 страница

Пример 2. ОАО «Купянский литейный завод» (г. Купянск Харьковской обл.)

(...) 30 октября 1995 г., по распоряжению №275 тогдашнего главы Харьковской областной администрации А. Масельского, заводу был выделен, сроком на год, беспроцентный кредит в 40 млрд. карбован­цев (более $200 тыс.).

Александр Масельский считался признанным авторитетом среди хозяйственников Украины. И его стремление под­держать завод было встречено всеми с пониманием.

Однако, со временем, дела на заводе только ухудшались. Кре­дит в областной бюджет не возвращался. И 10 декабря 1997 г. рас­поряжением первого заместителя главы обладминистрации А. Колесникова №1227 срок погашения кредита был продлен до 1 октяб­ря 1998 г.

В связи с появлением новой валюты — гривни — его сумма определялась в 400 тыс.

По договору № 4-11 от 30 октября 1995 г. о предоставлении заводу кредита, финансовое управление обладминистрации, за не­возвращение денег, имело право забрать предприятие в бесспорном порядке.

Долгое время именно этот пункт договора спасал завод от полного уничтожения «теневыми» дельцами.

Руководство было вы­нуждено хоть как-то поддерживать завод «на плаву». Но стоило об-лфинуправлению, по необъяснимым причинам, отказаться от этого права — и процесс разгрома предприятия начал набирать обороты.

13 марта 2000 г., по дополнительному соглашению № 4-30 к памятному договору 1995 г., долг был реструктуризирован. Завод обязывался погасить кредит перед бюджетом в течение 2003-2009 гг.

Если же учесть, что, к этому моменту, гривна уже изрядно «поху­дела», сократив реальную стоимость кредита с $200 тыс. до непол­ных $100 тыс., то до 2009 г. кредит превратится в копейки.

И «УПЭК-Агротехимпекс» пришел на предприятие.

Уже в апреле 2001 г. завод окончательно остановился. (...) 18 июля 2001 г. парламентская газета «Голос Украины» сообщила о банкротстве Купянского завода.

К началу февраля 2002 г. два основных цеха предприятия пере­шли к новому владельцу. После этого, у рабочих не осталось иной перспективы, кроме как, оказаться на улице.

Первые 800 человек были уволены 6 февраля 2002 г. разовым решением о сокращении шта­тов.

Опять начался демонтаж и распродажа оборудования, погребая шансы на возвращение долгов кредиторам и областному бюджету.

Приведённые примеры являются настолько вопиющими, что ими следовало бы заняться не только юристам, но и правоохранитель­ным органам Украины.

Тем более, что кроме Купянского и Лозовс­кого заводов, коммерческая империя Гиршфельда прибрала к рукам два десятка предприятий (...)

И это всё — на фоне свёртывания произ­водства на захваченных заводах, увольнений рабочих и распродажи оборудования.

Сценарий такой приватизации, во всех случаях, одинаков. Де­нежные средства завода уходят к специально созданным фирмам-посредникам. (...)

Оставшийся без оборотных средств завод оказы­вается в бедственном положении, его задолженность искусственно «накручивается». Дальше, предприятие разоряется и объявляется банкротом.

Но, при этом, 1-2 основных производственных цеха — самых лакомых куска — уходят за долги к кредитору, уничтоживше­му завод. Остальное имущество отправляется на металлолом.

Как следствие, убытки для государства и безработица.

За обоими примерами стоит ЗАО «УПЭК-Агротехимпекс». По име­ющейся информации, его хозяин А.М. Гиршфельд выдвигается на при­своение одной из номинаций рейтинга «Золотая фортуна».

Эта всеукраинская награда присваивается наиболее успешным бизнесменам и политикам. Надо думать, он её достоин.

Так мастерски завладеть заводами сможет не каждый. Тут нужен талант особого рода. (...) («Известия», №52, 27 марта 2002 г.).

Прежде чем перейти к дальнейшему повествованию, не могу вновь не процитировать С. Нилуса, слова которого являются луч­шим комментарием ко всему вышесказанному:

«Собственность и даже жизнь народов они считают своим достоянием и расправ­ляются с ними по своему усмотрению, когда, конечно, это можно сделать безнаказанно».

На чём же основывается сегодняшняя уверенность Анатолия Моисеевича Гиршфельда в безнаказанности за содеянное с «соб­ственностью и даже жизнью» десятков тысяч людей, судьбы кото­рых тесно переплетены с судьбами разорённых им предприятий?

Хотя, наверное, правильнее было бы говорить не о «чём», а о «ком».

Кто же, в таком случае, стоит за спиной харьковского олигарха, надёжно прикрывая его «тылы» и обеспечивая гарантию безнаказанности за Пир, при открытых шторах, устроенный евреем Гиршфельдом на «сглаженных равнинах» былой мощи харьковс­кого региона?

Успехи «бизнеса» Анатолия Гиршфельда целиком и полнос­тью связаны с уже упомянутым здесь нынешним первым заместите­лем председателя Харьковской облгосадминистрации Александ­ром Колесниковым.

Да-да, с тем самым, который в вышеприведён­ной статье поминался, в связи с первым официальным продлением срока погашения 40-миллиардного кредита, выданного Купянскому литейному заводу.

Если вы ещё не забыли, инфляционное «по­худение», растянутого на несколько лет кредита, сделала Купянский литейный лакомым кусочком для компании Гиршфельда, «бла­городно» взвалившего на себя «бремя» обесцененного долга за­вода-банкрота.

Уже многие годы Анатолий Моисеевич и Александр Ивано­вич идут рука об руку.

Даже когда, в 1997 году, Колесников был назначен главою Полтавской обладминистрации, Гиршфельд, не вынеся разлуки, потянулся вслед за ним на Полтавщину.

В течение, всего лишь, двухлетнего пребывания Александра Колесникова в роли губернатора Полтавской области, его еврейский фаворит успел так гульнуть во владениях своего «сюзерена», что имя Гиршфельд до сих пор осталось в «памяти народной» полтавчан.

В полтавс­ком «послужном списке» Гиршфельда — махинации с бензином и дизтопливом, спекуляция энергоносителями и множество других «заслуг» в том же духе, о чём свидетельствуют многочисленные публикации полтавской прессы периода правления губернатора Ко­лесникова.

После президентских выборов 1999 года, когда Полтавская область с большим отрывом проголосовала за конкурента Прези­дента Кучмы коммуниста Симоненко, осерчавший Леонид Данилыч лишил проштрафившегося Колесникова губернаторского крес­ла, ненадолго пристроил в Киеве на менее значимую должность, а затем, вернул в Харьков продолжать «заместительствовать», при местном губернаторе.

Нужно ли говорить, что «второе пришествие» Александра Ивановича Колесникова на Харьковскую землю сопровождалось перебазированием сюда же его еврейского «брата» Анатолия Моисеевича Гиршфельда.

И уже к 2001 году, харьковс­кая «жертва Холокоста» Анатолий Гиршфельд получил мораль­ную и, главное, материальную компенсацию за «вынужденное пе­реселение» в виде «Списка Гиршфельда», с которым вы уже озна­комились...

Здесь я сделаю небольшую паузу и временно переключу ваше внимание на других персонажей, представляющих не менее цен­ный иллюстративный материал к «Пиру при открытых шторах», чем Колесниково-Гиршфельдовский тандем.

В то время, как наши герои вершили свои «подвиги» в Полтав­ской области, на высшем уровне харьковской власти произошли определённые изменения: на смену губернатору Олегу Дёмину, из первых «замов» которого уходил в полтавское губернаторство Алек­сандр Колесников, пришёл бывший мэр Харькова и бывший глава Администрации Президента Евгений Кушнарёв, правление которо­го длится и по сей день.

Именно его первым заместителем стал Александр Колесников, по возвращении из Полтавы.

Имя Евгения Петровича Кушнарёва уже фигурировало в этой кни­ге — в приводимом мною отрывке из статьи А. Кагановского, посвя­щённой Харьковской Хоральной синагоге и её перевоплощению в хабадский «Дом Менахема».

Несмотря на то, что сам Евгений Петро­вич вынужденно отсутствовал на синагогальных торжествах, совпав­ших по времени с командировкой в Одессу по губернаторским де­лам, его вклад в хабадское празднество был высоко оценён кага­лом: «Затем состоялось награждение тех, кто внёс наибольший вклад в дело восстановления синагоги: Е. Кушнарёв, Дж. Рор, Л. Леваев, А. Фельдман, А. Гиршфельд...»

Но, главная «заслуга» Евгения Кушнарёва перед хабадским ка­галом — гораздо более персонифицирована: «наибольший вклад» от харьковского губернатора достался его еврейскому «брату», харьковскому олигарху Александру Борисовичу Фельдману.

Ещё в 1996 году, в бытность свою мэром первой столицы Украины, Евгений Петрович «подставил плечо» бывшему таксисту и начина­ющему бизнесмену Фельдману, в виде выделения последнему из муниципальной казны полугодового беспроцентного (!) кредита в сумме 50 миллиардов карбованцев на... строительство Барабашовского рынка.

В моих предыдущих работах самым подробным обра­зом рассказана и показана в документах эта базарная история, поэтому, сейчас я ограничусь только констатацией итоговых фак­тов: возвращение кредита в городскую казну прошло вовремя — помогла инфляция, поглотившая изрядную часть фельдмановского долга; сегодня Александр Борисович Фельдман ходит в оли­гархах и народных депутатах Украины; финансовый оборот его базарно-коммерческой империи превышает годовой бюджет Харько­ва — экс-гиганта союзной промышленности...

Что касается Евге­ния Петровича Кушнарёва, его тоже обиженным не назовёшь: пос­ле 50-миллиардной беспроцентной «услуги», оказанной Алексан­дру Фельдману — протеже нынешнего «Дома Менахема», карьера бывшего харьковского мэра резко пошла вверх со всеми вытекаю­щими из этого благами...

Достаточно много аналогий в отношениях между парами Гир­шфельд-Колесников и Фельдман-Кушнарёв, не правда ли?

Мил­лиардные кредиты, обесцененные инфляцией, возведение немыс­лимых по размаху еврейских империй, совместная «государствен­ная служба» Кушнарёва с Колесниковым и совместное «народное депутатство» Фельдмана с Гиршфельдом, а главное, трогательная многолетняя дружба, с годами переросшая в крепкое братство — в настоящее жидо-жидовствующее братство.

И можете мне поверить, что, при каждом жиде, пирующем сегодня при открытых шторах, обязательно есть свой жидовствующий, из числа тех, которых Сергей Нилус называл «ис­кателями одних материальных благ, ради наживы делающихся слепыми и не рассуждающими раболепными прислужниками капи­талов Сиона» и по поводу которых говорил Анатолий Ермак: страшнее жидов — только жидовствующие.

Пришло время поговорить ещё об одном аспекте еврейского Пира при открытых шторах.

Речь пойдёт о (прошу прощения за тавтологию) захвате власти в высших органах государственной власти или о подавляющем представительстве еврейского «мень­шинства» в парламентском большинстве.

А поскольку в этом боль­шинстве состоят оба наших главных героя, продолжим рассмотрение вопроса на их примере.

Как вы помните, 31 марта 2002 года состоялись выборы в Вер­ховную Раду, в которых участвовали и наши харьковские олигар­хи — Александр Борисович Фельдман и Анатолий Моисеевич Гиршфельд.

Но, если «рождение» народного депутата Фельдмана про­шло легко и безболезненно, хотя и с большими финансовыми зат­ратами, то народный депутат Гиршфельд вошёл в парламентский мир «обмотанный пуповиной» скандалов, жалоб и судебных раз­бирательств.

И если «рождение» Анатолия Гиршфельда, как ново­го «народного представителя», всё-таки произошло, то только, бла­годаря невероятным потугам жидовствующих «акушеров», услуги которых были щедро оплачены «новорождённым».

Скандальным выборам в 180-м избирательном округе, где ос­новная борьба за депутатский мандат развернулась между олигар­хом Анатолием Моисеевичем Гиршфельдом и баллотирующимся на второй срок народным депутатом Иваном Васильевичем Дияком, были посвящены многочисленные публикации в прессе, одну из которых я представляю вашему вниманию.

А голоса уже ничего не значат?

О том, как на Харьковщине волю избирателей подменили... протоколом

(Приводится со значительными сокращениями)

(...) Подкуп, враньё, шантаж, фальсификации, запугивание «всех и вся» были положены в основу предвыборных кампаний многих кандидатов.

В первую очередь, это касается ловких «де­нежных мешков», любой ценой старающихся пробиться в дом на улице Грушевского в Киеве.

Особенно показательной стала истории с выборами в далё­ком от столицы 180-м округе, что на Харьковщине. Здесь, среди прочих претендентов, в погоню за депутатским мандатом включил­ся хозяин частной коммерческой империи Анатолий Моисеевич Гиршфельд.

В принципе, шансы Гиршфельда на победу в честной борьбе были минимальные.

Население преимущественно сельского изби­рательного округа № 180 впервые услыхало о заезжем харьковском бизнесмене только в прошлом году.

Каким-то значительным вкладом в экономическое развитие страны или благотворительны­ми акциями он тоже не отличился. Все устремления Гиршфельд сосредоточил на собственном обогащении. (...)

Кстати, в своей предвыборной программе кандидат Гиршфельд так прямо и напи­сал: «Мы в состоянии обеспечить достойную жизнь себе и своим близким».

Имея очень шаткий моральный «стартовый капитал», Гиршфельд не мог рассчитывать на любовь избирателей, это он прекрасно пони­мал.

И тогда, ему на помощь пришли политтехнологи, которые помогли извратить результаты народного голосования.

Всё строилось по кано­нам настоящей военной операции, проводимой в несколько этапов.

Этап первый — предвыборная кампания

Собственно, агитация Гиршфельда проводилась по простому и наиболее эффективному принципу: каждому обещать то, что он хочет услышать.

А чтобы враньё не выглядело пустопорожней бол­товней, его подкрепили несколькими подарками — вручёнными публично холодильниками и магнитофонами.

За что, согласно положению о выборах, надо было вообще снимать дарителей «с дистанции». (...)

Преследовалась главная цель: лишь бы все увиде­ли — блага, о которых уже рассказывалось, вроде бы, двигаются к массам.

Однако, под дымовой завесой этих громких «новаций», проис­ходили другие, более важные дела.

В духе сталинского изречения «кадры решают всё» — технологи Гиршфельда сделали всё и даже больше, чтобы взять под свой контроль окружную избирательную комиссию.

А, как известно, кто платит, тот и заказывает музыку.

Поэтому, комиссию возглавила сотрудница одного из заводов, при­надлежащих империи Гиршфельда, Валентина Михайловна Годи­на — фактически его подчинённая.

Помощники патрона помогли Годиной подобрать кадровый состав окружкома, отсеяв всех не­угодных.

После этого, такая комиссия фактически превратилась в один из ведущих отделов агитштаба Гиршфельда. Результаты сра­зу дали о себе знать.

Окружная комиссия сделала всё возможное, чтобы снять с ре­гистрации опаснейших конкурентов главы фирмы, в борьбе за депутатский мандат.

Если оснований для этого не было, их искусст­венно создавали, принимая к рассмотрению «жалобы избирате­лей», написанные командой Гиршфельда. (...)

Но, вместе с тем, зак­рывались глаза на ряд настоящих нарушений Закона «О выбо­рах...» со стороны «своего» претендента. (...)

Поскольку полностью уничтожить конкурентов и отобрать у на­рода альтернативных кандидатов не удалось, на последней перед 31 марта неделе были изданы тиражом в 150 тысяч экземпляров и распространены по всем населенным пунктам округа газеты с гряз­ной клеветой на уцелевших.

Пропагандистская дичь дошла до того, что одного из кандидатов просто обвинили в собственноручном истязании подростков... в милиции.

Расчёт оказался точным: до выборов оставались считанные дни, и тот просто не успевал отре­агировать.

Этап второй — выборы

Принцип применения тут технологий прост.

Во-первых, умень­шить количество голосов в пользу конкурентов. В частности, реко­мендовалось портить бюллетени, в которых предпочтение отдава­лось другому кандидату, — и подобные операции, как оказалось, провели с несколькими тысячами таких документов.

Выполнить «особую миссию» должны были заранее проведённые в состав участковых комиссий, как и в окружком, свои люди.

А ещё не­скольким тысячам граждан, которые явно не симпатизировали Гиршфельду, прямо отказали в праве голосовать, гарантированном 70-й статьей Конституции.

Их просто не включили в списки изби­рателей на соответствующих участках, пропуская не то что жите­лей домов, а и целых улиц. (...)

Тем не менее, окружком, во главе с Годиной, поторопился эти списки утвердить без проверки (...)

Во-вторых, конечно, задействовали все возможные резервы, чтобы увеличить количество голосов, отданных за самого Гирш­фельда.

На протяжении всего дня 31 марта десятки автобусов из Харькова и Днепропетровска развозили по участкам работников предприятий, принадлежащих империи Гиршфельда.

У каждого был приказ — явиться на участок с откреплением и проголосовать за шефа. (...)

Туда же направлялось большое количество друзей и бизнес-партнёров патрона и всех служащих Гиршфельда — они ехали на собственных авто.

В общем, количество подобных «мигрантов» достигло нескольких тысяч человек. Конечно, окружком и здесь «не заметил» нарушений (…)

Однако, вопреки всем этим махинациям, до конца фальсифицировать выборы по округу №180 не удалось.

Гиршфельд таки проиграл победителю, и неудивительно: тот большую часть своей жизни проработал на территории округа, его тут все знали, не то, что прибывшего «варяга».

Разрыв оказался почти в 3, 5 тысячи голосов в пользу соперника. Однако, предприниматель-комбинатор призна­вать своё поражение не собирался.

Верный окружком сразу начал вновь пересчитывать голоса и выискивать недостатки исключительно на тех участках, где победил соперник.

Со своей стороны, Гирш­фельд устроил шум по поводу фальсификаций, из-за которых он, якобы, проиграл.

К делу подключились оплаченные им средства массовой информации, особенно на Харьковщине.

«Возмущён­ную общественность» изображали рабочие предприятий, принад­лежащих Гиршфельду.

Возглавляемые его доверенными лицами, они провели парочку несанкционированных митингов.

А процесс подсчета голосов затянули вплоть до 4 апреля, но и здесь окруж­ком ничего не смог поделать и был вынужден признать и огласить истинные результаты.

Гиршфельд остался только вторым, то есть — проиграл.

Этап третий — разборки с волей народа.

9 апреля апелляционный суд Харьковской области рассмот­рел жалобу Гиршфельда, в которой экс-кандидат требовал при­знать недействительными результаты выборов по 13 участкам, где он проиграл.

Кроме того, отменить решение окружкома об общих результатах выборов в округе №180 и постановление о призна­нии его конкурента победителем.

(...) Конечно, суд не рискнул отменить тысячи голосов избирателей, саму волю народа.

Он ограничился констатацией неко­торых мелких нарушений на нескольких из указанных Гиршфельдом участках, в целом не способных повлиять на общие результаты.

Но Гиршфельда это не остановило. Предусмотрительная Година уже держала наготове тексты четырёх новых постановле­ний окружкома.

В них она дописала всё то, что отказался при­знать суд, а именно: постановление № 87 констатировало — вы­боры по семи участкам недействительны (этого оказалось доста­точно, чтобы отбросить 3, 5 тысячи голосов разницы между побе­дителем и Гиршфельдом); № 88 — утверждало протокол с новы­ми результатами выборов в округе; постановления № 89 и № 90 провозглашали Гиршфельда победителем в округе № 180 и от­меняли предыдущий документ окружкома от 4 апреля — о побе­де соперника.

10 апреля постановления и новый протокол наконец-то были го­товы.

При этом, чтобы избежать лишних хлопот, очередной подсчёт голосов проводили без участия председателей и членов участковых комиссий, как того прямо требует действующее законодательство (...)

В постановлении № 87 (о признании недействительными ито­гов голосования на семи участках) окружком хотя и ссылался будто бы на решение апелляционного суда, но это оказалось полностью немотивированным и необоснованным (...).

Предвзятая выборочность окружкома понятна. Признав недействительными выборы на этих участках за мажоритарщика, окружком почему-то оставил в силе результаты выборов на них же по многомандатному округу — то есть, за партии.

Хотя, голосовали одни и те же люди, списки которых у комиссии «вдруг» вызвали сомнение. (...)

(Далее в статье приводится множество фактов вопиюще­го беззакония, допущенного главой окружкома, при выбраковке «неправильных» бюллетеней и списании необходимого количества голосов избирателей для признания недействительной победы конкурента Гиршфельда.

К сожалению, дефицит страничной пло­щади не позволяет привести их полностью, поэтому, я ограни­чусь цитированием самого яркого фактажа, проливающего свет на эту тёмную историю — Э.Х.)

Этап четвертый — победителей не судят.

Тем не менее, главное сделано — прецедент создан, и «свой» для окружной комиссии кандидат провозглашён победителем.

Прав­да, отдельные члены окружкома обращали внимание на грубое об­хождение Годиной с Законом.

Но их мнение просто не принималось во внимание. Година, со своей командой, стала на путь откровенно­го уголовного преступления — служебного подлога (ст. 366-1 УК Украины).

Дело в том, что составленный 10 апреля Годиной с оче­видными нарушениями новый протокол об итогах выборов и на­правленный в Центральную избирательную комиссию был подписан всеми без исключения членами окружкома.

Но, один из них — В.П. Жуков — в тот день не мог принимать участие в заседании комис­сии, поскольку находился в командировке.

Это подтверждается про­токолом № 17 заседания окружной избирательной комиссии по вы­борам народных депутатов Украины в избирательном округе № 180 от 10 апреля 2002 года.

Когда этот факт был отмечен на заседании ЦИК 18 апреля, кандидат в народные депутаты Украины А.М. Гиршфельд немед­ленно предъявил ещё один протокол окружкома об итогах голо­сования в одномандатном избирательном округе № 180.

Этот до­кумент, также датированный 10 апреля 2002 года, был подписан председателем комиссии В.М. Годиной и членами комиссии, но уже без В. П. Жукова.

Интересно, что оба варианта этого докумен­та скреплены печатью окружной избирательной комиссии и со­ставлены, как это указано в самих протоколах, в 14 часов, то есть, в одно и то же время.

Есть ли смысл говорить о каких-то предварительных ошибках и нарушениях, когда подмена происходила прямо на глазах шоки­рованных членов ЦИК?

Тем не менее, попытки некоторых членов ЦИК разобраться в этой истории натолкнулись на упорное нежелание других углуб­ляться в неё. (...)

Правда, ЦИК отметил махинации окружкома с протоколами о результатах голосования в округе и потребовал привести их в по­рядок, в соответствии с требованиями Закона.

То есть, фактически создать новые, «уточнённые» протоколы для обоснования наперёд объявленной «победы» кандидата Гиршфельда.

Протесты от­дельных членов ЦИК о том, что такой процедуры и таких «уточнён­ных» протоколов Закон просто не предусматривает, остались без внимания.

Со своей стороны и Година оставила без внимания протесты членов участковых избирательных комиссий, когда вновь, без их участия, провела пересчёт голосов по участкам и отнесла к недей­ствительным 7416 голосов.

Все члены участковых комиссий отка­зались подписывать такие протоколы и обратились в ЦИК с просьбой выслушать не только Годину, но также и их пояснения.

Тем не менее, «уточнённый» протокол об итогах голосования в округе к постановлению о провозглашении Гиршфельда победителем был немедленно отправлен в ЦИК.

Теперь он имел не «минус» 3, 5 тыс. голосов, а «плюс» 92 голоса. Все жалобы конкурента Гиршфельда, чью победу фактически отменили при помощи таких манипуляций, ЦИК принял, но оставил без внимания.

Стало ясно, что дело перейдёт в Верховный Суд Украины. Упреждая своего конкурента, Гиршфельд тут же подал иск, где высказал претензии к ЦИК.

Мол, Центральная избирательная ко­миссия не имела права принимать к рассмотрению жалобы его конкурента, поскольку для них есть предельный срок подачи — 5 дней с момента выборов (п. 6 ст. 29 Закона «О выборах...»). То есть, до 5 апреля. А жалобы были поданы только 12-15 апреля.

Шаткость положения Гиршфельда состояла в том, что эта норма Закона, в данной ситуации, неприемлема.

Ведь, в жалобах оспаривались беззаконные действия окружной комиссии во гла­ве с Годиной, которые имели место 10 апреля.

Разумеется, Вер­ховный Суд не мог бы закрыть на это глаза. И для Гиршфельда было важно, чтобы решение по его жалобе Верховный Суд при­нял раньше, чем конкурент вообще получит возможность обра­титься в суд.

И тут начинается самое интересное. Центральная избиратель­ная комиссия, чьё решение собирались оспаривать в Верховном Суде оба кандидата, завершила рассмотрение дела в 21.00 22 ап­реля, а само решение выдала им на руки только 24 апреля.

Но Гиршфельд сумел подать жалобу в Верховный Суд 22 апреля. Поразительная осведомлённость, не так ли?

А к моменту, когда 24 апреля его конкурент смог подготовить свою жалобу, Верховный Суд уже рассматривал его дело и признавал правоту Гиршфель­да — срок для подачи жалоб его конкурентами только до 5 апре­ля, и он давно миновал.

Сложилась странная ситуация: по одному и тому же делу Вер­ховный Суд одновременно рассматривал две разные жалобы, но решение мог принять только одно.

Решающую роль тут сыграло то обстоятельство, чья жалоба была подана раньше. И более опера­тивным «почему-то» оказался Гиршфельд.

Это и предрешило ис­ход рассмотрения остальных жалоб. Опираясь на судебное реше­ние по делу Гиршфельда, все жалобы его конкурента просто оста­вили без рассмотрения (...).

Итак, удачливый коммерсант господин Гиршфельд успешно продемонстрировал, как, благодаря юридическим «тонкостям», впол­не возможно отменить и справедливость, и волю народа.

Возмож­ны ли такие манипуляции с подменой результатов выборов без помощи больших денег? (...)(«Правда Украины», №№ 60-70, 17мая 2002 г.)

Напомню, что ранее приведённая статья из газеты «Известия», рассказывающая о методах поглощения украинских предприятий коммерческой империей Анатолия Гиршфельда, заканчивалась сло­вами:

«Так мастерски завладеть заводами сможет не каждый. Тут нужен талант особого рода...»

Думаю, не менее лестной характе­ристики заслуживают деяния Анатолия Моисеевича и на выбор­ном поприще: при наличии многочисленных объективных «проти­вопоказаний», так мастерски завладеть депутатским мандатом — тут уж действительно нужен талант особого рода!

В этом смысле, Анатолий Гиршфельд представляет собой уникальное еврейское дарование, многочисленные таланты которого, в сочетании с почти безграничными финансовыми возможностями, позволяют добить­ся гарантированной победы во всех его устремлениях — и «рыбку съесть», и в парламент сесть...

С момента описанных событий минуло почти полтора года, но беспрецедентное, по своему беззаконию и цинизму, выборное «дело» народного депутата Гиршфельда продолжает будоражить общественность.

В течение всего этого времени предпринимались мно­гократные попытки восстановить справедливость, однако, до сих пор они не принесли никаких результатов.

Не помогли ни адресо­ванные в Центризбирком коллективные протесты председателей участковых комиссий 180-го избирательного округа, ни обраще­ния в Генеральную прокуратуру 85 народных депутатов, представ­ляющих 10 парламентских фракций и групп, ни депутатские пись­ма в адрес Президента Украины, ни запросы Комитета ВР по борь­бе с организованной преступностью и коррупцией, ни многочис­ленные публикации в прессе…

Дело о фальсификации результа­тов голосования в избирательном округе № 180 так и не дошло до суда — Анатолий Моисеевич Гиршфельд оказался недосягаем для Закона, так же, как Закон оказался недосягаем для его конкурента.

Как же удалось Анатолию Гиршфельду обеспечить собствен­ную «неприкасаемость»?

Несложно догадаться, что без финансо­вых «романсов» здесь не обошлось, однако, известно немало слу­чаев, когда большой скандал бессильны замять даже очень боль­шие деньги.

А в данной ситуации речь идёт о скандале именно такого масштаба. Что же, в таком случае, оказалось решающим фак­тором, заставившим украинскую Фемиду прищуриться на один глаз и явно «закосить» в сторону харьковского олигарха Гиршфельда?

Похоже, ответ на этот вопрос содержится в открытом послании самого Анатолия Моисеевича, адресованном председателю парла­ментского комитета по вопросам борьбы с организованной пре­ступностью и коррупцией Владимиру Стретовичу, неоднократно публиковавшему в газете «Голос Украины» результаты расследо­вания по «делу Гиршфельда».

10 декабря 2002 года в том же «Голосе Украины» появляется открытое письмо народного депутата Анатолия Гиршфельда, на­писанное в ответ на публикацию Владимира Стретовича «Закон и коррупция: кто кого?». Вот фрагмент этого письма:

«...Теперь борец с коррупцией, юрист Стретович, выдвигает коллективное обвинение избирательным комиссиям, судам, про­куратурам всех уровней в коррумпированности.

С чего вы взяли, юрист Стретович, что в нашей стране перевелись порядочные люди и профессионалы, способные дать оценку фактам и отстоять закон?!

Или они коррупционеры только потому, что признали закон­ными требования человека по фамилии Гиршфельд?..»

Вот он, главный козырь «человека по фамилии Гиршфельд»!

Ну, до чего же всё-таки талантлив наш Анатолий Моисеевич — как ловко он прищучил «юриста Стретовича» собственной «пятой гра­фой»!