Примечание к части. Вот и последняя часть. Сегодня чуть позже нас с вами ждет небольшой эпилог.

Вот и последняя часть.
Сегодня чуть позже нас с вами ждет небольшой эпилог.

15.3

Кенсу с Бэкхеном переглянулись и вновь посмотрели на Минсока, который большими глотками осушал бутылку рубинового вина. Оторвавшись от горлышка, он облизнул виноградные усики над губой и тяжело выдохнул.

— Все так плохо, что ли? — Кенсу протянул руку, отбирая полупустую бутылку из рук друга и нахмурился, когда у него ее забрал Бэкки, начиная так же жадно пить остатки. — Знаете, у меня такое ощущение, что вы напиться просто собрались.

Он погладил рукой уже проявившийся животик и хмыкнул, когда Мин протянул ему стакан ярко желтого сока, но подачку принял.

— Ну, пока вы еще более-менее трезвы, а Сехун держит себя в руках и не звонит каждые пять минут… Мин, может, ты наконец объяснишь, в чем дело?

Минсок кивнул и протянул руку, забирая у Бэкхена бутылку и снова делая глоток слабого алкоголя.

— Короче, про первую неделю после переезда я вам рассказывал, а потом… — заметив вопросительный взгляд Бэка, Мин удивленно посмотрел на него. — Что?! Ну про то, как он приезжал чуть ли не каждый вечер и сидел со мной на кухне, а потом позвал нас с Фанем на прогулку… Вы не помните?!
— Мин, не знаю, кому ты там рассказывал, нам ты только звонил и булькал, что Лухан, оказывается, довольно общительный, — Кенсу отпил сок и посмотрел на Бэка, который сразу же кивнул в подтверждение слов друга.
— Просто я его не понимаю. Раньше он таким не был, а тут… совершенно другой человек, понимаете?
— Но ведь и ты стал другим, почему тебя это удивляет? — Бэкхен снова забрал бутылку, сразу припадая к горлышку.
— Потому что я чувствую себя странно. И течка когда была… он даже не приезжал! Я боялся, что не смогу удержаться, а из-за постоянного его присутствия мне в этот раз было хуже, чем за все четыре года вместе взятых, и… — Мин глубоко втянул воздух, сразу же шумно выдыхая, — …если бы он приехал, вряд ли я смог бы сдержаться.
— Но он не приехал? Ни разу? — Кенсу прищурился, разглядывая покрасневшего то ли от алкоголя, то ли от смущения друга.
— Вообще. Позвонил один раз, уточнил, сможет ли пойти погулять с Фанем, и, услышав согласие, сразу отключился.
— А ты, что, расстроился? — улыбнулся Бэкки и, заметив, как сильно раскраснелся Минсок, протянул руку, беря со стола новенькую закупоренную бутылочку и передавая ее другу.
— Ну, в тот момент мне было так плохо, что я был готов перезвонить и вызвать его прямым рейсом в свою постель. Но, не знаю какими силами, я сдержался.
— Дааа… — Бэкхен задумчиво закатил глаза. — Не знаю, как ты сдержался, но я бы не стал.
— Бэк! Что ты говоришь такое? — Кенсу взглянул на подвыпившего друга и постарался незаметно пнуть его под столом. — Мин, все верно ты делаешь. Не знаю, действительно ли изменился Лухан или просто взыграла гордость вернуть то, что потерял, но сразу не стоит кидаться ему на шею.

Минсок сначала кивнул, обдумывая слова друга, а после, когда до него дошел весь смысл сказанного, он уставился на Кенсу.

— Что значит «сразу»?! Не будет у меня с ним ничего общего, кроме Фаня! То, что он оказался таким интересным, начитанным и воспитанным… — Минсок начал ковырять бутылку штопором, —...и то, что от него так вкусно пахнет, а мне хочется дотронуться до него, еще ни о чем не говорит!
— Ага, вообще ни о чем не говорит, — Бэкхен облизнулся, когда бутылка с громким чпоком открылась и друг сразу опрокинул ее, глотая терпкое вино. — Мин, ты влюбляешься в него снова. Знаешь же, да?
— Ой, ничего я не влюбляюсь, – оторвавшись от бутылки, он передал ее Бэку, — Кен, ты бы простил Чонина, если бы он пришел?
— Ага, а потом бы… догнал и еще раз простил. Я вообще уже плохо его помню, как во сне всё. Часть всей моей жизни сейчас тут, — Кенсу снова огладил животик и широко улыбнулся, — а вторая, наверное, сходит с ума и отсчитывает время, когда уже можно будет позвонить. А вообще… надеюсь, у Вас это последняя бутылка?
— Фу, ты чего таким занудой стал? — подмигнув Мину, Бэкхен присосался к бутылке, блаженно закрывая глаза.

Кенсу фыркнул, а Минсок широко улыбнулся. Несмотря на мелкие проблемы, они впервые за долгое время могли вот так вот расслабиться. Детей на пару дней взял Исин, Сехун скрепя сердцем отпустил Кенсу на ночевку, а Чанель проводил в больнице последние дни перед возвращением домой.

Четыре года мучений рассеивались легкой дымкой в памяти, которая сейчас заполнялась новыми, приятными воспоминаниями, и этот вечер для омег был, непременно, одним из них.

Сехун забрал Кенсу сразу после завтрака, а мучающиеся легкой головной болью Бэкки и Мин сидели на кухне в ожидании такси Бэкхена.

— Ну, ты, серьезно, не собираешься снова с Луханом быть?
— Абсолютно.
— Пф, дурак, — Бэкхен потряс головой и поморщился, все еще ощущая болезненное гудение в висках, — нет, ну вот скажи мне… не знаю… сравни этих двух Луханов. Скажи мне плюсы старого?
— Ммм… — затея глупая, но омежка все равно задумался над ответом, а потом посмотрел на Бэка. — Я, кроме секса, вообще ничего вспомнить не могу.
— Ну секс… это… полдела, — Бэкки поджал губы в улыбке, — благодаря этому плюсу у тебя теперь есть еще один. А у нынешнего Лухана?
— Без сомнения, его отношение к Фаню, какая-никакая забота, еще он приятный в общении и интересный, — Минсок проговаривал каждый пункт, загибая пальчики на руке.
— Минусы старого?
— Грубость, молчаливость, измены…
— Все, достаточно. Минусы нового?
— Ээээм… Бэк, к чему ты клонишь?
— К тому, что ты, Мин, вроде очень умный, но иногда такой дурак. Я верю в истинную любовь между парами, и пусть есть эти примеры в виде Исина и Кенсу, но я верю в истинность. Пускай Лухан говна в своей жизни — да и в твоей — наворотил, но, согласись, всё, что он сделал, — это бросил тебя после вполне себе обоюдного секса, а ты залетел. Да, он изменял тебе, но сейчас я говорю о масштабных поступках, — Бэкки перевел дыхание и вытянул руку вперед, прося Мина не перебивать его. — Вы повзрослели, у вас ребенок, и как бы ты не отнекивался, тебя все равно будет тянуть к нему, и не говори, что за четыре года ты не вспоминал его. Я в это не поверю. И в слова Кенсу о том, что он Чонина не помнит, я тоже не верю. Просто приглядись к нему, никто не говорит, что ты сразу должен в кровать с ним прыгнуть, но, черт возьми, просто посмотри, как он к Фаню относится. Если бы вы ему были не нужны, думаю, он отделался бы алиментами. От Лухана не пахнет другими, у него, получается, никого нет, почему ты не даешь себе хотя бы малейший шанс попробовать побыть с ним счастливым? Ты не такой наивный шестнадцатилетний ребенок, каким был, и думаю, что сможешь постоять за себя.
— Ты так все повернул, Бэк, как будто Лухан ангел прямо, а я тут на него просто так ругаюсь.
— Нет, я просто даю тебе пищу для размышлений и подталкиваю к решению, к которому ты и сам хочешь прийти.
— Ой, да иди ты, — Минсок обиженно отвернулся в сторону, но слова Бэкхена, даже против воли, начал обдумывать, соглашаясь с некоторыми пунктами. — Если ты и прав… то что мне делать, если я ему все-таки не нужен?
— Узнать это.

У Бэкхена была одна идейка, и он, хитро улыбнувшись, выложил ее скептически настроенному на собственное счастье другу.

Два дня после встречи с друзьями Минсок обдумывал слова Бэкки и постоянно приходил к разным выводам. Сначала он с какой-то даже уверенностью решил, что хочет попробовать быть с Луханом снова, если тот предпримет первые шаги, а уже через пару часов возмущенно фыркал, думая, что Лухан последний мудак на этой планете. После Чонина, конечно же.

Часы, висящие на кухне, размеренно тикали, и омежка обеспокоенно смотрел на них, сопротивляясь желанию взять телефон и позвонить Лухану, гуляющему с Фанем. С одной стороны он понимал, что время не настолько позднее, чтобы обрывать телефон, тем более что Хань звонил ему пару часов назад, предупреждая, что они заедут перекусить, поэтому задержатся, но не на два же часа!

В голове омежка, как обычно, репетировал речь, которую хотел сказать Лухану, мысленно обдумывая идею Бэкхена. Вообще, все идеи Бэка были не очень… не очень правильными, что ли, но Минсоку почему-то нравились.

Когда он услышал трель звонка, то сразу подорвался со стула, быстро направляясь к входной двери и распахивая ее перед альфами.
Лухан держал спящего Фаня на руках и немного виновато смотрел на омежку за их внеплановую задержку. Но Минсок, видя умиротворенно посапывающего сына, сразу расслабился и кивнул альфе, указывая направление в сторону детской спальни. Лухан облегченно выдохнул, видя, что Мин не злится, и, улыбнувшись, пошел укладывать ребенка, а Минсок молча побрел за ним. Альфа уложил ребенка на постель и, не зная, что делать дальше, растерянно развернулся, засматриваясь на омежку, который доставал детскую пижаму.

— Подождешь меня на кухне? — спросил Мин и после кивка Лухана начал переодевать сына.

Внутри все сжалось от волнительного ожидания важного разговора, и Минсок неосознанно начал делать все намного медленнее, оттягивая исполнение «плана Бэкки».

Лухан сидел за столом, вчитываясь в новостную ленту, открытую в телефоне, но, почувствовав запах омежки, отложил гаджет и повернулся. Минсок стоял в проходе, рассматривая Лухана и пытаясь прийти к окончательному решению. Если бы они встретились только сейчас, то Минсок, без сомнений, уже затащил бы своего альфу в постель, но на данный момент внутри плескалось слишком большое количество противоречивых чувств. Тяжело вздохнув из-за своих дум, Мин мысленно пожелал себе удачи и, улыбнувшись, вошел на кухню.

— Прости, я долго провозился, — Минсок привычно щелкнул по кнопочке чайника и уселся напротив следящего за ним Лухана, подпирая рукой голову. — Я тебя не задержал?
— Нет, я никуда не тороплюсь и… извини, что задержались, ты, наверное, нервничал?
— Есть немного, — кивнув Мин улыбнулся, — но это не страшно. Как погуляли?
— Отлично, — Лухан заулыбался в ответ и протянул телефон, на экране которого Фань увлеченно уплетал пирожное.

Минсок завороженно смотрел на фотографию, а после тяжело вздохнул.

— Я немного ревную, я с ним всю жизнь, а к тебе он относится ничем не хуже.
— Это плохо? — Лухан нахмурился, заглядывая омежке в глаза.
— Это обидно, — словно вспомнив что-то, Минсок выпрямился и на мгновение замер. — А давай… выпьем?

Услышав предложение Мина, Лухан не смог сдержаться и рассмеялся, замечая, как омежка краснеет.

— Я же на машине.
— Уедешь на такси, появится повод вернуться завтра и отвести со мной Фаня в садик, — внутри Мина бурлила неуверенность, но он все равно поднялся со стула и направился к шкафчику, доставая бутылку вина. — Мне так немного легче будет…
— Тебе со мной все еще трудно? — Лухан все же принял стакан, наполовину наполненный темной жидкостью.
— И да, и нет, — пожав плечами, омежка сделал несколько больших глотков, и Лухан, последовав его примеру, отпил немного вина. — Мне с тобой непонятно. Я уже говорил это, время идет, а мне по-прежнему так же.
— Понимаю, — альфа слегка кивнул и вновь сделал глоток. — Давай просто начистоту объясню все, а ты… спрашивай, если что.

Минскок замер, рассматривая альфу и понимая, что ему безумно хочется, чтобы Лухан оправдался в его глазах настолько, что он решит, что все это время был полным дураком. Ведь лучше быть дураком, чем влюбленным неудачником?

— Тогда, когда мы встретились, я ведь только перебрался в Сеул и понемногу обживался. Моя карьера только начиналась, и у меня был постоянный омега. Друг, не более, в свое время потерявший истинного. С ним было хорошо, удобно, и мы не собирались… — Лухан заметил, как Мин, нахмурившись, смотрит в темный омут вина, —...мы оба знали, когда я встречу истинного, все прекратится… и так бы и было. Просто ты оказался слишком юным, а я не мог себе позволить тратить время на такие отношения, которые требовали бы от меня сюсюканий и свиданий. Может, это было не правильно, но и просто отпускать свою пару я не хотел. Мы ведь, якобы, должны были идеально друг другу подходить. Но этого не было. Я чувствовал к тебе только влечение, но разбираться с этим тогда казалось таким мелочным и не имеющим значения. Совокупность твоего внешнего вида, юности и беспечности, а еще открытого желания в глазах любить и быть любимым… мне было не до тебя в тот момент. Мне нужен был человек, с которым все было бы слишком просто. Потом, когда я заметил на тебе чужой запах, я разозлился, хотя прекрасно понимал, что ты ни с кем не был — в отличие от меня — но все получилось так, как получилось. Потом я еще долго сопротивлялся желанию тебя найти, но однажды все-таки решился и приехал сюда… А тут Исин. В голове все само сложилось, что ты живешь с тем парнем, чей запах я учуял, и… мог ли я приехать и предъявлять свои права на тебя?

Лухан замолчал и залпом выпил остатки вина, смачивая запершившее горло. В кухне повисла тишина, Мин, не отрываясь, гипнотизировал свой стакан, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами и воспоминаниями. Обидно услышать то, о чем он и так догадывался, о чем знал с самого начала; обидно, что он глупый и наивный до сих пор, несмотря на то, что с ним случилось за это время.

— Прости меня, но было бы нечестно не рассказать тебе этого, — альфа поднялся из-за стола, — надеюсь, что ты поймешь меня хотя бы чуть-чуть. В свое оправдание могу лишь сказать, что, узнай я о том, что ты носишь нашего ребенка, я непременно вернул бы тебя, а после узнал бы, что на самом деле ты собой представляешь гораздо большее, чем та серая мышка, которой ты прикидывался в школе. Жаль только, что я разглядел это, пропустив наши первые родительские годы. Я пойду, не провожай.

Минсок поднял голову к тому моменту, когда Хань уже развернулся, тихо идя по коридору к двери. Руки омежки подрагивали от волнения, и он старался быстро справиться с обуревавшими эмоциями. Он поднялся и пошел — практически побежал — за альфой, а увидев у самой двери, вцепился пальчиками в мягкую ткань кофты Ханя.

— Не уходи.

Эпилог

Минсок стоял над кроватью и, закусив губу, следил за спящим альфой. Ему не хотелось будить его, но через пару часов Исин привезет Фаня, а потом приедут друзья, и уединиться без детей уже не получится.

— Хань, — омежка невесомо чмокнул Луханя в губы, — если ты сейчас продолжишь спать, то в следующий раз мы сможем побыть вдвоем только через неделю.

Заметив, что никакого шевеления нет, Минсок нахмурился, но, увидев легкую улыбку Лухана, заулыбался в ответ, еще раз целуя. Альфа сразу же обхватил Мина за талию, притягивая и укладывая на себя.

— Сколько у нас времени? — Лухан приподнялся, стаскивая Мина на кровать и наваливаясь сверху, начал покрывать лицо Минсока легкими поцелуйчиками.
— Ммм… около часа, и час, чтобы привести себя в порядок, — омега подставлялся под быстрые легкие поцелуи Ханя, готовый практически мурлыкать от удовольствия.
— Значит, — Лухан последними чмокнул губки Мина, — полтора часа на нас и полчаса на сборы.

Минсок, может, и хотел возразить, но после того, как альфа слега сжал зубы на его мочке, а после лизнул чувствительную кожу под ушком, решил, что, да, полтора часа — это отлично.

Он снова закусил губу, когда Лухан начал, не отрываясь, вести кончиком языка от уха вниз по шее и дальше, задерживаясь лишь на обтянутых тонкой нежной кожей ключицах для того, чтобы оставить очередное красное пятнышко. Минсок не мог думать ни о чем, кроме как о Лухане, и каждая подобная мысль была миндального вкуса, из-за чего хотелось взвыть от удовольствия. Омежка зажмурился и глухо простонал, чувствуя, как Хань обхватил темный сосок губами, начиная слегка его посасывать.

Заниматься с Луханом сексом, готовить с ним завтрак, гулять с ним и с Фанем, засыпать вместе — все это стало для Минсока таким привычным за несколько месяцев, что даже он сам не понимал, почему не согласился на предложение своего альфы. Но в тот момент в нем взыграла какая-то глупая гордость и он отказался, а когда все-таки понял, что ляпнул лишнего и сгоряча, Лухан больше не предлагал. Тем не менее их отношения это не испортило, и Минсок потихоньку развешивал в своем шкафу оставленные Луханом вещи, стесняясь предложить ему перебраться насовсем.

Умная, как показалось самому Минсоку, мысль о том, как все-таки вернуться к разговору о свадьбе, залегла в нем внезапно и не так давно. И сейчас, тяжело дыша и постанывая от мучительных, до сумасшествия приятных толчков Лухана внутри, он вспомнил о ней снова, приподнимаясь на локтях и заставляя альфу наклониться для поцелуя.

Но соображать, а тем более обдумывать дальнейший план в тот момент, когда в Мине находится Лухан невозможно, поэтому омежка просто откидывается на подушки, с силой сжимая собственные волосы и чувствуя, как приятное тепло копится внутри.

Минсок, поскуливая, сцепил ноги за спиной альфы, когда тот обхватил его член ладошкой, начиная водить по нему в такт своим толчкам. В глазах все плыло, а мысли Мина застряли где-то на приоткрытых губах Лухана, в которые хотелось впиться или начать вылизывать.

Когда оргазм был совсем близко, Минсок зажался сильнее, не выпуская альфу из цепкого захвата и заставляя остаться для сцепки. Лухан немного удивился, но накрывший экстаз заставил навалиться на омежку, а набухающий узел соединил их на ближайшие двадцать минут удовольствия.

— Знал бы, что ты захочешь сцепку, не одел бы презерватив, — Лухан аккуратно поцеловал Мина в висок и нахмурился от постоянно терзающих его мыслей о том, что если Минсок от свадьбы отказался, то еще детей от него он уж точно не хочет.
— Не сомневаюсь, — хмыкнул Мин, чуть поворачивая голову для медленного и тягучего поцелуя.

Время праздника, устроенного в честь Дня рождения Фаня, подступало все ближе, Исин уже привел Фаня, с которым Лухан играл в комнате, а Минсок накрывал на стол вместе с пришедшими Сехуном и Кенсу. Беременный омежка, правда, в основном сидел под пристальным контролем мужа и просто иногда давал советы по сервировке.

Через некоторое время в дом ввалилось семейство Пак с огромным плюшевым волчонком, и Фань, услышав голос Тао, сразу выбежал к другу, утягивая за собой Лухана.

Альфы, несмотря на известную им историю Минсока, приняли Лухана очень хорошо и довольно неплохо начали общаться, что несказанно радовало их омежек.

После сытного ужина и небольшого количества выпитого алкоголя, омеги отправили Лухана и Чанеля укладывать детей, Сехуна — заваривать чай и резать торт, а сами, хитро улыбаясь, вышли на улицу, подышать свежим воздухом и посплетничать.

— Ребят, рожать больно? — Кенсу поглаживал тянущий животик и с испугом смотрел на друзей.
— Ну-у-у… я б родил еще разок, несмотря на боль, — Бэкки размял плечики, — и еще рожу обязательно.
— Правда? Значит не очень больно?
— Невыносимо, — Минсок покачал головой и кивнул на живот друга. — Но после уже плевать, когда будешь держать его на руках.
— Ох, ну вас, — Кенсу надулся. — Мин, ты что там такое рассказать хотел, что при альфах никак нельзя? Лухан опять что-то сделал?

Минсок кивнул, и омеги, сглотнув от напряжения, уставились на него, но друг молчал.
— Блин, что ты атмосферу накаляешь, я сейчас умру от нервов! — не выдержал Бэк, пихая Мина в плечо.
— Ну… я… не знал, как сказать ему, что я хочу эту чертову свадьбу, — Мин грустно уставился на свои колени, — и решил…
— Что? — омеги одновременно пригнулись, потому что бурчание Минсока было уже не разобрать.
— Я… утром… проткнул все, а потом сцепиться заставил, и теперь думаю, что… — он вымученно посмотрел на друзей. — Он же будет рад второму малышу?
— Блядь, где мой друг Минсок? — Бэкхен шутливо отшатнулся от рыжего омежки. — Ты реально сам решился проткнуть чертовы презервативы?
— Дурной пример заразителен, — покачав головой, пробормотал Кенсу, — думаю, если откажешь ему еще раз, это убьет его самооценку окончательно.
— Не откажу! Но я так хочу Фаню братишку и хочу от Ханя, что уже не так важно, предложит он или нет.
— Ну, блин, мне теперь тоже хочется еще ребенка, — Бэкки улыбнулся, — надо заняться этим на выходных. Мин, я оставлю у вас Тао?
— Оставляй, все равно завтра вечером папа приедет погостить, пока его муж в командировке. Надо, наверное, в дом уже идти? — Мин оглянулся, проверяя, не вышли ли еще их искать альфы, — думаю, что чай уже готов.
— Вы идите, — Кенсу кивнул, доставая телефон. — Я быстренько отцу позвоню, он в больницу попал. Там ничего страшного, перелом ноги: упал пьяный с лестницы.

Бэкхен и Минсок переглянулись и, ласково потрепав друга по плечу, зашли в дом, морально готовясь к тревоге, которую сразу забьет Сехун.
«И лучше бы забил», — мучительно подумал Кенсу, когда увидел на другой стороне улицы силуэт, знакомый до раздирающей боли.

— Кенсу… — Чонин вышел из тени на свет, рассматривая омегу и останавливая взгляд на округлом животе. — Кенсу…
— Чонин. Какими… судьбами? — омега старался быть сильным, но все равно обхватил живот руками, стараясь защитить от взгляда альфы.
— Я видел, — Чонин шептал, но Кенсу все прекрасно расслышал и напрягся. — Видел, что ты с ним.

Омега хотел сделать шаг назад, скрыться, исчезнуть или закричать от страха, чтобы вышел Сехун, чтобы обнял его, перебивая запах Кима. Но Кенсу просто растерянно стоял, рассматривая упавшего на колени мужчину.

— Кенсу… Прости меня… я схожу с ума. Прости меня, — бормотание Чонина не было похоже на него, и Кенсу начал пятится назад, пока альфа не схватил его за руку. — Я следил, все это время следил за тобой. Ты всегда с ним или с ними. Никогда не остаешься один… я не мог подойти… ты мой, Кенсу, знаешь же это… я прощу тоже, готов простить тебя…
— Убери свои грязные руки от Кенсу, мразь, — по двору разнесся запах апельсина, и к Кенсу подошел Сухо, притягивая друга к себе и передавая обернутую подарочной бумагой коробку подошедшему омеге. — Чен, уведи его в дом, пока я поговорю с этим парнем. Ах, да, и позови Сехуна.

Кенсу не сопротивлялся, пока омега Чунмена вел его по тропинке к дому, он даже не обернулся, слыша за спиной удар, которым, судя по всему, наградил друг его истинного альфу.

Сехун первым делом оглядел взъерошенного Кенсу, уточняя все ли с ним в порядке, а после выскочил на улицу, оставляя омегу на попечение друзей.

Чунмен с Сехуном вернулись довольно быстро, хмуро переглядываясь, но почти сразу улыбнулись, увидев ошарашенно смотрящую на них компанию друзей.

— Вы убили его, надеюсь? — омега Чунмена поднялся со стула и подошел к альфе, поднимая руку и смотря на покрасневшие костяшки пальцев.
— Чен, ну ты же полицейский, прекрати такое говорить, — Чунмен чмокнул его в щеку и улыбнулся, когда к нему понесся Фань из своей комнаты, сразу прыгая в объятья. — Хэй, маленький бандит, с Днем рождения!

Видя эту картину, у всех присутствующих словно отлегло и они расслабленно начали улыбаться, переглядываясь между собой.

— Кен?.. Все в порядке? — Бэкки подсел к другу, прижимая его к себе.
— Да, — Кенсу выпутался из объятий, широко улыбаясь, — знаешь, я думал только о Сехуне все это время. Никаких эмоций к Чонину. Твоя версия провальна.
— У них запахи похожи, не считается.
— Неа, у них они совсем разные. Никогда не перепутаю ни с чем запах Се, — он уткнулся носиком в плечо Бэка. — Я действительно люблю его.
— Пф, тоже мне, открыл Америку!

— Ребят, кхм-кхм, раз уж мы все сегодня собрались, я хочу поделиться с вами радостью, — проговорил Сухо, когда все уселись за стол, — Чен наконец рассказал на работе о том, что прикрывался Бетой, чтобы стать следователем, и согласился выйти за меня замуж.

Омеги сразу восхищенно начали поздравлять Чондэ и Сухо, а Лухан завистливо посмотрел на улыбающуюся парочку. Ведь он еще не знал, что через пару недель будет сам рассказывать этим же самым друзьям, какой он молодец, что умудрился сделать Минсоку еще одного малыша, и тот наконец согласился выйти за него. А омеги тогда промолчат, не разубеждая альфу в том, что все это — судьба. Ну и немножко — хитрость Минсока.