Примечание к части. Всем хеллоу) Неожиданный поворот сюжета, что я аж подряд две главы выложила) Но рано радоваться, кекеке

Всем хеллоу)
Неожиданный поворот сюжета, что я аж подряд две главы выложила)
Но рано радоваться, кекеке.
Глава маленькая, но очень важная и нужная!
Я думала вставить ее в одну большую, но мне захотелось чтобы этот островок любви БэкЕлей был отдельной частью.
Ах~
Спасибо Вам за то, что читаете и пишете отзывы.
Мне хочется поговорить с каждым из вас и послушать их в полной мере~

Ругаться на меня не надо, сюжет был придуман заранее и я следую своему четкому плану. В их жизнях происходит то, что происходит.
Я их очень люблю, но... ах, черт, да вы и сами все понимаете)
Спасибо всем!

11.1

Бэкхен посмотрел на свои дрожащие руки и отложил пластиковый корпус теста на беременность, начиная расхаживать взад-вперед по небольшой ванной комнате. Иногда, он, задерживая дыхание, вновь подходил к столику с лежащим на нем тестом, но, все же не решаясь посмотреть результат, отворачивался снова.

Он сжимал свои изящные красивые пальчики в кулаки, быстро тряся головой, начинал глубоко дышать и смотрел на висящие над головой круглые часы. Следующие пара минут казались ему часом; Бэкки, не зная чем заняться, начинал перекладывать с места на место тюбики с кремами и баночки с тониками. Снова подняв голову, он с нервным вздохом понял, что уже давно прошло нужное время.

Судорожно вытерев влажные от пота ладошки о домашнюю футболку, он протянул ручку, поднимая светлый корпус, а перевернув, побоялся опустить взгляд. Несколько секунд Бэкки разглядывал себя в зеркало, собираясь с силами и надеясь на положительный результат. Покрасневшие щечки, немного влажные от переживаний глаза и взъерошенные волосы. Он так и стоял, боясь взглянуть на тест, хотя и догадывался о результате.

— Что ж, Бэкки, — пробормотал омежка и нервно улыбнулся сам себе, прикрывая глазки, глубоко вдыхая и медленно выдыхая.

Аккуратные миндалевидные глаза широко раскрылись, когда, опустив взгляд на тест, он увидел две заветные розовые полосочки. Первые секунды Бэкки неверяще смотрел на них, а потом к его щечкам подступил жар, и он почувствовал, как краснеет, а внутри все дрожит от радости. Чуть не выбросив сразу же тест, Бэкхен вдруг решил сохранить маленький предметик, который подтвердил его беременность их с Чанелем первым ребенком.

Сжав пластик в ладошке, омежка радостно выбежал из ванной, хлопая светлой дверью и представляя, как обрадуется Чанни, узнав эту новость. В голове вертелось множество приятных мыслей, и от радости и предвкушения его немного дурманило, словно от бокала хорошего вина. Как сообщить мужу? Устроить романтический вечер? Или позвонить прямо сейчас? Или устроить ему сюрприз: приехать на работу и сообщить новость лично?

Идей было очень много, и сердце колотилось как сумасшедшее. Все обдумав, Бэкхен остановился на романтическом ужине и начал суетливо носиться по квартире, решая, что приготовить и как все расставить. Осмотрев содержимое полок, он всё еще немного трясущимися пальчиками подхватил карандаш, быстро выписав на листочек недостающие ингредиенты. Накинув брошенную в коридоре толстовку Чанеля и сжимая в руках бумажку с записями, омежка с широкой счастливой улыбкой выбежал на улицу. По дороге он, кажется, улыбался всем встречным людям, которые проходя мимо и, видя такую искреннюю улыбку, просто не могли не улыбнуться в ответ.

Забегая в магазин, Бэкки попутно набрал в телефоне номер лучшего друга и, как только тот взял трубку, радостно выкрикнул:

— Мин! Минни, у меня получилось! Я думаю, за ужином расскажу, хочу приготовить ему всяких вкусностей, а потом обрадую! Я так счастлив, Мин, у нас с Чанни будет малыш!

Обходя витрины, омежка остановился у одной из них и начал выбирать подходящие по случаю свечи и цветы. Ему захотелось обновить все и сделать этот вечер самым незабываемым в их жизни. Вечер, когда они с Чанелем, даже не будучи женатыми, станут настоящей семьей.

— Чанни-и-и, — протянул Бэкки в трубку, стараясь сдержать улыбку и подрагивающий от радости голос, — ты во сколько сегодня приедешь?
— Привет, малыш, — Бэкхену не надо было видеть мужа, чтобы понять, что Чанель тоже улыбается. — Думаю, как обычно. У тебя что-то случилось?
— Нет, но я соскучился… очень-очень.
— Я тоже очень скучаю, постараюсь не задерживаться и приехать пораньше. Ты покушал?
— Так точно! — с улыбкой отчеканил омежка, беря с полки конфеты и закидывая их в корзинку.

Бэкхен и Чанель любили друг друга так, как, наверное, любят единицы или очень немногие. Сердце Бэкки трепетало каждый раз, когда он чувствовал заботу в голосе любимого. И даже если бы не радость, он все равно позвонил бы Чанелю, просто чтобы сказать, что любит и скучает. Со стороны это могло бы показаться глупым и приторно-сладким, но Бэкхен уже даже не мог представить, как можно заснуть, когда рядом с ним не лежит Чанни. Они были нужны друг другу словно воздух.

— Чанни, я люблю тебя. Сильно-сильно! — он несколько раз громко чмокнул микрофон телефона, передавая ему поцелуйчики.
— Я тоже тебя люблю.

Бэкхен готов был говорить с ним без остановок и всегда чувствовал огромное разочарование от того, что трубку приходилось вешать. Но сегодня у него были наполеоновские планы, и он, забыв о грусти, подхватил пакеты и направился домой.

Время летело так быстро, что к вечеру Бэкхен уже начинал немного нервничать. Чанель вот-вот должен был приехать, а стол еще не накрыт, в комнате не до конца прибрано, а сам омежка еще не переоделся.

Отругав самого себя, он начал распихивать ненужные вещи по углам так, чтобы их было не видно, надеясь, что нормально все уберет, когда Чанель уйдет на работу в понедельник. Быстро приняв душ и небрежно уложив влажные волосы, Бэкки перевел немного разочарованный взгляд на часы. Чанель все-таки задерживался, но такое пару раз уже случалось, и омежка, расстроившись, поплелся к столу, где осталось лишь зажечь свечи. Мысленно прикинув, что он успеет их зажечь, когда услышит машину Чанни, подъезжающую к дому, Бэкхен тяжело выдохнул и плюхнулся на стул, рассматривая собственные приготовление.

Время теперь, казалось, замерло, и Бэкхен уже совсем тоскливо иногда поглядывал на так медленно движущуюся стрелку часов, водя изящным пальчиком по узору новой скатерти. Иногда, не выдерживая напряжения, Бэкки вставал со стула и, подходя к окну, всматривался в темный ночной город, лишь в некоторых местах подсвеченный большими вечерними фонарями.

Устало выдохнув, он снова вернулся к столу и взял в руки телефон, сердито нажимая кнопочку вызова и намереваясь высказать опаздывающему мужу все, что он о нем думает. Бэкхен в голове уже составил весь диалог, а пока в трубке тянулись унылые гудки, даже представил, как красиво сбросит звонок, когда скажет, как сильно обиделся.

Гудки по-прежнему тянулись в динамике, и омежка уже успел напрячься, барабаня пальчиками по столу, как вдруг трубку сняли.

— Чанни, что за дела?!
— Добрый вечер, это следователь Ким Чондэ. Вы знакомы с Пак Чанелем?
— Д..да.. я его муж… что…что-то случилось? Где он?
— Пожалуйста, присядьте. Мне неприятно Вам это сообщать, но машина Пак Чанеля попала в аварию, сейчас он находится в крайне тяжелом состоянии в отделении скорой помощи, его направили в ближайшую больницу…

Дальше омежка уже ничего не слышал из-за того, что мобильник, вдруг показавшийся очень тяжелым, выпал из изящной ручки, звонко ударяясь о паркетный пол и рассыпаясь на части. Бэкки, замерев, невидящим взглядом уставился перед собой, чувствуя, как начинает кружиться голова и к горлу подкатывает тошнота. Нащупав край стола, парень оперся об него и медленно опустился на стул. Его колотило, а рвотные позывы стали еще сильнее. В голове совершенно неожиданно возник образ перепачканного кровью Чанеля, и Бэкки, не сдержавшись согнулся, пачкая рвотой мобильный телефон, пол и мягкие теплые тапочки, подаренные мужем при переезде. Обессилев, он опустился на колени, продолжая корчится от рвотных позывов. Слезы потекли ровными струйками по точеному лицу омежки, и, задыхаясь, он по-прежнему прокручивал в голове разговор со следователем. Потом в голове стало шумно, и омежку поглотила темнота.

11.2

Бэкхен пришел в себя от настойчивого звонка в дверь и не сразу понял, где находится. Он привстал, осматривая приготовленную к романтическому вечеру гостиную, заляпанный пол и разбитый мобильник. Очередной звонок раздался одновременно с воспоминанием о Чанеле, и омежка резко подскочил к двери, мысленно умоляя небеса о том, чтобы за дверью оказался здоровый и невредимый муж. Дрожащими пальцами он кое-как зацепил рычажок замка и, приложив усилие, толкнул дверь. В проеме показалась внушительная фигура отца Чанеля, а как только дверь раскрылась еще шире, он с влажными, чуть покрасневшими глазами посмотрел на Бэкхена.

— Бэкки… я так волновался, я был в больнице… там следователь сказал, что ты резко выключил телефон, я подумал… черт, поехали скорее, Чанелю сейчас будут делать операцию.

На автомате омежка кивнул, делая шаг из квартиры и захлопывая за собой дверь. В голове жутко шумело, горло сдавило, и живот неприятно тянуло от страха и осознания происходящего. Из-за слез снова начало пощипывать глаза, и он, быстро перебирая ногами, шел за старшим альфой к машине, стараясь не разрыдаться прямо на улице. Усевшись на теплое сиденье, он повернулся к отцу Чанеля.

— Он… Чанни… сколько уже прошло времени? — слегка охрипшим голосом спросил омежка, чувствуя, как дрожат губы от приближающихся слез.
— С момента аварии — около 4-х часов, тебе позвонили приблизительно 3 часа назад. Нам перезвонили сразу после тебя… но… я сначала поехал в больницу, думая, что ты уже там. Только потом следователь рассказал о Вашем разговоре… я подумал… Боже, я подумал, что-то случилось, помчался за тобой… но, видит Бог, я рад, что все в порядке.
— Простите меня… я… все как в тумане, я помню, что выронил телефон, а после, кажется, потерял сознание. Я пришел в себя от ваших звонков в дверь… как же я мог не поехать сразу в больницу к Чанелю... — голос Бэкки задрожал еще сильнее, а вина и ненависть к самому себе охватили, кажется, всю грудную клетку, сжимая до боли. — Операция… сложная? Какое у него состояние? Что говорят врачи?

Еще до того, как услышать ответ мужчины, омега дал волю нахлынувшим чувствам: слезки начали непроизвольно скатываться по бледным щекам, капая на помявшуюся рубашку.

— Я сам пока ничего не знаю… Бэк, давай не будем начинать истерику раньше времени, мы должны быть сильными, ты же понимаешь это?

Машина продвигалась по пустынным улицам города, под редкие всхлипы старавшегося сдержать себя Бэкхена. В его голове словно все перемешалось, разум затуманился настолько, что он, уперевшись лбом в прохладное стекло, лишь пустым взглядом смотрел на мелькающие вывески и лампочки.

Когда они подъехали к больнице, в нем снова все скрутило от страха и волнения. На ватных ногах он вышел из автомобиля, следуя за отцом Чанеля и ощущая, как больничный запах окутывает его, заполняет легкие и въедается в кожу. Бэкки, почти не чувствуя своего тела от волнения, струившегося по его венам, прошел по коридору и остановился у дверей, над которыми висела табличка, светящаяся противным белым светом с красной, словно кровью написаной надписью «Не шуметь! Идет операция!».

Учащенный стук сердца отдавался в висках, словно набат, и омежке даже казалось, что ему больно дышать. С усилием через стиснутые зубы втянув больничный воздух, он почувствовал едва ощутимый запах Чанеля, который пробивался сквозь закрытые двери. Омежка растерянно оглянулся и посмотрел на отца мужа, а тот, заметив отрешенный взгляд парня, мягко коснулся его плеча.

— Все будет хорошо, Бэкки. Давай присядем? — мужчина провел грубой ладонью по руке омеги, обхватывая его запястье, и потянул к обитой искусственной кожей скамейке, стоящей неподалеку.

Медленно опустившись на мягкое сиденье, Бэкхен начал бесцельно расфокусированно водить взглядом по стенам, иногда цепляясь за какое-нибудь едва заметное пятнышко. Неприятный давящий шум в голове сводил с ума, заставляя омежку прокручивать в голове последний день. Легкое касание руки мужчины вывело его из собственных мыслей, и Бэкки удивленно посмотрел на протянутый ему телефон.

— Позвони своему другу, тебе необходимо выговориться и прийти в себя. Операция может идти очень долго.

Омежка кивнул, беря в руки мобильник, и просто опустил его вниз, крепко сжимая пальчиками и снова упираясь взглядом в стену.

Еще несколько минут они просидели так в тишине, после чего омежка все же посмотрел на телефон, сглотнул и дрожащим пальчиком набрал номер друга.

На какое-то время его мысли снова вернулись в их квартиру, во вчерашний вечер, поэтому, услышав хриплый голос из динамика, он испуганно вздрогнул.

— Алло?
— Мин, это Бэк…
— Бэкки? Что случилось? — Минсок широко распахнул глаза, стоило только услышать безэмоциональный и какой-то уставший голос друга.
— Чанель... он… попал в аварию. Я сейчас в больнице с его отцом, ему делают операцию.

От волнения сердце Минсока сделало кульбит, и сам он резко сел в кровати, сильнее прижимая телефон к уху.
— Какая больница? Я сейчас приеду.

Как только Бэкки продиктовал адрес, Минсок соскочил с кровати, натягивая скинутые со вчерашнего вечера вещи. На мгновение он замер, почувствовав окутавший его запах Лухана, пропитавший одежду, но, отогнав от себя мысли об альфе, омега выскочил из комнаты.

— Сухо, Чанель в больнице, у него операция, — омежка на ходу дозвонился до Чунмена, сбегая по лестнице вниз, а через десять минут уже садился в его машину, объясняя куда ехать.

Всю дорогу Сухо как-то подозрительно поглядывал на Мина, но, чувствуя нервозность омежки, который постоянно елозил по сиденью и поглядывал на время, не стал задавать крутящийся на языке вопрос.

Как только машина подъехала к больнице, Мин сразу же выскочил из нее, бегом направляясь на поиски друга. Бета на ресепшене подсказал нужный этаж, и он, не дожидаясь лифта, перескакивая через несколько ступенек, побежал по лестнице в указаном направлении.

Когда в поле его зрения появился сидящий на скамейке Бэкхен, сердце омежки сжалось от жалости: растрепанные светлые волосы, явно не приглаженые даже рукой, мятая, испачканная чем-то рубашка и совершенно пустой взгляд на сосредоточенном лице.

Отец Чанеля первым заметил остановившегося неподалеку друга и встал со скамейки, освобождая Минсоку место рядом с омежкой. Замешкавшись, тот на слегка дрожащих ногах подошел к застывшей, словно восковой, фигуре Бэкхена и сел рядом, медленно кладя руку на ссутулившуюся спину и ласково проводя по ней рукой.
— Бэк, я приехал.

Парень вздрогнул и повернулся, отсутствующим взглядом окинув Минсока, а потом, ничего не говоря, потянулся к нему, как с спасательному кругу, обнимая и чувствуя, как новый поток соленых слез раскаленной лавой сбегает по щекам. Его тело содрогалось при тихом, едва слышимом плаче, но теплые объятья друга заставляли выпустить все эмоции, что бушевали внутри. Мин часто моргал, ощущая подступившие слезы, и лишь сильнее сжимал подрагивающее тело Бэкхена, медленно поглаживая по спине.

— Тшшш, Бэк, — Мин шептал очень тихо, на самое ухо другу, — ты же его чувствуешь, ты знаешь, что он жив. Тшшш… все будет хорошо, я всегда буду рядом.

Он начал немного раскачиваться, убаюкивая таким образом всхлипывающего омежку и немного расслабляя себя самого. От накативших слез неприятно щипало в носике, но Мин знал, что если расплачется и он, то Бэку будет только хуже.

Они не заметили, как пришел Сухо и остановился рядом с отцом Чанеля, о чем-то негромко переговариваясь. Омежки продолжали сидеть в обнимку, чуть покачиваясь, пока Мин шептал успокаивающие и такие необходимые сейчас Бэкхену слова.

Несмотря на тянущее неприятное ощущение внутри, организм Минсока требовал хоть немного сна, совершенно обессилев от последних событий. Чтобы хоть как-то взбодриться, Мин мотнул головой, и Бэкхен, уже немного успокоившись, отодвинулся от него, заметив состояние друга.

— Бэк, — голос осип, и омежка сглотнул, — я схожу к кофейному автомату, тебе взять кофе?

На отрицательное мотание головой друга, Минсок нахмурился.

— Я все же возьму что-нибудь и тебе. Вдруг захочется.

Парень поднялся, нехотя выпуская Бэкхена из объятий, и повернулся лицом к стоящим неподалеку альфам. Заметив, что Мин встал, Сухо что-то сказал Паку-старшему и подошел к омеге.

— Ты куда?
— Хочу взять кофе. Пройдешься за компанию?

Чунмен сразу же кивнул, собираясь с мыслями и силами наконец задать тот вопрос, что тревожил его с момента встречи Минсока у дома. Когда они уже подошли к шумящей и вкусно пахнущей машине, Сухо наклонился к омежке, втягивая носом воздух.

— Мин, ты знаешь что такие сильные таблетки очень опасны?
— Что? — омежка удивленно посмотрел на Чунмена, пытаясь вникнуть в сказанное.
— Ты же говорил, что все нормально. Что ты справляешься в течку. Но пойми, настолько сильные таблетки, что перекрывают весь твой запах, не вариант. Они погубят твое здоровье.
— Блин, Сухо хен, о каких таблетках речь? Я не пил никаких таб… — он резко замолчал, и от мыслей, зароившихся словно пчелы, к щекам прилила кровь.

Минсок, весь в мыслях о Чанеле и Бэкхене, совсем забыл о течке, которой сейчас не было. Ни жжения, ни выделений, ни сотни дурманящих запахов вокруг. Только тонкий, приятный, еле уловимый запах Лухана от футболки. Жуткий ответ на вопрос: «Почему так?» — пришел в голову сразу, и Минсок испуганно посмотрел на друга, но, заметив непонимающий и немного растерянный взгляд того, отвернулся.

— Ах, эти та…таблетки. Я выпил с..м… вечера. Забыл. Прости.
— У тебя все в порядке?
— А?.. Да. Все отлично, — голова вдруг показалась Минсоку очень тяжелой от осознания того, что подобное могло случиться только из-за одной очевидной причины. И если это не на фоне нервов, то рассказы Бэкхена о беременности без сцепки могут оказаться удручающей правдой.

Дрожащими руками, не глядя Сухо в глаза, Мин взял горячие стаканчики, быстро разворачиваясь и идя к Бэкхену. Что бы это ни было, Минсок решил подумать над этим завтра, потому что сегодня на первом месте стояли друзья.

Бэкхен принял пластиковый стаканчик, даже не сопротивляясь и не отказываясь, и сразу сделал глоток сладкого кофейно-молочного напитка, ощущая, как тот пробежался по раздраженному от рыданий горлу. Минсок снова сел рядом, беря ладошку парня в руку и крепко сжимая ее, надеясь с этим жестом передать все свои чувства и всю поддержку, которую хотелось оказать другу.

Ни Минсок, ни Бэкхен не могли сказать сколько прошло времени, прежде чем вышел врач. Но вместе с тихим хлопком двери в Бэкхене затеплилась надежда. Он все еще чувствовал запах Чанеля. С ним все было в порядке.
Омежки встали, пока врач в небольшом замешательстве смотрел на собравшихся родственников пациента, а потом устало потер переносицу.

— Операция прошла успешно, несмотря на тяжелую черепно-мозговую травму, Пак Чанель выжил, и его состояние сейчас стабилизируется. Но, к сожалению, он не пришел в себя и находится в коме и время выхода из нее неизвестно.