Наши мечты

https://ficbook.net/readfic/1932703

Автор: Taeminny (https://ficbook.net/authors/490785)
Беты (редакторы): lakelani (https://ficbook.net/authors/527764)
Фэндом: EXO - K/M
Персонажи: Лухан/Минсок, Чанель/Бэкхен, Сехун/Кенсу, Кай/Кенсу
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Драма, AU, Омегаверс
Предупреждения: Изнасилование, Нецензурная лексика, Underage, Мужская беременность
Размер: Макси, 95 страниц
Кол-во частей: 26
Статус: закончен

Описание:
Минсок, Бэкхен и Кенсу, сидя на скамейке в школьном саду, мечтают о том, какими замечательными будут их мужья...
А жизнь преподносит все, порой, иначе, внося в детские мечты свои, иногда жестокие, коррективы.

Посвящение:
Ins, если бы не твои отзывы, я бы заморозила " мечты".

— Ах, — Бэкки блаженно прикрыл глаза от удовольствия, чувствуя сладкий вкус лопнувшего во рту пузырька из Баббл Ти, - мне кажется, я вчера был просто в Раю. Чанель потрясающий. Знаете, любое соприкосновение с ним заставляет мое сердце колотиться быстрее!

Две омеги, сидящие по бокам от Бэкхена, слушали его практически не дыша. Бэкки первый из их компании, кто встретил истинную пару, и сейчас, дожевывая дынную булочку, во всех красках описывал свое состояние.

— Он такой красивый, добрый и очень хочет семью! Знаете, я правда сразу почувствовал, что значат слова «созданы друг для друга», и меня совсем не волнует то, что он несколько старше… И мама даже сказала, что это большое везение: мне еще только 14, а я уже встретил своего альфу. Я слышал, — Бэкки растянул широкую улыбку, радостно болтая ножками, — мама с папой говорили, что если Чанель заикнется о моем переезде к нему, то уже после 16 они разрешат нам жить вместе, представляете? А потом вы тоже встретите своих альф и мы будем дружить семьями!
— Нуу… Когда мы еще встретим… хотя, послушав тебя, я тоже так захотел почувствовать, что же значат слова «созданы друг для друга»… — Кенсу грустно посмотрел вдаль, на футбольное поле, где тренировалась команда их школы. — А ты, Мин, не хочешь разве семью?
— Хочу, — отозвался рыженький подросток, поднимая тощие юношеские ножки на скамейку и обхватывая их руками, — но шанс-то встретить своего альфу не такой уж и большой.
— Да ладно вам! Вы чего? — удивленно воскликнул Бэк, сминая шуршащую упаковку в кулачке. — Знаете, папа мне говорил, что альфа у омеги всегда под стать. Представляете, какие замечательные вас ждут мужья?
— Было бы здорово, если бы мой любил музыку… — Кенсу мечтательно вздохнул и улыбнулся. — А альфа Мина, наверное, будет писателем!
— Наверное, еще и очень-очень добрым, — кивнул Бэкки, приобнимая рыженького парня одной рукой и притягивая к себе.

Кенсу смотрел на своих друзей и улыбался. Они дружат не так давно, но быстро стали друг для друга практически семьей, и сейчас счастье Бэкхена словно передается через какие-то невидимые проводочки и им с Мином.
В их компании Бэкхен самый старший, ему уже 14, Мину 12, а Кенсу недавно исполнилось 13. Хоть они всегда и учились в одной школе, сблизила их довольно ранняя течка. Они втроем очень рано стали полноценными омегами, что сильно выделило их из толпы остальных подростков. Несмотря на разные классы, они очень быстро сдружились, садясь за один столик в столовой и чувствуя на себе жадные взгляды альф. Так что теперь на переменах ребята практически не отходили друг от друга, секретничая и наслаждаясь легким чувством беззаботности и подростковой свободой.

***

Когда в детстве папа-омега рассказывал Минсоку о вечной любви и истинных парах, маленький Мин легко принимал это за чистую монету. Папа всегда говорил, что для такого чудесного омежки, как Минни, судьба точно где-то припрятала самого лучшего и самого красивого альфу, и они обязательно встретятся, и это будет как полет на его любимом аттракционе. Один взгляд, один вздох, один удар сердца - и ты уже летишь вниз в свободном падении.
Маленький крошка Минсок в детстве перечитал сказок о вечной любви, а еще о том, что его альфа обязательно примет и узнает его, каким бы он ни был. Поэтому, когда остальные омежки подросли и начали бегать по магазинам в поисках модной одежды и прочих аксессуаров для привлечения альф, Минни помогал папе омеге следить за домом.
И жизнь действительно припрятала самого красивого альфу для крошки Минсока.
В тот день, когда они встретились, шел дождь, словно предупреждая Мина не выходить сегодня на улицу, но, несмотря на нелюбовь к пасмурной погоде, он пошел на встречу с друзьями. Бэкхен выпустился из школы, и сегодня, очень некстати, решили устроить посиделки в баре. Немного алкоголя, духота, а еще громкая музыка действовали на Минсока дурманяще, и он часто выходил подышать свежим воздухом, и, как-то пробираясь обратно к своему столику, увидел сидящим у бара Его — своего альфу. Один взгляд, один вздох и один удар сердца. Альфа быстро уловил запах, исходящий от застывшего удивленного омеги, и, кивнув своему другу, сидящему рядом, поднялся, направляясь прямо к Мину. Высокий, определенно выше самого омежки, красивый брюнет, словно принц из папиных сказок.
Он подошел почти вплотную, нагнулся и повел носом, вдыхая запах Мина еще глубже, словно желая удостовериться, что вот эта растрепанная омега действительно его пара, хотя его организм кричал об этом уже на полную катушку.
Как Минсок представлял их первую встречу? Да почти так. Много людей вокруг, полутемное помещение, но они чувствуют запах, их взгляды встречаются, и они подходят друг к другу.

— Значит, моя омега… — альфа пробормотал это негромко, но различимо слышно для Мина, и тот, словно в подтверждение, кивнул и залился краской. Лухан еще раз прошелся взглядом по омеге и нахмурился: — Давай так, сейчас ты запишешь мне свой номер телефона, завтра я позвоню и мы встретимся и поговорим в более тихой обстановке, а сейчас ты соберешь свои вещи, захватишь свою подружку-омежку, которая смотрит на нас, и потопаешь домой. Моя пара не будет ходить по барам. Окей?

От удивления глаза Минсока распахнулись еще сильнее, но он снова коротко кивнул и взял протянутый мобильник, набирая номер и свое имя.

— Минсок… — альфа убрал телефон и впервые улыбнулся омеге. — Меня зовут Лухан. А теперь делай, как я сказал, и увидимся завтра.

И все, сердце Минсока ушло в пятки, когда он смотрел в спину удаляющемуся альфе. Ноги стали словно ватными, он еле дошел до их столика и медленно опустился на свое место, как-то печально смотря в глаза Бэкхену. Тот, ничего не спрашивая, приобнял Мина и спокойно начал собираться, заметив, что рыженький омега молча натягивает куртку.

— Постой, я спрошу у Кенни, пойдет ли он с нами домой, — Бэкхен оставил на стуле сумку с курткой и двинулся в сторону импровизированного танцпола, около которого стоял их друг, не отрывая взгляда от танцующего в толпе альфы. Минсок заметил, что Кенсу тоже кивнул и, взглянув напоследок на того парня, двинулся вместе с Бэкхеном к столику.

Когда омежки уже стояли в дверях бара, Мин быстро обернулся, напоследок взглянув на своего альфу в надежде встретиться с ним взглядом, но тот даже не смотрел в их сторону, увлеченно рассказывая своему другу что-то более интересное.

Бар находился недалеко от дома Мина и квартиры Кенсу, где он сейчас жил со своим альфой, поэтому единогласно было решено прогуляться пешком, тем более что Кенсу и Бэкхену очень уж хотелось узнать причину странного поведения друга. И Мин рассказал: и как увидел, и как сердце ухнуло в пятки, и как Лухан подошел к нему, и как обидно ему было, что тот не проводил его взглядом, оставляя омегу в полной растерянности.

Бэкхен неодобрительно покачал головой, выслушав друга, и нахмурился, убирая непослушные светлые пряди за ухо.

— Это странно, твои ощущения похожи на мои, когда я впервые увидел Чанеля, но вот его поведение… — он тяжело вздохнул, но вовремя взял себя в руки, понимая, что Минсоку от его слов только хуже. — Забей, он же завтра позвонит, разберетесь. Если вы парные, а, судя по всему, так и есть, хотя я тоже не большой эксперт, то вы связаны. Возможно, он просто стеснительный или не знал, как отреагировать. К такому заранее никто не готов.

И Минсоку действительно стало легче после слов друга, а ведь и правда, возможно, Лухан просто растерялся.

Всю оставшуюся дорогу они шли, снова мечтая о своем будущем, правда, когда Кенсу свернул в сторону своей нынешней квартиры, махнув ребятам на прощанье рукой, Бэкки и Мин грустно переглянулись. Кенсу тоже, как и Бэк, живет со своим альфой, только вот его альфа, увы, не такой прекрасный, как Чанель. Как Кенсу и мечтал, Джонин любил музыку. Правда не ту музыку, о которой когда-то говорил Кенсу. Джонин любил клубы, тусовки и алкоголь, льющийся там рекой. А Кенни любил Джонина, любил его улыбку, любил его руки, редко обнимающие и ласкающие, любил тихий вкрадчивый сексуальный голос, любил все это настолько, что ждал его каждое утро домой, помогая пьяному парню переодеться и завалиться в кровать. Но вот, увы, ни Бэкки, ни Мин не знают о том, что под вонь перегара отвернувшийся к стене Кенсу плачет до самого утра, закусывая ладонь, хотя Джонин не поведет ухом, даже если проснется.

Проводив взглядом скрывшегося за поворотом друга, Бэкхен и Минсок продолжили путь к дому Мина, где сегодня Бэкки останется на ночь, а с утра его заберет Чанель.

Потом, когда Мин уже лежал в своей кровати и слышал спокойное сопение друга, он, вспомнив лицо своего альфы, улыбнулся, и, немного успокоив бушующие нервы, тоже уснул.

Утро встретило Минсока солнечными лучиками, подглядывающими в окошко, а чириканье птиц приятно ласкало слух, словно говоря о том, что день сегодня будет замечательным.
Широко улыбнувшись, Мин спрыгнул с кровати, потянулся и, попутно натягивая первые попавшиеся вещи, толкал раскинувшегося на всю кровать Бэкхена. Услышав недовольное ворчание проснувшегося друга, Мин бодро спустился вниз, начиная готовить завтрак им с Бэком и папе. Парню не терпелось рассказать родителю, что он встретил своего альфу, но висящий на холодильнике ярко-зеленый стикер быстро остудил его пыл. Отлепив его от дверцы, он прочитал сообщение от папы, хотя и так догадывался, что же там будет написано.
Отец Минсока разбился, когда омежке было всего 5 лет, и с тех пор они жили с папой вдвоем. Родители Мина были истинной парой, и папа-омега долго не мог пережить смерть мужа, но время шло, боль потихоньку затихала, а позже он познакомился с одним вдовцом, прогуливаясь однажды в парке. Они, вроде как просто дружат, но в течку папа перебирается к нему на неделю, зная, что его сын не наделает глупостей, пока живет один, а после спокойно возвращается обратно.
Чанель приехал рано, и толком не успевший позавтракать Бэкки уже сидел в машине, махая на прощанье Мину, начавшему резко нервничать. В итоге весь оставшийся день Минсок слонялся по дому, то и дело поглядывая на телефон и ожидая звонка Лухана, а ближе к вечеру и вовсе забрался в кровать, обхватив руками и ногами подушку, и буравил телефон взглядом.
Когда же долгожданный звонок с высветившимся незнакомым номером, наконец прозвенел, за окном было уже темно, а омежка тихо посапывал в кровати. Услышав мелодию, Мин подскочил, и сердце бешено заколотилось, когда он схватил телефон, смотря на дисплей. Унимая трясущиеся от волнения руки, он нажал на кнопку принятия вызова и поднес трубку к уху, надеясь, что его голос не будет дрожать.
— Алло?
— Привет, это Лухан. Я только освободился, поэтому скажи мне, где ты живешь, я подъеду, и мы поговорим.
— Давай… давай я подойду куда-нибудь?
— Ты хочешь сказать, что гулять по городу в такое время для тебя нормально?
— Что? Нет! Я просто… мой дом…
— Адрес, Минсок, я просто хочу услышать твой адрес.

И Мин, тяжело выдохнув, продиктовал его, а когда Лухан, ничего не ответив сбросил вызов, омега откинулся на кровати, смотря в выбеленный потолок. Его вплоть до приезда Лухана изгрызало чувство, что что-то не так, но из-за отсутствия какого-либо опыта сказать, что именно, он не мог. Зазвучавшая снова мелодия раздалась по комнате, и Мин схватил трубку.
— Я внизу, спускайся и накинь что-то теплое, на улице прохладно.

Минсок улыбнулся, и тепло растеклось по телу: его альфа все-таки заботится о нем, ведь так и должно быть. Схватив кардиган, он практически бегом спустился вниз и выскочил на улицу. Сразу увидев стоящего у машины Лухана, он подошел к нему, попутно натягивая кофту. Мину стало на мгновение не по себе, когда он заметил изучающий, а скорее даже оценивающий взгляд альфы, а потом тот снова наклонился втягивая носом воздух.
— Не показалось, значит, — Лухан насмешливо фыркнул и начал обходить машину, идя к водительскому месту, а потом поднял голову, смотря на ошарашенного омежку. — Ну чего встал? Залезай, не на улице же разговаривать.

Осторожно кивнув, Минсок сделал пару шагов и, цепляясь пальчиками за ручку машины, чуть потянул на себя, открывая дверцу и залезая внутрь.
— Сколько тебе лет? — Лухан задал вопрос сразу, как только Минсок устроился более-менее удобно.
— 16.
— Следующий класс выпускной?
— Угу…
— Течка уже была?

Минсок залился краской и, сглотнув, промолчал, вперившись взглядом в приборную доску.
— Мин, я жду ответа.
— Д…да, — в горле застрял ком, а щеки горели, как будто он признавался в преступлении.
— Секс?
— Ч…что? — удивление и стыд с каждым вопросом альфы росли все сильнее.
— Боже, 16 лет, а ведешь себя как маленький. Ты стесняешься разговоров о сексе?
— Н…ну… я…
— Я понял, не было. Это хорошо, — Лухан повернул голову и еще раз оглядел омегу. — А у тебя нормальнее одежды нету? Что-то более… более омежье что ли. Хотя… ладно… пофиг. Наклонись.
— З…зачем?
— Ты, что, заика? Почему постоянно заикаешься?
— Н…нет. Я, — Минсок прикрыл глаза и выдохнул, сам не понимая, чего так разнервничался, ведь с этим парнем они связаны природой и он ждал его всю жизнь. — Я просто немного нервничаю.
— Тогда может ты выполнишь мою просьбу и наклонишься наконец?

Мин вздрогнул, но наклонился ближе к Лухану, видя боковым зрением, что тот тоже наклоняется, и сглотнул в ожидании. Боль от укуса и небольшое тепло, распространившееся по телу, вспыхнули неожиданно, когда альфа без предупреждения оставил на шее Минсока метку. Омежка резко отдернулся, прикладывая прохладную ладонь к покрасневшей от укуса коже, и испуганно взглянул на Лухана.
— Что… зачем?!
— Затем, что заниматься 16 летним подростком у меня нет времени. В том, что мы истинные, сомнений нет, и я не позволю своей омеге расхаживать без метки. Будешь звонить мне перед течкой, и я буду забирать тебя на неделю. О свадьбе и детях пока даже не заводи речь, но, повторюсь, так как мы истинные, отказываться от пары я не собираюсь, хотя… — Лухан пренебрежительно взглянул на Мина. — Мне жаль, что она такая.

Обида, вперемешку со злостью, грустью и стыдом накатили на омегу, и он, сглотнув, начал искать рукой ручку на дверце, чтобы выскочить из машины, и когда ему это наконец удалось, Минсок помчался к дому, даже не оборачиваясь и не видя, что альфа, пожав плечами, пригнулся на сидении, захлопывая за парнем дверцу. Войдя в дом, Мин хлопнул дверью, прислоняясь к ней спиной и слыша, как машина отъезжает, оставляя его в полном одиночестве.
Шея горела, и Мин, задыхаясь от непонятно откуда взявшихся слез, опустился на колени, чувствуя, как горло сводит от подступающих рыданий. Ему вдруг стало ужасно страшно от того, что другому альфе с меткой он теперь будет не нужен, а с Луханом он жить не хочет. Минсок достал из кармана телефон, набирая номер Бэкхена.
— Бэкки… Бэк… — Мин понимал, что жизнь на этом не кончена, но слыша собственные рыдания и чувствуя соленость слез на губах, начинал плакать еще сильнее.
— Что случилось?! Он что-то сделал? Мин?
— Я…я.. вышел к нему…а он сказал… что я ему не нужен… и метку… оста-а-вил… почему-у-у? — Минсок все больше захлебывался слезами, даже не слушая торопливо говорящего ему что-то Бэкхена.
— Мин, выпей воды и постарайся успокоиться, я прошу тебя. Где ты? Я уже спускаюсь по лестнице, я буду у тебя минут через 15, нет, через 10. Слышишь? Я не вешаю трубку, я буду говорить с тобой всю дорогу, пока не позвоню тебе в дверь, только, пожалуйста, перестань плакать, — Бэкхен уже несся по лестнице, вместе с Чанелем, который, сразу оценив ситуацию, схватил ключи от машины.

Бэкки оказался на пороге дома Минсока даже раньше, открывая не запертую дверь и видя, что друг все еще сидит на полу, обняв колени руками и уткнувшись в них лбом.
— Мин… — Бэкхен сел рядом, обнимая друга. — Минни, я тут… слышишь? Расскажи, что случилось? Давай пойдем на кухню, тебе надо попить. Ну что ты расклеился…

Минсок поднял лицо, всхлипывая, растер ручками слезы и кивнул.
Омеги сели на кухне, немного успокоившийся Мин время от времени всхлипывал, а начиная икать, сразу же брал стоящий перед ним стакан, давясь прохладной водой.
— Итак… — аккуратно решил подытожить Бекки. — Он оставил на тебе метку… и сказал, что не отказывается, а ты из-за этого расстроился?
— Он… — Мин снова шмыгнул носом. — Он сказал, что ему жаль, что я его омега, но раз мы парные, ему ничего не остается, кроме как смириться. Велел звонить ему перед течкой, чтобы он забирал меня на неделю.
— Вот урод…
— Бэкки, скажи, когда вы с Чанелем… ну наедине, он ведет себя так же, как на людях?
— Хмм, — Бэкхен подпер голову рукой. — Нет, мне не хочется тебе сейчас это говорить, но он никогда не говорил мне ничего злого или неприятного. Хоть он и старше, он сразу сказал, что как только я выпущусь, мы поженимся, и дети… он хочет детей. Но… все люди разные. Вы парные, он обязательно одумается. Не расстраивайся, это была ваша первая нормальная… короче, первая встреча. Ему надо приглядеться к тебе, чтобы понять, какой ты замечательный. Все будет хорошо, я уверен.

*** Два месяца спустя ***

— Не хочу я ему писать о течке! — Минсок отложил телефон и раздраженно посмотрел на друга.
— Он твой альфа, вспомни, как ты мучился в последний раз! — Кенсу придвинул телефон ближе. — Напиши ему.
— Да что я напишу? «У меня на днях течка, приезжай, только, пожалуйста, будь нежен»?! — покраснев, Мин отвернулся от друга и снова отодвинул телефон в сторону. — Не буду я. Он два месяца не объявлялся, почему я должен ему писать?
— Потому что вы истинные, — вставил Бэкхен, возвращаясь за стол из туалета и беря в руки телефон Мина. — Хочешь, я ему сам напишу?
— Нет, нет и еще раз нет! Хотите, чтобы я не мучился во время течки? Отлично, я выберу себе любого другого альфу, который согласится переспать с меченым.
— Хмм… это вряд ли… Чанель говорит, что запах меченых омег ощущается ими вперемешку с сильным запахом альфы, поставившим метку. Так что тебе надо искать извращенца…
— Или альфу с насморком, — хохотнул Кенсу, качая головой.
— Ха-ха, Кенсу, очень смешно! — Минсок перевел злой взгляд на друга.
— Ты ломаешься, а мне это не понятно. Он твой альфа, и, хотя ты готов переспать с любым, кто тебя захочет, с ним ты спать отказываешься? Где логика?
— Он…он…
— Да, я в курсе, он обидел тебя, наговорил гадостей, и он мудак. Но красивый мудак, с неплохим телом, насколько я помню по бару, а еще есть шанс, что помимо этого тела, в штанах у него тоже что-то достойное, и вполне возможно, что ты ни капли не пожалеешь, — Кенсу еще раз подвинул мобильник к Минсоку. — Почему не попробовать? Сильнее им пахнуть, чем сейчас, ты уже не будешь.
— Кенсу, ты просто мастер, — прошептал Бэкхен и поднял большой палец вверх, видя, что Минсок все еще немного сомневался, но уже взял мобильник в руки.
— А что написать-то? — он растерянно посмотрел на друзей.
— Эээ… напиши без эмоционального подтекста. Ты же просто идешь туда попробовать переспать с кем-нибудь, забудь, что он твой истинный. Напиши: «В понедельник у меня начинается течка». Без смайликов и многоточий всяких! Типа… он просил — ты сказал.
— А если он не ответит?
— Ммм…. Ответит.
— А вдруг не ответит? Что мне тогда делать? — Минсок снова засомневался и отложил телефон.
— Мин, серьезно, твоя нерешительность уже бесит. Бери телефон, — Кенсу зло посмотрел на друга, и тот снова взял мобильник. — Теперь пиши, что в понедельник у тебя течка. Написал? Дай прочитаю.

Схватив у Минсока из рук телефон, он быстро нажал кнопку отправить и кинул его на стол.
— Дело сделано.

На какое-то время за столом воцарилась тишина и все трое уставились на мобильник.
— З..зачем?! Что… зачем ты отправил?
— А ты разве не собирался?
— Я… я не знаю, нет… я думал еще.
— Ну вот, теперь не надо думать, остается жд… — Кенсу перебил звук пришедшего сообщения.

Мин трясущимися руками взял телефон, открывая пришедший текст.
«Я заеду за тобой в воскресенье»
— Бля…
— О, отлично, видишь, а ты переживал.
— Я убью тебя, Кенсу…

Воскресенье настало для Минсока как-то уж слишком быстро, и сейчас он сидел на кровати, решаясь сказать папе, что уезжает на время течки со своим альфой. Немного помявшись, он все-таки спустился к завтраку и, садясь за стол, уставился на попивающего кофе мужчину.
— Мне надо тебе кое-что сказать.
— Это «кое-что» связано с тем, что это первая течка после того, как у тебя появилась метка?
— Эээ... типа того, да.
— И вот, наконец, пришло время рассказать, да?
— Особо нечего рассказывать. Встретились, поняли, что истинные, он меня пометил, чтобы другие альфы ко мне не лезли. И вот… течка и…
— Он нормальный хотя бы? Тебе он нравится?
— А что, есть разница, какой он? — Минсок нахмурился. — Пап, мы истинные, и я меченый. Даже если он не нормальный, он моя пара.

Отец поднял руки, показывая, что сдается.
— Хотя бы познакомь меня с ним?
— Давай… давай в другой раз?
— Мой 16 летний сын собирается уехать с незнакомым парнем на время течки неизвестно куда, а я должен сказать «окей, давай в другой раз»?
— Па-а-ап, мобильники никто не отменял.
— Я уже настраиваюсь против твоего отъезда, а ты все еще не хочешь меня с ним знакомить?
— Ты мне не доверяешь?
— Я не доверяю левым парням, а не тебе.
— Давай не будем спорить больше, — Минсок встал из-за стола, собираясь пойти к себе в комнату, но услышал звонок в дверь, а потом легкие заполнил запах марципана, и он, немного испуганно взглянув на папу, покраснел.
— Твой альфа поступает явно разумнее, чем ты. Ну, иди, открывай, знакомь.

Омежка на ватных ногах подошел к двери и распахнул ее перед Луханом.
— Привет…
— Привет, собрался? Где твои родители?
— Д…да, проходи, я сейчас, за сумкой… минуту. Па-а-п!

Из кухни вышел улыбающийся мужчина и протянул Лухану руку.
— Здравствуй, я Исин, папа Мина.
— Лухан, — альфа поклонился. — Приятно познакомиться. Простите, что знакомство происходит так сумбурно, я очень занят обычно, поэтому…
— Да ничего страшного, Лухан. Мин такой скрытный, даже знакомить нас не хотел. И я подумал…
— Пап!
— Ты вроде за сумкой собирался? — Лухан вопросительно изогнул бровь, и Мин, покраснев, кивнул и начал подниматься по лестнице.
— В любом случае мне жаль, что так получилось. Запишите мой номер, на всякий случай, но должен Вас уверить, что я в любом случае позабочусь о Минсоке…

Сначала они ехали в полном молчании, отчего Мин еще больше чувствовал себя не в своей тарелке, периодически краем глаза поглядывал на альфу и отворачивался к окну.
— Ты голоден? — неожиданный вопрос заставил Мина немного вздрогнуть.
— Нет…
— Я сейчас тебя привезу в квартиру, чувствуй там себя как дома. Если что — сразу звони. У меня работы много, так что приду только ближе к вечеру.
— Может, не стоило… не стоит меня забирать? Я нормально справляюсь в течку, даже в школу хожу и…
— Ты боишься?
— Ну… нет…
— Тебе нечего бояться. Я не кусаюсь, — Лухан кивнул, подтверждая правильность ответа Мина. — На неделю я возьму отгул. Так что все это время я буду рядом. А один посидишь только сегодня.
— Тогда ты мог бы забрать меня завтра…
— И ехать в машине со своим течным омегой? Уж лучше ты будешь ждать меня в моей кровати, — заметив усмешку Лухана, Минсок покраснел и снова отвернулся к окну, смотря на мелькающие дома и деревья.

Оставшуюся часть дороги они проехали в тишине. Как Лухан и предупреждал, он привел омежку в квартиру, оставив сумку в спальне, быстро показал, что и где находится, и сразу ушел, оставляя растерянного Минсока в одиночестве.
Мин еще раз медленно прошелся по всей квартире, исследуя комнаты и изучая интерьер, а потом, выбрав немного пыльную книгу на одной из полок в спальне, аккуратно присел на диван, погружаясь в чтение. На часах всего лишь второй час дня, а Мину казалось, что он сидит в этих четырех стенах не меньше десятка часов.
Отложив неинтересную книгу в сторону и снова немного побродив без дела, Минсок решил показать Лухану, что и от него есть хоть какая-то польза, и поплелся на кухню осматривать продукты в холодильнике и на полках, решая, чего бы такого приготовить. Пораскинув мозгами, он достал телефон и набрал номер друга:
— Бэкки, привет, ты сейчас с Чанелем?
— Да… что-то случилось?
— Да нет, спроси у него, пожалуйста, чем я пахну?
— Кхм… дурацкий вопрос. Луханом.
— Нет, ну в смысле, до метки, какой мой чистый запах?
— Вряд ли он помнит, подожди… — в трубке послышались копошения и голос Бэкхена, спрашивающий Чанеля. — Он говорит… кхм… что-то типа свежей выпечки… что-то сладкое и мучное.
— Что за хрень у меня с запахом, а ты? Ты чем пахнешь?
— Клубникой…
— То есть я пахну булками, а ты клубникой?
— Ну… а зачем это тебе?
— Забей. Просто забей. Спасибо.

Разочаровано убрав телефон, он взглянул на стоящую на полке муку. Он, конечно, любит булочки, но осознать, что это твой запах, как-то совсем обидно. Но если легенды не врут, то омега и альфа пахнут друг для друга любимыми запахами, и если подумать, Мин действительно обожает миндаль. Порадовавшись тому, что папа еще в детстве научил его нескольким рецептам, Минсок, засучив рукава, взялся за готовку злосчастной выпечки, доставая все необходимые ингредиенты.
За готовкой время побежало быстрее, и Мин даже немного расслабился, несмотря на то, что находился в чужой квартире. Но ненадолго, потому что вскоре он почувствовал, как тело обдало жаром, а в ушах немного зашумело. Отойдя от плиты и аккуратно сев на стул, он прикрыл глаза, понимая, что течка началась раньше. Придя в себя, он резко подскочил, чувствуя, как нервный комок застрял в горле, а внутри все сдавило от страха. Расхаживая из угла в угол, Мин подумывал о том, чтобы сбежать из квартиры альфы и вернуться к себе домой. Минсок чувствовал, что сегодня он еще не готов к близости с Луханом, ведь он еще не до конца собрался с мыслями и надеялся, что у него все-таки есть еще целый день впереди. Но заставшая врасплох течка заставила его совсем растеряться.
Понимая, что у него есть время только до прихода Лухана, Минсок с раздражением ругнул себя за то, что не догадался взять с собой никаких средств, ослабляющих запах течки, а значит, теперь единственный безопасный способ добраться до дома – омежье такси, но он совершенно не представляет, где находится. Осознавая свой страх и то, что он действительно поторопился и все еще не готов к сексу, Минсок быстро вытащил готовую выпечку из духовки и, снимая на ходу фартук, побежал в комнату за сумкой. Кое-как разобравшись с дверным замком, он выскочил на лестничную клетку, захлопывая за собой дверь, и ринулся вниз, перепрыгивая через ступеньки. Все, что ему надо, так это выйти на улицу, узнать адрес и позвонить в такси, а когда он сядет, он обязательно позвонит Лухану и извинится.
Довольный своим планом, он перепрыгнул последний пролет и уже почти вышел, когда резко обволакивающий запах марципана заставил его остановиться, и, подняв голову, Мин увидел удивленно смотрящего на него альфу, который, кажется, уже уловил яркий сладковатый запах выпечки, говорящий о том, что его омега течет. Лухан привычно вопросительно вскинул бровь, смотря на краснеющего Минсока.
— И куда это ты направился?
— Я…я просто подумал, что мне…ээ.. понимаешь… — парень промямлил это, уткнувшись взглядом в пол и боясь поднять глаза на альфу.
— Пошли домой, — не слушая омежкино бормотание, Лухан сделал шаг, схватил Мина за руку и начал подниматься по лестнице, а тот покорно поплелся сзади, так и не решаясь объяснить альфе свои опасения.

Альфа практически затолкнул его в квартиру, закрывая за собой дверь.
— Я… я там булочки испек, кстати… — Минсок заметил хищный жадный взгляд, которым изучал его Лухан, но глупо понадеялся, что его запах может слиться с запахом свежеиспеченной выпечки.
— Когда у тебя началась течка? — Лухан сделал шаг приближаясь к омеге, выхватывая из его рук сумку и отбрасывая ее в сторону, после чего практически вжал того в стенку.
— Ммм… недавно… она… должна была завтра…
— Почему не позвонил?
— Просто я…
— Решил сбежать?
— Я… нет. То есть… я просто думаю, что мне еще… — он не договорил потому, что альфа наклонился, припадая к его губам, властно и сильно, и сразу жадно опустил руки на талию омеги.

И Минсок, отвечая на поцелуй, задрожал, сам не понимая, от страха или от желания. Но когда Лухан, оторвавшись от губ, чуть развернул его и, взяв за руку, повел в спальню, на Мина напал совсем непонятный страх и он, вырывая руку, попятился назад. Альфа резко дернул его на себя, прерывая попытку бегства, и уже через пару шагов зашел в комнату, втаскивая за собой упирающегося парня.

— Лу…Лухан, постой… давай остановимся.
— Ты ехал сюда, зная, что у тебя начнется течка. Ты не маленький мальчик, не догадывающийся, что должно случиться, — Лухан зло посмотрел на Минсока. — Более того, ты находишься в течку рядом со мной, а я, знаешь ли, терпеть не собираюсь. Я тебя сюда ехать не заставлял. Ты сам согласился.

Он потянул руку, подтаскивая Минсока к кровати, и, уложив на нее, начал снимать с него одежду. Омежка отвернулся, чувствуя стыд и страх, а еще горячие прикосновения рук альфы к возбужденной коже, от которых внутри все подрагивало.
Кенсу и Бэкхен рассказывали ему, что тело в течку крайне сильно реагирует, тем более на прикосновения истинного альфы, так что если до этого дойдет, то Мин и сам не заметит, как быстро расслабится в руках Лухана.
Альфа хоть и грубыми движениями, но аккуратно раздевал омегу, прекрасно осознавая, что это будет для него первый раз. Лухан расстегнул его джинсы и начал спускать их, оголяя ровные ножки с узкими бедрами. Запах становился все слаще и ярче, и альфа стал быстрее снимать с омеги одежду. Когда омежка лежал уже совсем голый, с покрасневшим личиком, шеей и ключицами, Лухан оглядел его.
— Без этой убогой одежды, — альфа наклонился к самому лицу Мина, — ты выглядишь потрясающе.

В ответ омега сглотнул, отворачиваясь и чувствуя, как горячие сухие губы прикасаются поцелуем к его шее. Мин напрягся, все еще смотря в сторону, и задрожал, когда Лухан коснулся языком кончика соска, а потом сдавил его губами и чуть оттянул. Тело горело от стыда, а дыхание сбивалось рваными вдохами от каждого сантиметра влажной дорожки языка альфы. Когда руки Лухана опустились на мягкую нежную кожу на талии и скользнули вниз, чуть стискивая ягодицы, Минсок сглотнул, а почувствовав палец альфы, аккуратно собирающий его смазку и плавно входящий в зажатое колечко мышц, и вовсе закрыл глаза. Когда палец проскользнул внутрь, Минсок дернулся, стараясь подтянуться выше, но Лухан быстро положил ладонь на впалый бледный животик, чуть надавливая и не давая омежке вырваться.
— Шшш… — успокаивающее шипение альфы немного отвлекло Мина, и он чуть расслабился, все еще боясь открыть глаза.

Ему было не комфортно чувствовать копошащийся внутри и растягивающий его стеночки палец, но почему-то легкие поглаживающие движения ладони на его животике расслабляли. Когда второй палец проник в уже чуть растянутый анус, Мин почувствовал горячее дыхание у своих губ, а потом и язык Лухана, чуть надавливающий на них и скользящий внутрь, и вместе с тем быструю волну сладкого тягучего удовольствия, пробежавшуюся по всему телу, заставляя Мина против воли сдавленно простонать прямо в поцелуй. Язык Лухана по-хозяйски скользил во рту омежки, проникая чуть глубже, а пальцы ласкали возбужденный бугорочек, вызывая у Минсока стоны и возбужденное дрожание.
Почувствовав, как пальцы вышли из него, Мин неудовлетворенно распахнул глаза. Однако, заметив самодовольную улыбку Лухана, снова закрыл их, заливаясь краской, но совсем ненадолго, потому что скользнувший внутрь него член очень удачно прошелся по простате. Лухан особо не дал Минсоку привыкнуть к ощущению наполненности и начал вбиваться в сладкое тело, слушая стоны своего омеги. А Мин поскуливал, несколько раз пытаясь приложить руку ко рту, чтобы закусить ее и наконец замолчать, но Лухан не давал это сделать, каждый раз отводя ее в сторону и делая еще более резкий глубокий толчок.
Мину казалось, что тело окончательно предало его, выгибаясь на встречу альфе от того, что чужая ладонь, сжав его член, начала двигаться в ритме толчков, доводя омегу до экстаза. Кончая, он сжал в себе член Лухана, чувствуя жар внутри себя.
Альфа вышел из него сразу, как только почувствовал, что узел должен вот-вот набухнуть, и плюхнулся рядом на кровати, не обнимая и не притягивая к себе тело омеги, чего тому сейчас очень хотелось. Но они просто лежали, тяжело дыша и переживая первый и столь яркий совместный оргазм.

А после Минсок разочарованно смотрел вслед Лухану, вставшему с кровати. Тот, не обращая на омегу внимания, пошел в душ, а в глазах омежки в этот момент выступили слезы. Почему-то после секса Мин четко осознал, что Лухану, по сути, истинная пара вообще не нужна была. А раз уж она появилась, то просто как омежка, которая всегда будет готова раздвинуть перед ним ноги и от секса с которой сносит крышу.
Неделю спустя, возвращаясь домой с многочисленными засосами, он с отвращением подумал о последней сказанной Луханом фразе о том, что в следующую течку он снова за ним заедет.
Папа расспрашивал сына о поездке, и Минсок впервые понял, как трудно улыбаться, когда внутри все раздирает от обиды, но папе незачем об этом знать. Для папы у него все хорошо.

Бэкхен удивленно смотрел на телефон, не до конца понимая своего друга. Сегодня тот точно должен плавиться, как сыр на сковородке, под теплыми руками Лухана, но вместо этого Мин зачем-то спрашивает, чем он пахнет. Пожав плечами, Бэкки повернулся к Чанелю и как-то по-детски озорно улыбнулся, разглядывая, как тот сидит, уставившись в идущие по телевизору новости. Бэкки сделал пару шагов к альфе, запрыгнул к нему на колени и прислонился к щеке, легко прикасаясь губами, после чего быстро выпрямился. Ловкие руки Чанеля сразу же обвили талию омеги, сильнее прижимая к своему телу, а губами он поймал соблазнительный ротик Бэкки, проникая языком внутрь, сразу же начиная медленными движениями ласкать ее. Бэкхен удовлетворенно заурчал, ластясь к альфе и отвечая на немного горьковатый от недавно выпитого кофе поцелуй. Иногда Бэку было неловко перед своими друзьями и немного стыдно за то, что он невольно сравнивал Чанеля с истинными парами Кенсу и Мина, радуясь в душе, что ему несказанно повезло иметь такую хорошую пару. Чанель для него словно воздух, без которого он теперь не может дышать, словно летнее солнышко, согревающее нежное тело Бэкки. Правда, омежка совершенно точно уверен, что даже если бы Чанель не был таким замечательным, он бы все равно любил его больше жизни.
Из мимолетных раздумий его вывели руки альфы, скользнувшие теплым следом под его футболку и теперь приятно ласкающие тонкую кожу на ребрах, задевая начинающие твердеть соски. Омежка взглянул в хитрые глаза альфы и недовольно промычал в поцелуй.
— Чанель… стой, — Бэкки оторвался от любимых губ и немного отклонился, — мы вообще-то ждем дизайнера, ты, что, забыл?
— Нет, — озорные огоньки потухли, и Чанель наигранно печально и глубоко вздохнул, вытаскивая руки из-под одежды омеги, — я помню, просто ты так вкусно пахнешь…

Бэкки улыбнулся и снова легко поцеловал альфу в губы, слезая с его колен, а после нежно взял своей маленькой ладошкой большую, заставляя Чанеля подняться с дивана, и повел за собой в спальню. Они медленно прошли по коридору, а Чанель словно и не понимал, для чего омега ведет его к кровати, ведь они с минуты на минуту ждали дизайнера, и поэтому лишь удивленно смотрел ему в спину. Бэкки развернулся у самой двери в спальню, выпуская большую ладонь, и обвил шею альфы, толкнув ногой приоткрытую дверь, так что она распахнулась, освещая их ярким солнечным светом, проникающим через большие окна в комнате.
— Чанни… — Бэкхен был уже порядком возбужден и очень надеялся управиться до прихода гостя, — у нас мало времени, но ты ведь постараешься?

Альфа с рыком сгреб Бэка, впиваясь страстным мокрым поцелуем, и чуть приподнял, позволяя обхватить себя ногами, а после сделал пару шагов, неся омегу в кровать. Он чуть наклонился, укладывая Бэкхена на прохладную мягкую поверхность и навис сверху, продолжая мокро целовать и посасывать его губы, а руками уже проворно тянул вверх тонкую ткань футболки.
— Прости, любимый, но ты и сам понимаешь, что на ласки особо времени нет… — прошептал Чанель, а футболка омеги уже приземлилась на пол где-то возле кровати.
— Да ну их… — Бэкки потянулся за поцелем, но ощутив, как ладонь альфы скользнула под ткань уже расстегнутых джинсов, прикусил кожу на шее Чанеля и конец фразы пробормотал, уже утыкаясь лбом в его плечо и дергаясь от движений руки по члену, - к черту…

Альфа стянул с себя брюки, продолжая ладонью водить по возбужденной плоти Бэкхена, иногда сжимая ее у основания или лаская головку большим пальцем. Ему доставляло огромное удовольствие слышать, как тихо и рвано мычит его омежка, выгибаясь от ласк. Чанель, освободив свой эрегированный член из мешающих брюк, протянул руку к прикроватной тумбочке, открывая ящик и доставая оттуда лубрикант. Он привычно выдавливает его на руку и плавными движениями смазывает анус Бэкки, от чего тот снова несильно выгибается.
— Чанни, — затуманенным взглядом смотря на альфу, прошептал Бэкхен, - не надо, просто войди в меня…

А потом он громко и резко выдохнул от удовольствия, зажмуривая на секунду глаза от приятного скольжения члена внутри себя. Чанель наклонился, целуя закрытые глаза омежки, носик и спускается к губам. Он бормотал разные приятные и возбуждающие слова, между поцелуями делая большие глубокие размашистые толчки. Его заводило то, как при каждом движении хрупкое тело Бэкки скользило по кровати, а тонкие ручки впивались в кожу на плечах альфы, заставляя его наслаждаться даже этой болью.
Чанель ускорился, все сильнее вдалбливая омежку в кровать, а тот таял от небольшой капли грубости в движениях, также как и от мягких поцелуев и теплых слов, отдаленно доводящихся до его сознания через пелену удовольствия. При каждом толчке он чуть зажимался, даря Чанелю более яркие ощущения и доводя их обоих до пика.

Альфа на мгновение замер, после чего сделал еще пару глубоких резких толчков, от которых Бэкки заметался по кровати и, обхватив свой член и сделав лишь несколько движений, сразу же кончил себе на живот. Чанель замедлил толчки, давая Бэкхену чуть отдышаться, а после размашисто вошел в него, снова выбивая стон, и кончил, заполняя любимого спермой. Сразу после этого он вышел из горячего тела, укладываясь рядом и обнимая все еще тяжело дышащего Бэка.
— Если бы не чертов дизайнер, я бы заставил тебя остаться во мне для сцепки, — улыбнулся Бэкки, теснее прижимаясь к любимому.
— Мы были без презерватива, я бы не стал, — большая Чанелевская ладошка ложится на голову Бэкхена, и альфа начинал перебирать мягкие светлые волосы.
— Но у меня же нет течки…
— Шанс все равно есть, хоть и небольшой.
— Ну и сделали бы малыша, все равно вон… дизайнер придет для детской, и недолго бы и комната пустовала после ремонта…
— Бэкки, мы с тобой уже не раз говорили на эту тему… Ты же хотел поступить в университет, а с детьми будет сложно, ты или забросишь учебу, или у тебя не будет хватать времени на детей… я готов подождать несколько лет, а после у нас обязательно будет куча малышей, – Чанель поцеловал в лобик надувшего губы омежку. — Не дуйся, и давай уже приводить себя в порядок.

Чанель встал и, подхватив на руки Бэкки, направился в ванную, где струйки теплой воды смыли все следы недавней близости, и довольные парни, сцепив руки, пошли на кухню ждать дизайнера их будущей детской комнаты.

Проветривание квартиры стало для Кенсу таким привычным ритуалом, что он уже с трудом мог вспомнить тот день, когда именно начал это делать. Вонь от полупротухшего недопитого пива, смешанная с сигаретным дымом, кажется, пропитала все вокруг, включая самого Кенсу. Чонин, посапывая-похрюкивая, лежал на узкой односпальной кровати, а До с удивлением думал о том, как же они помещаются здесь вместе и, более того, умудряются заниматься сексом. Запашок перегара уже не резал нос, а пьяный храп не раздражал, и Кенсу горько усмехнулся своим мыслям, распахивая окно.

Потом он подошел к поежившемуся от свежего прохладного ветерка Чонину, укрывая того клетчатым черно-белым пледом, купленным сразу после переезда к Каю. До изучающе посмотрел на лицо своего альфы и протянул руку, невесомо прикасаясь пальчиками к смуглой щеке, но сразу же резко отдернул ее назад.

Кенсу выпрямился и, развернувшись, вышел в коридор. Бесшумно, почти на носочках, он прошел на кухню и взял в руки красивую белоснежную чашку с обрамляющей ее по краю синей полоской. Когда-то у этой чашки была парная, только полоска на ней была зеленая, та чашка принадлежала Кенсу, а эта — Чонину. До прекрасно помнил, как она разлетелась на мелкие осколки, кинутая им в стену прямо над головой Кая, после того, как тот в очередной раз пришел домой под самое утро, насквозь пропитанный алкоголем и пропахший запахом течных омег. А сейчас До спокойно пользуется чашкой Чонина, сомневаясь, что тот вообще помнит то, что когда-то Кенсу купил их для них двоих.

Горячий свежеприготовленный кофе, налитый до краев, горчил губы и обжигал небо, но Кенсу все равно любил именно такой, одновременно приносящий удовольствие и дискомфорт. Часы, висящие над столом, монотонно тикали, и До смотрил на них, думая, что Чонин скорее всего скоро проснется и следует достать ему таблетку аспирина. Но быстро обхватившие его талию руки и горячий поцелуй в шею выводят парня из раздумий, заставляя дернуться.

— Привет, — от Кая неприятно пахнет, но Кенсу все равно улыбается и поворачивается к альфе.
— Привет, кофе будешь?
— Нет, — Кай плюхнулся на стул напротив До и запустил пальцы в темные волосы, ероша их еще сильнее, — голова раскалывается, даже не помню, что вчера было и как я добрался…
— Как всегда, ничего нового не было, — омежку самого удивил его спокойный тон.
— Да? Ну и отлично, — в голосе Чонина нет даже намека на угрызения совести, он просто встал и шлепал босыми ногами по полу, возвращаясь в комнату, а спустя несколько секунд до ушей Кенсу доносится скрип старой кровати, на которую, судя по всему, завалился альфа.

До прикрыл глаза, делая глоток, и неприятно поморщился, понимая, что кофе уже немного остыл. Допив его в несколько глотков, Кенсу встал и направился в комнату, где уже засыпал Кай. Тихо взяв свои вещи, чтобы не разбудить, Кенсу выходит в коридор, где начал одеваться. Перед самым выходом в школу, он снова подшел к уже спящему Чонину и посмотрел на него. Кенсу прекрасно знал, что когда он вернется домой, Кая уже не будет и они увидятся только ночью, после того, как пьяный альфа разбудит его своими грубыми прикосновениями, требуя от омеги исполнения своего предназначения.

По дороге в школу Кенсу расслабился и попытался отогнать от себя неприятные мысли о том, что они вместе всего полгода, но омежка уже устал так жить. Очень устал. И он очень завидовал Бэкхену. Видеть его счастливое выражение лица становилось все сложнее и ему, и вернувшемуся после очередной течки пару дней назад от своего альфы Минсоку. Первый день их друг подавленно молчал, явно не желая рассказывать о произошедшем за неделю, но принесенная Бекки бутылочка вина развязала ему язык. Когда Мин плакал, Кенсу обнимал его, прижимая к себе, а Бэкхен смотрел на них широко распахнутыми глазами и молчал.

Последний звонок с уроков вызывал у каждого омежки из их компании разные чувства. Кенсу разочарованно отмечал, что скоро его снова поглотит мрачная квартира Чонина, где он будет сидеть в одиночестве. Бэкхен счастливо мчался к выходу, плюхаясь на сиденье машины Чанеля и целуя того в щеку. Мин же устало плелся домой, погруженный в собственные неприятные мысли.

На следующий день Кенсу проснулся по привычке рано, но резко подскочил, понимая, что лежать слишком свободно, а значит, Чонин еще не вернулся домой. Он спрыгнул с кровати и выбежал в коридор, в глубине души надеясь, что пьяный Кай лежит там или сидит на кухне, но в квартире альфы не было. Влетев в комнату, До перетряхнул все свои вещи, ища мобильный, который наконец-то вывалился из штанов, громко ударяясь о деревянный пол.

Автоответчик вежливо сообщила омеге, что телефон абонента выключен, и тот, прошипев, обессиленно опустился на диван. В голове Кенсу сразу возникли страшные картинки того, что могло произойти с альфой, и он снова подскочил, быстро натягивая джинсы с рубашкой, и выбежал на улицу.

Спустя полчаса он вбежал в полупустое помещение любимого Чониновского бара, на его вопрос бармен лишь удивленно отрицательно покачал головой, но видя растерянный и расстроенный взгляд омеги, отошел, набирая коллеге, который работал ночью.

Как сказали Кенсу, Чонин ушел, как обычно, около 4-х, и внутри До все сжалось от вновь нахлынувшего страха. Телефон Кая по прежнему не отвечал, а омежка уже несколько часов заходил в близлежащие питейно-танцевальные заведения, но Чонин словно в воду канул.

Голова омеги кружилась, в висках невыносимо стучало, но он продолжал бегать по вечерним улицам, каждые 10 минут прозванивая все еще недоступный номер альфы. Холодный вечерний ветер холодил разгоряченную кожу Кенсу, пробираясь под легкую рубашку. До, не обращая внимания на дрожь в теле и начавший накрапывать холодный дождь, решил дойти до еще одного бара, в котором мог находиться Чонин. Крупные капли падали с неба все быстрее, разбиваясь о темный, уже намокший асфальт, создавая грязные лужи. Кенсу не чувствовал, как хлюпали его кроссовки, а рубашка липла к телу. Он нервно водил пальцем по сенсорному экрану, переставшему реагировать на прикосновения из-за мешающей влаги. Вдруг стало как-то совсем невыносимо плохо, в глазах потемнело, и сознание, кажется, окончательно отказывалось работать. В какой-то момент, переходя дорогу, Кенсу не заметил даже ярких фар, а потом все окончательно помутнело, и последнее, что почувствовал омежка, это сильную боль от удара головой об асфальт.

Шум и тупая боль в голове будят Кенсу, но он продолжал лежать, закрыв глаза, ему на это просто не хватало сил. К нему медленно и тягуче возвращались воспоминания, кажущиеся просто сном. Но так же медленно его тело подавало ему сигналы о том, что кровать слишком мягкая и непривычно большая, о том, что приятный легкий чистый воздух явно не может принадлежать их квартире, но при этом нос улавливает свежий запах, чем-то отдаленно напоминающий ему запах Чонина.

С трудом разлепив глаза, До медленно поднялся, удивленно осматривая большую чистую комнату, красиво отделанную в светлых тонах. Кенсу повел носиком, чувствуя приятный аромат, а потом услышал характерное для готовки позвякивание посуды. Бесшумно вылезая из кровати, он ошарашенно посмотрел, что одет лишь в чью-то длинную футболку и, слава богу, в свои трусы. Аккуратно ступая по паркету, он тихо пошел по коридору в направлении кухни, во всяком случае, позвякивания доносились именно оттуда, и замер, глядя на накрывающего на стол парня.

Брюнет сразу заметил замешкавшегося омегу и добродушно улыбнулся, отставляя тарелки в сторону и вытирая руки о бежевого цвета фартук.
— Проснулся? — голос очень приятный и нежный. — Я как раз закончил готовить. Тебе уже лучше?
— Да, — голос Кенсу хрипит, и он только сейчас замечает, что в горле неприятно саднит. — А вы кто? Что я здесь делаю?
— Прости, я не представился. Меня зовут О Сехун, вчера вечером, когда я возвращался с работы, ты упал в обморок прямо посреди дороги. Я занес тебя в машину и хотел отвезти в больницу, но ты в бреду начал говорить, что не можешь туда ехать и что-то ищешь. Разобрать твою речь было сложно и... прости, я взял на себя смелость привезти тебя ко мне домой, хотя теперь я вижу, что сделал это не зря, раз тебе действительно уже лучше.

Кенсу кивнул и улыбнулся в ответ, но когда до него дошла фраза «вчера вечером», он перевел взгляд за окно, понимая, что на улице если не день, то уже довольно позднее утро.
— Мой телефон...
— Твой телефон, к сожалению, не работает, видимо, когда ты упал, ты повредил его или он сильно промок. Я подсушил его и пытался подзарядить, но он, увы, не включается. Если тебе нужно позвонить и ты помнишь номер, то давай я дам тебе свой. Но пока я принесу телефон, присядь за стол. Я уверен, что ты голоден. Ты позвонишь и мы должны обязательно покушать, я ждал, пока ты проснешься.

Сехун делал все не торопясь. Даже его речь была такая спокойная, что Кенсу расслабился и кивнул, направляясь к столу. Свежий запах эвкалипта, после привычного Чониновского ментола, кажется немного сладковатым, но не менее приятным.

Телефон альфы был белый и чистый, словно только что с прилавка, и Кенсу немного нерешительно взял его из рук Сехуна, а потом быстро набрал номер Кая. На том конце раздался хриплый заспанный голос.

— Ну какого...?
— Чонин?
— Кенсу?.. Что это за номер?
— Где ты? Что с тобой случилось?
— Я дома... не понял... тебя, что, нет дома? С кем ты?
— Я искал тебя вчера...и... упал без...
— Какого хуя, Кенсу? Я тебя жду. Живо вали домой.
— Но...
— И захвати чего-нибудь пожрать. Бай.

В трубке раздался небольшой сигнал об окончании разговора, а щеки Кенсу предательски заалели от того, что незнакомый альфа смотрит на него с каплей удивления и жалости. Кенсу шмыгнул носом, сглатывая, а после улыбнулся Сехуну.

— Спасибо за все, если честно, я даже не знаю, как отблагодарить Вас, но мне, к сожалению, пора домой.
— Постой, хотя бы поешь со мной, я так много приготовил... это и будет благодарностью, а потом я отвезу тебя, ведь температура, наверное, еще не спала...

Кенсу сначала отнекивался от предложения альфы, но все же сдался, соглашаясь перекусить. А потом ел с огромным аппетитом, и ему казалось, что готовить так вкусно — грех. Наслаждаясь завтраком, Кенсу даже ненадолго забыл о Чонине.

О Сехун все же настоял на своем и потом, легонько подталкивая к выходу уже одетого омежку, взял ключи от машины. Оказалось, что Се живет в десяти минутах езды от квартиры Чонина, и толком поговорить им не удалось, а когда дверца машины хлопнула и Кенсу вошел в смердящий мочой подъезд, он сдавленно сглотнул от обиды на природу, которая преподнесла ему Кая, когда совсем рядом живет такой красивый, одинокий и добрый альфа. Но у каждого своя ноша, и До, открыв дверь, вошел в квартиру, слыша пьяные похрапывания Чонина.

Минсок уже не верил в сказки, а еще раздраженно закатывал глаза, когда слышал, как папа Исин щебечет по телефону со своим любовником, стараясь говорить потише, чтобы завтракающий на кухне сын их не услышал. Почему-то Мину обидно за него, ведь папа с тем вдовцом могли бы создать новую семью, но вместо этого играют в прячущихся от общественности школьников.

Пока Чанель был в командировке, Бэкхен ночевал у родителей и в этот день он решил поведать друзьям какую-то свою «гениальную» идею. Минсок должен был прийти к другу ближе к вечеру, но оставаться в доме не хотелось, потому что папа не мог пойти на встречу с «просто другом», ссылаясь на то, что не хочет лишний раз оставлять сына в одиночестве.

Омежка быстро дожевал свой сэндвич и поднялся из-за стола.
— Пап! — он специально кричал погромче, чтобы собеседник отца тоже его услышал. — Я ухожу к Бэкки и вернусь только завтра утром! Пока!

Мину особо некуда было идти, и он, не желая беспокоить друзей, направился в парк неподалеку от дома, чтобы погреться в лучах теплого солнышка.

Любимое миндальное мороженное быстро таяло, и шершавый язычок омежки слизывал прохладную сладкую субстанцию. Мин наслаждался десертом, сидя на скамейке и болтая ногами, и не сразу заметил, что рядом с ним кто-то садится. Он даже не почувствовал направленного на него нежного взгляда и широко распахнул глаза, только когда ощутил приятный аромат апельсина, обволакивающий его тощее тело. Замерев, Минсок сначала посмотрел на сидящего рядом парня, а потом радостно подскочил, обнимая его и широко улыбаясь.
— Сухо хен! Когда ты вернулся? — омежка не мог поверить своим глазам, а почувствовав себя в крепких объятьях альфы, даже чуть зажмурился от удовольствия.
— Привет, на самом деле только вчера, разве Бэкки не говорил?

Минсок отрицательно покачал головой, но все равно, улыбаясь, вжимался в плечо Сухо, не желая его отпускать. Чунмен — старший брат Бэкхена. Когда омежки только начали дружить, он стал словно старшим братом им всем, и когда его отправили учиться за границу, друзья не могли сдержать слез. Еще немного посидев, обнимая хена, Мин все же отстранился, рассматривая ничуть не изменившегося за несколько лет друга.
— Ты... — улыбка быстро сползла с лица Сухо, он нахмурился, указывая рукой на темные отметинки на шее омежки, - правда альфу своего встретил?

Мин покраснел, не зная, что сказать и быстро опускает взгляд вниз, смотря на пыльные носочки собственных кед.
— Это... долгая история, хен. И если честно, не самая приятная, — Минсоку не хотелось портить этот момент слезами, но он знал, что они могут потечь, стоит ему только начать жалеть себя. Подняв голову, омежка заглянул в глаза Сухо и снова улыбнулся. — Расскажи лучше, как ты? Надолго ли вернулся? Бэкки так редко рассказывал о тебе, ведь сейчас он посвящает всего себя Чанелю.
— Я перевелся в университет в Сеуле, так что думаю, что насовсем, — заметив, как засветилось от радости лицо омежки, Чунмен не удержался и протянул руку, ероша рыжие волосы донсена. — Прости, что я настаиваю, но ты же мне не чужой... и я вижу, что ты какой-то подавленный, что случилось?
— Да ничего, — заметив недоверчивый взгляд Сухо, Мин покивал головой в подтверждение своих слов, — правда, ничего! Встретились, но просто я думал, что... ну знаешь, будет любовь как в фильмах и книжках, забавно да?

Мин замолчал и закинул ножки на скамейку, обхватив руками, и снова начал рассматривать кончики кед. Пауза была недолгой, омежка вздохнул, чувствуя, что Чунмен молчит, ожидая продолжения.
— В общем, все оказалось не так... Я ведь не так давно его встретил... мы отмечали выпускной Бэкки, а он в том баре оказался, а потом на следующий день вот... метку оставил...

Когда Минсок впервые встретил Сухо, то мечтал о том, что однажды они поймут, что истинные. Он был глупо влюблен в брата друга, и это ни для кого не было секретом, хотя и дружбе, на удивление, не мешало. Теперь же сидеть с ним вот так, рассказывая о своем альфе, Мину было немного неловко, и детские чувства потихонечку скребли сердце.
— Не знаю как сказать, хен, — Минсок наконец-то поднял голову и заглянул в глаза другу, — я чувствую, что я ему не нужен просто...

На последнем слове его обхватили знакомые, такие желанные когда-то руки, и Сухо притянул его к себе, обнимая. Мин всхлипнул, чувствуя, как глаза начинает неприятно пощипывать, но Чунмен сдавил его в объятьях еще сильнее, и омежка расслабился, давая волю слезам.

Выплакав все обиды на жизнь, что так давно " тухли" где-то в глубине души, Минсок почувствовал облегчение, а компания Чунмена придала уверенности и хорошего настроения. Когда соленые слезы высохли, а щечки покрылись приятным розоватым румянцем, Сухо выпустил омежку из объятий и прищурился, хитро смотря на Мина.

— Минни, а ты не забыл наш уговор? — омежка сначала растерялся, услышав вопрос друга, но когда вспомнил об обещании Чунмена обязательно сводить его в Лабиринт страха, рассмеялся.

— Нет, хен, я не пойду, — омега отрицательно покачал головой и все равно улыбался, а где-то в глубине души даже надеялся, что Сухо начнет уговаривать его, — я слишком боюсь громких звуков, темноты и вообще.
— Но я же обещал! Ты хочешь, чтобы я начал считать себя пустозвоном? — притворная обида даже не скрывалась за широкой улыбкой.

А Мин краснел, забывая обо всем, что заставляло его плакать по ночам, и согласился на поход в Лабиринт Страха.
Комнаты с развешенными в темноте устрашающими куклами, иногда выскакивающими из темных углов, вынуждали его обхватить Чунмена сзади руками и прижаться к нему со всей силы, при этом уткнувшись лобиком в лопатку.
— Хеен, — он скулил, ему было страшно продвигаться по темным пугающим коридорам, — давай просто выйдем через вход и не пойдем дальше, а?

Чунмен лишь смеялся в ответ, сжимая горячими ладонями замочек из рук на своем животе и немного поглаживая пальцы Мина своими.
Когда же они вышли из аттракциона и Мину пришлось расцепить свои крепко сжатые руки, он даже капельку пожалел о том, что этот лабиринт уже закончился. Обещание выполнено, но Сухо явно не собирался бросать омежку одного и повел его в кафе, в котором они когда-то в младших классах очень любили проводить время вместе.

Мину казалось все происходящее немного нереальным. Это было словно свидание, которого у него никогда не было. Ему даже начинало казаться, что Сухо испытывает к нему какие-то иные чувства, нежели дружеские, но подобные раздумья всегда быстро прерывались воспоминанием о Лухане и метке на шее.

В кафе было немноголюдно, белые чистые столики светились от яркого солнца, падающего на них через большие витринные окна. Мин следил взглядом за Чунменом, который делал у стойки заказ, и краснел, когда ловил на себе ответный.
— Как ты можешь есть пирожное, запивая сладким баббл ти? — спрашивал Сухо, с озорным взглядом ставя перед Минсоком сладости.
— Это вкусно! Попробуй, — он отломил десертной вилочкой кусочек пирожного и, поддев немного воздушного крема сверху, протянул вилочку Чунмену.

Тот немного замешкался, словно неуверенный в своем поступке, но все же наклонился и обхватил губами вилку, пробуя лакомство. Хихикающий Минсок передал Сухо баббл ти, а после вида скорчившегося от сладости лица хена начал и вовсе громко смеяться.

С Чунменом омежка не следил за временем и вспомнил о походе к Бэкки, только когда их разговор прервал звонок мобильника. Мин даже немного разозлился на нетерпеливого друга, потому что тот неумышленно крал их с Чунменом время, но грустно вздохнул, пряча телефон в карман.
— Ты же сегодня ночуешь у нас с Бэкки и Кенсу? Значит, пойдем домой вместе, — это прозвучало не как предложение, а скорее, как утверждение, и Минсок радостно кивнул, вставая из-за стола.

Сухой теплый ветер щекотал кончики пальцев и приятно обдувал хрупкое тонкое тело омежки. Они шли не торопясь и молча, погруженные в собственные мысли. Минсок иногда грустно и тихо вздыхал, не решаясь поблагодарить Чунмена за проведенный с ним день, но тот словно и так все понимал и просто улыбался, иногда поглядывая на омегу.

Дом Бэкхена было видно издалека, а внутри Минни бурлили непонятные чувства. Дорога быстро сокращалась и хватило буквально нескольких минут, как Сухо уже открывал ключом входную дверь, пропуская омежку вперед. Мин слышал топот ног Бэкхена, быстро сбегающего с лестницы, и почти сразу увидел его радостное лицо. Не улыбнуться в ответ было невозможно, и Мин кинулся вперед, сжимая друга в объятьях.
Последнее время они редко виделись, тем более собирались все вместе, а вдвоем Бэкки и Мин вообще не были вместе с того вечера в баре. Расцепив объятья, Бэкхен, прищурившись, посмотрел на алеющие щечки друга и перевел взгляд на все еще стоящего в дверях и улыбающегося Чунмена.
— Вы вместе пришли? — вопрос был задан скорее брату, чем им обоим.
— Да, встретил его в парке, — он протянул руку и взъерошил рыжие волосы Минсока, несмотря на удивленные взгляды омежек, — я пойду к себе, повеселитесь.

Мин посмотрел вслед поднимающемуся по лестнице альфе. А как только тот скрылся из виду, быстро перевел взгляд на Бэкхена, который пожал плечами, видимо своим мыслям, и, схватив друга за руку, потащил в свою комнату.

А там, когда дверь захлопывается за хрупкими спинами, Бэкки прижимает к себе Мина еще раз, и сильно сжимает в объятьях.
— Прости меня, Мин, — он прошептал у самого уха друга, его голос дрожал, а вся речь, придуманная заранее, вылетела из головы, — прости меня.
— За что? — Минсок был не на шутку ошарашен таким поведением Бэкхена, но все же обнял в ответ. — Бэкки, что случилось? За что ты просишь прощения?
— Прости… за то, что в бар тот пошли, прости… за то, что настаивал на встрече с Луханом, за то, что я сделать ничего не могу… Я смотрю на вас с Кенсу и… — он всхлипнул, вина уже давно грызла его изнутри, — простите меня.
— Бэкки… — немного отодвинув от себя друга, Мин положил руки ему на плечи и заглянул в повлажневшие глаза, — тебе не за что извиняться, ты ни в чем не виноват, и не смей так думать. Да, у нас все не так радостно, как у вас с Чанни, и не могу сказать, что нам не обидно и не завидно, что Лухан и Чонин не такие, но тебя мы никогда бы ни в чем не обвинили, дурачок… и не смей даже так думать! Слышишь?

Тот снова всхлипнул, кивая в ответ. Он все равно чувствовал какую-то смутную вину перед друзьями, но ему стало немного легче.
А потом, минут через десять, пришел Кенсу, удивляя рассказом об альфе, который спас его и о Чонине, который, как всегда, мудак. Бэкхен хитро улыбнулся, доставая из шкафа приготовленную бутылочку вина, и предложил простое правило: на этот вечер разговоры об альфах запрещены. Дружно посмеявшись и покивав головами в знак согласия, омежки уселись в круг, наполняя стаканы красным терпким напитком.

Разговор был легкий и беззаботный, словно они вернулись на несколько лет назад. Каждый думал о том, что такие вечера нужно устраивать почаще, ведь им их так не хватало.

Когда бутылка почти опустела, Мин почувствовал, что щеки горели, и посмотрел на алеющие личики друзей, которые увлеченно рассматривали какой-то зарубежный журнал, привезенный в прошлый раз Чанелем.
— Бэкки, я выйду на пару минут во двор, — он не спрашивал, а просто предупредил.

Дождавшись кивка, Минсок натянул кофту и тихо спустился вниз, стараясь не побеспокоить родителей друга. На улице было по-летнему свежо, и Мин вдыхал полной грудью, стараясь собрать слегка плавающие от алкоголя мысли. Постояв немного, он вдруг ощутил знакомый запах апельсина, смешанный с неприятным сигаретным дымом, и сделал пару шагов по зеленой траве, заходя за угол дома.

Он удивленно посмотрел на Чунмена, сидящего на выкрашенной в белый скамейке с дымящейся сигаретой в руках.
— Не знал, что ты куришь, — Минсок подошел ближе и плюхнулся рядом с альфой.
— Я начал курить в Канаде, — кивнул Сухо и затушил сигарету. — Как посидели?
— Отлично…
— Но ты все равно какой-то невеселый, или мне так только кажется?
— Нет… то есть… все нормально, просто можно я кое-что спрошу у тебя, как у альфы? — то ли алкоголь потихонечку придавал Мину уверенности, то ли мысли просто не давали покоя, но он и сам удивился своей смелости.
— Конечно, ты всегда можешь спрашивать у меня все что угодно, — Чунмен повернулся к омежке, изучая его лицо, будто бы в попытке еще лучше запомнить.
— С меткой… теперь, когда я с меткой… как ты думаешь, я могу, ну, понравиться другому альфе, или… может, просто попробовать отношения с другим? Могу ли я рассчитывать на… не знаю… ну, что кто-то захочет попробовать хотя бы быть со мной, несмотря на запах? — Сухо продолжал рассматривать Мина, а тому было почему-то ужасно стыдно, но он надеялся, что не сказал ничего лишнего.

— Да, можешь…
— Могу? — Мину казалось, что Чунмен чуть нагнулся к нему, и нервно сглотнул, не разрывая будоражащий зрительный контакт.
— Я хочу попробовать…

Губы Сухо были очень нежными и теплыми, а ложащаяся на спину рука чуть расслабляла, и Мин приоткрыл ротик, чувствуя, как запах апельсина заполняет легкие, а горячий язык ласкает его собственный. Рвано выдохнув, омежка вжался в альфу еще сильнее, надеясь, что время сможет наконец-то замереть и оставить его в этом моменте навсегда. Нужным и счастливым.

Бекхен просыпался уже второй раз за это утро, ворочаясь в кровати и иногда задевая тонкой острой коленочкой спящего рядом Кенсу, от чего тот ч