Мужчина моей жизни

Прежде мне никогда не доводилось пережить такую любовь, какую я испытывала с Томми.

Впервые я чувствовала, что находилась с мужчиной в полном смысле этого слова. Впервые я чувствовала себя свободной и влюбленной, как никогда раньше; как прекрасна свобода, когда из каждой поры, из каждой клеточки твоего тела выплескивается любовь. Я целиком и полностью превращалась в женщину, полную решимости защищать свои прекрасные чувства, навсегда поселившиеся в душе, потому что знала – с этим человеком я разделила бы свою жизнь.

В Томми я нашла родственную душу, близнеца моей души. Он был выходцем из итальянского

квартала, расположенного в Бронксе, и тоже был “барахольщик” – ему нравилось собирать всякие интересные вещицы. Несмотря на то, что он был очень известным музыкальным импресарио мирового уровня, родом он был из народного квартала так же, как и я. С тех пор, как мы стали жить вместе, его мир превратился и в мой тоже, и таким образом его квартал стал моим. Теперь мы ходим покупать мясо и хлеб в район церквушки, где его крестили. Мой дом наполняется хлебными рулетами с итальянской ветчиной и моцареллой. Ресторан “Доминикес” присылает нам свиные шкварки с итальянскими тефтельками и красным соусом сальса. Из кондитерской “Д’лилос” нам приносят канноли, итальянский десерт в виде хрустящих вафельных трубочек, изготовленные ручным способом, и мы едим их дома, запивая восхитительным кофе-эспрессо. Хоть я живу и не в родной стране, атмосфера итальянских семей напоминает мне мой родной очаг, наполненный голосами, разговорами, ароматами и тем теплом, которое чувствуется только в семье.

Так чудесно иметь рядом кого-то, с кем можно поговорить на одном языке. При нашей профессии

мы вынуждены присутствовать на определенных мероприятиях вместе с важными людьми, и, естественно, самым тщательнейшим образом соблюдать этикет, но в личной жизни мы даем выход нашим корням из народных кварталов. Грубовато перешучиваясь и балагуря, пуская в ход и настоящий черный юмор, и крепкое словцо, мы чувствуем себя в своей тарелке, ведь мы находимся в лоне своей семьи, в той бесценной близости, что нас соединяет.

Прожив некоторое время в Нью-Йорке, я поняла, что мне хотелось бы не только проводить свою

жизнь рядом Томми, но и, ухватив покрепче поводья своей профессиональной карьеры, заняться ею в Штатах, чтобы вознестись на гребень “латинской музыкальной волны”, произведя мировой фурор. Эта идея понравилась моей маме, хотя в то же самое время она послужила причиной наших с ней размолвок. Конфликт еще больше обострился, когда я села, чтобы поговорить с ней начистоту. Я была вынуждена сказать ей, что наши рабочие отношения подходили к концу. Во-первых, я собиралась выйти замуж и, во-вторых, мне было необходимо выходить на новый уровень как профессионалу, но я всегда рассчитывала на ее незаменимые советы и замечания. По правде говоря, я хотела добиться независимости и наслаждаться нашей связью как матери и дочери.

“Знаешь что, мамочка, – сказала я, – я собираюсь сделать карьеру в Штатах, и для этого мне нужен

тамошний менеджер. Мамочка, мне нужно, чтобы ты меня поняла – сейчас самое время для этого. Звукозаписывающая студия предложила мне проект Arrasando и мой первый диск на английском Thalia [ прим: Arrasando – диск, вышедший в 2000 году; Thalia – диск, выпущенный в 2002 году на испанском и в 2003 на английском языках ]. Помимо того существует вероятность попробовать себя в качестве предпринимателя, создав линию одежды и аксессуаров и продавая их в крупных североамериканских магазинах. В Штатах все по-другому – здесь иные правила и законы, иная бухгалтерия и отчетность, иные критерии. Здесь все иное, и ни ты, ни я в этом пока не разбираемся, но я хочу изучить все это для себя самой… из первых рук. Пойми меня, мамочка, пожалуйста, пойми. Так лучше для меня и для нас, я хочу быть только твоей дочкой, и ты нужна мне как мама.”

Я причинила боль нам обеим, но так я добилась своей независимости.

Это было очень тяжело для нас обеих, ведь речь шла об отделении дочери от матери, о

расставании двух существ, которые много лет жили неразлучно, разделив на пару множество вещей… Но, это отделение друг от друга было необходимо, потому что такова жизнь, потому что человек вырастает… но от этого расставание не становится менее болезненным и мучительным. Я всегда буду благодарна маме за то, что она была рядом со мной. За то, что мы вместе росли и открывали несметное множество прекрасных вещей, за то, что спорили и соглашались, вместе принимали решения, и особенно, за то, что мы всегда могли положиться друг на друга. Я тысячу раз буду благодарна ей за ее заботу обо мне, за то, что она дралась, как зверь, чтобы защитить меня и мои интересы. Мама была, есть и будет моей опорой, несмотря на то, что я выросла, изменилась и повзрослела. Честность, прямота, искренность, стойкость и надежность – основополагающие ценности, которые мама привила мне с раннего детства. Нет и не будет ни одного стихотворения, ни одной песни, ни одной фразы и ни одного поступка, которые могут раскрыть глубину и силу моей любви к ней и все то уважение, которое заслуживает человек, подаривший мне жизнь, вырастивший и безоговорочно любивший меня – моя единомышленница, моя подруга. Наша связь с ней была настолько сильна и близка, что если я чувствовала себя плохо и, встав с постели, звонила ей, то находила ее лежащей в кровати оттого, что ей тоже было плохо. Если мне было грустно, и накатывал приступ меланхолии, то с изрядной долей вероятности она тоже пребывала в подобном состоянии. Ничего не говоря, мы знали все друг о друге, чувствовали и осязали друг друга. Нам не нужно было произносить слова, мы разговаривали друг с другом взглядами. Она – одна из самых любимых мною людей, ветер, расправляющий мне крылья. Спасибо тебе за все, мама!

Благодаря этой жизненной перемене я смогла познать несомненное чудо – свободу. Никто не

может сказать, что такое свобода до тех пор, пока не узнает ее. Часто мы думаем, что, если мы не пленные и не заключенные, то это синоним свободы. На самом же деле я глубоко убеждена, что если в тебе нет внутренней свободы, то ты сам себе тюремщик. Я знала много людей, которые являлись пленниками своих горестей, страхов, своих проблем, близкой смерти, крушений и неудач, непонимания своего бытия. Я знала людей, которые являлись рабами алкоголя, наркотиков, навязчивых идей, лжи, и многих других неосознанных ими вещей. Они своими руками уничтожали такую прекрасную свободу, которую сотворил для нас Господь.

Каким всевластным может быть разум, он становится твоим лучшим другом или твоим злейшим,

безжалостным врагом. Какое-то время тому назад я прочитала одну книгу Дона Госсетта [ прим: Дон Госсетт – протестантский проповедник, здесь Талия, скорее всего имеет в виду книгу Дона Госсетта и Эссека Уильяма Кеньона “Сила твоих слов” ], содержание которой запало мне прямо в душу: ты получаешь то, что говоришь; слова начинены взрывчаткой. В этой книге автор поясняет всю первостепенную значимость и важность произнесенных нами слов. Необходимо признать, что слово имеет духовную власть, и нужно перестать говорить банальные вещи, которые портят жизнь. В словах кроется закон притяжения. Господь наделил человека властью – глаголить. По словам человеческим и урожай – что посеешь, то и пожнешь. Свобода зависит от каждого из нас – мы вольны сдерживать себя или вырываться на свободу. Все зависит от нас. Из этого урока я извлекла, что не изменись мои мысли и слова, и я никогда не смогла бы проявиться в своей жизни и в теперешней моей реальности.

Например, года три назад я нашла письмо, которое я написала в 1995 году задолго до нашего с

Томми знакомства. В этом письме я очень точно, во всех подробностях, описала человека, рядом с которым хотела бы быть, его физический облик – руки, ноги, все. Я написала также, что хотела бы, чтобы он был очень любящим, преданным, надежным, верным, ответственным, веселым и еще кучу деталей, которые стояли перед моими глазами … словом, чтобы он был таким, каким пожелала – идеальным мужчиной. Когда я прочитала это письмо годы спустя и обнаружила, что в нем было точное описание человека, с которым я делю свою жизнь, моему удивлению не было предела.

Слова, как бумеранг – ты получаешь то, что говоришь.

Моя история была написана вечность тому назад, Бог набросал мой путь. Мне удалось разрушить

тюремные оковы, развеять сомнения, покончить со страхами. Я решила сделать самый важный во всей предыдущей моей жизни шаг – раскрыть руки и обняться с ней, свободой. И это могла сделать только я одна перед лицом жизни, перед лицом свободы. Когда я открыла эту чудесную, восхитительную свободу, я накопила ее в себе, и ныне я защищаю ее от всего, ото всех, и, в первую очередь, от себя самой.

Я поняла, что свобода зависит от самого себя.

• Глава 4 •

Любовь

Дорогая Любовь, я всегда представляла тебя как понятие совершенства и красоты. Это так

прекрасно – быть человеком.

Представление человека о счастье таково: наслаждаясь тобой, имея тебя рядом с собой, он обретет

бесконечное счастье, решение проблем – у него будет все, чего ему не хватало. Ах, эта постоянная борьба за встречу с тобой, невзирая на время, расстояние и обстоятельства. Миллионы душ на протяжении истории отдали за тебя свои жизни. Сколько было развязано войн из-за любви к прекрасному.

Ты такая хрупкая и такая нежная, что если не позаботиться о тебе хорошенько, ты быстро умрешь.

Но, вместе с тем, ты можешь быть хладнокровным, безжалостным и педантичным убийцей своей жертвы.

Я познала тебя во всем твоем великолепии – ты заставляла меня дрожать, плакать, летать, касаться

невообразимых вселенных, чувствовать каждую клеточку тела, раскрывать самые сокровенные мечты. На нашем с тобой пути я познакомилась с потрясающими, невероятными людьми и с нежелательными тоже. И только ты, Любовь, сообразно своим капризам управляла моими чувствами. Ты лгала мне, заставляя видеть то, чего не было. Так ты вела меня по большей части моего пути до тех пор, пока не состоялся тот наш с тобой жаркий разговор, в котором я со всей своей прямотой попросила у тебя перемирия. Мы разговаривали об уроках, которые ты мне преподнесла, о том, чему я научилась, обо всем неповторимом и, самое главное, об ошибках. И мы, как задушевные подружки, протянули друг другу руки, пообещав, что при каждой новой встрече останемся подругами, будем уважать друг друга и приходить к соглашению, хотим ли мы менять что-то или не хотим. Мы будем свободными, естественными, искренними. Такими, какими являемся по своей сути. Мы снова будем такими, как дети – наивными, ласковыми, простодушными и нежными.

Это обещание мы выполняем здесь и сейчас. С моим любимым, с моими детьми, с моей семьей и

моими друзьями. Оно выполняется всеми, кто находится в этом списке, наполненном любовью, который мы вместе составляем в этот дождливый вечер. Теперь ты во всем и во всех. Теперь ты живешь, дышишь и сверкаешь, во мне… во всем и во всех.

Любовь

В жизни, как и в любви, мы должны рисковать. О том и речь, иначе зачем мы существуем на этой

земле? Я глубоко убеждена в том, что наибольшее удовлетворение мне принесли вещи, которыми я сильнее всего рисковала. Это касается как моей карьеры, так и личной жизни. Без сомнения, любовь – это что-то такое, что выстраивается со временем, и над чем надо трудиться, но если ты никогда не рискнешь сделаться ранимым, чтобы целиком отдаться другому человеку, ты никогда не сможешь по-настоящему любить, потому что для того, чтобы получать, нужно отдавать.

Четырнадцать лет тому назад я рискнула переехать жить к едва знакомому человеку, которого

знала около года, да и то на расстоянии или по договорам, связанным с моей профессией. Но мое сердце жаждало любви, которую он мне давал. Ему было хорошо, и я подумала, что если ему было хорошо, то, скорее всего, потому что это на самом деле была любовь. И тогда я прыгнула навстречу будущему вопреки советам многих людей, включая и мою маму, и уехала в новый город, в новую страну, чтобы по-настоящему прожить нашу с ним историю любви.

Но как бы сильно я не любила, разум тоже силен, и мне не удавалось заставить молчать

негативные мыслишки, которые ежедневно прокрадывались в самую глубину моей души: “Какая же ты дура! Когда ему надоест жить с тобой, он оставит тебя ни с чем. Он никогда не сделает тебе предложение, не попросит твоей руки, потому что ему это не нужно. Он и так добился, чего хотел – ты уже в его доме… Хоть я и знала, что Томми меня обожал и обращался со мной как с принцессой, меня мучила сама мысль о том, что мои опасения станут реальностью, тем более, что мама изо дня в день неустанно твердила мне об этом. Она повторяла, что Томми поматросит со мной да и бросит, оставив в грусти и печали. Я уверена, что она говорила все это не из плохих побуждений, а из-за того, что волновалась за меня, и все равно ее замечания ранили меня. Естественно, я всегда отвечала ей, что мне было очень хорошо с Томми, что я его знала и доверяла ему. Я столько раз повторяла ей это, что она просто вынуждена была поверить мне, хотя и продолжала стоять на своем почти до самой свадьбы.