Средства коммуникации

Субкультура

Коммуникативная система

Каналы

Коммуникации

(социальный уровень культуры: связи и сообщества )

А) синхронные связи

Б) диахронные связи

Средства коммуникации

(Знаковый уровень культуры): целостная картина мира и составляющие ее знаки и символы:

2.1. Специально знаковые объекты:

• вербальные (арго, фольклор)
• числа
• идеограммы
• карты, деньги и проч.

2.2. Ситуативно знаковые (объекты окружающего мира, играющие в данной культуре знаковую роль). В том числе их комплексы (коды):

• пространственный
• временной
• предметный
• телесный
• актуальный

Это определение-модель представляется операциональным в качестве средства первичной фиксации и описания субкультур. В первом разделе (“Социальный уровень”) описываются связи (их типы, конфигурации и проч.) и сообщества (структуры), заданные данной культурой, а также модели поведения, нормы и ритуалы, поддерживающие эти структуры. Во втором разделе (“Знаковый уровень”) фиксируется собственно культурный код: символика, идеология, картина мира. Здесь, в свою очередь, нужно различать (а) специально знаковые объекты (к таким относятся, например, слово и, соответственно, весь дискурсивный пласт культуры: арго, фольклор и т.д.; число и числовая символика; карты, деньги, идеограммы и мн.др.) и (б) ситуативно знаковые (напр., символика пространства, времени, вещей, тела и телесности, жестов и действий и т.д.).

Эта модель позволяет фиксировать в полевых условиях и учитывать в процессе описания максимальное число конкретных особенностей культуры, в то же время имея в виду их соотношение в рамках целого (культуры как коммуникативной системы), а также делает сопоставимыми материалы по различным субкультурам. В то же время исследователь может сделать акцент на любом из сегментов этой матрицы, не переставая иметь в виду его место в рамках целого.

В настоящем издании акцент делается на вербальных компонентах описываемых субкультур, поскольку именно они пока лучше всего обеспечены источниками. Именно наличие вербальной специфики – особого арго и сложившегося фольклора – служит наиболее яркими и легко фиксируемыми признаками существования субкультуры. Возможно поэтому о многих субкультурах пока ничего не известно, кроме их фольклора и арготизмов. Вероятно и то, что здесь виною особенности научного восприятия, сложившегося в рамках письменной и уж во всяком случае вербальной культуры; потому и “видимыми” для научного сообщества становятся прежде всего словесные компоненты. Информация же, выраженная посредством иных кодов, не воспринимается (ее извлечение требует специальных аналитических процедур и осуществляется, как правило, с опорой на вербальные тексты как “перевод” невербальных). Таким образом, изучение этой стороны субкультур может послужить ключом к разгадке других.

К вопросу о типологии. Далее встает проблема типологии субкультур. Удобной представляется типология В.Соколова и Ю.Осокина: субкультуры типологизируются в соответствии с типами общностей их носителей. В частности, выделяются половозрастные (детская, молодежная; добавим еще упоминавшиеся в литературе субкультуры матерей, геев и парковые собрания пенсионеров); социально- профессиональные (авторы выделяют здесь рабочих и интеллигенцию; можно конкретизировать, назвав, например, такие профессионально-корпоративные субкультуры, нашедшие некоторое отражение в литературе, как компьютерную, медицинскую, археологическую, а также армейскую, нищенскую и криминально-тюремную) и досуговые; религиозные и этнические. Можно прибавить сюда еще территориальные – напр., землячества, не всегда связанные с иноэтничностью, например, длительно самовоспроизводящееся псковское землячество в Санкт-Петербурге. К ним примыкают локальные субкультуры (в этом качестве можно рассматривать некоторые города и региональные общности, имеющие свои языковые особенности, фолкьлор, нормативные традиции и проч.). В основу типологии положен в данном случае принцип консолидации соответствующих общностей – он же определяет и источник символики (характерные особенности той или иной общности – ее облика, темперамента, социальных интересов, языка и проч. – становятся основой “языка” формирующейся в этой среде субкультуры).

“Субкультурная” парадигма, открывая очевидные исследовательские перспективы, в то же время ставит множество вопросов. Назовем, например, следующие:

• вопрос о мультикультурной структуре современного общества (можно ли описать его как некую совокупность субкультур и распределяется ли население между ними без остатка или есть группы вне любых субкультур?);
• проблема взаимоотношений между разными субкультурами: по имеющимся уже теперь сведениям, многие из них перекрываются (напр., отмечены явления “общей периферии” разных субкультур и “миграции лидеров”);
• проблема взаимообменов культурных фондов разных субкультур и всех их – с господствующей культурной традицией (роль их как источника инноваций, обеспечивающих в одних случаях устойчивость культуры в изменяющихся обстоятельствах, в других – вызывающих ее разрушение);
• вопрос о соотношении субкультуры и сообщества (социальные общности: возрастные, профессиональные и др. – рассматриваются как носители субкультур, “порождающие среды”, как результат материализации знаковой картины мира, транслируемой субкультурой, и т.д.). В любом случае, надо обязетльно учитывать несовпадение понятий “субкультура” и “сообщество” (в рамках одной субкультуры – т.е. знакового, коммуникативного поля – может существовать множество сообществ, нередко враждующих, активно противопоставляющих себя друг другу. Тем не менее, они пользуются языком одной и той же культуры и в этом смысле образуют единое поле).

Можно продолжать это перечисление, но уже сказанное свидетельствует о перспективности субкультурной парадигмы для описания современного общества. Она имеет и прикладное значение – не только для рекламы или политического менеджмента, но и как средство обеспечения взаимопонимания между разными сегментами социума, “взаимопереводимости” их культурных кодов.