Новейшие тенденции: регионализация, политизация, криминализация

Применительно к субкультуре скинхедов в России сейчас наблюдается уникальное явление, какого не было с предыдущими молодежными субкультурами, пришедшими с Запада: у нас все еще продолжается развитие «первой волны» скинхедов, но в то же время идет активное развитие «второй волны». Поскольку эти волны находятся на разных стадиях развития субкультуры, они оказываются уже значительно отличными друг от друга. В частности, если в «первой волне» уже произошла смена поколений и в значительной степени представители этой волны являются выходцами из средних городских слоев (если угодно, «среднего класса»)[8], то «вторая волна» воспроизводит ситуацию приблизительно десятилетней давности в центрах зарождения и развития субкультуры скинхедов, то есть там основная масса скин-субкультуры составляют выходцы из более бедных социальных групп.

Длительность существования и масштаб явления в последние годы уже привели к тому, что в различных регионах и различных группах внутри одной и той же субкультуры скинхедов стали появляться различные тенденции. Скажем, в крупнейших городах и самых старых центрах существования скин-субкультуры наряду с изменением социального состава (то есть рекрутированием неофитов почти сплошь из обеспеченных слоев) обнаружилась и усиленная политизация определенных групп внутри субкультуры. Классическим примером является группа «Шульц-88» в Санкт-Петербурге, которая сначала была выстроена как нелегальная фашистская организация, а уже затем позиционировала себя как скин-группа. В 90-е годы подобное было невозможно.

Другой тенденцией является регионализация субкультуры. Если раньше все представители субкультуры скинхедов стремились к одному образу и старательно подражали одним и тем же образцам, то в самые последние годы произошел явный отход от этого правила. Мы наблюдаем довольно заметные местные различия в субкультуре (couleur locale): облик, интересы, поведение скинхедов в Москве отличаются от Перми, с одной стороны, от Ростова-на-Дону – с другой, и, допустим, от Партизанска – с третьей. Более того, возможны уже серьезные различия даже в рамках одного крупного города. Классический пример – Ростов-на-Дону, где уже сейчас наличествуют два разных подварианта субкультуры скинхедов: первый вариант – крайне политизированный, откровенно фашистский и нацеленный на борьбу не столько с представителями иных рас и национальностей, сколько с политическими и культурными врагами, и второй – откровенно полууголовный, максимально удаленный от политики и в гораздо меньшей степени, чем раньше, расистский.

Все это отчасти связано с общим изменением экономического и политического климата в стране в эпоху Путина, а отчасти – с местными, региональными особенностями.

Остановлюсь подробнее на нескольких примерах. Повышенная политизация многих групп скинхедов в крупных городах, где движение существует давно, явно была спровоцирована как активной работой ультраправых партий в скин-среде или в молодежной среде, тесно соприкасающейся со скинхедами, так и некоторыми с пропагандистской точки зрения успешными проектами, подобными, например, включению группы «Русская цель» Семена Токмакова (кличка «Бус») в состав крайне правой Народной Национальной партии (ННП). Именно такие примеры получили максимальную рекламу в СМИ. С другой стороны, ужесточение социального климата в крупных городах привело к тому, что на место традиционных «дворовых тусовок», из которых часто и возникали микроскопические скин-группы, пришли более жесткие, более структурированные, более дисциплинированные, хотя и необязательно бoльшие по численности молодежные группы. Фактически они очень сильно напоминают уличные молодежные банды второй половины XX века в США. Жесткая структура, наличие дисциплины (как правило, поддерживаемой силой со стороны лидера) при обращении этих групп к расистской идеологии сразу приводят к тому, что каждая из групп начинает вести себя как небольшая ультраправая партия – вплоть до стремления выпускать собственные печатные издания, хотя бы даже малотиражные, хотя бы даже исполненные на ксероксе. Типичным примером такой деятельности являются самиздатские журналы «Д.О.Н.» и «Валькирия» в Ростове-на-Дону. При этом «Д.О.Н.» обращен к юношам, а «Валькирия» – к девушкам. Разумеется, самиздатская скин-пресса существовала и раньше, но она была типичной субкультурной продукцией, по преимуществу освещавшей жизнь субкультуры, сообщавшей новости, помогавшей в установлении контактов и т.д. «Д.О.Н.» и «Валькирия» – это откровенно идеологические проекты, главное в которых – расистская и фашистская пропаганда, а агитация с целью вовлечения новых членов в скин-движение носит уже подчиненный характер[9].

Примером другой новейшей тенденции является переход многих групп скинхедов от постоянной борьбы с «расовым» противником к борьбе с политическим и культурным противником. Один из примеров такого перехода – резкое усиление агрессии со стороны скинхедов по отношению к панкам, которые в отличие от 90-х годов перестали рассматриваться как возможный союзник и теперь провозглашены одним из самых главных противников. Причем особенно вредной у скинхедов считается деятельность панк-группы «Гражданская Оборона» и лично Егора Летова. Дело в том, что скинхеды рассматривают Егора Летова как пропагандиста коммунистических взглядов и, следовательно, врага «арийской нации». А поскольку творчество группы «Гражданская Оборона» в эстетико-интеллектуальном плане в целом доступно той социальной среде, из которой рекрутируются скинхеды, то, естественно, Летов считается не просто врагом, а врагом особо опасным.

С конца 2003 года скинхеды в разных городах методически нападают на поклонников «Гражданской Обороны» и других панк-групп и предпринимают попытки сорвать концерты. Наиболее известные инциденты: атака на панков на концерте «Гражданской Обороны» 10 февраля 2004 года в Екатеринбурге, когда скинхедами был убит один панк; нападение 13 ноября 2004 года на панков после концерта группы в ДК имени Горбунова в Москве, вылившееся в массовое побоище, в результате которого было ранено 25 человек, в том числе 5 тяжело; нападение 1 октября 2005 года 15 скинхедов на панков после концерта группы «Пурген» в Москве, в результате чего один панк был убит; убийство 13 ноября 2005 года антифашиста, музыканта панк-групп «Sandinista!» и «Distress» Тимура Качаравы в Петербурге; нападение на зрителей панк-концерта в Реутове 10 декабря 2005 года, в результате около 20 человек серьезно пострадали, в том числе 5 получили ножевые ранения; убийство в Москве 17 апреля 2006 года панка-антифашиста Александра Рюхина[10].

Еще одним примером той же самой тенденции является Ростов-на-Дону, где в последние 3 года нападения скинхедов по признакам расовой, этнической или религиозной вражды становятся все более редкими (что даже позволило местным властям утверждать, что в городе и области скинхедов вообще нет), но зато объектом постоянных нападений стали представители местных немногочисленных и, как правило, экзотических левых групп. В самые последние годы в Ростове-на-Дону произошло внезапное оживление деятельности левых и леворадикалов в молодежной среде, связанное с образованием новых групп. В качестве типичного примера такой группы назову возникшую осенью 2003 года Федерацию анархо-коммунистов (ФАК), не имеющую отношения к организации с одноименной аббревиатурой, действующей в соседнем Краснодарском крае (Федерация анархистов Кубани, ФАК), созданную видным деятелем молодежной левой ростовской сцены, сменившим за несколько лет 8 партий, Ильей Полонским, более известным под кличкой «Пол Пот». Именно такие группы, ссылаясь на то, что они не имеют никакого отношения к традиционно действующим в Ростове коммунистическим, анархистским и прочим левым организациям, показавшим свое политическое бессилие, развернули пропаганду в подростковой среде. Видимо, из-за конкуренции в подростковой среде группы вроде ФАК (а также и сотрудничающее с ними местное отделение НБП во главе с «товарищем Падло») стали объектом постоянных нападений со стороны ростовских наци-скинов – притом не только в самом Ростове, но также и в Белой Калитве и Гукове. Притом нападения производятся, как правило, теми скин-группами, которые тяготеют к одному из двух ведущих местных лидеров скин-движения по кличке «Че» (выходцу из леворадикальных кругов). Как раз Че и является издателем упомянутого журнала «Д.О.Н.», а его девушка по кличке «Валькирия», дочь очень богатых предпринимателей, переехавших в Ростов из Магадана – издателем журнала «Валькирия»[11].

Не исключено, впрочем, что еще одной причиной переноса агрессии ростовских скинхедов с этнической почвы на политическую является тот факт, что крупнейшее национальное меньшинство в Ростовской области – армяне. Армяне являются значительной и активной частью электората и довольно богатой диаспорой. Руководство области старается не допустить поэтому возникновения этнического конфликта именно с армянами – вплоть до того, что в Ростове, если есть такая возможность, в состав милицейского патруля из 3 человек стараются включить одного армянина. В таких условиях проведение «классического» скинхедского террора по отношению к «кавказцам» (то есть почти наверняка армянам) в Ростове просто опасно.

Пример другой новейшей тенденции нам показывают города Пермь, Киров и отчасти тот же Ростов. Это – начавшееся совмещение скинхедов как пришедшей с Запада молодежной субкультуры с традиционно существующей молодежной криминализированной субкультурой, то есть со шпаной. Особенно это заметно в Перми и Кирове. Надо сказать, что Пермь и Киров не являются крупными центрами скин-движения. Скинхеды там появились относительно поздно и по сравнению с другими крупными областными городами немногочисленны[12]. Более того, и Пермь, и Киров традиционно являются достаточно полиэтничными городами, где значительная часть населения – это представители местных поволжских и северных финно-угорских народов, которые в советский период не воспринимались местным русским населением как чужаки. Не было таких настроений и в молодежной (подростковой) среде. Более того, и Пермская и Кировская области были регионами, куда при Сталине направляли выселенных – в том числе и по этническому признаку (в частности, немцев и поляков), которые к настоящему времени практически ассимилировались.

Именно в Перми и Кирове обнаружено уникальное явление, когда местные молодежные группы, по всем признакам являющиеся всего лишь шпаной, в последние 3 года стали именовать себя «скинхедами» и проповедовать расистские идеи. При этом за исключением расизма и симпатий к ультраправому политическому спектру, никаких пересечений с традиционной субкультурой скинхедов у этих групп не наблюдается: они не выглядят так, как должны выглядеть скинхеды, они не слушают музыку в стиле «ой!», они не поддерживают или почти не поддерживают контактов со скинхедами из других городов. Фактически это означает, что в криминализированной молодежной среде, как минимум, Перми и Кирова быть скинхедом, а не просто шпаной, считается модным и престижным[13].

Несколько отличен пример Ростова-на-Дону, где произошло слияние части скин-сообщества, контролируемой одним из лидером местных скинхедов по кличке «Айс» (руководитель ростовского филиала наци-скин-организации «Blood& Honour»), с ростовской шпаной и вообще местным криминальным сообществом. Эта часть скинхедов также быстро утрачивает внешние признаки скин-субкультуры и в значительной степени перешла на существование за счет выполнения «заказов» местных криминальных кругов (избиения, поджоги и т.п.). Но поскольку эти группы двигались не от полукриминальной среды к скинхедам, а наоборот, они сохранили более тесные связи со скин-движением, в частности, они по-прежнему являются преданными посетителями концертов «ой!»-групп и по-прежнему декларируют откровенно расистские взгляды[14].

Таким образом, можно констатировать, что скин-сообщество в России достигло такой численности и существует настолько долго, что произошло значительное усложнение структуры этого сообщество при одновременной его аморфизации. Фактически под названием «скинхеды» сейчас в России сосуществует несколько родственных, но все же различных субкультурных феноменов. Причиной этого является специфические условия России как страны «третьего мира», о которых я писал выше.

В процессе этого усложнения движения скинхедов две тенденции представляются мне наиболее важными и наиболее тревожными.

1. Изменение отношения скин-сообщества в целом к власти. Если в 90-е годы XX века и даже на рубеже веков подавляющее большинство скинхедов рассматривало себя как правую оппозицию власти (режиму, правительству), разделяя известные мифологемы, что Россия под властью Ельцина «оккупирована сионистским правительством», «захвачена еврейским капиталом», «колонизируется неграми, азиатами и вообще неславянским элементом», и т.п., то в настоящее время большинство скинхедов в целом лояльно к власти, прямо идентифицируя власть вообще с фигурой президента Путина. Лишь наиболее политизированные и идеологически подкованные группы, прямо связанные с крайне правыми, фашистскими партиями, поддерживают, как правило, лишь отдельные элементы политики Путина (в первую очередь политику в Чечне и действия по сворачиванию демократии – примером этого является известный митинг сторонников группы «Шульц-88» с плакатами «Будем мочить чурок в сортире!»)[15], а в целом продолжают рассматривать себя как правую оппозицию существующей власти. С их точки зрения, режим Путина движется в верном направлении, но слишком медленно и слишком еще зависим от «наследия Ельцина» или, другой вариант, от «евреев-олигархов». В этой среде распространено мнение, что Путину мешает его окружение и, в частности, министр внутренних дел Рашид Нургалиев, с личностью которого связывают все факты уголовного преследования скинхедов за те или иные деяния. Это изменение отношения к режиму в целом вылилось, в частности, в то, что скинхеды, в отличие от 90-х годов, стали гораздо чаще проводить санкционированные акции (пикеты, митинги, шествия) и довольно охотно идут на контакт с правоохранительными органами.

2. Еще более тревожным мне представляется отмеченный на примере Перми, Кирова, Ростова-на-Дону факт взаимопроникновения скин-сообщества и молодежной криминализованной среды (шпаны). Дело в том, что до сих пор ни одна пришедшая с Запада молодежная субкультура никогда не сливалась со шпаной. Молодежная криминализированная среда отвергала все западные субкультуры как «извращения». Собственно, молодежная криминализованная среда – это подготовительный (неполный) вариант взрослой уголовной субкультуры, фактически еще не порвавший тесных связей с обычной мещанской средой. Западные молодежные субкультуры мещанская среда традиционно рассматривает как «идеологического противника». Скинхеды оказались первой в России западной молодежной субкультурой, которая не вызвала инстинктивного отторжения у этой среды. Говоря иначе, современное состояние неполитизированной молодежной среды таково, что расизм и ксенофобия не воспринимаются уже этой средой как что-то чуждое. Если тенденция по слиянию этих субкультур сохранится, мы получим в недалеком будущем новую молодежную субкультуру – субкультуру численно очень распространенную и хорошо укорененную в традиционной среде; она будет самодостаточна и будет сама себя воспроизводить из поколения в поколение. По мере взросления эта молодежная субкультура будет заменять собой традиционную взрослую уголовную субкультуру, которой до последнего времени совершенно не были присущи расистские взгляды. Поскольку Россия в настоящее время – страна сильно криминализированная, последствия такого развития событий могут оказаться достаточно серьезными, если не сказать катастрофическими.