Просчет (от лица Розали).

Забавная история – на самом деле я написала этот отрывок как шутку. Я прочитала о конкурсе «На моем месте» на сайте TwilightFiction, и сказала Элфи, что, возможно, напишу что-нибудь, просто ради смеха. Она ответила мне, что ничего не получится – Пелироя тут же засечет меня. Я поспорила, что Пели меня не поймает. Итак, я написала этот маленький отрывок из «Новолуния» с точки зрения Розали (кстати, «побывать» в голове Розали оказалось довольно интересным опытом!), и выложила его, хихикая про себя. В итоге, я подшутила над самой собой. Мой отрывок затерялся где-то в киберпространстве, и Пел так его и не увидела. Так что, полагаю, что я и Элфи никогда не договоримся насчет того, кто же из нас выиграл…разве что TwilightFiction решат провести еще один конкурс…
Итак, моя неудавшаяся шутка – телефонный разговор Элис и Розали в 18-й главе «Новолуния».

Легкий отзвук – не здесь, в нескольких ярдах к северу – заставил меня подпрыгнуть. Моя рука автоматически сжала телефон, прижимая его к себе еще крепче.
Я убрала волосы через плечо, бросая быстрый взгляд на высокие деревья за окном. День был хмурым и мрачным. Мое собственное отражение сияло ярче, чем деревья и облака. Я посмотрела в свои широко раскрытые, испуганные глаза, уголки моих губ опустились, между бровей пролегла неглубокая складка…
Я нахмурилась, стирая с лица выражение вины одной лишь пренебрежительной усмешкой. Притягательной усмешкой. Мимоходом я заметила, как идет моему лицу выражение гнева, прекрасно контрастируя с мягким золотом локонов. Одновременно мои глаза изучали пустой, безлюдный лес Аляски, и я с облегчением обнаружила, что все еще одна. Тот звук – всего лишь птица или ветер.
Нет никакой необходимости в чувстве облегчения. Не нужно чувствовать себя виноватой. Я не сделала ничего неправильного.
Неужели остальные планировали никогда не открывать Эдварду правду? Позволить ему вечно прибывать в беспокойстве, барахтаться в каких-нибудь отвратительных трущобах, в то время как Эсме горюет, Карлайл сомневается в каждом своем решении, а природная жизнерадостность Эммета медленно стирается одиночеством? Насколько это честно?
Кроме того, нет никакой возможности хранить секреты от Эдварда в течение долгого времени. Рано или поздно он найдет нас, придет увидеться с Карлайлом или Элис по какой-либо причине и узнает правду. Поблагодарит ли он нас за то, что мы молча лгали ему? Вряд ли. Эдварду всегда требуется знать все. Он живет ради этого всезнания. У него будет ужасная вспышка гнева, которая будет только усугублена тем фактом, что мы скрыли от него смерть Беллы.
Когда он успокоится и смирится с этой потерей, возможно, он поблагодарит меня за то, что я единственная была честна с ним.
Откуда-то издалека послышался крик ястреба – звук заставил меня подпрыгнуть и вновь выглянуть в окно. На моем лице было то же виноватое выражение, что и раньше, и я сердито посмотрела на свое отражение в стекле.
Ладно, у меня были свои собственные цели. Неужели это так плохо – хотеть, чтобы моя семья вновь была вместе? Неужели это так эгоистично – скучать по ежедневной рутине, по тихому счастью, которое я принимала, как должное; счастью, которое Эдвард словно увез с собой с этим своим отъездом?
Я лишь хотела, чтобы все стало по-прежнему. Это было неправильно? Это не кажется ужасным. Кроме того, я сделала это не только для себя, я сделала это для всех – Эсме, Карлайла, Эммета.
Не для Элис – ее это не слишком волновало, хотя даже я прикидывалась... Но Элис была так уверенна насчет того, чем все закончится в итоге – что Эдвард не сможет держаться подальше от своей маленькой человеческой девчонки, - что не тратила времени на слезы и скорбь. Элис всегда существовала в ином мире, чем все мы, в ее собственной вечно меняющейся реальности. И раз уж Эдвард был единственным, кто мог разделить с ней эту реальность, я думала, что его отсутствие для нее будет тяжелее, чем для остальных. Но она была уверенна, как и всегда, бодро смотрела вперед, ее разум всегда обгонял настоящее время. Всегда такая спокойная.
Но, несмотря на это, она словно обезумела, когда увидела, как Белла спрыгнула...
Была ли я слишком нетерпелива? Отреагировала слишком поспешно?
Сейчас я могла быть честна с собой, потому что Эдвард увидит все мелочи, касающиеся моего решения, как только окажется дома. Сейчас я могла признать свои плохие мотивы, принять их.
Да, я ревновала из-за того, как Элис отреагировала на известие о Белле. Уехала бы Элис так поспешно, не задумываясь ни на секунду, если бы с обрыва спрыгнула я? Любила ли она эту обычную человеческую девчонку больше, чем меня?
Но эта ревность была лишь малой частью. Возможно, что это и повлияло на мое решение, но не было решающим аргументом. Я бы позвонила Эдварду в любом случае. Я была уверенна, что он предпочел бы мою прямолинейную честность оберегающей лжи остальных. Их решение было обречено с самого начала – Эдвард все равно в конце концов вернулся бы домой.
А теперь он приедет быстрее.
Дело было не только в покое моей семьи, которого мне так не хватало.
Я тоже искренне скучала по Эдварду. Мне не хватало его кратких язвительных ремарк, его мрачного остроумия, которое гармонировало с моим темным чувством юмора намного лучше, чем со смешливой, солнечной натурой Эммета. Мне не хватало музыки – стереосистемы, провозглашающей о его последнем инди-открытии, и пианино – мелодий, благодаря которым все самые далекие мысли Эдварда становились «прозрачными». Мне хватало его мурлыканья себе под нос в гараже, когда мы оба копались в наших машинах – единственное время, когда мы были во всем друг с другом согласны.
Мне не хватало моего брата. Наверняка он не будет судить меня слишком строго, когда увидит все это в моих мыслях.
Конечно, некоторое время будет существовать некоторый дискомфорт – я это знала. Но чем быстрее он приедет домой, тем быстрее все вновь придет в норму…
Я поискала в своих мыслях немного печали для Беллы, и была рада обнаружить, что я действительно скорблю по девчонке. Немного. Если уж совсем честно, то совсем чуть-чуть: она сделала Эдварда таким счастливым, каким я никогда не видела его прежде. Конечно, еще она сделала его несчастнее, чем кто-либо еще за весь век его жизни. Но мне будет не хватать той части, которую она подарила ему за эти несколько коротких месяцев. Я смогу искренне сожалеть о ее кончине.
Это осознание помогло мне почувствовать себя немного лучше. Я улыбнулась своему лицу в зеркале, обрамленному моими золотыми волосами и красными кедровыми стенами большой, уютной гостиной Тани, наслаждаясь этим видом. Когда я улыбалась, не существовало ни женщины, ни мужчины на этой планете, смертного или бессмертного, кто смог бы сравниться со мной по красоте. Это была приятная мысль. Возможно, со мной совсем нелегко ужиться. Возможно, я поверхностна и эгоистична. Возможно, у меня был бы более приятный характер, если бы я родилась с простым лицом и скучной фигурой. Возможно, тогда я была бы даже счастливее. Но доказать это все равно невозможно. У меня была моя красота – на нее я могла рассчитывать.
Я улыбнулась еще шире.
Зазвонил телефон, и я автоматически сжала ладонь, хотя звук доносился из кухни.
Я знала, что это будет Эдвард. Звонит, чтобы проверить те сведения, что я ему дала. Он не доверяет мне. Вероятно, он думает, что я достаточно жестока, чтобы так подшутить. Я нахмурилась, проскальзывая на кухню, чтобы ответить на звонок.
Телефон лежал на самом краю длинной стойки. Я схватила его прежде, чем закончилась первая трель, и повернулась лицом к французским дверям. Я не хотела этого признавать, но знала, что наблюдаю, вернутся ли Эммет и Джаспер. Я не хотела, чтобы они услышали, как я буду разговаривать с Эдвардом. Они разозлятся…
- Да?
- Роуз, мне нужно поговорить с Карлайлом сейчас же, - отрезала Элис.
- Элис, Карлайл на охоте. Что…?
- Ладно, значит, как только он вернется.
- Что случилось? Я могу догнать его и сказать позвонить тебе…
- Нет, - снова перебила Элис. – Я буду в самолете. Послушай, было ли слышно что-нибудь от Эдварда?
Ощущение было такое, словно мой желудок сжался и резко провалился вниз. Это ощущение было странным дежавю, легкое напоминание из давно утраченной человеческой памяти. Тошнота…
- Ну, вообще-то, да, Элис. Я говорила с Эдвардом. Всего несколько минут назад, - на одну короткую секунду я раздумывала над мыслью притвориться, что Эдвард сам позвонил мне – просто случайное совпадение. Но, конечно, смысла лгать не было. Эдвард устроит мне предостаточно проблем, когда вернется домой.
Желудок продолжал странно сжиматься, но я не обращала на это внимания. Я решила разозлиться. Элис не следует говорить со мной на таких повышенных тонах. Эдвард не хотел лжи – он хотел правды. Он поблагодарит меня за это, когда вернется домой.
- Вы с Карлайлом ошибались, - сказала я. – Эдвард не оценит того, что его обманывали. Он бы захотел узнать правду.. Он хотел правды – и я ее ему дала. Я позвонила ему… Я долго звонила ему, - призналась я, - пока он не поднял трубку. Передать это сообщением было бы…неправильно.
- Зачем? – выдохнула Элис. – Зачем ты это сделала, Розали?
- Потому что чем быстрее он с этим справится, тем быстрее все вновь придет в норму. Если он узнает спустя время, ему все равно не станет легче, так зачем откладывать? Время ничего не изменит. Белла мертва. Эдвард будет горевать, а затем справится с этим. Лучше, если он узнает сейчас, чем потом.
- Что ж, ты ошиблась и на тот, и на другой счет, Розали, так что нас ждут проблемы, ты так не думаешь? – полным ярости голосом спросила Элис.
Ошиблась и на тот, и на другой счет? Я быстро заморгала, пытаясь понять.
- Белла все еще жива? – прошептала я, словно не веря своим словам. Просто пыталась понять, какие именно счета имела в виду Элис.
- Да, именно. Она в полном порядке…
- В полном порядке? Ты видела, как она спрыгнула с обрыва!
- Я ошиблась.
Эти слова в устах Элис звучали так странно. Элис, которая никогда не ошибается, которую никогда не застать врасплох…
- Как? – прошептала я.
- Долгая история.
Элис ошиблась. Белла жива. И я только что сказала….
- Ну, ты устроила путаницу, - проворчала я, обращая свою досаду в обвинения. – Эдвард жутко разозлится, когда приедет домой.
- Но насчет этого ты тоже ошибаешься, - ответила Элис. И, судя по всему, она говорила сквозь зубы. – Именно потому я и звоню…
- Ошибаюсь насчет чего? Насчет его возвращения домой? Конечно он вернется, - с издевкой засмеялась я. – Что? Ты думаешь, он станет изображать из себя Ромео? Ха! Как какой-нибудь глупый, романтичный…
- Да, - прошипела Элис, и ее голос был холоднее льда. – Именно это я видела.
Твердая уверенность ее слов заставила мои колени как-то странно ослабнуть. Я вцепилась в одну из кедровых панелей для поддержки – поддержки, которая не была необходима моему алмазно-твердому телу. – Нет. Он не так глуп. Он… он должен понимать, что…
Но я не смогла закончить предложение, потому что увидела это в своих мыслях – мое собственное видение. Я увидела себя. Видение моей собственной жизни, если бы каким-то образом из нее навсегда исчез Эммет. От ужаса меня бросило в дрожь.
Нет – это нельзя сопоставлять. Белла всего лишь человек. Эдвард не хотел, чтобы она стала бессмертной, так что это не одно и то же. Эдвард не мог чувствовать тоже самое!
- Я… Я не хотела, чтобы вышло так, Элис! Я лишь хотела, чтобы он вернулся домой! – мой голос был почти воем.
- Для этого уже немного поздно, Розали, - произнесла Элис даже еще жестче и холоднее, чем прежде. – Оставь свои раскаяния для кого-нибудь, кто в них поверит.
В трубке раздался щелчок, а затем пошли гудки.
- Нет, - прошептала я. Затем медленно потрясла головой. – Эдвард должен приехать домой.
Я смотрела на свое лицо в отражении стеклянной двери, но уже не могла его разглядеть. Там была лишь бесформенное пятно из белого и золотого.
А затем, за этим пятном, далеко в лесу содрогнулось огромное дерево, в то время как остальные по-прежнему стояли неподвижно. Эммет.
Я пулей вылетела через дверь. Она со звоном ударилась об стену, но звук остался далеко позади меня, пока я летела сквозь деревья.
- Эммет! – закричала я. – Эммет, на помощь!