Группа типа I

«Я читал статью о групповой терапии, и в ней утвер­ждается, что мы все время должны говорить».

Поддерживающая терапия. Вначале рассмотрим отно­шение терапевта. Поддерживающий терапевт в общении с пациентами выступает в Родительском состоянии Эго (или если пациенты ему не нравятся, он может высту­пать в состоянии Эго Ребенок, играя роль родителя, как маленький мальчик играет роль врача). Поддерживающий терапевт-мужчина может признаться в своем отцовском отношении; но в большинстве случаев он будет ошибать­ся, и его собственная история или данные независимого наблюдателя покажут, что он скорее проявляет материн­ские свойства. Если он верит в определенную отчужден-1юсть, даже в так называемых поддерживающих ситуациях, он может удовлетвориться отношением не отца, а дяди; хотя опять-таки такие дядюшки постороннему наблюда­телю кажутся скорее тетушками.

Рассматривая простейшую из этих альтернатив, мож­но сказать, что поддерживающий ответ Пациенту I мо­жет быть связан с его выраженным вслух интересом к групповой терапии либо с тем, что он взял на себя ини­циативу заговорить. Пациенты сразу поймут, что если они будут вести себя правильно, то получат одобрение со сто­роны терапевта, и, возможно, придут к выводу, что пра­вильное поведение — это постоянные разговоры. С груп­пой молчаливых кататоников или больных в состоянии депрессии это, возможно, шаг в правильном направлении. Однако его ценность по отношению к другим пациентам сомнительна, поскольку содержание происходящего бу­дет все больше и больше определяться их впечатлением от предпочтений терапевта, и в результате последуют длительные периоды бесполезных разговоров. Но даже в та­ком случае терапевт может с гордостью указать, что па­циенты, которые раньше говорили мало, теперь говорят больше.

Более подготовленный «поддерживающий» терапевт может рассматривать слова Пациента I как указание на предпочтительность специфических защитных речевых механизмов, включая интеллектуализацию как средство усиления регрессии и изоляции. Такое более точное зна­ние может позже быть полезным, помогая ввести в дей­ствие соответствующие защитные системы, если терапевту покажется, что пациент не выдерживает стресса.

Групповая аналитическая терапия. Принимая замечание Пациента I как указание на общую ситуацию в группе, терапевт, сторонник групповой аналитики, может в этот момент решить, что группа обладает зрелой структурой и является рабочей группой; у нее общая проблема — не­обходимость говорить согласно невысказанному требова­нию терапевта. Замечание Пациента I может быть при­нято как указание на его готовность, на явном уровне, отказаться от собственных эгоистических потребностей и импульсов в интересах всей группы, чтобы сохранить свое безопасное положение в группе в целом. Можно видеть в этом несколько многообещающих аспектов, имеющих отношение к проблемам безопасности, приспособленно­сти к группе и к проблемам повседневной реальности — в соответствии с идеями Биона, Эзриеля и Фолкса, ко­торые будут обсуждаться ниже, в главе 9. Следовательно, такой подход может привести к лучшему приспособлению индивида к обществу. Однако возникает вопрос, как ска­жется такое приспособление на судьбе пациента и уве­личит ли оно его возможность выбора. Согласно наблю­дениям автора, терапия такого типа почти не помогает пациенту отказаться от лежащих в основе его поступков потребностей в нездоровых формах удовлетворения.

Психоаналитическая терапия. Терапевт психоаналити­ческой группы в данном случае может заподозрить, что Пациент I интеллектуализирует и таким образом движется в сторону послушания, вызывающего поведения или не­определенного отношения к терапевту, природа которого прояснится в ходе дальнейшего лечения. Для некото­рых терапевтов может представлять интерес тот факт, что в своем первом же высказывании пациент ссылается на чтение и разговоры. Само по себе это высказывание уже представляет собой разновидность сопротивления, воз­можно, в двух направлениях: во-первых, возможно, в сто­рону интеллектуалиции, которая уже упоминалась выше, и, во-вторых, в попытке опереться на постороннюю власть, чтобы избежать личных проблем. Возможно, на протяжении последующего года терапевт сможет прояс­нить некоторые аспекты этих первоначальных указаний; но из-за потребностей других пациентов ему сложно бу­дет систематически рассмотреть всю картину. Ситуация не благоприятствует тому типу и качеству свободных ас­социаций, которые необходимы для тщательного иссле­дования. Однако пациент получит пользу от того, что можно будет провести в группе.

Трансакционный анализ. Заявление Пациента I в трансакционном анализе предварительно будет классифи­цировано как «отчет» о внешней деятельности, а не как «самопредставление» или «объявление позиции», и как стимул к «обсуждению», а не как проявление или описа­ние чувств. Если другие члены группы последуют его при­меру, в результате возникнет лечебная группа I типа, в которой они неделя за неделей будут заниматься тем, что известно как «развлечения»; в ходе этой деятельности они будут обсуждать всевозможные посторонние темы (на­пример, журнальные статьи), которые имеют к их симп­томам отношение не большее, чем было бы у вросший ноготь. В одном случае группа катилась по такой колее пятнадцать лет, и несмотря на разнообразные усилия, подходы и разновидности методов, использованные пос­ледовательно несколькими молодыми и много работавшими терапевтами, никакого облегчения симптомов пациенты не испытывали. Когда наконец терапевт, получивший не­которые сведения в области трансакционного анализа, по­пытался сломать эту рутину, вышестоящие руководители упрекнули его в том, что он проводит «терапию в груп­пе», а не «групповую терапию» (как они выразились). Трудность разъяснилась, по крайней мере в сознании терапевта, как только он ответил на критически важный вопрос: «Ты здесь для того, чтобы проявить свою при­верженность системе институциональных, общепризнан­ных ритуалов или для того, чтобы использовать свои зна­ния для лечения пациентов?»

Группа I типа — наиболее банальная из всех лечеб­ных групп, часто упоминаемая в литературе, и именно этот тип обычно оказывается на лентах звукозаписи как наиболее «безопасный» для терапевта или «исследовате­ля». Часто в ходе обсуждения пациенты предоставляют ин­тересный «материал», который терапевт может приспосо­бить к своей концепции групповой терапии — к собствен­ному удовлетворению и в назидание пациентам, но при этом не вызывая никаких заметных динамических изме­нений или существенных перемен в деятельности груп­пы. Уровень посещаемости и отсева в таких группах опре­деляется степенью гибкости пациентов в переключении с одного состояния Эго на другое в дискуссиях. Если па­циенты настаивают на том, что обсуждение должно вес­тись на рациональном Взрослом уровне, всякий, кто на­чинает морализировать и проявлять Родительский подход, почувствует себя нежелательным и может больше не прийти на занятия; аналогично пациент, который вносит игривую Детскую ноту, может встретиться с осуждением за свою «незрелость». Однако если постоянные члены группы обладают большей гибкостью, они могут выно­сить некоторые перемены в состояниях Эго, так что но­вые члены могут в группе и оставаться.

Группы I типа безвредны для пациентов, не страда­ющих серьезными прогрессирующими нарушениями, и могут длительное время поддерживать у них первоначаль­ное состояние без заметных ухудшений; к тому же это всегда удобный источник «материала» для больничных конференций и «безопасных» исследовательских проек­тов. Однако если терапевт хочет достичь большего, он избавит самого себя и пациентов от пятнадцати лет фру­страции и самообмана, переключившись, как только па­циенты будут в состоянии это перенести, на какой-либо другой род деятельности. В зависимости от его опыта и мастерства, на это потребуется от десяти минут до десяти недель. Парадоксально, но эффективность таких перехо­дов зависит в основном от готовности не пациентов, а самого терапевта, и его уверенность зависит от того, на­сколько сильно на него влияет способность к созданию тщательно спланированных терапевтических программ.

Классическими примерами этого типа групп являются принудительные группы, которые организуются в тюрь­мах и военных клиниках. Группа I типа может упорно поддерживаться там, где существуют сильные вторичные выигрыши, как в случае реабилитации, облегчения или в учреждениях администрации по делам ветеранов. Аналогичные трудности могут возникнуть в группах родителей трудных детей или в группах семейной консультации. Для групп типа I характерно преобладание развлечений в ущерб другим типам деятельности. Например, в группе матерей естественным развлечением будет проективный Родительский «комитет», тезис которого «А вы что дела­ете с трудными детьми?» Можно позволить продолжить в том же духе одну - две недели, но постепенно пациен­там нужно дать понять, что такой тип поведения хотя и позволяет изложить домашние неприятности, не исполь­зует в полной мере способности и возможности терапев­та, и для пациентов будет гораздо полезней, если они нач­нут интересоваться собой, а не вопросами воспитания де­тей. Аналогично в «семейных» группах, в особенности в группах «семейных консультаций», может возникнуть со­блазн говорить о «методах упрочения» браков, и такой журналистский подход (это тоже разновидность «Роди­тельского комитета») может сохраняться неопределенно долго, если терапевт не предложит воспользоваться его возможностями, которые гораздо более продуктивны и " уместны в отношении психологических реальностей, чем социальная техника.

Таким образом, группа I типа неопределенно долго бу­дет ограничиваться развлечениями в форме обсуждений, обычно на вполне рациональном Взрослом уровне, если настойчиво и жестко не вмешается терапевт и не введет какой-нибудь другой способ структурирования группового времени; в этом случае пациенты могут пойти навстречу терапевту, переключившись на Ребяческие или Родительские развлечения под предлогом выражения «истинных чувств»; и эта тенденция, в свою очередь, должна быть прервана и найдено что-нибудь более полезное.

Трансакционная реакция на заявления Пациента I за­ключается в том, что терапевт спрашивает себя: «Почему он сказал именно это и именно в данный момент?» Предоставив некоторое время для ответов и дальнейших трансакций, он может спросить Пациента I: «Какой ре­акции вы ожидали, когда говорили это?» Ответ будет за­ключаться в том (терапевт может об этом упомянуть или даже «указать» на это), что у Пациента I есть какая-то предварительная теория относительно цели группы (эта цель — говорить), и терапевт может попросить обсудить эту теорию или высказать свои замечания относительно ее. Таким образом и пациенту, и другим слушателям да­ется понять, что институциональная форма терапии, сле­дующая инструкциям, которые содержатся в популярных журналах, совсем не то, ради чего они собрались, и па­циентам не будут вручаться золотые звезды только за то, что они говорят. Вначале, разумеется, терапевт должен на это только намекнуть, но если намек не будет услышан, ему придется сказать о том же более определенно. В сущ­ности, терапевт должен быстро, насколько позволяет бла­горазумие, разоблачить постулат, будто разговоры сами по себе способны облегчить симптомы. Конечным итогом всего этого должен быть переход от группы типа I к груп­пе типа II, тезис которой: «Что мы должны здесь делать?»

Одной из основных характеристик группы типа I яв­ляется предсказуемость. Это означает, что опытный на­блюдатель может с большой точностью заранее написать отчет о занятии, которое состоится на следующей неде­ле. Такая стереотипная стагнация терапевтически беспер­спективна.