Глава 12. Эвон испугано замер, услышав легкий шорох, который смешался с шелестом древесной листвы и невидимым озорником пробежался по окрестностям

Эвон испугано замер, услышав легкий шорох, который смешался с шелестом древесной листвы и невидимым озорником пробежался по окрестностям, посылая по телу дрожь. Не то чтобы он сильно боялся, просто сердце терзала тревога. Так было всегда, когда Эвон оказывался в незнакомом месте. Однако сегодня в чувстве тревоги ощущалось что-то еще. Оно было едва уловимым, словно несколько маленьких огненных искорок, полностью перекраивающим полотно данной эмоции, создавая новый отличный от прежнего рисунок. Молодой человек прислушался к себе, но звуки ночного леса не давали сосредоточиться и понять, что же это такое.

Где-то вдалеке закричала одинокая птица. Шаловливый ветер заскользил по земле, играя с травой, а затем затерялся в ветвях деревьев. Эвон вздрогнул. Его дыхание участилось. В этом был виноват вовсе не страх. Он исчез и на первый план вышли те самые искорки. Теперь они пылали, подобно набирающему силу костру, а сам молодой человек осознавал, что же это было за странное чувство.

Дрожь прошлась по телу. Эвон остро ощущал, что все здесь ему знакомо. Более того, даже запахи травы, древесины и редких цветов были ему такими родными. В груди защемило, а стена тьмы в сознании завибрировала, что отозвалось пульсирующей болью в висках. Казалось, стоит немного поднапрячься, и завеса, скрывающая прошлое, немного приподнимется. Совсем чуть-чуть, но и этого хватит, чтобы вытянуть на свет хоть одно небольшое воспоминание. Но все его попытки тщетны. Как бы он не старался ничего не получалось, а пульсирующая боль усиливалась, превращаясь в непрерывную ноющую.

Эвон встряхнул головой, словно пытался избавиться от наваждения и прекратил эти бесплодные попытки. Боль прекратилась мгновенно, а в сознании заклубился туман облегчения. Молодой человек посмотрел на брата. Тот стоял рядом и к чему-то прислушивался. Его тело было напряжено, будто он в любой момент готов напасть на того, кто нарушил границу их владений.

Время медленно отсчитывало свой ход, но ничего не происходило, а мужчина все также продолжал смотреть в гущу леса, туда, откуда они пришли. Он внимательно слушал, боясь упустить нечто важное.

- Что-то не так? – не выдержав, поинтересовался Эвон, не в силах больше выносить молчания. Оно угнетало и наводило на неприятные мысли.

Элан отрицательно покачал головой.

- Все в порядке я просто слушаю.

В глазах Эвона промелькнуло удивление, и он прислушался. Ничего. Лишь тихая лесная песня. Она успокаивала и рождала в глубине души приглушенное чувство радости, от осознания свободы, что дает тебе окружающая природа. Здесь нет никаких правил и условностей. Можно жить так, как того пожелает душа. Но все же люди неизменно стремились к цивилизации и благам, которые она сулила.

- Я ничего не слышу.

- На территории чужак, – пояснил Элан.

Эвон осмотрелся.

- Откуда ты знаешь?

- Я чувствую его запах. Он едва уловим, но все также резок. Возможно, чужак был здесь около тридцати минут назад.

Элан опустился на корточки и, оторвав травинку. Поднеся ее к лицу, сделал глубокий вдох.

- Чужак стоял здесь, но затем удалился, - сказал старший брат и махнул рукой, – в ту сторону. Смею предположить, что он все еще находится в лесу.

- Может, это кто-то из горожан? – здраво предположил я.

Элан отрицательно покачал головой.

- Я знаю по запаху всех жителей города. Этот мне не знаком.

- Кто это был? – Эвон не рассчитывал на ответ и был удивлен, когда его получил. Но на его вопрос дал ответ не Элан.

- Мужчина.

Эвон вздрогнул и поднял взор. Неподалеку от них, прислонившись к дереву, стоял Сэт. На его хмуром лице читалось недовольство. Но не это заботило молодого человека. Его волновало, то, как отцу удалось совершенно бесшумно приблизиться к ним.

- Прекрати пугать Эвона, отец, – улыбнулся Элан. Судя по всему, тот знал о его присутствии. Ну, конечно же, ведь они имели звериный слух и обоняние. В данный момент он им даже немного завидовал. Более того, у него промелькнула шальная мысль об умении с их стороны читать мысли.

- К сожалению, нет, сын, – сказал Сэт, приблизившись.

Эвон нахмурился. Что-то ему не верилось.

Сэт улыбнулся.

- Все твои мысли написаны у тебя на лице. Догадаться об их содержании не сложно.

- Это совсем не здорово, – невпопад проворчал молодой человек, вызвав у родных дружный смех.

- Не расстраивайся. Когда твой волк проснется, звериные навыки раскроются перед тобой. Хотя, как я могу судить, некоторые способности тебе уже доступны. – Успокоил его Элан.

Эвон непонимающе воззрился на брата.

- О чем ты?

Губы брата искривила усмешка.

- Разве ты еще не понял, что хорошо видишь в темноте и порой чувствуешь запахи.

Эвон пораженно замер. Элан был прав. Если про запахи он знал, то вот о том, что видел в темноте, до этого момента и не осознавал. Для него это было также естественно, как дышать, поэтому ничего удивительного, что молодой человек не обратил на это внимание. Стена тьмы в его сознании вновь задрожала.

- И в правду, – наконец, проговорил Эвон, оправившись от удивления.

- А что насчет прошлого? Тебе что-нибудь вспомнилось? – поинтересовался отец.

Эвон отрицательно покачал головой. В его глазах промелькнула грусть.

- Значит еще не время, – сказал Элан и, протянув руку, взъерошил брату волосы.

- Эй! – возмущенно воскликнул Эвон и отпрянул.

Элан лишь рассмеялся.

- Ты хотел посмотреть на нас в волчьем обличие, – улыбаясь проговорил Сэт. Ему доставляло удовольствие видеть сыновей вместе.

Эвон нетерпеливо кивнул.

- Тогда не будем терять время, – сказал Элан, принимаясь расстегивать рубашку. Его примеру последовал и Сэт. Эвон же удивленно воззрился на них.

- Что вы делаете? – спросил молодой человек.

- Раздеваемся, – ответил Элан.

- Это я и так вижу. Зачем вам это?

- Что бы не повредить одежду? – дал короткий ответ Сэт и, повесив рубашку, на ветку близ стоящего дерева, принялся снимать брюки. Элан же его опередил и теперь стоял в одном нижнем белье, нисколько не стесняясь.

Эвон, чувствуя легкую волну смущения, отвернулся. Однако в памяти навсегда отпечатались отдельные образы груди, сильных рук, ног и…

Молодой человек резко встряхнул головой, прогоняя из сознания назойливые картинки, которые, надо сказать, пробудили внутренний жар. Он медленно разливался по венам, заставляя сердце приглушенно биться. Испытывать подобное было непривычно, и молодой человек смело причислял данное чувство к категории неприятных. Однако тлеющее внутри волнение смягчало прочие эмоции. Эвон сравнил бы его с таблеткой обезболивающего. Избавившись от боли, ощущаешь легкость и даже в некоторой степени пустоту. Помогает ли это или же всего лишь временная мера?

- Смотри внимательно, Эвон, – сказал Сэт, вырвав молодого человека из омута размышлений.

Тот вздрогнул и посмотрел на отца и брата. Те одинаково ухмылялись, явно поняв его состояние.

- Не стоит смущаться, здесь все свои, – наставительно произнес Сэт и опустился на четвереньки. Элан подмигнул брату и последовал примеру отца.

Эвон не заметил, когда именно начались изменения. Гораздо позже, вспоминая и анализируя произошедшее, молодой человек предположил, что они дали о себе знать едва уловимой дрожью. Она была подобна легкой ряби на поверхности спокойной морской глади и потому незаметной. Но, постепенно набирая силу, превращалась в «волны». Они накрывали тело, заставляя мышцы и кости выстраиваться, подстраиваясь под особенности волчьего организма. Хруст суставов резанул по барабанным перепонкам, заставив Эвона поморщиться, но не отвести взор. Он упорно продолжал наблюдать, чувствуя, как к горлу подступает ком отвращения, а желудок бурлит. Молодой человек сглотнул и глубоко вздохнул, радуясь тому, что ему удалось взять свои эмоции под контроль, поскольку последующее зрели тоже было не из приятных. Как только тело приобрело волчьи очертания, настала очередь черепа. Он резко вытянулся и в образовавшейся пасти человеческие зубы удлинились, превращаясь в идеально-ровные клыки. Из-под кожи проклюнулись первые жесткие волоски. Они быстро покрывали чуть розоватую от прохлады кожу, завоевывая все новые и новые территории. Последним штрихом в полном формировании волчьего образа стали глаза. Их окутала желтоватая оболочка, и они засветились в темноте, привлекая излишнее внимание.

Эвон моргнул раз, другой и несмело приблизился к двум волкам, чьи бока тяжело раздувались. Похоже, процесс перевоплощение был нелегким. Интересно они испытывали боль? Молодой человек опустился на колени и, протянув руку, неуверенно прикоснулся к отцу. В лунном свете его черная шерсть, казалось, отливала синевой. Эвон восторженно вздохнул. Не отметить подобную красоту было невозможно. Волк встряхнул головой и подставил нос, требуя ласки. Молодой человек улыбнулся, подчиняясь и ощущая легкую влагу на ладони.

Эвон посмотрел на своего брата. Тот принюхался и ответил ему взглядом желтых глаз. Приблизившись к нему, провел своим носом по его щеке, заставив ощутимо вздрогнуть. Эвон протянул другую руку и погладил Элана по голове. Тот довольно прищурился, вызвав улыбку.

Шерсть брата была темно-серой. Местами даже чернела. Так, например, на грудке образовывался своеобразный треугольник, а хвост можно было с уверенностью назвать черным, лишь кончик был светлым, издалека его можно было принять на кисточку, что напоминало рысь. Молодой человек усмехнулся. Узнай Элан об этом, то наверняка не был бы в восторге от подобного сравнения.

Внезапно старший волк поднял голову и огласил окрестности протяжным воем. На его песню тут же кто-то откликнулся. Эвон нахмурился, неужели в лесу находились и другие оборотни. Судя по спокойному поведению отца и брата, это не были незваные гости или же гость. Точно сказать Эвон не мог.

Элан незамедлительно поддержал Сэта. Молодой человек готов был поклясться, что таким образом они переговаривались. Их песня была грустной, но красивой. Она затрагивала в душе самые тонкие струны. Он даже не мог охарактеризовать, что именно чувствовал. Но одно ощущал очень остро, что-то внутри него неуверенно шевельнулось.

Волки отступили на несколько шагов и вновь прислушались, а затем, дернув хвостами, ринулись туда, откуда раздавался призывный вой. Однако далеко они не ушли. Поняв, что Эвон не последовал за ними, оборотни остановились и посмотрели на него.

Очередной взмах хвостом со стороны отца, который, по-видимому, должен был обозначать предложение следовать за ними, и они вновь устремились в лесную чащу. Эвон встал, поморщился от покалывания в затекших мышцах и двинулся следом.

Молодой человек перешел на бег, боясь потерять родных из виду. Волки вновь слаженно завыли, незамедлительно получив ответ. Чужая песня становилась ближе, а его родные бежали все быстрее и быстрее и в один прекрасный момент вообще скрылись из поля зрения.

Однако Эвон не успел заволноваться, как оказался на небольшой поляне. Он замер у ее кромки. Ухватился за ближайшее дерево и прикрыл глаза, тяжело дыша. Пытаться догнать животных, с его стороны было неразумно. Отдышавшись, Эвон поднял взор и залюбовался игрой трех волков. Незнакомец был светло-коричневого цвета и почему-то казался молодому человеку смутно знакомым. Абсурд! Такого просто не могло быть. Однако в глубине души он был в этом уверен.

Молодой человек сел на землю и, облокотившись на ствол дерева, блаженно вздохнул, ощущая, как постепенно замедляется стук сердца, и его приглушенный звук уже не отдается в ушах. Давненько у него не было подобного марафона. Возможно, с самого детства. Но это с его стороны было лишь предположение. Знать наверняка он не мог.

Эвон вздрогнул, почувствовал, как в щеку ткнулся чей-то мокрый нос. Он нахмурился. Надо же, как это его угораздило не заметить приближение столь огромного зверя, который ростом доходил ему практически до пояса. Этим оборотни и отличались от простых волков. В остальном они были схожи, руководствуясь все теми же инстинктами, которые, по его предположению, в зверином обличие усиливались до предела. Молодой человек заглянул в желтые глаза брата. Тот, увидев, что завладел его вниманием, нетерпеливо потоптался на месте. Эвон улыбнулся.

- Ты что-то хочешь? – спросил он, чем привлек внимание более старшего поколения. Сэт и его друг… Молодой человек замер. И откуда ему об этом известно? Он прислушался к своим ощущениям. Почему-то Эвон был уверен, что третьим волком являлся господин Тоилент. Неужели волчьи инстинкты просыпались. Это одновременно радовало и пугало. А еще ему было очень интересно, какого же цвета шерсть его зверя. Эвон встряхнул головой и вновь обратил внимание на отца и его друга. Те, прекратив легкую непринужденную игру, внимательно наблюдали за двумя братьями. Элан приблизился практически вплотную и лизнул Эвона в щеку. Тот поморщился, на что получил довольный вздох, сопровождаемый теплым потоком воздуха.

- Зачем ты это сделал? – недовольно проворчал молодой человек и потер мокрую щеку. Волк оскалился, и Эвону подумалось, что это была своеобразная улыбка.

Элан вновь лизнул его в щеку и отпрянул, когда брат попытался щелкнуть его по носу. Волк внезапно огласил окрестности призывным воем, заставив вздрогнуть. Неужели, Эвона пытались втянуть в игру?

- Нет, – твердо произнес он. Что-то ему не улыбалось резвиться с таким огромным зверем. Вдруг тот ненароком его поранит, без умысла конечно.

Волк заскулил и умоляюще посмотрел на брата. Тот не в силах выносить подобного щенячьего, по его мнению, взгляда сдался.

- Хорошо, – вздохнул он и поднялся, направляясь за волком.

Как только они приблизились к старшему поколению, Элан толкнул его лапой, и Эвон, не удержавшись, упал на землю, почувствовав, как на него сверху опускается чужое тяжелое тело.

- И это ты называешь игрой! – недовольно воскликнул молодой человек и получил в ответ рычание. От него явно требовали неподвижности. Ну, уж нет! Он был категорически против лежать на земле. Несмотря на то, что она была теплой, приятных ощущений это не вызывало.

Эвон посмотрел на отца, который вновь затеял игру с другом и, поняв, что помощи от него не дождется, попытался выползти из-под придавившего его тела. Надо сказать, что попытка была глупой. Оно вызвала лишь недовольство со стороны брата. Тот склонился и ухватил его за рубашку точно в том месте, где должен был быть загривок у животного.

Молодой человек пораженно замер боясь двинуться. Вдруг тот заденет своими острыми зубами кожу. Он облегченно выдохнул, когда его отпустили, и шершавый язык прошелся по шее. Эвон задрожал. Это оказалось неожиданно приятно. Внутри все откликнулась на это ласку, а в сердце поселилась тоска. Что-то внутри него рвалось наружу. Это было так ощутимо, что даже причиняло боль, не физическую душевную. Эвон отчаянно к чему-то стремился, но вот к чему именно так и не мог понять. От этого на глаза наворачивались бессильные слезы, но он их сдерживал, не желая позорно расплакаться, словно маленький ребенок.

Почувствовав его состояние, Элан встал, освобождая от своего немалого веса и, обойдя, ткнулся носом в щеку, тихо заскулив. Эвон через силу улыбнулся, и, сев, погладил его по голове.

- Все в порядке, – успокоил он волка и вздрогнул, почувствовав, как о его спину потерся еще один зверь. Эвон обернулся и увидел отца. Тот лизнул его. Как же волки любили эти своеобразные поцелуи.

Элан недовольно зарычал и гневно посмотрел на отца, недобро оскалившись. Сэт в ответ лишь развернулся и вновь вернулся к своему другу, решив не злить сына. Брат же в свою очередь вновь лизнул его, словно пытался стереть чужой запах и вновь повалил на землю.

Так они и провели все оставшееся до утра время. Элан лежал на младшем брате, одаривая ласками. Эвон же в свою очередь тихо наслаждался, уже не сопротивляясь испытываемым чувствам. Изредка в лесу раздавался вой. Здоровались вышедшие на прогулку оборотни (ну по крайней мере Эвон так предполагал). Некоторые из них присоединялись к ним на поляне. Проведя немного времени со своим альфой, они удалялись, прихватив с собой, сопровождающих их родственников или знакомых. Некоторые из них оставались до самого утра. Одни отдыхали, нежась под обоюдными волчьими ласками. Другие затевали игры. А третьи просто дремали, изредка приоткрывая глаза, чтобы удостовериться в отсутствии реальной опасности. Все же инстинкт был сильнее разума.

Как только забрезжил рассвет, посторонние оборотни покинули уютную поляну. Их примеру последовал и семья Сорон. Вернувшись к месту, где волки оставили свою одежду, они вновь вернулись в человеческий облик. Надо сказать, что данный процесс был таким же неприятным, как и превращение в волка. С хрустом медленно принимало человеческие очертания волчье тело, а затем морда животного постепенно уменьшилась, а зубы вновь становились прежними. Самой последней исчезла шерсть. Она опала, подобно древесной листве поздней осенью и растворилась в воздухе, словно ее никогда и не было.

Несколько минут Сэт и Элан лежали на земле, а затем, выровняв дыхание, поднялись. Они дрожащими руками натянули одежду, приводя себя в порядок.

- Это больно? – не удержавшись полюбопытствовал Эвон.

- Скорее неприятно? – ответил отец.

- Больно только в первое превращение, – добавил Элан. – Со временем привыкаешь.

Сэт направился к дому, и его сыновья последовали за ним. Мысли молодого человека не были веселыми. Что-то желание узнать каков его волк резко пропало. Ему не хотелось испытывать боль. Наверняка она была мучительной. В конце концов, увиденное не могло не подталкивать к подобному выводу. Эвон успокаивал себя лишь тем, что пока его зверь спал, а значит, волноваться не стоило. Однако, несмотря на это, холодок страха все же пробежал по телу, заставляя молодого человека поморщиться.