Что делать, если ребенок хочет обнять терапевта или забраться к нему на колени

Когда ребенок ищет подтверждения тому, что о» терапевту небезразличен, достаточно бывает сказать ему об этом. Иногда лучше всего бывает сохранить ней­тральную, принимающую и уклончивую позицию, осо­бенно в случае, когда ребенок стремится манипулиро­вать терапевтом. В случае, когда ребенок стремится об­ниматься с терапевтом, забираться к нему на колени и т. д., следует проявлять осторожность и попытаться понять мотивы, руководящие ребенком. Конечно, если ребенок обнимает терапевта, тому не следует сидеть столбом, словно он аршин проглотил. Терапевту захо­чется ответить ребенку тем же, но тут следует быть осторожным. Подвергался ли этот ребенок сексуально­му насилию? Может быть, ребенку объясняли, что если ты кого-то любишь или кто-то тебе нравится, то продемонстрировать это можно только в сексуальных прояв­лениях? Означает ли для ребенка «расположенность» — обольстительное поведение, выражаемое в прикоснове­ниях, ласках, поглаживаниях? Что, если девочка вдруг вскакивает на колени к терапевту-мужчине и начинает игриво хихикать? Разумеется, терапевт поймет возмож­ные причины такого поведения и отреагирует соответ­ственно: «Я знаю, что тебе это нравится, но я и так знаю, что ты ко мне хорошо относишься, без того, что­бы ты забиралась ко мне на колени», — скажет он, осто­рожно снимая ребенка с колен.

Для некоторых детей совершенно естественно, разглядывая комнату, прислониться к коленям терапевта. Так они чувствуют себя удобно и делают это неосознанно. Просто они чувствуют себя свободными и дей­ствуют спонтанно. Если терапевт при этом наклоняется и обнимает ребенка, можно задать вопрос: чьи потреб­ности при этом удовлетворяются? Ведь терапевт тем самым берет на себя управление ситуацией и развити­ем отношений.

Иногда ребенок может взять бутылочку с соской, начать сосать, взобраться на колени к терапевту и про­сить, чтобы его подержали, как младенца. Здесь подхо­дящую реакцию может подсказать уровень комфортно­сти самого терапевта. Если он чувствует, что это вполне невинная просьба, и в ней не содержится никаких скры­тых мотивов, что ребенок просто отреагирует последо­вательность вновь испытываемых им чувств, связанных с младенчеством, естественно обнять ребенка, подер­жать его так несколько минут. Терапевт, однако, дол­жен быть готов к тому, что за этим последуют другие просьбы: например, спеть песенку, покачать, поменять штанишки. В какой-то момент может потребоваться наложить ограничения на роль, которую терапевта про­сят исполнить.

Эта ситуация может действительно оказаться одним самых неловких моментов в терапевтическом процес­се. Допустим, терапевт не позволит ребенку взобраться к себе на колени: почувствует ли ребенок себя отвер­женным или это просто поможет ему сделать еще один шаг в направлении обретения веры в собственные си­лы? Будет ли тот факт, что терапевт держит ребенка на коленях, усиливать его собственные родительские чувства и, тем самым, помешает ему признать отдель­ность ребенка?

Физические и сексуальные посягательства достигли сейчас таких эпидемических размеров и стали настоль­ко эмоционально значимыми проблемами в нашем об­ществе, что больше уже нельзя дать никакой четкой рекомендации относительно реакции на поведение ре­бенка, кроме как быть очень осторожным. Если возни­кают сомнения относительно потребностей или намере­ний ребенка, возможно, следует сказать ему: «Я знаю, ты хочешь сделать вид, что ты маленький и сосешь из соски. Ты можешь это сделать вон там, в кукольной кроватке». Здесь мы приводим этот ответ с большими допусками, потому что он может быть неверно понят. Тем не менее, такой ответ может понадобиться терапевту для того, чтобы сохранить условия, необходимые для роста ребенка. Само по себе то обстоятельство, что укачивание ребенка кажется терапевту естественным, оправдывает его поведения, если терапевт не разобрался как следует в собственных потребностях. В большинстве случаев взять ребенка на колени и покачать его совершенно естественно и уместно.