Первые христиане

Первые христиане, которые собираются в общины после смерти Христа, буквально восприняли его проповеди и стали претворять его учение в жизнь. Евангелия донесли до нас настроение высокого энтузиазма и духовности, царившие в этих христианских общинах, которые были очень демократичны. Их члены называли друг друга «братьями» и «сестрами». Христиане собирались вместе для молитвы и трапезы, имевшей священное значение. Они проповедовали святую бедность, осуждали стяжательство и собственность. Вот как об этом написано в Евангелии: «У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее. Апостолы же с великою силою свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса Христа; и великая благодать была на всех их. Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду». [52]

Один из замечательных церковных писателей III века Тертуллиан (160-245гг.) в своём сочинении «Апологетик», написанном около 200 года в защиту христиан, писал: «Соединённые в одно целое узами одной и той же веры, одной надежды, одной нравственности мы составляем одно тело. Мы собираемся для молитвы Богу; мы составляем ему приятный заговор; мы молимся за императоров, за их министров, за все власти, за настоящее мира сего, за тишину, за отложение конца света… Старейшие председательствуют: они достигли того не деньгами, но ручательством в испытанных достоинствах. Деньги не имеют влияния на такие дела; и если у нас находится нечто вроде казны, то нам не придётся краснеть за неё: она собрана не продажей религии. Каждый вносит ежемесячно умеренную сумму, если он того желает, и если хочет, и если может; никого не принуждают: это самое добровольное приношение; это взносы благочестия, которые не расточаются на пиры и распутство: на них питают бедных и хоронят ими облегчают участь сирот без состояния, слуг, переломленных старостью, несчастных, претерпевших кораблекрушение. Если находятся христиане, осужденные на работу в рудниках, содержащиеся в темницах или сосланные на острова, единственно за исповедание Бога, то они содержатся за счёт религии, которую они признали.

Тем не менее есть люди, которые вменяют нам в преступление такое человеколюбие. «Посмотрите, - говорят они, - как эти люди любят друг друга»; да, а вы все друг друга ненавидите. «Посмотрите, как они готовы умереть один за другого»; да, а вы готовы один другого зарезать»…

Имея одно сердце и одну душу, можем ли мы быть против общего имущества? У нас всё общее, кроме жён; мы разделены именно только в этом отношении, а вы именно только в этом отношении не разделены. Вы производите, так сказать, обоюдный размен супружеского права…». [54] Такое отношение к братьям по вере делало христианскую церковь привлекательной для язычников, многие их которых вступали в неё, привлечённые перспективами помощи в случае нужды, болезни или старости, на которую они не могли рассчитывать среди язычников.

Образ жизни, как рядовых членов церкви, так и её иерархов можно охарактеризовать одним словом – аскетизм. Гиббон рассказывает, что испытывая свою веру и волю, африканские девственницы ложились в одну постель с братьями по вере, чтобы утром встать с неё такими же непорочными, как и вечером.

В отношениях с властями и окружающими первые христиане в буквальном смысле истолковывали заповеди Иисуса и закон Моисея, поэтому им было трудно выступать в суде, так как Иисус запретил клясться, вести торговлю, так как Моисей запретил давать деньги в рост, то есть заниматься ростовщичеством. Запрет на убийство и пролитие чужой крови ставил христиан в условия незащищённости от нападений злоумышленников. На фоне морального разложения и деградации римского общества первых веков н.э. моральный дух и нравственные отношения между христианами производили на язычников неизгладимое впечатление, вызывая у них самые противоречивые чувства, от любопытства и желания примкнуть к христианам до звериной ненависти, толкавшей их на самые жестокие преследования последователей новой религии.

В кругу членов первых христианских общин вызревал не только новый человек, но и новое общество, которое своим образом жизни вызывало у окружающих совершенно противоречивые чувства; одни хотели жить подобным образом, а другие испытывали к христианам звериную злобу.