III. Горская советская республика

Еще во время хода этого восстания 20 января 1921 го­да во Владикавказе был созван Горский учредительный съезд. На этот учредительный съезд был командирован Москвой тогда еще народный комиссар по делам нацио­нальностей И. Сталин. На съезде Сталин делал доклад о принципах национальной политики Советской власти и объявил одновременно амнистию всем участникам вос­стания Саид-Бека на условиях прекращения восстания, и признания ими Советской власти. Сталин заявил, что центральное Советское правительство признает полный внутренний суверенитет и независимость горцев, за ко­торый они боролись веками. Сталин рекомендовал от имени своего правительства учредить единую Горскую советскую республику с широкой автономией для осуще­ствления вековой мечты горских народов о создании соб­ственного независимого государства. Но учредительный, съезд основным условием признания Советской власти выставил следующее: 1) если основным законом Горской республики будут признаны шариат и адат без вмешательства центрального правительства в горские дела; 2) если ранее отобранные царизмом у горцев горские земли будут им возвращены обратно.

Сталин оба эти условия принял, тогда делегаты фор­мально признали Советскую власть (см.: Стенографиче­ский отчет I съезда Горской советской республики. Вла­дикавказ, 1921). В результате этого договора между горскими представителями и Советами была провозглашена Горская советская республика в составе областей: Чеч­ня, Ингушетия, Осетия, Кабарда, Балкария и Карачай. Дагестан был объявлен отдельной независимой совет­ской республикой.

Таким образом была создана совершенно неестест­венная советская республика горцев с советской эмбле­мой на знамени и шариатской конституцией в жизни. Во всех правительственных учреждениях, школах и других публичных местах по приказу самих же большевиков вместо Ленина и членов Политбюро красовались портре­ты Шамиля и его наибов. Ряд казачьих станиц по прямо­му приказу Сталина и Орджоникидзе были переселены внутрь России, и чеченцам и ингушам были возвращены их исконные земли, не считая уже тех, которые были за­хвачены самим народом в явочном порядке.

Горская советская республика оказалась кратковре­менной. Большевики решили, что легче будет управлять Горцами по племенам, чем целым народом. Уже в 1924 году она фактически перестает существовать, и декретом центрального Советского правительства создают­ся автономные области: 1) Карачай-Черкесская (12 ян­варя 1922 г.), 2) Кабардино-Балкарская (16 января 1922 г.), 3) Адыгейская (27 января 1922 г.), 4) Чечен­ская (20 ноября 1922 г.). 5) Ингушская (7 июля 1924г.), 6) Северо-Осетинская (7 июля 1924 г.).

Во главе горцев стояла тогда та часть горской ради­кальной интеллигенции, которая с первых же дней рус­ской революции поддерживала большевиков из-за боль­шевистского основного лозунга: «Право народов на са­моопределение вплоть до государственного отделения». Во время гражданской войны она, разумеется, предпоч­ла интернационалиста Ленина великодержавнику Дени­кину. Но требования в национальном вопросе у горской радикальной коммунистической интеллигенции были весьма скромные: они хотели полную внутреннюю авто­номию для Северного Кавказа в виде Горской советской республики в составе РСФСР. Будущие члены Полит­бюро С. Орджоникидзе и С. Киров находились тогда сре­ди горцев и поддерживали требование горских коммуни­стов. Когда кончилась гражданская война, это желание и было выполнено. Естественно, что во главе горцев ока­залась тогда именно эта радикальная горская коммунистическая интеллигенция: в Дагестане — Самурский, Коркмасов, Далгат, Мамедбеков, Тахо-Годи; в Чечне — Эльдарханов, Курбанов, Токаев, Ошаев, Арсанукаев; в Ингушетии — И. Мальсагов, Зязиков, Альбагачиев, Гойгов; в Северной Осетии — Такоев, Мамсуров, Бутаев, Рамонов; в Кабардино-Балкарии — Энеев, Катханов, Калмыков; в Карачае — Курджиев; в Черкессии — Хакурати. Период владычества этих «падишахов» является периодом максимального политического мира, межнацио­нальной гармонии, популярности среди горцев самой Со­ветской власти. К тому же время нэпа (1921-1928 гг.) не давало повода для каких-либо серьезных националь­но-политических выступлений в стране, если не говорить об отдельных актах провокаций со стороны вечно ищу­щего ГПУ. Советская власть карала пока что только бывших или настоящих своих врагов. Над народом в це­лом еще экспериментов не делали. В национальных об­ластях сами «падишахи» и их избиратели имели голос, с которым считалась и Москва. Ко всему этому боль­шевики вели на Кавказе особо эластичную и осторож­ную политику. Все делалось для того, чтобы укрепить северокавказцев в убеждении, что они всерьез получили ту заветную самостоятельность, за которую боролись веками. Это и обязывало к эластичности и гибкости в так­тике. Сейчас же после подавления вооруженного восста­ния Саид-Бека Шамиля в Чечено-Ингушетии Ленин об­ратился со специальным «письмом к коммунистам Горской республики», в котором он призывал северокавказ­ских коммунистов «не копировать нашу тактику, а при­менительно к кавказским условиям видоизменять ее».

Когда началось «развернутое наступление социализма по всему фронту», Сталин забыл даже об этих словах Ленина. Но когда началась пресловутая ежовщина по всему СССР, он не забыл поголовно уничтожить всю «старую кавказскую гвардию»: все вышеназванные гор­ские «падишахи» были арестованы как «буржуазные на­ционалисты». Одних расстреляли, других сослали. Прославленная «ленинская национальная политика» в руках сталинцев начала вырисовываться как самая оголтелая политика колониально-империалистических грабежей и неограниченного гнета. Чтобы такая политика имела ус­пех, надо было убрать все, что могло служить ее тормо­зом. Начался процесс постепенного, но методического пе­рехода автономного суверенитета из рук кавказцев в ру­ки московских чекистов. Первым официальным актом этого процесса и была ликвидация Горской советской республики,