Правосознание перед вызовами глобализма

Правосознанию глобализуемого общества свойственны следующие отличительные характеристики:

1) космополитизация правового сознания путем вытеснения самобытных национальных правовых идей и навязывания унифицированных шаблонов мышления;

2) юридизация правового сознания, выражающаяся в подмене подлинно правовых идеалов и принципов догматикой законничества и формализма;

3) мифологизация правосознания через искажение правовых идей и ценностей, подмены смыслов правовых категорий, актуализацию фикций;

4) конформизм правосознания выражается в использовании технологий манипулирования и апелляции к инстинктам индивида и толпы;

5) усложнение и перепроизводство юридической информации ведут к недоступности, непонятности и необозримости современного права для правового сознания;

6) фрагментация и плюрализм правовых идей обеспечивают дезориентацию правосознания общества и индивида.

Названные атрибуты глобализма влекут переориентацию правового сознания на низменные ценности, примитивизм правовых взглядов и принципов, деградацию правочувствования, и по существу, вытесняют сознание из правового поля. Отсутствие воспитательной работы по духовно-нравственному совершенствованию людей оборачивается правовым нигилизмом, когда признание социальной ценности права встречает в сознании субъектов массу препятствий. Целостное представление о праве оказывается недоступным для лиц с атомизированным мышлением. Распад правосознания человека углубляется до распада его души и человеческой природы вообще. На завершающем этапе глобализации мира правосознание уже отсутствует как явление. Оно будет не актуально для юридической теории и окажется не востребованным юридической практикой. Уже сейчас при подготовке квалифицированных юристов проблематика правосознания занимает в учебном процессе ничтожное место. И мало кто озабочен изучением регулятивных свойств правового сознания, его компонент, ибо эту проблему относят к числу высокоабстрактных, не актуальных для практики. Тем хуже для юридической практики. Ведь правосознание ­– духовная основа всей правовой системы общества. Игнорирование регулятивной роли принципов права и прочих духовных ценностей правового характера обедняет, формализует и даже парализует правореализационную практику.

Погоня за готовыми алгоритмами правовых решений зомбирует сознание юристов, когда вместо необходимости размышлять и переживать совестный акт им предлагают отыскивать нужную норму в массе юридических предписаний. При такой юридической квалификации дела думать практически не надо, со-переживать и со-чувствовать – тоже. Сознание вытеснено. Актуализованы справочно-поисковые навыки при парализации совести и воли. Страх потерять рабочее место оказывается ведущим чувством правоприменителя, более высоким, чем чувства милосердия и справедливости. Проявление добрых чувств сопряжно с риском, а потому имеет ограниченное распространение. И получается, что авторам глобалистского проекта вовсе не обязательно изобретать специальные машины либо роботов для регистрации и бездушной квалификации юридических споров. Подготовленная ими новая генерация юристов, зомбированная формалистским подходом и материальными приоритетами, и так выучена беспристрастно переводить букву закона в буквы правоприменильных решений. Использовать машин-роботов глобализаторам не выгодно, дешевле запрограммировать и зомбировать людей.

Апологеты глобализации преисполнены цивилизационного энтузиазма, навязывая человечеству унифицированные ценности и формы жизни. Их титаническая гордыня приводит к утверждениям, что глобализация мира порождает космическое сознание, призванное осмыслить не только планетарные процессы, но и процессы вселенной. При этом, идеологемы объективной глобализации оказываются романтическими вкраплениями в апологию сценария мирового господства.

В правосознании индивидов все более стирается грань между правомерной и противоправной деятельностью. Усилилось смешение ценнотных ориентаций отдельных групп населения в сторону криминального образа жизни. В массовом правосознании меняется и образ преступника: постепенно он стал ассоциироваться с вызывающим зависть удачливым бизнесменом, умеющим обходить или нарушать закон и получать при этом прибыль. Подобная интеллектуально-психологическая эрозия в сочетании с падением уровня жизни значительной части населения ведет к интенсивному вовлечению в криминальную среду все большего числа граждан, не имеющего преступного опыта.

Инверсии глобализации мира заключаются в том, что на искусственно разжигаемые международные конфликты и мировые кризисы люди способны отвечать протестными акциями разного рода и, далеко не исключается, – восстановлением национальной и культурной идентичности. Глобализаторам не просто убедить нации в ненужности национальной самобытности. Поэтому правосознание наций подвергается разложению средствами современной информационной войны. Здоровая нация – нация тяготеющая к Богу и традиции, потому она сильная, смелая и может противостоять деструктивным силам. Такая нация не даст себя грабить даже в мелочах – ей нужно слишком много. У нее есть язык и терминология – через них осознается окружающий мир. У нее есть позитивный настрой – стремление к лучшему. Каждый пункт ее национального характера вытекает их другого. Ее противники должны уничтожить все пункты – только тогда нация будет дезориентирована и распадется на индивидуальные элементы.

Нации вымирающие отличаются от живых мировосприятием: оно негативно в противовес позитивному. Чтобы морально сломать нацию – ее нужно представить себе самой вымирающей и безнадежной. В сумасшедших домах нормальные люди сходят с ума, и, представив страну большим сумасшедшим домом, можно добиться подобного результата на национальном уровне.

Любая группа людей несет информацию. Вымирающая группа, не верящая не то чтобы в идеалы – даже в светлые чувства, пораженная синдромом хронической усталости, лишенная стратегического, масштабного мышления, с нарушенными инстинктами самосохранения и воспроизведения – это идеальный источник информации для обращения здоровых людей в больных. Глобализаторы мира перепрограммируют правовое сознание обществ не равномерно, среди всех слоев населения приоритет отдается элите. В ситуации, когда способ мышления и мировоззрение элиты существенно отличаются от наиболее распространенных в обществе, элита отрывается от него и тем самым утрачивает не просто свою эффективность, но и свою общественно полезную функцию, которая оправдывает ее существование.

Итак: глобализаторы всеми силами стремятся уничтожить идеалы – через пропаганду скотства, уничтожить представление реальности – через искажение реального мира в масс-медиа, уничтожить представления о красоте – через вдалбливание стандартов, уничтожить язык – через перевирание и многозначность терминологии, уничтожить тягу к лучшему – через пропаганду тихого существования и выживания любой ценой. И вроде бы общеизвестно, что высокая любовь – это хорошо, это красиво, но когда по всем информационным каналам вдалбливается, что потребление – это главное, психика не каждого здорового человека выдержит. Если у человека есть идеал, он способен на поступки, на действие, на борьбу.

Потому то информационная война и сводится в основном к борьбе с информацией, несущей позитивизм и реальное видение мира. Генеральная линия масс-медиа в современных государствах – уничтожение ориентиров, ценностей, всякого реального представления о мире. Война идет против здоровых элементов нации. Нацию можно считать разгромленной, если у нее нет ориентации во времени и пространстве, если она не отличает добра от зла.

Международное законодательство во многом основано на идеологии секулярного гуманизма. Ее суть – «все во имя человека, все для блага человека» (естественно, имеется в виду благо материальное, но никогда – духовное). Эта идеология отдает безусловное предпочтение обустройству земного бытия перед стремлением к вечной жизни, перед религиозными и нравственными ценностями, которые могут «затруднять» движение к неограниченной свободе, комфорту и достатку. Религия в рамках данной идеологии воспринимается как сугубо частное дело граждан. С точки зрения гуманиста, человечество должно управляться исключительно на основе рационалистического, «объективного и научного» миропонимания, а религию как основу общественного устройства нужно отвергнуть.

Посредством плюрализма мнений ломаются традиции, считавшиеся незыблемыми, обнаруживается, что в области веры, ценностей и образа жизни существует широкая возможность выбора. За фасадом плюрализма навязывается вполне определенная точка зрения – нигилизм по отношению к духовно и социально оправданному правопорядку и национальному государству. Мондиализм объявил, что зло этически равно добру по положению и взаимно превращается в него. Мы видим широкое использование двойных стандартов в современной политической жизни, когда в разных случаях одни и те же поступки объявляются добром или злом в зависимости от того выгодно это или нет сильным мира сего. Однако устроение Божьего мира от этого не изменилось.

До сих пор международные законы довольно осторожно вторгались в сферу веры, идеологии, человеческих убеждений. Во многом такое вторжение ограничивалось позицией мусульманских и католических стран, отстаивавших свои традиции. Однако многие международные нормы уже сейчас вступают в определенное противоречие с религиозными принципами многих народов. Так, закон Греции, запрещающий обращать православных в другую веру, не соответствует идеологии международного права и подвергается жесткой критике Совета Европы. То же самое можно сказать, например, о законодательных нормах Пакистана, карающих за кощунство.

Сегодня реальные творцы международного права – западные политики, чиновники международных организаций и влиятельные общественные деятели (в основном опять же западные) – готовы пойти еще дальше. Многие из них призывают радикально, по французскому или советскому образцу, не только отделить религию от государства, но и вообще вытеснить ее в «добровольную» внутреннюю эмиграцию. Раздаются призывы сделать невозможным религиозное образование в общедоступных школах либо поставить его под жесткий идеологический контроль, а также признать «дискриминационными» и «разжигающими рознь» любые вероучения, утверждающие, что именно они и только они обладают абсолютной и единственной истиной.

Итак, мы подошли к одному из ключевых вопросов глобализации. Это вопрос о ценностях. Для православного человека главная цель земного бытия – спасение, стяжание жизни вечной. Все, чем живет «мир сей», – приобретение богатства и власти, достижение комфорта, забота о здоровье, даже само сохранение и продление земного бытия личности – для нас важно и нужно ровно постольку, поскольку все это не мешает духовной жизни. Держаться своей веры, единственно истинной и единственно спасительной, для православного христианина важнее всего на свете (вспомним мучеников первых веков христианства и нашего недавнего прошлого, которые с радостью шли на смерть и благословляли на нее близких, только чтобы не изменить Христу и Церкви). Если кто-либо побуждает или принуждает нас к вероотступничеству или иному смертному греху, лучше пойти в узы и на гибель, чем повиноваться стихиям мира. Вера для истинного христианина – это не просто малозначительная особенность частной или семейной жизни. Это основа всего бытия. Именно ей, верой, нам следует прежде всего руководствоваться в каждом поступке. На ней мы основываем оценку действий власти и различных общественных организаций, нравственный смысл существования которых Православие видит в ограничении греха и поддержке добродетели. В идеале, именно духовно-нравственные принципы должны лежать в основе общественного устройства.

Однако идеологи глобализма пытаются учит нас иному. По их мнению, абсолютной истины не существует. Единственным мерилом всех вещей и явлений они считают пользу живущих на Земле людей, их свободу, права и так далее. Грех, если только он не приносит вреда другому человеку, объявляется нормальным и даже полезным (ведь его нереализованность порождает «комплексы»). Делаются попытки разработать на основе гуманизма «глобальную этику», смысл которой – свести все нравственные учения к минимальному набору норм, обеспечивающих беспроблемное существование земного мира и человека в нем. Вытеснение последовательного религиозного мировоззрения и замена его на секулярный гуманизм производятся не только путем информационной экспансии, образовательных программ и так далее. Есть опасность утверждения обезбоженного гуманистического мировоззрения в качестве элемента права – международного или национального, – обязательного для исполнения. В Конституции Российской Федерации 1993 г. уже содержится идеологизированное гуманистическое утверждение: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью» (Ст. 2). Для православных христиан, полагающих высшей ценностью свою веру и возможность спасения, такое утверждение выглядит кощунственно.

Весьма показательно то обстоятельство, что накануне решающего глобализационного рывка в России произошло отчуждение либеральных ценностей. Политические выборы первого десятилетия XXI в. показали, что в сознании гражданского населения Российской Федерации возобладали традиционные православные ценности и «государственный (державный) инстинкт». Право как национальное достояние, исходящее из исторических судеб людей русской духовной культуры, остается в России фактором сдерживания экспансионистских устремлений глобализма.

Опасность установления идеологического контроля над личностью, ее мировоззрением, религиозным и нравственным выбором тесно связана с проблемой электронного учета всех совершаемых человеком действий. Конечно, законопослушному гражданину пока нечего бояться: если он исправно платит налоги, исполняет другие свои обязанности, не совершает ничего противоправного, – ему нет смысла что-либо скрывать от государства. Но представим себе такую ситуацию: в течение двадцати-тридцати лет мир, включая Россию, перейдет на систему расчетов и других социально значимых действий путем использования специального электронного идентификатора – карточки или чего-то в этом роде. Сам по себе этот идентификатор может не нести в себе никакого недоброго знака, никакой вредной информации. Но уже тот факт, что без него нельзя будет сделать покупку, сходить к врачу, устроиться на работу, просто выйти из дома – сам по себе опасен. Ведь люди не просто привыкнут к «умным карточкам» – они не смогут без них жить. И правителям, включая международных, станет очень просто поставить идеологические условия, например, для продления действия карточки на следующий год. Можно будет принять какой-нибудь закон, говорящий: «Никому не позволено учить, что истина содержится только в одной религии», или: «Никто не должен утверждать, что гомосексуализм противоестественен», – а затем отказать в продлении действия карточки любому, кто не подпишется под декларацией о полном согласии со всем корпусом действующего законодательства.

Глобализационные процессы ставят перед человечеством вопрос: какие ценности возобладают? Будет ли навязан всем народам «единый стандарт» безбожного гуманизма, или они смогут не только сохранить, но развивать и проповедовать свое традиционное духовное наследие? Наконец, будет ли разрушена почти абсолютная монополия глобалистских идей на право быть основой государственного, общественного и международного устройства? Или религиозные начала миропонимания все-таки станут одним из источников формирования международного права и порядка?

Процессы глобализации касаются сегодня практически всех сфер жизни мирового сообщества, при этом наиболее глубоко проявляют себя процессы трансформации сознания современных людей. Все возрастающая взаимозависимость и правовая интеграция обуславливает кардинальные изменения в общественном правосознании как в общемировом масштабе так и внутри отдельного государства. В общечеловеческом аспекте правосознание меняется в русле изменения глобализации, служа идеологической основой правового измерения исследуемого процесса.

Так выделяют тенденцию развития единого правового мироощущения. Под влиянием глобализации происходит разрушение сфор­мировавшихся традиционных типов правосознания; отрицание само­достаточности национальных правовых систем ощу­щается все очевиднее. Под влиянием не­гативных процессов глобализации (силовых акций властей, попирающих права отдельных людей и целых народов, пагубного влияния транснациональных пред­приятий и пр.) наблюдается консолидация правовых чувств и настроений народов самых разных стран и континентов, правовая и политическая активность лю­дей даже противоположных убеждений, вероисповеда­ний.

В современной мировой практике глобализация осуществляется преимущественно на основе западных ценностей: признания особой роли прав и свобод человека в формировании демократического общества, утверждения рыночной экономики как неотъемлемого условия существования этого общества, обеспечения автономии и даже суверенитета личности. На основе этих ценностей формируется единая нормативная система, охватывающая регулированием не только отношения между государствами, но и отношения самих государств со своими гражданами. Однако страны и народы, не принимавшие участия в формировании западных ценностей, не могут и не должны признавать их безоговорочно. Классический идеал европейского правового мышления невольно выступают проводником глобализации, причем часто самых негативных ее тенденций и качеств.

Появление новых источников международного права деформирует правосознание наций и народов (например, использование «нового обычая», возрастание роли правового прецедента – последнее изменение имеет фундаментальное значение для понимания сущности формирующегося глобального порядка, системообразующим элементом которого выступает англосаксонская коалиция государств с ее особой юридизированной культурой). Современные сравнительно-правовые исследования подтверждают, что ни одна правовая система не может претендовать на универсальность. Даже наиболее распространенные правовые семьи (англо-саксонская и романо-германская), наиболее очевидные правовые структуры не являются всеобщими. Сегодня необходимо отвергнуть методологический " евроцентризм", отказаться от установки на выстраивание одномерной «лестницы» правовых систем, где западным правовым системам безусловно принадлежит лидирующее место.

В юридической науке необходимо беспристрастно и отчетливо оценить те образцы и эталоны западного правосознания, которые ставятся в пример и на которые ориентируются многие отечественные исследователи. Так, в США ежегодно выходит сотня томов судебной практики – стремление тотального нормативно-правового регулирования набирает невиданные обороты оттого, что общественная жизнь не являет собой образец нравственности и всеединства. Поэтому вместо правового порядка, основанного на религиозных и нравственных абсолютах, воспринимаемых обостренной совестью человека, там процветает формализм необозримого числа юридических актов и полицейский контроль. Юридическая система Запада сама не справляется с колоссальным законодательством, разбухшей административно-полицейской системой, растущей численностью юристов с дифференцированной специализацией. В условиях культивируемого духовного распада людей западная юриспруденция вынуждена, с одной стороны, обслуживать этот процесс, с другой – устанавливать по сути тоталитарную систему контроля над обществом, т.к. органичных естественных, религиозно-нравственных механизмов преодоления общественных конфликтов на Западе давно нет.

В этих условиях доминирующей идеологией эпохи глобального развития, ее основной ценностью становится максимизация свободы индивида. Так, используя механизмы и средства экономического, информационного, международно-правового характера, глобализм проникает во внутригосударственную сферу и становится все более существенным фактором развития правовой системы любого современного государства. Не является исключением и Российская Федерация. Сегодня необходимо признать, что под значительным воздействием идеологии глобализма, в особенности стереотипов потребительского образа жизни, серьезно изменилось правосознание россиян. При этом глобализм значительно подрывает конкретно-исторические условия развития российского общества, его традиции и основы духовной культуры, имеющие глубокие исторические корни.

Можно утверждать, что населению России традиционно, в силу исторических причин, никогда не были понятны и близки идеалы, взятые ныне на вооружение поборниками глобализации мира. Действительно, традиционные религия и нравственность русичей, географическое положение России, климатические условия, в целом неблагоприятные для осуществления либерально-рыночной деятельности, на практике выступали объективным фактором развития общинных форм организации всех сторон жизни людей. Поэтому для России сегодня очевидно, чтобы общественные (публичные) интересы были признаны первичными в сравнении с индивидуальными.

Универсальность глобалистского правосознания выражается в повсеместной индифферентности, безразличии и равнодушии. Самый феномен правосознания оказался вытеснен, поскольку глобалистами не востребовано Право, а сознание людей замутнено и рассеяно.

Общеизвестно, что право «само по себе», в «отрыве от корней» не может обеспечить гармонию в общественной жизни. Нормативный массив все нарастает, а порядка, согласия, стабильности в общественной жизни не наблюдается. Как справедливо отмечает В.Н. Синюков, кризис духовности, преступность, насилие, потеря жизненных важно ориентиров, упадок морали в западноевропейских странах прогрессируют на фоне великолепно разработанных формально-юридических систем, которые при всем их логическом совершенстве и рациональности «по своей эффективности и человечности подчас не могут сравниться с «простыми» – традиционными, обычными, нравственно-религиозными, микроправовыми регуляторами»[382]. Технизация и формализация правового регулирования и впрямь не может не внушать тревоги: превращение правового регулирования на Западе в нечто аналогичное машинному производству напрочь убивает ту главную задачу, которую должно выполнять право, – совершенствование человека. Поэтому необходимо задаться вопросом: не станет ли универсализация международного права еще одним шагом в формализации права и «отрыве» последнего от культурных корней в тех обществах, где правопонимание совершенно иное, чем на Западе?

Вместо этнокультурного плюрализма, в том числе и в отношении правосознания всем регионам планеты предлагаются модели западноевропейского права с его индивидуалистической ценностной основой, установкой на научную рациональность, расчетливость, постоянную заботу индивида о защите индивидуальных прав. Не следует забывать, что универсализация, формализация и рационализация права неизбежно приводит к конфликту абстрактных правовых предписаний с живым, зависящим от конкретных обстоятельств чувством справедливости, воплощению которого в обществе и должно служить право.

Опасность для общества представляет растущая индивидуализация, ведущая к снижению интереса широких слоев населения к социально-политическим проблемам. По признанию Е.А. Лукашевой, «проповедь крайнего индивидуализма неплодотворна для прав человека, она ориентирует на эгоистическое, анархическое своеволие и снимает значимость такой большой социальной проблемы, как обязанность и ответственность личности перед обществом»[383]. В результате достигается целенаправленное искажение человеческой природы, как стратегическая социальная цель глобализма. Это ведет к стандартизации, ограничивающей возможности индивидуального творчества и подрывающей тем самым саму возможность духовного совершенствования.

Материальное ограбление населения планеты – не является конечной целью современных глобализаторов мира. По-настоящему важным для них стало уловление душ через подчинение сознания. Информатизация перенастраивается на изменение живого правового сознания. Человечество увлеклось преобразованием самого себя, все больше теряя человеческий облик. Корректируя правосознание общества, глобализаторы мира корректируют и структуру потребностей как отдельного индивида, так и значительных масс людей. Фрагментарно-мозаичная структура правосознания современного общества не позволяет адекватно оценивать человеку реальную действительность. Система национального юридического образования уже начала формировать человека не только недоученного, с недоразвитыми творческими задатками, но главным образом – корыстного индивидуалиста, с антигражданской позицией, у которого нет чувств нациольно-культурной принадлежности, любви к Родине. Этот новый тип человека не восстанет против гнета Мирового правительства, не сможет смыслом юридической профессии видеть служение слабым и обиженным.

Сегодня все негативные моменты современного правопонимания, которое сложилось благодаря глобализации мира, внедряются в отечественное правосознание. Одним из наиболее существенных инструментов воздействия и внедрения идеологии глобализации в правосознание граждан сегодня становятся механизмы и инструменты манипулятивного воздействия, а также применение так называемых социальных метатехнологий. Вырабатываются определенные убеждения и ценности, фактически навязываются некие рамки развития личности и общества в целом. Как справедливо отмечает М. Делягин, анализируя проблемы глобализации, «метатехнологии все в большей степени будут превращаться во «вторую природу», образуя рамки и задавая условия развития личности и человечества в целом»[384].

Глобализаторы мира нисколько не озабочены доказыванием своей правоты, их задача – зомбировать население. Современный уровень техники и технологий позволяет, используя фактор объективного снижения возможностей и значимости непосредственного общения людей в социокультурной среде, посредством, например, определенных методов подачи информации, ее " творческой переработки" по усмотрению неких заинтересованных лиц, обладающих возможностями прямого или косвенного воздействия на " политику" СМИ, внедрять в массовое сознание наиболее предпочтительные для определенных лиц идеи, стереотипы, потребности, расставлять акценты, останавливаться, замалчивать либо субъективно толковать те или иные факты, традиционно существенные для приобретения людьми своего, своеобразного социально-правового опыта.

Такая информационная диктатура затрудняет с каждым днем гражданину определить самостоятельно свою позицию к изменяющемуся миру. Некритический подход нередко характерен и в отношении влияния Запада. Оборотная сторона экспансии западной юриспруденции недооценивается в нашей научной литературе. " Мировые стандарты", навязываемые в ходе глобализации мира, идеализируются. Анализ их существа, форм и целей распространения практически отсутствует. При этом правоведы забывают, что основной характеристикой любого правового института, любой правовой системы является правовая культура того социокультурного образования, частью которого и выступает тот или иной институт. Без знания особенностей культуры и правового менталитета народа, история которого сформировала эти конструкции, невозможно составить полноценное впечатление об их структурно-функциональной целостности. Право и в научном, и в повседневном правовом мышлении никогда не будет пониматься в России исключительно как личное правомочие, механизм согласования интересов, как свобода или как удобный инструмент построения общественного порядка, но скорее как внутренняя «правда», как «социальная справедливость», как нравственный идеал.

Такие черты характера русского человека, сформированные православными идеалами, как терпимость, кротость, смирение, непротивление власти, милосердие к преступникам, альтруизм, великодушие и многие др., в фокусе правового менталитета представляют пассивность по отношению к пользованию своими правами; апелляцию к высшей правде и справедливости в конфликтах и спорах, а не к формальным предписаниям закона; требование судить по правде, а не по закону и т.д. Поэтому юридическая экспансия, трансформация нынешнего отечественного правосознания не может не настораживать. Традиционная православная культура вызывает ненависть Запада. З. Бзежинский открыто заявил, что «Россия стала главной разменной картой американской геополитики. Новый Мировой Порядок при гегемонии США создается против России, за счет России и на обломках России»[385].

Вследствие крушения прежней системы ценностей, возникновения духовного вакуума и агрессивного проталкивания западной модели правосознания правоведы говорят о необходимости новой национальной правовой идеологии, которая соединила бы лучшие достижения отечественной и «общечеловеческой» правовых культур. Правда, в качестве объединяющих новую государственно-правовую доктрину предлагаются чаще всего разрушительные для нашего общества доктрины либерализма, мондиализма, потребительского гедонизма.

А в России до сих пор мораль занимает приоритетное место среди общественных ценностей. По данным опроса Центра социального прогнозирования и маркетинга, третьей главной ценностью после жизни и здоровья опрошенные назвали нравственность, а законность при этом оказалась лишь на тринадцатом месте[386].

Утверждение новой идеологии России должно быть связано не с укоренением инородных юридизированных моделей, а с восстановлением самобытной правовой культуры. Говоря о возрождении России, нельзя упустить важнейший для России вопрос – восстановления и укрепления Права. А это, в свою очередь, предполагает реставрацию исторических духовно-нравственных основ Права – Православной веры и традиционной нравственности русского народа (Правды). Тогда будет реанимирован человеческий дух. Но не через закон государства, а поддержкой традиционных духовных ценностей русской культуры, созданием условий, когда духовные традиции народа не тормозятся действующими юридическими нормативами. В итоге подлинное Право само будет воспитывать и воспроизводить в российском обществе соответствующую ему духовную культуру на абсолютных началах Любви, Добра и Красоты. Главная цель юридического образования и воспитания российских граждан – укоренение в сознании основных священных понятий, определяющих духовную жизнь нации: это понятия Родины, святынь, веры, традиции, языка, рода. Актуализация этих понятий позволит свести к минимуму эксцессы насилия, агрессии и правонарушений.

Таким образом, трансформация правосознания российского общества в условиях глобализации мира определяется тем, что правовая система Российская Федерация находится под воздействием мондиалистской концепции глобализации. Наше правовое сознание не может принять право лишь как меру свободы. Оно ищет в праве, прежде всего, добро и справедливость, и если не находит, тогда происходит отторжение права, снижается его социальная ценность. Чтобы глобализационные процессы разрушительно не сказались на правовой системе России и впоследствии на других сферах нашей жизни необходимо уделять более значительное внимание правосознанию, активно воспитывать и воспроизводить традиционный тип правосознания. Особое значение приобретает правовое воспитание граждан и проблема профессиональной подготовки юристов. Очевидна и бесспорна в данном случае задача целенаправленного воспитания в направлении уважения к праву и к национальным традициям в праве, выработанными веками.

Российское правосознание нужно оберегать от западного формализма, самодовлеющей юридической догматики, беспринципности и релятивизма. Развивать нужно не только рациональный компонент правосознания, но и чувственно-иррациональный, а также те его компоненты, которые невозможно однозначно отнести ни к идеям, ни к чувствам субъектов Права – совесть, духовный смысл, национальный стиль и др.

На первом этапе глобализации мира общественному и индивидуальному правосознанию присущи:

– демонтаж целостного правосознания;

– перепроизводство правовых идеологий для дезориентации общества;

– усложнение юридической информации вплоть до уровня недоступности ее восприятия;

– утверждение стадности и комформизма в правосознании населения.

На втором этапе (регулируемого хаоса) сознание людей целенаправленно вытесняется из правового поля путем:

во-первых, свертывания системы воспитания по духовному совершенствованию личности;

во-вторых, переориентации правосознания на деструктивные установки;

в-третьих, устрашения и парализации воли людей.

На третьем этапе глобализации мира, когда тоталитарная диктатура Мирового правительства становится свершившимся фактом, правосознание перестает существовать как духовый феномен, будет вытесненным электронно-информационным зомбированием чувств и взглядов. Электронные чипы-контролеры позволят властям программировать людей по своему усмотрению.

–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ

1. Какие трансформации в правосознании общества вызывает глобализм?
2. Дайте характеристику правосознанию общества применительно к различным этапам глобализации мира.
3. Что может послужить в качестве средств укрепления правосознания как духовной основы правовой системы общества?

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––